— Я ЗНАЮ! ЗНАЮ!
Он стоял на четвереньках посреди кабинета Снэйпа, шрам неприятно покалывало, но изо рта вырывался торжествующий крик. Он снова поднялся, и обнаружил, что Снэйп, подняв палочку, внимательно смотрит на него. Словно бы на этот раз, Снэйп отвел заклинание прежде, чем Гарри попытался отбить его.
— Что произошло, Поттер? — сосредоточенно разглядывал его Снэйп.
— Я видел…я вспомнил, — задыхался Гарри. — Я только что понял…
— Поняли что? — бросил Снэйп.
Ему месяцами снился коридор без окон, оканчивающийся запертой дверью, но не разу не приходило осознание того, что это место существует в реальности. Сейчас, вновь просматривая свои воспоминания, он узнал — все это время ему снился коридор, по которому они бежали с мистером Уизли двенадцатого августа, торопясь в судебный зал министерства; коридор, ведущий в Отдел Тайн, и мистер Уизли был там в ночь нападения змеи Вольдеморта.
Он взглянул на Снэйпа.
— Что находится в Отделе Тайн?
— О чем Вы? — тихо переспросил Снэйп, и Гарри, с чувством глубоко удовлетворения заметил, что выбил учителя из колеи.
— Я спросил, что в Отделе Тайн, сэр? — повторил Гарри.
— А почему, — медленно произнес Снэйп, — Вы спрашиваете о таких вещах?
— Потому что, — внимательно глядя в глаза Снэйпа произнес Гарри. — Коридор, который я видел…который снился мне долгие месяцы…я только что узнал его…он ведет в Отдел Тайн…и я думаю Вольдеморту нужно что-нибудь оттуда…
— Я просил Вас не произносить имени Темного Лорда!
Они уставились друг на друга. Шрам Гарри снова начало жечь, но не это волновало его сейчас. Снэйп выглядел взволнованным, но когда он вновь заговорил, казалось, изо всех сил старался казаться спокойным и бесстрастным.
— В Отделе Тайн много вещей, Поттер, кое о чем Вы можете догадываться, но ничего из этого не имеет к Вам отношения. Я доступно выражаюсь?
— Да, — Гарри потер саднящий шрам, боль усилилась.
— Хочу, чтобы Вы вернулись сюда в то же время в среду. Тогда и продолжим наши занятия.
— Хорошо, — Гарри не терпелось смыться из кабинета Снэйпа и отправиться на поиски Рона и Гермионы.
— Вы будете освобождать свой разум ото всех эмоций каждый вечер перед сном, опустошать его, оставлять чистым и спокойным, понятно?
— Да, — не слушая, согласился Гарри.
— И остерегайтесь, Поттер… Я узнаю о том, что вы не тренировались…
— Хорошо, — пробормотал Гарри.
Подняв свою сумку, он забросил ее на плечо, и поспешил к двери кабинета. Открывая ее, он оглянулся на Снэйпа, стоящего к Гарри спиной, зачерпывающего кончиком палочки в дубльдуме свои мысли и осторожно возвращавшего их обратно в голову. Не говоря ни слова, Гарри вышел, аккуратно притворив за собой дверь, его шрам все еще болезненно пульсировал.
Гарри нашел Рона и Гермиону в библиотеке, где они работали над стопкой последнего домашнего задания Умбридж. Остальные студенты, в большинстве своем пятиклассники, сидящие за соседними, залитыми светом столами, уткнули носы в книги, и лихорадочно строчили перьями, а небо за перекрестьями окон становилось все черней. Тишину нарушало чуть слышное поскрипывание одной из туфель мадам Шпиц, когда она, злобно рыскала по проходам, дыша в шею каждому, кто посмел тронуть ее драгоценные книжки.
Гарри почувствовал дрожь во всем теле; его шрам болел, а его самого лихорадило.
Садясь по другую сторону стола от Рона с Гермионой, он поймал свое отражение в окне напротив; выглядел он очень бледным, а шрам, казалось, стал гораздо заметнее.
— Как прошло? — прошептала Гермиона и добавила озабочено. — Ты в порядке, Гарри?
— Да…нормально…не знаю, — нетерпеливо буркнул Гарри, содрогнувшись, когда волна боли снова прорезала шрам. — Слушайте… я только что понял кое-что….
И он рассказал им все, что он видел и до чего додумался.
— Так… так ты говоришь… — прошептал Рон, когда мадам Шпиц проскрипела мимо. — Что оружие…вещь, оставшаяся после Сами-Знаете-Кого… в Министерстве Магии?
— В отделе Тайн, ну должна там быть, — зашептал Гарри. — Я видел дверь, когда твой папа вел меня в зал суда на мои слушания и она была совершенно такой же, какую он охранял, когда его покусала змея.
Гермиона издала длинный медленный вздох.
— Ну конечно, — выдохнула она.
— Конечно, что? — нетерпеливо подтолкнул ее Рон.
— Рон, да ты сам подумай…. Стургис Подмор пытался пройти в дверь Министерства Магии…должно быть именно в эту, слишком много совпадений!
— Но с чего это Стургис пытался туда вломится, если он на нашей стороне? — спросил Рон.
— Ну, не знаю, — согласилась Гермиона. — Это немного странно…
— А что в Отделе Тайн? — спросил Рона Гарри. — Твой папа не упоминал об этом?
— Знаю только, что людей, которые там работают, называют «Невыразимыми», — нахмурился Рон. — Потому что никто на самом деле не видел, чем они занимаются…странноватое местечко, чтобы хранить там оружие.
— Это вовсе не странно, а имеет свой резон, — произнесла Гермиона. — Наверное, там какие-то сверхсекретные разработки Министерства… Гарри ты уверен, что с тобой все хорошо?
— Да… нормально… — ответил он, пряча дрожащие руки. — Я просто чувствую немного… мне не слишком понравилась Окклюменция.
— Думаю, любой выйдет из себя, если его разум вновь и вновь будет подвергаться атаке, — сочувственно произнесла Гермиона. — Слушай, пошли в комнату отдыха, там нам будет намного удобнее.
Но в комнате отдыха царили гам и хохот: Фрэд с Джорджем демонстрировали последние товары магазинчика приколов.
— Безголовые Шляпы! — проорал Джордж, и Фрэд помахал остроконечной шляпой с пушистым розовым плюмажем. — Два галеона каждая, следите за Фрэдом, давай!
Фрэд, широко улыбаясь, нахлобучил шляпу на голову. В первую секунду вид у него был совершенно идиотский, но затем и шляпа и голова исчезли.
Несколько девчонок завопили, но остальные загнулись от хохота.
— И вуа ля! — проорал Джордж, рука Фрэда пошарила в пустоте — и, стоило ему сдернуть шляпу с розовым плюмажем, голова вновь оказалось на своем месте.
— Как же эти шляпы действуют? — Гермиона оторвалась от домашнего задания, чтобы повнимательнее рассмотреть Фрэда с Джорджем. — Я имею ввиду, это на сто процентов какое-то заклинание Невидимости, но как умно было увеличить поле невидимости за пределы заколдованного объекта…хотя, мне кажется, чары эти довольно краткосрочные.
Гарри не ответил, он чувствовал себя совершенно больным.
— Я лучше доделаю все завтра, — пробормотал он, засовывая только что извлеченную из сумки книгу обратно.
— Тогда напиши в своем планировщике домашних заданий! — подбодрила его Гермиона. — Точно не забудешь!
Гарри переглянулся с Роном, полез в сумку, вынул дневник и наугад открыл его.
— Не снимай с себя ответственность, тупая ты посредственность! — выбранила книга Гарри, пока тот нацарапывал запись о домашнем задании для Умбридж.
Гермиона просияла.
— Пойду-ка я спать, — сказал Гарри, засовывая дневник обратно в сумку и клянясь себе отправить его в огонь при первой же возможности.
Он пересек комнату отдыха, увернувшись от Джорджа, попытавшегося нахлобучить на него Безголовую Шляпу, и взошел по мирной прохладе лестницы, ведущий в спальню для мальчиков. Ему снова стало дурно, как в ту ночь, когда ему привиделась змея, но он решил, что, немного отлежавшись, придет в себя.
Он открыл дверь в спальню, и уже шагнул внутрь, как его прошила боль такая острая, словно кто-то разрубил его темечко напополам. Он не понимал где находится, стоит он или лежит, и даже не знал, как его зовут.
Безумный смех зазвучал в ушах…давно он уже не был так счастлив…ликуя, восторгаясь, торжествуя… произошла чудесная, чудесная вещь …
— Гарри? Гарри!
Кто-то хлестал его по щекам. Сумасшедший смех перемежался криком боли. Счастье ускользало от него, но смех продолжался…
Он открыл глаза, и понял, что это он сам дико хохочет. В тот миг, когда он осознал это, смех затих. Гарри, распластавшись, лежал на полу, уставившись в потолок, шрам на лбу ужасно пульсировал. Испуганный Рон склонился над ним.
— Что случилось? — спросил он.
— Я…. не знаю… — выдавил Гарри, приподнимаясь. — Он по-настоящему счастлив… очень счастлив…
— Сам-Знаешь-Кто?
— Случилось что-то хорошее, — пробормотал Гарри. Его трясло так же как в тот раз, когда он увидел змею, напавшую на мистера Уизли, и чувствовал он себя совершенно разбитым. — Нечто, на что он надеялся.
Слова произносились сами собой, как тогда, в гриффиндорской раздевалке, словно кто-то посторонний произносил их губами Гарри, и еще он знал, что слова эти — чистая правда. Он глубоко вдохнул, чтобы его не вырвало на Рона, от всего сердца радуясь, что в этот момент его не видят Дин с Симусом.
— Гермиона попросила меня пойти и проверить, что с тобой, — уныло пояснил Рон, помогая Гарри подняться на ноги. — Сказала, что твоя защита ослабеет после того, как Снэйп поиграется с твоим разумом…. Но, все же, надеюсь, что в конце-концов это поможет.
Он с сомнением глянул на Гарри, помогая тому добраться до кровати. Гарри безучастно кивнул и повалился на подушку. Все тело ныло от бесчисленных за этот вечер падений, шрам все еще болезненно покалывало. Он не мог справиться с ощущением, что его первое знакомство с Окклюменцией больше ослабило, чем укрепило сопротивляемость его разума, и еще один вопрос наполнял его внутренним трепетом, что же сделало Вольдеморта таким счастливым впервые за последние четырнадцать лет.
Глава 25 Жучок в безвыходном положении
Следующим утром Гарри получил ответ на свой вопрос. Когда прибыл Гермионин «Ежедневный Пророк», она, разгладив его, несколько секунд рассматривала заглавную страницу, и вдруг взвизгнула, отчего сидящие поблизости уставились на нее.
— Что такое? — хором спросили Гарри с Роном.
Вместо ответа она расправила газету на столе и указала на десять черно-белых фотографий, заполнявших всю первую страницу — на девяти были колдуны, а на одной — ведьма. Некоторые из них беззвучно ухмылялись, другие с высокомерным видом барабанили пальцами по рамке своих фотографий. Под каждой картинкой значилось имя и преступления, за которые данная личность оказалась в Азкабане.