Гарри с Джорджем развернулись на каблуках и удались с поля, молча сопя. Вой и улюлюканье толпы становились все слабее, пока не исчезли вовсе и, шагая по Вестибюлю, они уже не слышали ничего, кроме собственных шагов. Гарри почувствовал, как в правой, сжатой в кулак руке, которой он заехал Малфою по челюсти, что-то барахтается — между пальцами торчали серебряные крылышки Проныры, пытающегося вырваться на волю.
Не успели они дойти до кабинета профессора МакГонаголл, как её быстрые шаги раздались у них за спиной. Мертвенно бледная от ярости, она дрожащими руками рывком сдернула с шеи гриффиндорский шарф.
— Внутрь! — сердито бросила она, указывая на дверь. Гарри с Джорджем вошли. МакГонаголл прошагала к своему столу, и, дрожа от злости, швырнула гриффиндорский шарф на пол.
— Ну? — спросила она. — Первый раз вижу такую позорную выходку! Двое на одного! Объяснитесь!
— Малфой нас спровоцировал, — сухо отрапортовал Гарри.
— Спровоцировал? — взревела профессор МакГонаголл, с такой силой ударив кулаком по столу, что клетчатая жестянка полетела вниз, крышка отлетела в сторону и пол усеяли маленькие Пряничные Тритончики. — Он ведь проиграл, не так ли? Естественно, он захотел вас спровоцировать! Но что же такого, позвольте узнать, он сказал, что может оправдать ваши действия…
— Он оскорбил моих родителей, — сердито проворчал Джордж. — И маму Гарри.
— И вместо того, чтобы дождаться мадам Хуч, вы затеяли маггловскую драку? — рявкнула профессор МакГонаголл. — Вы вообще понимаете, что вы…
— Кхе-кхе.
Гарри с Джорджем обернулись. На пороге стояла Долорес Умбридж в зеленом пальто из твида, еще больше увеличивавшим ее сходство с жабой, и мерзко, зловеще улыбалась, отчего у Гарри возникло предчувствие неминуемого несчастья.
— Вам помочь, профессор МакГонаголл? — поинтересовалась она самым что ни наесть ядовито-медовым голоском.
Кровь прилила к лицу МакГонаголл.
— Помочь? — сухо повторила МакГонаголл. — Что Вы подразумеваете под помощью?
По-прежнему плотоядно улыбаясь, Умбридж вошла в кабинет.
— Ну, я подумала, что Вы были бы благодарны за небольшое дополнительное полномочие.
Гарри не удивился бы, если бы ноздрей профессора МакГонагалл посыпались искры.
— Вы подумали неправильно, — она повернулась к Умбридж спиной. — А теперь послушайте меня внимательно, вы оба. Мне наплевать, как спровоцировал вас Малфой, мне наплевать на то, что он оскорбил всех членов ваших семей. Ваше поведение было отвратительным, и каждому из вас я назначаю неделю наказаний! И не смотрите на меня так, Поттер, вы заслужили это! И если еще раз один из вас выкинет такой…
— Кхе-кхе.
Профессор МакГонаголл закрыла глаза, словно молила о долготерпении, и вновь повернулась лицом к Умбридж.
— Да?
— Думаю, они заслуживают больше, чем просто наказание, — широко улыбнулась Умбридж.
Глаза профессора МакГонаголл расширились.
— Но, к сожалению, — скривившись, словно от зубной боли, ответила она. — Я решаю, что достаточно, пока они учатся в моем Колледже, Долорес.
— В данном случае, Минерва, — Умбридж самодовольно улыбнулась. — Думаю, тебе придется выслушать мои взгляды на взыскание. Ну где же оно? Корнелиус только что прислал мне… — она притворно хихикнула, роясь в сумке. — Министерство только что отправило…ах, ну вот…
Она извлекла пергаментный свиток и развернула, прочистив горло перед тем, как начать чтение.
— Кхе-кхе…Декрет об Образовании под номером Двадцать Пять…
— Только не это! — с негодованием воскликнула профессор МакГонаголл.
— Пожалуй, что так, — сказала Умбридж, продолжая улыбаться. — Собственно говоря, Минерва, именно Вы навели меня на мысль об очередной поправке… помните, как Вы надавили на меня, когда я пыталась воспрепятствовать повторному формирования Гриффиндорской Квиддитчной команды? Вы нажаловались Думбльдору, и он настоял на том, чтобы команда вновь позволили играть. Боюсь, в этот раз вам не удастся это уладить. Я поговорила с Министром, и он согласился со мной на тот счет, что Верховный Инквизитор имеет право наказывать учеников за проступки иначе у него… то есть у меня… будет меньше влияния, чем у остальных учителей! И, надеюсь, теперь вы видите, Минерва, как права я была, когда хотела запретить восстановление Гриффиндорской команды! Ужасные нравы… ах да, я хотела зачитать наш поправку…кхе-кхе… «Впредь Верховный Инквизитор получает полномочия по всем наказаниям, санкциям и лишениям привилегий, даже возложенных другими членами преподавательского состава. Подписано Корнелиусом Фуджем, Министром Магии, кавалером Ордена Мерлина первой степени и так далее».
Она скатала пергамент и убрала обратно в сумку, ни на секунду не прекращая улыбаться.
— Итак… Думаю, мне придется навсегда отстранить этих двоих от игр в Квиддитч, — сообщила Умбридж, переводя взгляд с Гарри на Джорджа и обратно.
Проныра в руке Гарри неистовство вырывался наружу.
— Отстранить? — выдавил Гарри, и его голос прозвучал удивительно издалека. — От Квиддитча…навсегда?
— Да, мистер Поттер, пожизненное отстранение от Квиддича не шутка, — Умбридж широко улыбнулась, наблюдая, какие чувства отражаются на лице Гарри. — Вы и мистер Уизли. И брата-близнеца этого молодого человека, думаю, тоже безопаснее будет отстранить — если бы не игроки его команды, уверена, он стер бы молодого мистера Малфоя в порошок. Естественно, придется конфисковать их метлы; они будут храниться в моем кабинете, чтобы я была уверена в том, что никто не посмеет игнорировать мое наказание. Но я вовсе не безрассудна, Минерва, — продолжила она, повернувшись к МакГонаголл, стоявшей, как ледяное изваяние. — И потому, разрешаю остальным членам команды продолжать играть, с их стороны не было проявлено никакого насилия. Что ж…всего вам хорошего.
И с видом предельного удовольствия на лице, Умбридж покинула кабинет, оставив после себя лишь зловещую тишину.
— Отстранили, — молвила Анжелина несчастным голосом, поздно вечером в комнате отдыха. — Отстранили. Без Ищейки и Отбивал…что же, черт побери, нам теперь делать?
Чувство радости от выигранного матча испарилось, словно и не было вовсе. С безутешными и сердитыми лицами команда сбилась в кучу возле камина, все кроме Рона, так и не появлявшегося после окончания матча.
— Это же несправедливо, — беспомощно пробормотала Алисия. — Хочу сказать, разве она что-то сделала с Крэббом, кинувшим Нападалу после свистка? Она и его отстранила?
— Нет, — выдавила Джинни жалким голосом. Она и Гермиона расположились с двух сторон от Гарри. — Его заставили переписывать, только и всего. Я слышала, как Монтэгю прикалывался насчет этого за ужином.
— А Фрэда вообще отстранили ни за что! Он же ничего не сделал! — гневно выпалила Алисия, ударив кулаком по колену.
— Это я виноват в том, что ничего не сделал, — ответил Фрэд, скорчив ужасающую мину. — Если бы вы трое меня держали, я бы стер этого подонка в порошок.
Окончательно расстроенный Гарри уставился в темное окно. Падал снег. Пойманный ранее Проныра носился по комнате; все, как заворожённые, следили за полетом, только Косолапсус, пытаясь его сцапать, прыгал со стула на стул.
— Я иду спать, — Анжелина медленно поднялась на ноги. — Может, я проснусь, и все это окажется просто дурным сном…может, проснусь завтра и окажется, что мы еще не играли…
Ее примеру последовали Алисия и Кэти. Некоторое время спустя улизнули спать и Фрэд с Джорджем, одарив всех хмурыми взглядами, а за ними ушла и Джинни. У камина остались только Гарри с Гермионой.
— Ты уже видел Рона? — тихо спросила Гермиона.
Гарри покачал головой.
— По-моему, он нас избегает, — сказала Гермиона. — Где, ты думаешь, он…
В этот момент портрет Толстой Тети со скрипом отъехал в сторону, и бледный Рон с волосами запорошенными снегом пролез внутрь. Увидев Гарри с Гермионой, он остолбенел.
— Где ты был? — испуганно воскликнула Гермиона, вскакивая со стула.
— Гулял, — буркнул Рон, по-прежнему одетый в Квиддитчную форму.
— Ты совсем замерз, — сказала Гермиона. — Иди сюда, к огню.
Рон подошел к камину и сел в самое дальнее от Гарри кресло, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ненароком украденный Проныра крутился над их головами.
— Простите, — промямлил Рон, уставившись в пол.
— За что? — удивился Гарри.
— За то, что я думал, что умею играть в Квиддитч, — ответил Рон. — Я завтра же утром покину команду.
— Если ты уйдешь, — раздраженно бросил Гарри, — в команде останется только три человека, — и, увидев озадаченное выражение, возникшее на лице Рона, добавил: — Я навсегда отстранён от Квиддитча. Так же как и Фрэд с Джорджем.
— Что?! — взвизгнул Рон.
Гарри был не в состоянии пересказывать все заново, и Гермиона пришлось сообщить Рону все подробности. Когда она закончила, Рона совсем раскис.
— Это всё из-за меня…
— Но не ты же заставил меня бросится с кулаками на Малфоя, — разозлился Гарри.
— …если бы я не был такой бездарностью в Квиддитче…
— …это не имеет никакого значения.
— …это песня, я меня так задела …
— …она бы любого задела!
Гермиона, чтобы не спорить, отошла к окну, за которым кружился, падая, снег.
— Слушай, хватит уже об этом! — вспылил Гарри. — И без твоих жалоб хреново!
Рон печально пялился на промокшие полы своей мантии. Наконец, он выдавил уныло:
— Никогда в жизни я не чувствовал себя хуже.
— Присоединяйся к моей компании, — горестно предложил Гарри.
— Знаете, — немного дрожащим от волнения голосом произнесла Гермиона. — У меня есть новость, которая обрадует вас обоих.
— Ну да? — скептически бросил Гарри.
— Да, — Гермиона широко улыбаясь, отвернулась от черного, как смоль, заснеженного окна. — Хагрид вернулся.
Глава 20 Рассказ Хагрида
Гарри взлетел вверх по лестнице в спальню за Плащом-невидимкой и картой Мародеров, и так быстро обернулся, что им с Роном еще добрых пять минут пришлось дожидаться Гермиону, торопливо спускающуюся из девчоночьей спальни в шарфе, перчатках и собственноручно связанной эльфийской шапочке.