— Интересно, видела ли это уже Гермиона? — Гарри оглянулся на дверь, ведущую в спальни для девочек.
— Ну, так пойдем и скажем ей, — предложил Рон, рывком открыл дверь и направился к винтовой лестнице.
Он уже был на шестой ступеньке, когда раздался громкий, пронзительный вой клаксона, и ступени сплавились вместе, образовав длинный, гладкий каменный желоб. Рон попытался сохранить равновесие, словно ветряная мельница, размахивая руками, но, не удержавшись, опрокинулся назад и скатился на спине по новообразовавшейся горке прямо к ногам Гарри.
— Эээ… думаю, нам не позволено подниматься в девчоночьи спальни, — еле сдерживая хохот, произнес Гарри, помогая Рону подняться.
Две четверокурсницы с радостными визгами съехали по каменному желобу.
— Ух-ты, а кто это пытался попасть наверх? — хихикнули они, прыжком поднимаясь на ноги.
— Я, — ответил взлохмаченный Рон. — Я не понял, что произошло, это же несправедливо! — добавил он, когда девчонки с хохотом исчезли в отверстии портрета. — Гермионе можно быть в нашей спальне, а нам что — нет?…
— Это старомодное правило, — ответила, только что аккуратно соскользнувшая прямо на коврик Гермиона. — Об этом написано в книге «Хогвардс: История». Основатели школы считали мальчиков не такими благонадежными, как девочек. Но, так или иначе, зачем ты пытался пробраться к нам?
— Тебя увидеть… смотри сюда! — воскликнул Рон и потащил ее к доске объявлений.
Гермиона быстро пробежала глазами уведомление, и ее лицо окаменело.
— Должно быть, ей кто-то проболтался! — сердито заявил Рон.
— Они не могли этого сделать, — тихо ответила Гермиона.
— Ох, ты такая наивная, — воскликнул Рон. — Думаешь, что все такие же честные и благородные, как ты…
— Не поэтому. Я наложила проклятье на ту часть пергамента, где мы все расписались, — хмуро ответила Гермиона. — Если кто-то побежит докладывать Умбридж, мы это точно узнаем, а он — сильно пожалеет.
— А что случится-то? — нетерпеливо поинтересовался Рон.
— Ну, скажем так, — ответила Гермиона. — По сравнению с этим, прыщи Элоизы Мошкар покажутся парочкой милых веснушек. Ладно, пошли завтракать, заодно посмотрим, что другие думают по этому поводу… интересно это вывесили во всех колледжах?
Как только они вошли в Большой Зал, стало очевидно, что объявление Умбридж появилось не только в Гриффидорской башне. В Зале стоял необычайный гомон и сутолока, студенты носились вдоль столов, обсуждая прочитанное. Только Гарри с Роном и Гермионой уселись на свои места, на них налетели Невилл, Дин, и Фрэд с Джорджем и Джинни.
— Вы это видели?
— Думаете, она уже знает?
— Что мы будем делать?
Все уставились на Гарри, он украдкой оглянулся, чтобы убедиться, нет ли поблизости преподавателей.
— Мы в любом случае продолжим начатое, — спокойно произнес он.
— Я так и знал, что ты это скажешь, — просиял Джордж, хлопая Гарри по плечу.
— А что же старосты? — насмешливо поинтересовался Фрэд, глядя на Рона с Гермионой.
— Разумеется, — хладнокровно ответила Гермиона.
— Сюда идут Эрни с Ханной Эббот, — глянув через плечо, сообщил Рон. — Еще те типы из Равенкло и Смит…и никто не выглядит особо прыщавым.
Гермиона встревожилась.
— Да забудь ты о прыщах. Вот идиоты, им нельзя подходить сюда прямо сейчас, это будет подозрительно… сядьте! — просигналила она Эрни и Ханне, отчаянно жестикулируя, чтобы те вернулись за Хуффльпуффский стол. — Позже! Мы- поговорим — с — вами — позже!
— Пойду, скажу Майклу, — воскликнула Джинни, вскакивая со скамьи. — Вот уж честно, дурак…
Она поспешила к столу Равенкло, Гарри проводил ее взглядом. Чу болтала со своей кудрявой подружкой, сопровождавшей ее в «Кабанью Голову». Напугало ли ее предостережение Умбридж о встречах?
Но всю полноту действия Умбриджевского уведомления они ощутили позже, отправляясь на урок Истории Магии.
— Гарри! Рон!
Анжелина с выражением полного отчаяния на лице бросилась к ним.
— Да все в порядке, — успокоил ее Гарри. — Мы по-прежнему собираемся…
— Да неужели вы не понимаете, что в этот список она включила и Квидитч? — воскликнула Анжелина. — Мы должны получить ее разрешение на повторное образование Гриффиндорской команды!
— Что? — переспросил Гарри.
— О нет, — испугался Рон.
— Вы же читали объявление, там упоминаются и команды! Послушай, Гарри… я прошу тебя в последний раз…. Пожалуйста, ну, пожалуйста, не показывай лишний раз свой нрав Умбридж, она ведь и вовсе может не позволить нам играть!
— Ладно, ладно, — поспешил заверить Гарри Анжелину, глаза которой уже наполнились слезами. — Не волнуйся, я буду держать себя в руках…
— Спорю, Умбридж на Истории Магии, — хмуро заявил Рон, топая к классу Биннза. — Она ведь его еще не инспектировала… спорю на что угодно — она там…
Но он ошибся, единственным преподавателем в кабинете оказался сам профессор Биннз, как обычно зависший в дюйме над стулом и готовящийся продолжить монотонную бубниловку о войнах гигантов. На сей раз, Гарри даже не пытался уследить за цепью его рассуждений, он машинально чертил что-то на своем пергаменте, не обращая внимания на выразительные взгляды и тычки Гермионы. Пока один особенно болезненный удар локтем по ребрам не вывел его из себя.
— Ну что тебе?
Она указала на окно. Гарри оглянулся. Хедвига с привязанным к лапке письмом примостилась на узком карнизе, пристально глядя на него немигающими глазами сквозь толстое стекло. Гарри не понял — ведь они только что завтракали, с какой стати она не доставила письмо в обычное время? Большинство его одноклассников тоже заметили Хедвигу.
— Мне всегда нравилась эта сова, такая красивая, — вздохнула Лаванда.
Гарри глянул на продолжающего бубнить свой текст профессора Биннза, совершенно не замечавшего того факта, что внимание студентов сконцентрировано на нем меньше обычного. Гарри бесшумно соскользнул со стула и, присев на корточки, торопливо пробрался вдоль парт, откинул шпингалет и медленно отрыл окно.
Он думал, что Хедвига, как обычно протянет лапку с письмом и вернется в Совяльню, но вместо этого, она с печальным уханьем прошмыгнула внутрь. Гарри обеспокоено оглянулся на Биннза и, посадив Хедвигу на плечо, вновь, на корточках добрался до своего места. Усевшись, он опустил Хедвигу на колени и попробовал отвязать письмо от ее лапки.
Только тогда он и заметил, что перья Хедвиги ужасно взъерошены, некоторые неестественно выгнуты, а одно крыло свисает под странным углом.
— Она ранена! — прошептал Гарри, наклонившись к сове. Гермиона с Роном придвинулись поближе, Гермиона даже отложила свое перо. — Посмотрите, у нее что-то с крылом…
Когда Гарри коснулся ее крыла, Хедвига, вздрогнув, отпрянула и, укоризненно глядя на него, нахохлилась.
— Профессор Биннз, — громко позвал Гарри, и весь класс повернулся к нему. — Я себя плохо чувствую.
Биннз поднял взгляд от своих записей, как обычно, изумленный тем, что комната перед ним полна народу.
— Плохо чувствуешь? — неуверенно повторил он.
— Отвратно, — решительно сказал Гарри, поднимаясь и пряча Хедвигу за спину. — Думаю, мне надо в больничное крыло.
— Да, — совершенно сбитый с толку, согласился Биннз. — Да… да, конечно, больничное крыло… ну что ж, Перкинс, идите в таком случае…
Гарри быстро зашагал по коридору, вновь усадив Хедвигу к себе на плечо. И только, когда дверь кабинета Истории Магии скрылась из вида, он задумался. Разумеется, первым, кому бы он доверил лечить Хедвигу был Хагрид, но поскольку Гарри и понятия не имел, где тот находится, единственным возможным вариантом оставалась профессор Гниллер-Планк.
Он выглянул в окно — ветрено и пасмурно. Возле Хагридовой хижины никого не было, а значит, если она не вела сейчас урок, то была, вероятно, в учительской. Он сбежал вниз по лестнице, от каждого толчка, Хедвига на его плече беспомощно ухала.
С обеих сторон двери в учительскую торчало по горгулье. Стоило Гарри приблизится, как одна из них прохрипела:
— Ты должен быть в классе, сынок Джим.
— Это срочно, — отрезал Гарри.
— Ооох, так уж срочно? — пронзительно вякнула другая горгулья. — Это все расставляет по своим местам.
Гарри постучал. Послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и Гарри оказался лицом к лицу с профессором МакГонаголл.
— Тебя же не наказали снова?! — воскликнула она, и квадратные стекла ее очков тревожно сверкнули.
— Нет, профессор! — торопливо ответил Гарри.
— Ну, тогда почему же ты не в классе?
— Наверное, потому что это срочно, — ехидно заметила вторая горгулья.
— Я ищу профессора Гниллер-Планк. Моя сова ранена.
— Ты сказал, раненная сова?
Попыхивая трубкой, профессор Гниллер-Планк появилась из-за плеча МакГонаголл, держа в руках экземпляр «Ежедневного пророка».
— Да, — Гарри осторожно снял Хедвигу с плеча. — Она прилетела позже остальных сов, и ее крыло выглядит как-то странно…
Профессор Гниллер-Планк зажала в зубах трубку и, под пристальным взглядом профессора МакГонаголл, бережно приняла Хедвигу из рук Гарри.
— Хмм, — при каждом слове трубка в ее зубах подергивалась. — Похоже, кто-то на нее напал. Не могу представить, кто бы это мог быть. Тестралы, конечно же, иногда охотятся на птиц, но Хагрид заказал для Хогвардса хорошо обученных, не трогающих почтовых сов.
Гарри не знал, да и не хотел знать, кто такие эти Тестралы, единственное, что его волновало, будет ли в порядке Хедвига. Однако профессор МакГонаголл, жестко взглянув на Гарри, спросила:
— Вы знаете, откуда именно летела эта сова?
— Э…Думаю из Лондона, — ответил Гарри.
На короткий миг их глаза встретились, и по тому, как сдвинулись к переносице брови МакГонаголл, стало ясно, что «Лондон» означает для нее только «дом № 12 по Гриммолд-Плэйс».
Профессор Гниллер-Планк извлекла монокль из внутреннего кармана и, пристроив его на глазу, тщательно исследовала крыло Хедвиги.
— Думаю, что смогу ее вылечить, если ты оставишь сову на время у меня, Поттер, — наконец, вынесла она свой вердикт. — В любом случае, в ближайшие несколько дней на длинные расстояния ей лучше не летать.