— Пожалуй, я свалю с Прорицания, — угрюмо сообщил друзьям Гарри после ланча во внутреннем дворике, где ветер неистово трепал полы их мантий и края шляп.
— Ты не должен прогуливать Прорицание, — отчитала его Гермиона.
— Да кто бы говорил, ты же сама бросила Прорицание и ненавидишь Трелоуни! — возмутился Рон.
— Я не ненавижу ее, — высокомерно заявила Гермиона. — Просто считаю ее ужасным преподавателем и самой настоящей мошенницей. Но Гарри уже пропустил Историю Магии, так что ему не стоит прогуливать сегодня что-нибудь еще!
Это было абсолютной правдой, а с такими вещами не шутят, поэтому уже полчаса спустя, злясь абсолютно на все человечество, Гарри сидел в жарком, удушливом классе Прорицаний. Профессор Трелоуни вновь раздала всем по экземпляру «Сновидческого Оракула». Гарри, разумеется, думал, что провел бы время с большей пользой, делая штрафное эссе для Снэйпа, чем пытаясь разгадать смысл чьих-то выдуманных снов.
Однако оказалось, что ни он один сегодня не в духе. Профессор Трелоуни, поджав губы, швырнула «Сновидческий Оракул» на стол Гарри и Рона и удалилась; следующий экземпляр «Оракула» полетел в Дина и Симуса, чуть не задев того по голове; последнюю книгу она с такой силой ткнула в грудь Невилла, что бедняга свалился со своего пуфика.
— Ну, давайте, работайте! — истерично взвизгнула Трелоуни. — Вы же знаете, что делать! Или я такой некачественный преподаватель, что даже не научила вас открывать книгу?!
Студенты в недоумении уставились сначала на нее, а затем и друг на друга. Но Гарри, кажется, уже понял, в чем дело. Профессор Трелоуни, чуть не плача, метнулась к учительскому столу, а Гарри, наклонившись к Рону, проворчал:
— Думаю, она получила результаты инспектирования.
— Профессор? — тихо позвала Парвати Патил (они с Лавандой Браун души не чаяли в Трелоуни). — Профессор, что-то…эээ… не так?
— Не так! — дрожащим голосом воскликнула Трелоуни. — Конечно же, нет! Меня оскорбили… все эти грязные инсинуации…необоснованные обвинения в мой адрес…но нет, все в порядке, все так, как надо!
Судорожно втянув губами воздух, она уставилась в пустоту, из-под очков полились слезы обиды.
— Я уже не говорю, — у нее перехватило дыхание. — О шестнадцати годах преданной службы… этого просто не заметили…но я не оскорбилась, нет, ну что вы!
— Но профессор, кто Вас оскорбил? — робко поинтересовалась Парвати.
— Учреждение! — голос Трелоуни театрально дрогнул. — Их зрение слишком приземленное, чтобы видеть то, что Вижу я, и знать то, что я Знаю… конечно же, нас, провидцев, всегда боялись, всегда преследовали… Это, увы… наша судьба…
Она всхлипывала, прикладывая кончик шали к мокрым от слез щекам, потом извлекла из рукава маленький носовой платочек с вышивкой и громко, совсем, как Дрюзг высморкалась.
Рон хихикнул, Лаванда стрельнула в него негодующим взглядом.
— Профессор, — спросила Парвати. — Вы имеете в виду… профессора Умбридж?…
— Не говорите при мне об этой женщине! — вскочив на ноги, воскликнула Трелоуни, отчаянно треща бусами и грозно посверкивая стеклами очков. — Будьте любезны, продолжить вашу работу!
Она провела остаток урока, расхаживая между студентами и угрожающе бормоча:
— …может лучше уйти…унизительно…на испытательный срок… посмотрим…да как она посмела…
— У вас с Умбридж есть нечто общее, — позже сообщил Гарри Гермионе на уроке по Защите от Темных Сил. — Она, очевидно, как и ты считает Трелоуни старой мошенницей…похоже, она назначила ей испытательный срок.
Стоило ему договорить, как, с ужасно самодовольным видом в класс вошла Умбридж в своем обычном черном бархатном бантике.
— Добрый день, класс.
— Добрый день, профессор Умбридж, — уныло пробубнили студенты.
— Уберите, пожалуйста, палочки.
На этот раз суеты не последовало, никто даже не потрудился их доставать.
— Пожалуйста, откройте страницу тридцать четыре «Теории Защитной Магии» и читайте третью главу, озаглавленную «Случаи Не-сопротивления Магическому нападению». И без…
— …болтовни, — одними губами прошептали Гарри, Рон и Гермиона.
— Никаких Квиддитчных тренировок, — глухо констатировала Анжелина, когда они вернулись после обеда в комнату отдыха.
— Но я не перечил ей! — испуганно воскликнул Гарри. — Я ей ни слова не сказал, Анжелина, клянусь, я…
— Да знаю, я, знаю, — печально ответила Анжелина. — Она сказала, что ей потребуется время, чтобы рассмотреть этот вопрос…
— Да чего тут рассматривать-то? — буркнул Рон. — Если Слизерину она дала разрешение, то почему нам — нет?
Можно было только воображать, какое наслаждение испытывает Умбридж, держа в страхе Гриффиндорскую команду, а, имея такое оружие, как власть, без борьбы она в скором времени точно не сдастся.
— Ну, — произнесла Гермиона. — Взгляни на это с положительной стороны… теперь у тебя точно хватит времени написать эссе для Снэйпа.
— И это, по-твоему, положительная сторона? — выпалил Гарри, а Рон с недоверием вылупился на Гермиону. — Никаких Квиддитчных тренировок и дополнительное Зельеделье?
Он со всего размаха плюхнулся в кресло, и неохотно принялся за эссе для Снэйпа. Сосредоточиться было крайне трудно, и хотя Гарри прекрасно знал, что Сириус еще нескоро появится в камине, он, просто на всякий случай, изредка поглядывал в огонь. К тому же, в комнате стоял невообразимый гвалт — Фрэд с Джорджем, кажется, в конце-концов усовершенствовали Отслаивающиеся Батончики, и теперь, под одобрительные возгласы и аплодисменты, демонстрировали свои достижения.
Фрэд откусывал оранжевую часть и импозантно блевал в поставленное рядом ведро. Затем он через силу проглатывал фиолетовую часть батончика, и рвота немедленно прекращалась. Ассистирующий Фрэду Ли Джордан, периодически лениво испарял рвоту тем же Исчезающим заклинанием, которое так любил отрабатывать Снэйп на Гарриных зельях.
Учитывая постоянное бульканье блевотины, одобрительные возгласы толпы и выкрики Фрэда с Джорджем, принимающих от студентов предварительные заказы на свое новейшее изобретение, Гарри никак не давался правильный способ изготовления Укрепляющей микстуры. Гермиона совсем ему не помогала, более того — все вышеперечисленные звуки сопровождались ее громким, неодобрительным сопением, что еще больше отвлекало Гарри от дела.
— Ну, тогда просто пойди и останови их! — взорвался он, уже в четвертый раз, ошибаясь с точным весом толченого когтя гриффона.
— Не могу. Формально, они не делают ничего плохого, — процедила Гермиона. — Сами они вправе есть эти омерзительные вещи, и нету правила, запрещающего другим идиотам их покупать, если не доказано, что это опасно для жизни. А оно таковым не выглядит…
Она, Гарри и Рон проследили за тем, как Джорджа мощной струей вытошнило в ведро, как затем он проглотил оставшуюся часть батончика и раскланялся под продолжительные аплодисменты.
— До меня никак не дойдет, почему Фрэд с Джорджем получили только три по С.О.В.У., - произнес Гарри, наблюдая, как Фрэд, Джордж и Ли собирают золото с горящей вожделением толпы. — Они знают толк в своем деле.
— О, они знают толк только в совершенно бесполезной ерунде, — пренебрежительно заметила Гермиона.
— Бесполезной? — натянуто переспросил Рон. — Гермиона, они уже насобирали около двадцати шести галлеонов!
Вокруг близнецов долго толпились студенты, еще дольше Фрэд с Ли и Джорджем подсчитывали свою выручку, так что было далеко заполночь, когда, наконец-то, Гарри, Рон и Гермиона остались в гостиной одни. Фрэд, закрывая за собой дверь спальни для мальчиков, так демонстративно тряс коробкой с галлеонами, что Гермиона нахмурилась. Гарри, не слишком продвинувшись в своем эссе, решил на сегодня с ним завязать. Пока он возился с книгами, Рон, задремавший было в кресле, глухо заворчал, и окончательно проснувшись, уставился в камин.
— Сириус! — воскликнул он.
Гарри резко повернулся. Голова Сириуса с неопрятными темными волосами торчала посреди огня.
— Приветик, — усмехнулся Сириус.
— Привет, — хором поздоровались Гарри, Рон и Гермиона, опускаясь на колени перед камином.
Косолапсус, несмотря на сильный жар, мяукнув, сунул морду в огонь, пытаясь обнюхать голову Сириуса.
— Как дела? — поинтересовался Сириус.
— Не слишком, — ответил Гарри, пока Гермиона оттаскивала от камина Косолапсуса с уже опаленными усами. — Министерство провело еще один Декрет, по которому нам не разрешается иметь Квиддитчную команду…
— Или тайные группы Защиты от Темных Сил? — уточнил Сириус.
Повисла короткая пауза.
— Как ты об этом узнал? — удивился Гарри.
— Вам бы надо тщательнее выбирать места для собраний, — ответил Сириус, широко ухмыляясь. — Это я о «Кабаньей Голове».
— Ну, это все же лучше, чем «Три Метлы»! — возразила Гермиона. — Там всегда толпы народа…
— А это значит, вас труднее было бы подслушать, — сказал Сириус. — Тебе еще многому надо учиться, Гермиона.
— Кто нас подслушивал? — спросил Гарри.
— Мундунгус, конечно, — ответил Сириус, и рассмеялся, глядя на их озадаченные лица. — Он был ведьмой под вуалью.
— Это был Мундунгус? — изумился Гарри. — Но что он делал в «Кабаньей Голове»?
— А как ты думаешь, что он там мог делать? — нетерпеливо воскликнул Сириус. — Разумеется, приглядывал за тобой.
— Я все еще под наблюдением? — сердито поинтересовался Гарри.
— Точно, — ответил Сириус. — И не зря, если первое, чем ты занялся в выходной день, было создание нелегальной защитной группы.
Но он не выглядел ни сердитым, ни обеспокоенным, напротив, он смотрел на Гарри с неподдельной гордостью.
— Почему Дунг прятался от нас? — разочарованно протянул Рон. — Мы были бы рады его видеть.
— Его выставили из «Кабаньей Головы» еще двадцать лет назад, — ответил Сириус. — А у тамошнего бармена длинная память. Когда повязали Стургиса, мы лишись запасного плаща-невидимки Хмури, поэтому Дунг последнее время щеголяет ведьмой… но, как бы то ни было… во-первых, Рон, я поклялся передать послание от твоей матери.