— Чего? — озадаченно уточнил Гарри.
— Ты же должен уметь закрывать разум от таких вещей, — внезапно посуровев, напомнила Гермиона.
— Я знаю, что должен, — согласился Гарри, — но…
— Ладно, по-моему, нужно просто-напросто попробовать забыть все, что ты увидел, — твердо заявила Гермиона. — А тебе теперь надо заниматься Окклюменцией получше.
Гарри так разозлился на нее, что до вечера с ней не разговаривал, а денек выдался хуже некуда. Если на переменах не обсуждали сбежавших Искушённых Смертью, то потешались над жалкой игрой Гриффиндора в матче против Хаффлпаффа. Слизеринцы распевали «Уизли — наш бог» так громко и беспрерывно, что к закату даже Филч взбесился и запретил им петь в коридорах.
Неделя шла, и лучше не становилось. Гарри получил по Зельям еще пару «C», места себе не находил от страха, что Хагрида уволят, и, вдобавок, ему беспрерывно снились сны, в которых он был Волдемортом, — хотя Рону и Гермионе он больше ничего не рассказывал, не желая получать от Гермионы очередной выговор. Как жаль, что нельзя обсудить все с Сириусом, но об этом и речи быть не может, поэтому Гарри старался выбросить подобные мысли из головы.
К несчастью, теперь сознание было ему не подвластно.
— Встаньте, Поттер.
Несколько недель прошло после того сна о Роквуде, и сегодня Гарри опять стоял на коленях на полу кабинета Снейпа, пытаясь прочистить себе мозги. Только что ему пришлось опять, в который раз, ощутить массу детских переживаний, о которых он давно и думать забыл, — большинство касалось оскорблений от Дадли и его банды, нанесенных ему еще во времена начальной школы.
— Последнее воспоминание относилось к чему? — осведомился Снейп.
— Я не знаю, — буркнул Гарри, устало поднимаясь на ноги.
Становилось все сложнее и сложнее распутывать отдельные воспоминания в том клубке образов и звуков, которые вытаскивал наружу Снейп.
— Вы имеете в виду то, где мой кузен пытался напугать меня в туалете?
— Нет. Я имею в виду то, где в темной комнате на полу стоит на коленях мужчина… — вкрадчиво уточнил Снейп.
— Это… это ни к чему, — смешался Гарри.
Темные глаза Снейпа пронзали Гарри насквозь. Вспомнив, как Снейп говорил, что для Легилименции чрезвычайно важен зрительный контакт, Гарри сморгнул и отвел взгляд.
— Поттер, каким образом в вашей голове оказался этот мужчина и эта комната? — спросил Снейп.
— Это… — Гарри смотрел куда угодно, но только не на Снейпа, — …это… просто сон, который мне как-то снился.
— Просто сон? — повторил Снейп.
Наступила пауза, в течение которой Гарри внимательно разглядывал крупную дохлую лягушку, болтавшуюся в банке с фиолетовой жидкостью.
— Вам ведь известно, зачем мы здесь, неправда ли, Поттер? — глухо и с угрозой произнес Снейп. — Вам ведь известно, зачем я так скучно провожу свое свободное время?
— Да, — натянуто подтвердил Гарри.
— Напомните мне, Поттер, зачем мы здесь.
— Чтобы научить меня Окклюменции, — признался Гарри, теперь старательно изучая дохлого угря.
— Верно, Поттер. И даже если вы законченный болван… — Гарри с ненавистью глянул на Снейпа, — …я смею рассчитывать, что за более чем два месяца занятий некоторые успехи вы могли бы сделать. Сколько еще снов о Темном Лорде у вас было?
— Только этот, — солгал Гарри.
— По всей вероятности, — продолжал Снейп, темные, холодные глаза его немного сузились, — по всей вероятности вам просто нравятся эти видения и сны, Поттер? Может быть, они дают вам возможность ощутить себя исключительным… важным?
— Ничего подобного, — Гарри стиснул зубы и крепко сжал пальцы на рукоятке палочки.
— Хорошо, если так, Поттер, — ледяным тоном сказал Снейп. — Потому что никакой исключительности или важности вы собой не представляете, и вас не касается, о чем Темный Лорд разговаривает с Искушёнными Смертью.
— Ага… это же ваше дело, да? — колко заметил ему Гарри.
Он не хотел так говорить, само собой получилось. Они уставились друг на друга, Гарри решил, что зашел слишком далеко. Но на лице Снейпа появилось странное, почти удовлетворенное выражение, и он ответил:
— Именно так, Поттер, — глаза его сверкнули. — Это мое дело. А теперь, если вы готовы, продолжим.
Он поднял палочку:
— Раз… два… три… Legilimens!
Сотня дементоров атакует Гарри на берегу озера… Гарри напряженно морщится… они подходят все ближе… видны темные провалы в их капюшонах… но кроме этого он видит и стоящего перед ним Снейпа, глаза его прикованы к лицу Гарри, он вполголоса что-то бормочет… почему-то Снейп становится все четче, а дементоры все тускнеют и тускнеют…
Гарри поднял палочку:
— Protego!
Снейп покачнулся, его палочка взлетела вверх, в сторону от Гарри, и внезапно сознание Гарри заполонили чужие воспоминания: мужчина с ястребиным носом кричит на съежившуюся женщину, а в уголке плачет темноволосый мальчик… в темной спальне в одиночестве сидит подросток с немытыми волосами и, направляя палочку в потолок, сбивает мух… девочка смеется, глядя, как худой мальчишка пытается оседлать взбрыкивающую метлу…
— ХВАТИТ!
Гарри показалось, будто его сильно толкнуло в грудь, он отлетел на несколько шагов назад, ударился о полки на стенах кабинета и услышал, как сзади что-то треснуло. Снейп слегка пошатывался, лицо его стало белее мела.
У Гарри на спине промокла мантия. Одна из банок от удара лопнула, мерзкое законсервированное содержимое кружилось в вытекающем растворе.
— Reparo, — прошипел Снейп, и банка тут же запечаталась. — Ладно, Поттер… это уже заметный прогресс… — Переводя дыхание, Снейп поправил думосброс, в который перед началом занятия, как обычно, поместил свои мысли, словно проверяя, там ли они по-прежнему. — Не помню, чтобы говорил вам пользоваться Щитными чарами… но они, безусловно, годятся…
Гарри не произнес ни слова, понимая: говорить что-нибудь рискованно. Он не сомневался, что вторгся прямо в воспоминания Снейпа, что видел воочию сцены из детства Снейпа. Присутствия духа его лишало сознание того, что маленький мальчик, который плакал, глядя на ругавшихся родителей, теперь с такой ненавистью в глазах стоит напротив.
— Попробуем еще раз, — объявил Снейп.
Гарри в ужасе содрогнулся: сейчас его, как пить дать, настигнет расплата за произошедшее. Они вернулись в исходное положение по обе стороны стола, и на этот раз освободить разум оказалось намного труднее.
— Итак, на счет три, — Снейп опять поднял палочку. — Раз… два…
У Гарри не осталось времени сконцентрироваться и попытаться выбросить из головы ненужные мысли, как Снейп уже крикнул:
— Legilimens!
Гарри бежит по коридору Департамента Тайн, вдоль глухих каменных стен, мимо факелов… гладкая черная дверь все ближе и ближе, он несется так быстро, что вот-вот столкнется с дверью, он уже в шаге от нее и снова перед ним щель, откуда льется тусклый голубой свет…
Дверь распахивается! Наконец-то он попадает в круглую комнату с черными стенами и черным полом, освещенную синим огнем свечей, а вокруг полно других дверей… и нужно идти дальше… но какую дверь выбрать?..
— ПОТТЕР!
Гарри открыл глаза. Он лежал на спине и опять не мог вспомнить — почему. Запыхался так, словно в самом деле пробежал коридор Департмента Тайн, заскочил в черную дверь и оказался в круглой комнате.
— Объяснитесь! — с разгневанным видом бросил стоящий над ним Снейп.
— Я… не знаю, что это было, — искренне ответил Гарри и поднялся на ноги. Его трясло, от падения на затылке появилась шишка. — Раньше я такого никогда не видел. То есть, я же говорил вам, дверь мне снилась… но раньше никогда не открывалась…
— Вы недостаточно прилежны!
Почему-то Снейп выглядел еще взбешенней, чем парой минут раньше, когда Гарри проник в его воспоминания.
— Поттер, вы лентяй и разгильдяй, ничего удивительного, что Темный Лорд…
— Сэр, вы не скажете мне, — опять вспылил Гарри, — почему вы называете Волдеморта Темным Лордом? Я сам слышал, только Искушённые Смертью так к нему обращаются.
Снейп с рычанием оскалился… но вдруг, где-то снаружи, раздался женский крик.
Снейп вскинул голову и уставился в потолок.
— Это еще что?.. — пробормотал он.
Гарри разобрал смутный шум откуда-то, похоже, из вестибюля. Снейп, нахмурившись, глянул на него:
— Поттер, по дороге сюда вы заметили что-нибудь необычное?
Гарри покачал головой. Где-то вверху вновь закричала женщина. Держа палочку наготове, Снейп стремительно вышел из кабинета. Гарри помедлил немного и направился следом.
Крики и в самом деле доносились из вестибюля, а пока Гарри бежал по каменным ступенькам из подземелья, становились все громче и громче. Выскочив наверх, он обнаружил, что вестибюль полон народу, из Главного зала, где продолжался ужин, все прибывали и прибывали ученики, интересуясь, что происходит. Остальные толпились на мраморной лестнице. Гарри протиснулся мимо кучки рослых слизеринцев и увидел, что все зрители образовали огромное кольцо, кто с шокированным видом, кто даже с испуганным. Как раз напротив Гарри, на противоположной стороне вестибюля стояла профессор Макгонаголл, с таким лицом, словно от открывшегося зрелища ее слегка подташнивало.
В центре вестибюля, с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой, совершенно обезумев, застыла профессор Трелони. Волосы у нее стояли дыбом, очки покосились так, что один глаз казался больше другого, бесчисленные шали и шарфы в беспорядке свисали с плеч, создавая впечатление, что профессор Трелони распоролась по швам. Рядом с ней на полу стояли два больших сундука, один вверх дном, словно его сбросили с лестницы сверху ей вслед. Профессор Трелони с нескрываемым ужасом глядела на то, что находилось у подножия лестницы, но на что именно, Гарри разобрать не мог.
— Нет! — кричала она. — НЕТ! Этого не может быть… нет… это немыслимо!
— Вы не представляли себе, что будет именно так? — раздался резкий, девчачий, с жестокой насмешкой голос, Гарри подался вправо и понял, что Трелони пришла в ужас ни от чего иного, как от профессора Амбридж. — Вы даже не в состоянии предсказать погоду на завтра, не могли же вы не понять, что ваши жалкие представления на моих инспекциях и полное нежелание исправляться, неизбежно закончатся вашим увольнением?