Утром четырнадцатого числа он одевался особенно тщательно. Они с Роном подоспели на завтрак, как раз к прибытию совиной почты, Хедвиги не было — но Гарри и не надеялся что-нибудь получить — а вот Гермиона уже извлекала письмо из клюва незнакомой коричневой совы.
— Наконец-то! Если бы и сегодня оно не пришло… — сказала она, нетерпеливо разрывая конверт и вытряхивая маленький кусочек пергамента. Ее глаза пробежали по строчкам, и на лице появилось выражение мрачного удовлетворения. — Послушай, Гарри, это действительно важно. Как думаешь, получиться у нас встретиться в полдень в Трех Метлах?
— Ну…. Я не знаю, — неуверенно произнес Гарри. — Чу, наверное, ждет, что я проведу весь день только с ней. Мы еще не говорили, куда пойдем.
— Хорошо, если другого выхода нет, приведи ее с собой, — выпалила Гермиона. — Но ты ведь придешь?
— Ну….ладно, а зачем?
— Сейчас у меня нет времени говорить об этом, но скоро ты узнаешь.
И она умчалась из Большого Зала, сжимая в одной руке письмо, а в другой — тост.
— Ты идешь? — спросил Гарри Рона, но тот мрачно покачал головой.
— Я вообще не смогу попасть в Хогсмёд, Анжелина хочет устроить тренировку на весь день. Словно бы это поможет — мы самая отстойная команда, какую я когда-либо знал. Видел бы ты Слопера и Кирка — душераздирающее зрелище, они даже хуже меня, — Рон тяжело вздохнул. — Не знаю, почему Анжелина не хочет, чтобы я ушел.
— Потому что ты офигенно выглядишь в форме, вот почему, — раздосадовано бросил Гарри.
Ему все труднее было проявлять сочувствие к затруднительному положению Рона, особенно теперь, когда он бы все отдал за то, чтобы сыграть в предстоящем матче с Хуффльпуффом. Очевидно, Рон обо всем догадался по его тону, а потому за весь завтрак ни слова не проронил о Квиддитче, и даже попрощались они друг с другом немного холодно. Рон потопал на Квиддитчное поле, а Гарри, после недолгой, но бесплодной борьбы со своими волосами, которые он пытался пригладить, глядя на свое отражение в ложке, ужасно тревожась и не имея никакого представления о чем они будут говорить, в одиночку отправился в Вестибюль, чтобы встретиться с Чу.
Она ждала его неподалеку от дубовой входной двери — совершенно восхитительная — с волосами, убранными в длинный хвост. Гарри показалось, что ноги его стали огромными, и внезапно он с ужасом осознал, насколько нелепо он, наверное, выглядит, с руками, повисшими, как плети с обеих сторон туловища.
— Привет, — с придыханием сказала Чу.
— Привет, — ответил Гарри.
С минуту они таращились друг на друга, а затем Гарри произнес:
— Ну… может, мы пойдем?
— Ох…да…
Они присоединились к очереди студентов, выстроившихся на подпись к Филчу, изредка переглядываясь и усмехаясь, но, не говоря друг другу ни слова. Гарри почувствовал облегчение только оказавшись на свежем воздухе — гораздо проще было шагать в полном молчании, чем стоять на одном месте, выглядя ужасно неуклюжим. Денек выдался прохладным и ветреным, проходя мимо Квиддитчного стадиона, Гарри мельком увидел Рона и Джинни, носившихся вдоль трибун, и почувствовал ужасную горечь, оттого, что сейчас был не с ними.
— Ты действительно так скучаешь по этому? — спросила Чу.
Он оглянулся и понял, что она наблюдала за ним.
— Да, — вздохнул Гарри. — Ужасно.
— Помнишь, когда в третьем классе мы впервые играли друг против друга? — поинтересовалась она.
— Ага, — усмехнулся Гарри. — Ты мне вечно мешалась.
— А Древ сказал, что не стоит быть джентльменом, и если понадобиться, надо просто спихнуть меня с метлы, — вспомнив, улыбнулась Чу. — Я слышала, его взяли в Гордость Портри, правда?
— Неа, в Малолетсон Юнайтед, я видел его на Кубке Мира в прошлом году.
— О, мы же там виделись, помнишь? Мы были в одном палаточном лагере. Было классно, правда?
Тема Квиддитчного Кубка Мира заняла их на всем пути по тропинке до ворот. Гарри не мог поверить тому, насколько легко оказалось беседовать с нею — на самом деле, не труднее, чем общаться с Гермионой и Роном — и только он почувствовал уверенность и радость, как их нагнала большая группа Слизеринских девчонок вместе с Панси Паркинсон.
— Поттер и Чэн! — взвизгнула Панси под общее ехидное хихиканье. — Фу, Чэн, не думала, что у тебя такой вкус… по крайней мере, Диггори хоть симпатичным был!
Девчонки обогнали их, болтая, пронзительно вскрикивая, бросая преувеличенно заинтересованные взгляды на Гарри и Чу, и оставили после себя звенящую тишину. Гарри не мог придумать, что сказать еще о Квиддитче, а Чу, залившись румянцем, потупила взгляд.
— Так… куда бы ты хотела пойти? — спросил Гарри, когда они добрались до Хогсмёда. По Хай стрит сновали туда-сюда толпы студентов, заглядывая в витрины и сталкиваясь друг с другом на тротуаре.
— О… я не думала об этом, — пожала плечами Чу. — Хм… может мы просто прошвырнемся по магазинчикам?
Они добрели до «Дервиша и Бамса». Огромное объявление в витрине разглядывали несколько Хогсмёдцев. Когда подошли Гарри с Чу, они пододвинулись в сторону, и Гарри уставился на фотографии десятерых сбежавших Упивающихся Смертью. Объявление, «по приказу Министерства Магии», предлагало награду в тысячу Галлеонов любому, кто даст информацию, которая поможет в поимке изображенных преступников.
— Это даже смешно, — тихо произнесла Чу, разглядывая лица Упивающихся Смертью. — Помнишь, когда сбежал Сириус Блэк, дементоры выискивали его по всему Хогсмёду? А теперь на свободе целый десяток Упивающихся Смертью и нигде ни одного дементора…
— Точно, — Гарри оторвал взгляд от Беллатрикс Лестрэйндж, чтобы оглядеть Хай стрит. — Это странно.
Он вовсе не сожалел о том, что поблизости нет дементоров, но теперь, когда над этим задумался, их отсутствие показалось очень существенным фактом. Те не только позволили бежать Упивающимся Смертью, но даже не стали их искать … судя по всему, они на самом деле вышли из под контроля Министерства.
Десять сбежавших Упивающихся Смертью глядели с каждой витрины, мимо которой проходили они с Чу. Когда они, не спеша, прогуливались мимо магазинчика Писчих Принадлежностей, закрапал дождик: холодные, тяжелые капли воды падали на лицо Гарри, стекали за шиворот.
— Хм… а ты кофе не хочешь? — поинтересовалась Чу, когда дождь припустил сильнее.
— Ага, конечно, — Гарри оглянулся. — А где?
— О, здесь неподалеку есть по-настоящему классное местечко, ты бывал когда-нибудь у мадам Толстоножки? — Чу потащила его в переулок в маленькую чайную, которую Гарри раньше никогда не замечал.
Это оказалось тесное душное местечко, всюду украшенное оборочками и бантиками, что неприятно напомнило Гарри кабинет Умбридж.
— Мило, правда? — обрадовалась Чу.
— Эээ…ага, — солгал Гарри.
— Смотри, она все оформила ко дню Святого Валентина! — указала Чу на золотых херувимчиков, парящих над маленькими круглыми столами и время от времени осыпающих посетителей розовым конфетти.
— Ээээээ…..
Они уселись за единственный свободный столик, прямо напротив запотевшего окна. Роджер Дэвис, капитан Квиддитчной команды Равенкло сидел всего в полутора футах от них с какой-то симпатичной блондинкой. Они держались за руки. От этого зрелища Гарри стало неудобно, и это чувство только усилилось, когда он, оглядев чайную, увидел, что ее заполняют исключительно парочки, держащиеся за руки. Наверное, Чу надеялась, что и он возьмет ее за руку.
— Чего вам принести, голубки? — спросила мадам Толстоножка — очень плотная дама с блестящим черным пучком на голове — с превеликим трудом протиснувшаяся между их столом и столиком Роджера Дэвиса.
— Два кофе, пожалуйста, — ответила Чу.
За то время пока им несли кофе, Роджер Дэвис и его подружка принялись целоваться, перегнувшись друг к другу через сахарницу. Гарри очень не хотелось, чтобы они это делали, потому что Дэвис занимался тем, чего в скором времени ожидала от Гарри и Чу. Его щеки запылали, он постарался выглянуть в окно, но стекло так запотело, что улицу снаружи совершенно не было видно. Оттягивая момент, когда ему все же придется взглянуть на Чу, Гарри уставился в потолок, словно бы проверяя качество его покраски, и заработал целую пригоршню конфетти прямо в лицо от кружащегося над ним херувима.
Через несколько тягостных минут, Чу упомянула Умбридж. Гарри с облегчением схватился за эту тему, и некоторое время они радостно поливали ее грязью, но этот предмет так часто обсуждался на встречах АД, что и он вскоре иссяк. Вновь повисла тишина. Гарри буквально кожей чувствовал хлюпающие звуки, летящие с соседнего стола, и дико метался, не зная, что еще сказать.
— Эээ… послушай, не хочешь пойти со мной на ланч в Три Метлы? Я там встречаюсь с Гермионой Грэйнжер.
Чу подняла брови.
— Ты встречаешься с Гермионой Грэйнжер? Сегодня?
— Угу. Ну, она меня попросила, и я подумал, что смогу. Хочешь пойти со мной? Она сказала, что это ничего, если ты там будешь.
— О…ну… очень мило с ее стороны.
Но Чу вовсе не выглядела так, будто думала, что это мило. Напротив, ее голос звучал холодно, и внезапно показался совсем непривлекательным.
Несколько минут проползли в полнейшей тишине, Гарри выпил свой кофе так быстро, что ему понадобилась еще одна чашка. Рядом с ними, Роджер Дэвис и его подружка, казалось, склеились друг с другом головами.
Рука Чу лежала на столе возле ее чашки кофе, и Гарри почувствовал страшное желание взять ее руку в свою. Просто сделай это, уговаривал он себя, а в его груди поднималась смесь паники с волнением, просто протяни руку и возьми. Удивительно, что оказалось труднее пронести свою ладонь всего двенадцать дюймов, чтобы прикоснуться к ее руке, чем схватить быстро ускользающего Проныру в воздухе…
Но стоило ему двинуть рукой вперед, как Чу убрала свою со стола. Теперь она с ненавязчивым интересом разглядывала Роджера Дэвиса, целующегося со своей подружкой.
— Знаешь, он приглашал меня на свидание, — тихо сообщила она. — Пару недель назад. Роджер. Я ему отказала.