— Вот сюда? — профессор Макгонаголл с омерзением извлекла из папки с бумагами Гарри лист розового пергамента. Бегло проглядела его, вскинула брови, затем, никак не прокомментировав, сунула листок обратно в папку.
— Да, как я уже сказала, Поттер, профессор Люпин считал, что вы проявили несомненные способности по этой дисциплине, и, очевидно, для аврора…
— Минерва, вы не разобрались в моей записке? — медовым голоском уточнила профессор Амбридж, даже забыв предварительно покашлять.
— Разумеется, разобралась, — откликнулась профессор Макгонаголл, стискивая зубы так, что ответ получился слегка невнятным.
— Ну, тогда я теряюсь… боюсь, я не очень понимаю, как можете вы тешить мистера Поттера несбыточными надеждами…
— Несбыточными надеждами? — повторила профессор Макгонаголл, не желая оборачиваться к Амбридж. — По всем тестам Защиты от темных искусств он получил высокие баллы…
— Мне крайне неловко, что приходится вам возражать, Минерва, но, как видно из моей записки, Гарри получал на моих занятиях крайне низкие отметки…
— Придется мне объясниться начистоту, — профессор Макгонаголл, наконец, обернулась к Амбридж и взглянула ей прямо в глаза. — Он получал высокие баллы по всем тестам Защиты от темных искусств, проведенных компетентным преподавателем.
Улыбка Амбридж исчезла так внезапно, словно у нее перегорела лампочка. Она выпрямилась на стуле, перевернула листок в книжечке и, поводя из стороны в сторону выпученными глазками, принялась быстро-быстро строчить. Профессор Макгонаголл, раздувая тонкие ноздри и сверкая глазами, повернулась к Гарри.
— Есть какие-нибудь вопросы, Поттер?
— Да, — кивнул Гарри. — А что за психологические тесты и тесты на проверку способностей проводит Министерство, если с ТРИТОНами будет все в порядке?
— Значит так, необходимо продемонстрировать умение успешно справляться со стрессовой ситуацией и тому подобное, — начала профессор Макгонаголл, — настойчивость и целеустремленность, поскольку обучение на аврора занимает еще три года, ну и высочайшие навыки в практической Защите. То есть после окончания школы придется еще учиться и учиться, так что, если вы не готовы…
— Думаю, вам следует учесть, — заметно похолодевшим тоном встряла Амбридж, — что Министерство изучает всю биографию претендентов на авроров. Их криминальную биографию.
— …Если вы не готовы после окончания Хогвартса сдавать новые экзамены, вам стоит трезво взглянуть в другом…
— А значит, у этого мальчика такие же шансы стать аврором, как у Дамблдора — вернуться когда-нибудь в эту школу.
— В таком случае, шансы очень высоки, — парировала профессор Макгонаголл.
— У Поттера криминальное прошлое, — во весь голос высказалась Амбридж.
— Поттера оправдали целиком и полностью, — еще громче заявила Макгонаголл.
Профессор Амбридж встала. По большому счету это ничего не изменило, настолько она была приземистая, но наигранно деловитая суетливость уступила место откровенной ярости, от чего ее оплывшее, дряблое лицо приобрело странно зловещее выражение.
— У Поттера нет не единого шанса стать аврором!
Профеесор Макгонаголл тоже поднялась, и с ее стороны это выглядело куда более впечатляюще: она была значительно выше Амбридж.
— Поттер, — вызывающим тоном сообщила она, — я помогу вам стать аврором во что бы то ни стало! Даже если ради этого мне придется заниматься с вами по ночам!
— Министр Магии никогда не примет Поттера на работу! — визгливо заявила Амбридж.
— К тому времени, как Поттер окончит школу, у нас вполне может быть и другой министр! — воскликнула профессор Макгонаголл.
— Ага! — завопила профессор Амбридж, тыча коротеньким пальцем в Макгонаголл. — Вот! Вот оно как! Конечно! Именно этого вы и хотите, Минерва Макгонаголл, да? Хотите, чтобы Корнелиуса Фаджа сменил Альбус Дамблдор! На мое место метите! Директрисой хотите стать, а в придачу и старшим заместителем Министра!
— Вы бредите, — с полным пренебрежением бросила профессор Макгонаголл. — Поттер, на этом консультация окончена.
Не решаясь взглянуть на Амбридж, Гарри закинул сумку на плечо и поспешил выйти. Все время, пока он шел по коридору, до него доносились ее вопли и крики профессора Макгонаголл.
Когда Амбридж явилась на урок Защиты от темных сил, она все еще хватала ртом воздух, будто только что неслась галопом.
— Гарри, я надеюсь, что ты передумал насчет своей затеи, — зашептала Гермиона, едва они раскрыли учебники на Главе тридцать четыре «Непротивление и Переговоры». — Амбридж, похоже, и так уже совсем озверела…
Амбридж то и дело метала в Гарри яростные взгляды, но он рассеянно уставился в «Теорию Магической Обороны» и, не поднимая головы, размышлял…
Если вдруг его поймают за вторжение в кабинет профессора Амбридж, можно только представить, какова будет реакция профессора Макгонаголл, которая пару часов назад за него поручилась… Ничего не мешает ему просто вернуться в гриффиндорскую башню и надеяться, что на летних каникулах представится случай разузнать у Сириуса о подсмотренной в думосбросе сцене… ничего, кроме камня на душе при мысли о такой благоразумной расчетливости… да и Фред с Джорджем, которые уже спланировали отвлекающий маневр, а тем более — нож, подаренный Сириусом, который сейчас лежал в его сумке вместе с отцовским плащом-невидимкой.
Но, как ни крути, если его поймают…
— Гарри, Дамблдор пожертвовал собой, чтобы тебя не исключили! — прикрыв учебником рот, прошептала Гермиона. — А если тебя сегодня выгонят, то, значит, все напрасно!
Можно отказаться от плана и попросту смириться с мыслями о том, чем именно занимался его отец одним летним днем, больше двадцати лет назад…
И тут Гарри вспомнил сказанное Сириусом в камине гриффиндорской гостиной:
«Ты похож на своего отца меньше, чем я думал… для Джеймса риск был развлечением…»
Но хочется ли теперь быть похожим на отца?
— Гарри, не делай этого, пожалуйста, не надо! — под переливы звонка с урока заклинала его Гермиона.
Гарри ничего не ответил, он не знал, как быть.
Рон, видимо, решил не вмешиваться и не лезть с советами, он даже не смотрел на Гарри, только, когда Гермиона сделала очередную попытку отговорить, тихо вмешался: «Отстань от него, ладно? Он сам разберется».
Когда Гарри вышел из класса, сердце у него бешено заколотилось. Он пошел прочь по коридору и, когда прошел его до половины, услышал вдалеке шум — без всякого сомнения, отвлекающий маневр начался. Откуда-то сверху, эхом отражаясь от стен, понеслись вопли и визги, все вокруг Гарри застыли и с ужасом уставились в потолок…
Из класса выскочила Амбридж, с такой скоростью, которую только позволяли развить ее коротенькие ножки. На бегу доставая палочку, она рванула в противоположную от Гарри сторону. Теперь или никогда.
— Гарри, пожалуйста! — неуверенно воззвала Гермиона.
Но Гарри уже принял решение. Придерживая покрепче на плече сумку, он уже бросился бежать, лавируя в толпе учеников, рвущихся ему навстречу взглянуть, что приключилось в восточном крыле замка.
Коридор, где располагался кабинет Амбридж, был совершенно пуст. Гарри шмыгнул за гигантские рыцарские доспехи, шлем на которых со скрежетом повернулся в его сторону, вытащил из сумки нож Сириуса и облачился в плащ-невидимку. Потом осторожно выбрался из-за доспехов и крадучись направился к дверям кабинета Амбридж.
Вставил лезвие магического ножа в дверную щель и аккуратно провел вверх и вниз, затем вытащил нож. Раздался тихий щелчок, и дверь распахнулась. Гарри скользнул в кабинет, закрыл за собой дверь и осмотрелся.
Кроме котят, без устали резвящихся на настенных тарелочках над конфискованными метлами, в кабинете не было никакого движения.
Гарри стащил плащ, подошел к камину и мгновенно нашел то, что ему было нужно: небольшую шкатулку, где поблескивал каминный порошок.
С дрожащими руками Гарри присел перед пустым камином. Раньше ему никогда не доводилось этого делать, но он полагал, что справится. Сунув голову в камин, Гарри взял щепотку порошка и щедро сыпанул на аккуратно сложенные под ним поленья. Они тут же заполыхали изумрудно-зеленым пламенем.
— Гриммолд-плейс, дом двенадцать! — громко и четко произнес Гарри.
Ощущение было одно из необычнейших, которые ему когда-либо довелось испытывать. Конечно, прежде ему приходилось путешествовать с каминным порошком, но тогда он целиком крутился-вертелся в сети магических каминов, опоясывающей всю страну. А теперь колени его остались на холодном полу кабинета Амбридж, а сквозь изумрудное пламя летела одна голова…
Вскоре, так же резко, как и началось, кружение прекратилось. С таким чувством, словно голову ему обмотали обжигающим плотным шарфом, и с весьма ощутимой тошнотой, Гарри приоткрыл глаза и обнаружил, что смотрит из кухонного камина на длинный деревянный стол, за которым, поглощенный изучением пергамента, сидит какой-то мужчина.
— Сириус?
Мужчина вздрогнул и обернулся. Это оказался не Сириус, а Люпин.
— Гарри! — с потрясенным видом воскликнул он. — Что тебе… что случилось, все в порядке?
— Ага, — кивнул Гарри. — Я просто хотел… в смысле, мне нужно… поговорить с Сириусом.
— Я его позову, — Люпин растерянно поднялся на ноги, — он пошел наверх искать Кричера, тот вроде опять на чердаке прячется…
И Гарри увидел, как Люпин торопливо вышел из кухни. Теперь ему не оставалось ничего другого, как разглядывать ножки стола и стульев. Интересно, почему Сириус никогда не упоминал, как же страшно неудобно разговаривать из камина: колени Гарри уже мучительно протестовали против стояния на жестком каменном полу у Амбридж.
Вернулся Люпин и, следом за ним, Сириус.
— Что случилось? — быстро спросил Сириус, откинул длинные пряди черных волос от лица и присел перед камином так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами Гарри. Люпин, с встревоженным видом, тоже опустился рядом на колени. — У тебя все в порядке? Тебе нужна помощь?