— Что происходит? — спросил он, протягивая руку Джинни, чтобы она могла подняться. — Финеас Нигеллус сказал, Артур был ужасно ранен…
— Спроси Гарри, — ответил Фрэд.
— Ага, я тоже хотел бы послушать, — поддержал Джордж.
Близнецы и Джинни уставились на него. Шаги Кричера замерли на лестнице.
— Это было… — начал Гарри. Это было гораздо хуже, чем рассказывать обо всем МакГонаголл и Думбльдору. — У меня было… своего рода видение….
И он рассказал им все, что видел, немного изменив историю так, будто он видел нападение змеи со стороны, а не глазами самой змеи. Рон, по-прежнему белый, как полотно, бросил на него короткий взгляд, но ничего не сказал. Когда Гарри закончил свой рассказ, Фрэд, Джордж и Джинни еще некоторое время недоуменно таращились на него. Гарри не знал, разыгралось ли это его воображение, или в их взглядах на самом деле было нечто осуждающее. Ну и хорошо, если они считали его виновным в том, что он просто видел нападение, то Гарри обрадовался, что не сказал им, что сам был той змеей.
— Мама здесь? — повернулся к Сириуса Фрэд.
— Возможно, она пока не знает, что произошло, — ответил Сириус. — Главное в том, что вам удалось выбраться сюда прежде, чем в дело вмешалась Умбридж. Надеюсь, Думбльдор прямо сейчас поставит Молли в известность.
— Нам срочно нужно к Святому Мунго, — произнесла Джинни, оглядываясь на братьев, которые, конечно же, по-прежнему были в пижамах. — Сириус, можешь одолжить нам плащи или что-то в этом роде?
— Погоди-ка, вы не можете вот так вот сорваться к Святому Мунго! — остановил ее Сириус.
— Конечно же можем, если захотим, — упрямо ответил Фрэд. — Он ведь наш папа!
— И как вы объясните то, что знаете о нападении на Артура, еще до того, как госпиталь успел оповестить его собственную жену?
— Что это значит? — горячился Фрэд.
— Это значит, что мы не хотим привлекать пристального внимания к тому факту, что у Гарри бывают видения событий, случающихся за сотни миль от него! — сердито отозвался Сириус. — Вы хоть можете представить, что сделает с такой информацией Министерство?
Фрэду с Джорджем, судя по всему, было совершенно наплевать на все, что сделает Министерство. Рон все еще был пепельно бледен и безмолвен.
Джинни произнесла:
— Кто-нибудь еще мог бы рассказать нам об этом…мы могли бы услышать это откуда-нибудь еще, а не только от Гарри.
— Например? — нетерпеливо воскликнул Сириус. — Слушай, несчастье с твоим папой случилось в то время, когда он был при исполнении обязанностей Ордена Феникса. Обстоятельства случившегося внушают подозрение и без детей, узнавших об этом через секунду, после того как все произошло. Вы могли бы серьезно повредить Ордену…
— Да плевать нам на этот дурацкий Орден! — заорал Фрэд.
— Это ведь наш отец умирает, пока мы здесь треплемся! — выкрикнул Джордж.
— Ваш отец знал, во что он ввязывается, и он вас не поблагодарит за то, что вы испоганите дела Ордена! — справедливо выходя из себя, произнес Сириус. — Так и есть… вот почему вы не в Ордене…вы просто не понимаете… есть вещи, стоящие того, чтобы ради них умереть!
— Легко говорить, торча здесь! — взревел Фрэд. — Что-то я не вижу, чтобы ты рисковал своей шеей!
Кровь отлила от лица Сириуса. Секунду казалось, что сейчас он врежет Фрэду, но когда он заговорил, его голос был на удивление спокоен.
— Знаю, это трудно, но нам всем надо сделать вид, словно мы пока ничего не знаем. И нам всем надо остаться здесь хотя бы до того, как прибудет ваша мать, договорились?
Фрэд с Джорджем все еще хотели возражать, но Джинни, тем не менее, сделала несколько шагов к ближайшему стулу и опустилась на него. Гарри посмотрел Рона, странно дернувшегося — толи кивнув, толи пожав плечами, и они оба тоже сели. Близнецы с минуту сверлили Сириуса взглядами, но смирившись, опустились на стулья по бокам от Джинни.
— Ну и славно, — подбодрил их Сириус. — Ну что ж, давайте… давайте пока ждем, выпьем чего-нибудь. Ассио Усладэль!
Договаривая фразу, он поднял свою палочку, и полдюжины бутылок прилетели к ним из кладовой, скользя по столу сквозь дебри Сириусовой еды, и остановились как раз напротив каждого из них. Они выпили, и некоторое время единственными звуками, раздававшимися в кухне — были потрескивание огня в камине и стук бутылок.
Гарри пил только затем, чтобы как-то занять руки. Его желудок был полон ужасно горячим, пузырящимся чувством вины. Если бы не он, их всех бы здесь не было, они бы все еще спали в своих кроватях. Но еще хуже было уговаривать себя, что поднимая тревогу, он просто хотел убедиться, что мистера Уизли найдут, потому что в голову приходила неизбежная мысль о том, что во-первых, это именно он сам и никто иной, напал на Артура.
Не глупи, у тебя нет клыков, говорил он себе, стараясь сохранять спокойствие, хотя рука с зажатой в ней бутылкой усладэля ужасно тряслась, ты лежал в постели, и ни на кого не нападал…
Но тогда, что же случилось в кабинете Думбльдора? Спрашивал он себя. Я чувствовал, что хочу напасть и на Думбльдора тоже…
Он хлопнул бутылкой об стол чуть сильнее, чем рассчитывал, и часть ее содержимого расплескалось. Но никто этого не заметил. Они испуганно вскрикнули, когда вспышка огня осветила стоящие перед ними грязные тарелки, и пергаментный свиток со стуком упал на стол возле единственного золотистого пера из хвоста феникса.
— Янгус! — воскликнул Сириус, хватая пергамент. — Это почерк не Думбльдора…должно быть, известие от вашей матери…. Так…
Он сунул письмо в руки Джорджа, который разорвав печать, прочитал: «Папа все еще жив. Я сейчас сижу в Святом Мунго. Оставайтесь там, где вы есть. Я извещу вас о новостях, как только смогу. Мама».
Джордж оглядел сидящих за столом.
— Все еще жив… — медленно произнес он. — Но это звучит так, будто….
Он не закончил фразу. Для Гарри это звучало в точности так же — мистер Уизли находился между жизнью и смертью. Ужасно бледный Рон уставился на оборотную сторону материнского письма, словно стараясь найти там слова утешившие бы его. Фрэд вырвал пергамент из рук Джорджа и сам перечитал его, потом взглянул на Гарри, почувствовавшего, что рука с усладэлем снова трясется, а потому сильнее сжавшего бутылку.
Если у Гарри и была ночка длиннее этой, то он просто не мог ее припомнить. Сириус, не испытывая ни малейшей уверенности в своем предприятии, предложил отправиться спать, но одного выражения отвращения, появившегося на лицах Уизли было достаточно. В основном они молча сидели вокруг стола, глядя, как фитилек свечи становится все ниже и ниже, превращаясь в жидкий воск, изредка прикладывались к бутылкам, подавая голос только затем, чтобы осведомиться о времени или задать вопрос, о том, что все-таки происходит, и заверить друг друга, что если бы были плохие новости, то они узнали бы это первыми, потому как, прошло уже много времени, как миссис Уизли отправилась в Святого Мунго.
Фрэд задремал, склонив голову к плечу. Джинни, как кошка свернулась на своем стуле, но ее глаза были по-прежнему широко открыты, Гарри видел в них отражение пламени очага. Рон опустил голову на руки, так что сказать спит он или бодрствует было невозможно. Гарри и Сириус часто переглядывались, чувствуя себя незваными гостями посреди семейного горя, и ждали… ждали….
В десять минут шестого, если судить по часам Рона, дверь распахнулась, и на кухню вошла миссис Уизли. Она была страшно бледной, но когда все повернулись к ней, а Фрэд, Рон и Гарри даже приподнялись со своих стульев, она вымученно улыбнулась.
— С ним все будет в порядке, — произнесла она слабым от усталости голосом. — Он спит. Попозже мы можем пойти и навестить его все вместе. Сейчас с ним Билл, он решил не ходить с утра на работу.
Фрэд упал обратно на сидение, закрыв руками лицо. Джордж с Джинни вскочили и бросились к матери, чтобы обнять. Рон нервно хохотнул и одним махом допил свою бутылку усладэля.
— Завтрак! — радостно заорал Сириус, вскакивая на ноги. — Где этот мерзкий домовый эльф? Кричер! КРИЧЕР!
Но Кричер не ответил на его зов.
— Ох, ну и черт с ним, — пробормотал Сириус, пересчитывая людей в кухне. — Так, значит, завтрак на….посмотрим… семерых…яичница с беконом, думаю, немного чаю и тостов…
Гарри бросился ему помогать. Он не хотел вторгаться в семейное счастье Уизли и с ужасом ждал минуты, когда миссис Уизли попросит пересказать его видение. Но стоило ему вытащить из буфета тарелки, как миссис Уизли отняла их у Гарри из рук и потянула мальчика в свои объятия.
— Я не знаю, чтобы случилось, если б не ты, Гарри, — прошептала она. — Они могли бы еще долго не найти Артура, а тогда было бы уже точно поздно, но, благодаря тебе он жив, и Думбльдор сумел придумать правдоподобную историю о том, почему Артур находился в том месте. Ты себе просто не представляешь, какие неприятности бы иначе случились, только взгляни на беднягу Стургиса…
Гарри с огромным трудом принимал ее благодарности, но к счастью, миссис Уизли отпустила его, чтобы, повернувшись к Сириусу, поблагодарить его за заботу о своих детях. Сириус ответил, что очень рад тому, что смог помочь, и надеется, они все останутся с ним на все то время пока Артур будет в больнице.
— О, Сириус, я так благодарна…они думают, что он останется там еще ненадолго, и как же чудесно будет находиться поблизости… конечно, это может значить и то, что мы задержимся здесь на все Рождество.
— Это даже лучше, чем просто весело! — так искренне воскликнул Сириус, что миссис Уизли, улыбнувшись ему, надела передним и принялась помогать с завтраком.
— Сириус, — больше не в силах терпеть, пробормотал Гарри. — Можно перебросится с тобой парочкой слов? Эээ… прямо сейчас?
Он отошел в темноту кладовой, и Сириус последовал за ним. Без обиняков, Гарри рассказал своему крестному все детали посетившего его видения, включая и то, что он сам был змеей, напавшей на мистера Уизли.
Когда он остановился, чтобы перевести дыхание, Сириус спросил: