Но Гарри был более чем уверен, что на этот раз МакГонаголл им не поможет. Хотя Гермиона и проштудировала все о кружках выполнения домашних заданий, у Гарри сложилось мнение, что затеянное ими предприятие попахивает бунтарством.
— Ладно, мы постараемся что-нибудь найти, — сказала Гермиона. — И известим всех о месте и времени первой встречи.
Она порылась в сумке, извлекая оттуда пергамент и перо, замешкалась, словно пытаясь заставить себя сказать нечто, ей неприятное.
— Я… я думаю, все, кто здесь был, должны расписаться. И еще, — она перевела дыхание. — Нам нужно согласиться с тем, чтобы не оглашать всем наши действия. Так что, подписываясь, мы признаем, что не станем говорить Умбридж или кому бы ни было, о том, что мы собираемся предпринять.
Фрэд потянулся за пергаментом и с радостью расписался. Некоторые, однако, заметно сникли от перспективы поставить свое имя в список.
— Эээ… — протянул Захариус, игнорируя попытки Джорджа подсунуть ему пергамент. — Ну… думаю, Эрни уведомит меня о встрече.
Однако Эрни тоже не торопился ставить свою подпись, Гермиона выжидающе подняла брови.
— Я… эээ… ну мы же старосты, — вспыхнул он. — И если этот список найдут… я хочу сказать… если Умбридж узнает…
— Ты же только что сказал, что эта группа, самое важное в этом году, — напомнил ему Гарри.
— Эээ… да, — согласился Эрни. — Я в это верю, просто…
— Эрни, ты что думаешь, я оставлю этот список валяться, где попало? — раздраженно воскликнула Гермиона.
— Нет, конечно, нет, — встревожено откликнулся Эрни. — Я… да… я, конечно, распишусь.
Никто не выразил Эрни своего неодобрения, только подружка Чу, прежде чем поставить свою подпись, бросила на нее неодобрительный взгляд. Когда расписался последний, а это был Захариус, Гермиона аккуратно свернула пергамент и убрала в сумку. Всех охватило странное чувство, что они подписали какой-то необратимый договор.
— Ну что ж, часики тикают, — оживленно воскликнул Фрэд, вскакивая на ноги. — Нам с Джорджем и Ли Джорданом надо еще прикупить вещичек щекотливого свойства, так что, увидимся позже.
Постепенно, по двое, по трое, все разошлись.
Чу долго возилась с сумкой, ее длинные темные волосы свесились, закрывая лицо, но, к сожалению, подружка стояла за ее спиной, скрестив руки и прищелкивая языком, а потому у Чу просто не было иного выбора, как пойти вместе с ней. Когда ее подруга распахнула дверь, Чу оглянулась и помахала Гарри рукой.
— Ну, думаю, все прошло успешно, — радостно произнесла Гермиона, когда несколько минут спустя они вышли из «Кабаньей Головы» на залитую ярким солнечным светом улицу. Гарри с Роном держали по бутылке усладэля.
— Этот Захариус — хуже бородавки, — с негодованием воскликнул Рон, вглядываясь в еле видимый вдали силуэт Смита.
— Мне он тоже не слишком понравился, — призналась Гермиона. — Но он услышал, как я говорила с Эрни и Ханной за Хуффльпуффским столом, заинтересовался встречей, так что еще мне оставалось делать? Но чем больше народу, тем лучше… я хочу сказать, ведь если бы Майкл Корнер не гулял с Джинни, ни он, ни его друзья не пришли бы…
Рон, опоражнивающий последние капли из своей бутылки усладэля, закашлялся.
— Он ЧТО? — глубоко уязвленный, залопотал Рон, его уши стали цвета сырой говядины. — Она гуляет с… моя сестра встречается… ты хочешь сказать, она гуляет с Майклом Корнером?
— Ну, я думаю, поэтому он и пришел со своими друзьями. Нет, он, конечно, заинтересован в изучении Защиты, но если бы Джинни не рассказала ему, что происходит…
— Когда она… когда они…?
— Они познакомились на Святочном Балу в конце прошлого года, — невозмутимо ответила Гермиона, когда они свернули на главную улицу и остановились перед магазином Писчих Принадлежностей, в витрине которого выставлялись роскошные фазаньи перья. — Хм… мне не помешало бы новое перо…
Она зашла в магазин, Гарри с Роном поплелись вслед за ней.
— Кто из них был Майкл Корнер? — требовательно воскликнул Рон.
— Темноволосый, — ответила Гермиона.
— Мне он не понравился, — заметил Рон.
— Тоже мне, сюрприз, — одними губами произнесла Гермиона.
— Но, — Рон следовал за Гермионой вдоль рядов разнообразнейших перьев, пучками торчащих из медных горшочков. — Я думал, Джинни с ума сходит по Гарри!
Гермиона с сожалением покачала головой.
— Джинни сходила с ума по Гарри, но сдалась уже много месяцев назад. Это, конечно, не значит, что она тебя терпеть больше не может, Гарри, — любезно добавила она, разглядывая черное с золотом перо.
Гарри, чьи мысли по-прежнему были сосредоточены на прощании с Чу, не находил эту тему такой уж интересной, в отличие от Рона, все еще дрожащего от негодования. Однако до него теперь дошло кое-что, чего он раньше не замечал.
— Так вот почему она теперь говорит? — спросил он Гермиону. — Раньше у нее просто не хватало смелости заговорить со мной.
— Точно, — ответила Гермиона. — Я возьму вот это…
Она подошла к прилавку и отдала пятнадцать сиклей и два нута. Рон не на шаг не отступал от нее.
— Рон, — она сердито обернулась, наступив ему на ноги. — Вот поэтому, Джинни и не сказала тебе, что встречается с Майклом, знала, что ты неадекватно это воспримешь. Так что не занудствуй больше, ради Бога!
— Что ты хочешь сказать? Кто воспринимает все неадекватно? Я не занудствую… — тихо нудил Рон всю дорогу.
Пока Рон бормотал проклятия в адрес Майкла Корнера, Гермиона перевела взгляд на Гарри, и тихо спросила:
— К слову о Джинни с Майклом… что насчет тебя и Чу?
— Что ты имеешь в виду? — воскликнул Гарри.
В нем, словно в чайнике, закипала горячая вода, холодный воздух больно обжигал лицо — неужели это так очевидно?
— Ну, — мягко улыбнулась Гермиона. — Она ведь сегодня просто не могла свести с тебя глаз.
Гарри никогда прежде не замечал, как прекрасна деревня Хогсмёд.
Глава 17 Образовательный Декрет номер Двадцать Четыре
Остаток выходных Гарри чувствовал себя радостнее, чем все начало семестра. Они с Роном снова потратили большую часть воскресенья на выполнение домашних работ, и хотя это нельзя назвать весельем, вместо того, чтобы горбиться за столиками гостиной, они, наслаждаясь последним в этой осени солнечным буйством, удобно расположились с книжками и тетрадками в тени огромного бука на краю озера. Гермиона, как обычно выполнившаяся всю домашнюю работу заранее, принесла с собой охапку шерсти и заколдовала спицы, так что те — поблескивая и щелкая в воздухе, выдавали на гора шапочки и шарфики.
Сознание того, что он является ключевой фигурой мятежа против Умбридж и Министерства, доставляло Гарри безмерное удовольствие. Он уже который раз переживал в памяти субботнюю встречу: все, кто пришел, чтобы изучать Защиту от Темных Сил…выражение их лиц, когда они услышали о том, что ему удалось сделать…Чу похвалившая его удачу на Тремудром Турнире — и эти люди вовсе не считали его извращенным лгунишкой, а напротив, восхищались и поддерживали. Все это так вдохновляло, что даже в понедельник утром Гарри пришел в уныние от неизбежной перспективы самых ненавистных уроков.
Они с Роном спускались из спальни для мальчиков, бурно обсуждая отрабатываемый ими на вечерней тренировке по Квиддитчу новый маневр Анжелины, названный, по общему согласию — Неторопливый Захват Крученого. И только дойдя до центра залитой солнцем комнаты отдыха, они заметили новый элемент интерьера, уже привлекший внимание немногочисленных студентов.
К Гриффиндорской доске объявлений прикрепили новое уведомление, да такое огромное, что оно закрыло собой все остальные — списки подержанных книг заклинаний на продажу, памятку о школьных правилах Аргуса Филча, расписание Квиддитчных тренировок, предложения об обмене одних Шоколадушных карточек на другие, последнее объявление о наборе испытателей новых изобретений Уизли, даты выходных в Хогсмёде и даже записки о потерях и находках. Новое объявление было отпечатано большими черными буквами, а под витиеватой подписью стояла очень официального вида печать.
Все студенческие организации, общества, команды, группы и клубы впредь расформированы.
Организацией, обществом, командой, группой или клубом считаются регулярные встречи трёх и более студентов.
Разрешение на повторное формирование можно получить у Верховного Инквизитора (Профессора Умбридж).
Никакая студенческая организация, общество, команда, группа или клуб не могут существовать без ведома и одобрения Верховного Инквизитора.
Любой студент, организовавший или принадлежащий к организации, обществу, команде, группе или клубу, неодобренным Верховным Инквизитором, будет немедленно отчислен.
Вышеупомянутое соответствует Образовательному Декрету номер Двадцать Четыре.
Подпись:
Долорес Джейн Умбридж, Верховный Инквизитор.
Гарри с Роном прочитали объявление поверх голов обеспокоенных второклассников.
— Это значит, они собираются закрыть Побрякушечный Клуб? — спросил кто-то из студентов.
— Полагаю, что с вашими Побрякушами все будет в порядке, — так мрачно произнес Рон, что второклашки подпрыгнули от испуга. — А вот нам вряд ли так повезет, как ты считаешь? — спросил он Гарри, пока второклашки поспешно улепетывали.
Гарри вновь перечитал объявление. Счастье, пустившее в нем свои корни в субботу, испарилось, сменившись пульсирующим гневом.
— Это не совпадение, — его руки сжались в кулаки. — Она знает…
— Не может быть, — выпалил Рон.
— В баре нас подслушивали, и давай смотреть правде в глаза, кому из нашей группы можно доверять настолько, чтобы быть уверенными, что они не побежали докладывать обо всем Умбридж…
Дурак, а он ведь думал, что они верили и восхищались им…
— Захариус Смит! — воскликнул Рон, ударяя кулаком о кулак. — Или… Майкл Корнер, у него тоже ужасно жульнический вид…