— Нет, — ответил Гарри, — дело не в этом… я просто хотел поговорить… о папе.
Его собеседники обменялись изумленными взглядами, но смущаться и медлить у Гарри не было времени: с каждой секундой колени у него болели все сильнее и, похоже, с начала отвлекающего маневра прошло уже минут пять, а Джордж гарантировал ему всего двадцать. Поэтому он сразу перешел к делу, рассказывая увиденное в думосбросе.
Когда закончил, ни Сириус, ни Люпин сначала не проронили ни слова. Потом Люпин тихо произнес:
— Мне бы не хотелось, Гарри, чтобы ты судил своего отца на основании того, что там видел. Ему было всего пятнадцать лет…
— Мне тоже пятнадцать! — запальчиво воскликнул Гарри.
— Гарри, слушай, — миролюбиво заговорил Сириус, — Джеймс и Снейп ненавидели друг друга с самой первой встречи, так ведь бывает, ты сам знаешь, да? По-моему, у Джеймса было все, о чем Снейп мечтал — Джеймса все обожали, в квиддиче он был мастер… да он почти во всем был мастер. А Снейп был слегка с приветом, зациклился на Темных искусствах, а Джеймс… как бы он тебе ни показался, Гарри… Джеймс Темные искусства всегда ненавидел.
— Ну да, — возразил Гарри, — но он ведь напал на Снейпа просто так, безо всякой причины, просто… ну, потому что ты сказал, что тебе скучно, — слегка смутившись, закончил он.
— Мне это чести не делает, — быстро проговорил Сириус.
Люпин искоса взглянул на Сириуса, затем сказал:
— Гарри, послушай, ты должен понять, что твой отец и Сириус в школе были в числе избранных, и как бы ни вели себя — все их считали верхом совершенства, а если иногда их и заносило…
— Хочешь сказать, если иногда дурная спесь у нас била через край, — перебил его Сириус.
Люпин улыбнулся.
— Он все время лохматил себе волосы, — с горечью добавил Гарри.
Сириус и Люпин рассмеялись.
— Я и забыл, что у него была такая привычка, — с нежностью проговорил Сириус.
— А со снитчем он баловался? — жадно поинтересовался Люпин.
— Да, — протянул Гарри, с недоумением видя, как Сириус и Люпин просияли от этих воспоминаний. — Но… мне он каким-то придурком показался.
— Конечно, он и был придурком, — бодро заверил его Сириус, — мы все были придурками! Ну, может только к Лунатику это не относится, — взглянув на Люпина, честно добавил он.
Но Люпин покачал головой:
— Разве я когда-нибудь предлагал вам отстать от Снейпа? — возразил он. — Разве когда-нибудь у меня хватало духу сказать вам, что, по-моему, вы зарываетесь?
— Ну, знаешь ли, — заявил Сириус, — иногда ты умудрялся заставить нас покраснеть за себя… а это уже кое-что…
— А еще, — упрямо продолжал Гарри, решив выложить все, ради чего здесь оказался, — еще он беспрерывно оглядывался на девчонок на берегу озера и ждал, что они станут на него смотреть!
— Да уж, когда Лили была поблизости, он вечно дурака валял, — пожал плечами Сириус, — рядом с ней он беспрерывно из кожи вон лез.
— Как же она за него замуж вышла? — уныло спросил Гарри. — Она же его ненавидела!
— Ничего подобного, — удивился Сириус.
— На седьмом курсе она с ним начала встречаться, — уточнил Люпин.
— Как только у Джеймса гонору поубавилось, — пояснил Сириус.
— И он прекратил забавы ради махать палочкой направо и налево, — добавил Люпин.
— Даже в сторону Снейпа? — поинтересовался Гарри.
— Ну, — протянул Люпин, — Снейп — это особый случай. В том смысле, что сам Снейп никогда не упускал возможности бросить заклинание на Джеймса, а не ждать же от Джеймса, что он покорно станет все сносить.
— А как мама к этому относилась?
— Если честно, она многого и не знала, — ответил Сириус, — Джеймс ведь на свидания с ней Снейпа с собой не брал, и на ее глазах порчу на него не накладывал.
Лицо Гарри по-прежнему выражало сомнение, и Сириус нахмурился:
— Послушай, твой отец был самым лучшим другом, которого мне когда-либо доводилось иметь, и он был хорошим человеком. В пятнадцать лет многие ведут себя как идиоты. Он это перерос.
— Ладно, — тяжело вздохнул Гарри. — Просто мне никогда и в голову не приходило, что я стану жалеть Снейпа.
— Кстати, — проговорил Люпин, и между бровей у него залегла едва заметная складка, — а как отреагировал Снейп, когда обнаружил, что ты все знаешь?
— Заявил, что больше никогда не станет учить меня Окклюменции, — равнодушно бросил Гарри. — Невелика потеря…
— ЧТО? — так громко воскликнул Сириус, что Гарри от неожиданности вздрогнул и вдохнул полный рот золы.
— Гарри, ты серьезно? — быстро переспросил Люпин. — Он перестал давать тебе уроки?
— Ага, — кивнул Гарри, удивленный, что собеседники приняли все так близко к сердцу. — Но ничего страшного, мне плевать, честно говоря, мне же еще и лучше…
— Пора мне нанести туда визит и перекинуться со Снейпом парой слов! — пылко бросил Сириус и собрался тут же вскочить на ноги, но Люпин дернул его вниз.
— Если кто-то и пойдет разговаривать со Снейпом, то только я! — твердо заявил он. — Но ты, Гарри, первым делом должен подойти к Снейпу и сказать ему, что он ни в коем случае не должен прекращать тебя учить… Если Дамблдор узнает…
— Да Снейп меня убьет, если я ему это скажу! — возмущенно воскликнул Гарри. — Вы не видели, какое у него было лицо, когда он выдернул меня из думосброса!
— Гарри, нет ничего важнее твоего обучения Окклюменции! — строго предупредил Люпин. — Ясно тебе? Ничего!
— Хорошо, хорошо, — совершенно сбитый с толку и, естественно, раздосадованный, согласился Гарри. — Пусть… попробую с ним поговорить… но это не…
Он замолчал. Издалека доносились чьи-то шаги.
— Это Кричер спускается?
— Нет, — глянул через плечо Сириус. — Наверное, это кто-то с твоей стороны.
У Гарри замерло сердце.
— Мне пора! — поспешно бросил он и вытащил голову из камина на Гриммолд-плейс.
Ему показалось, что голова закрутилась волчком прямо на плечах, через секунду заняла привычное положение, и он оказался на коленях перед камином Амбридж, а прямо перед глазами у него, вспыхнув, угасло изумрудное пламя.
— Живей, живей! — за дверью кабинета послышался чей-то хриплый голос. — Ага, у нее тут не заперто…
Гарри нырнул в плащ-невидимку и едва успел его запахнуть, как в кабинет ворвался Филч. С абсолютно блаженным выражением лица, лихорадочно бормоча что-то себе под нос, Филч пробежал по кабинету, открыл ящик стола Амбридж и принялся рыться в бумагах.
— Разрешение на порку… Разрешение на порку… Наконец-то я его получу… Долго же до них доходило…
Он вытащил кусок пергамента, чмокнул его, прижал к груди и резво пошаркал к выходу.
Гарри вскочил на ноги, проверил, на месте ли сумка и хорошо ли сидит плащ-невидимка, толкнул дверь и выскочил вслед за Филчем, который уже ковылял с такой прытью, которой Гарри никогда не доводилось за ним замечать.
Этажом ниже кабинета Амбридж Гарри решил, что опасность миновала и можно опять стать видимым. Он стащил плащ, сунул его в сумку и поспешил дальше. Из вестибюля доносились громкие крики и топот. Гарри сбежал по мраморной лестнице и обнаружил, что внизу собралась едва ли не вся школа.
Все выглядело так же, как в тот вечер, когда увольняли Трелони. Вдоль стен гигантским кольцом толпились ученики (некоторые, как успел заметить Гарри, облитые субстанцией, очень похожей на смердосок), среди них стояли и преподаватели, и даже привидения. В передних рядах зрителей в глаза бросались члены Дознавательского отряда, все без исключения с крайне самодовольными лицами, и Пивз, что болтался вверху и таращился на Фреда с Джорджем. Близнецы стояли в центре с именно таким видом, какой бывает у людей, пойманных с поличным.
— Итак! — раздался торжествующий возглас Амбридж.
Гарри обнаружил, что она стоит всего несколькими ступеньками ниже, как и в прошлый раз свысока взирая на свою добычу. — Итак… вы считали, что превратить школьный коридор в болото — это забавно?
— Ага, еще как, — Фред без малейшего страха поднял на нее глаза.
Прокладывая локтями дорогу и чуть не плача от счастья, Филч пробился поближе к Амбридж:
— Вот он, документ, Директриса, — просипел он, размахивая листом пергамента, добытого, на глазах Гарри, из ящика ее стола. — И документ есть и кнут есть, уже дожидается… ох, ну дайте же мне…
— Прекрасно, Аргус, — похвалила Амбридж. — А вам двоим… — продолжила она, глядя на Фреда и Джорджа, — предстоит узнать, что ждет нарушителей порядка в моей школе.
— Да неужели? — ухмыльнулся Фред. — Ну, это вряд ли, — и повернулся к брату: — Джордж, по-моему, с очным образованием пора завязывать.
— Ага, по-моему, тоже, — беспечно откликнулся Джордж.
— Пора проверить наши таланты в реальной жизни, как ты считаешь? — спросил Фред.
— Однозначно, — ответил Джордж.
И не успела Амбридж проговорить ни слова, как они подняли палочки и хором воскликнули:
— Accio метлы!
Издалека донесся грохот. Глянув влево, Гарри едва успел пригнуться. К своим хозяевам по коридору неслись метлы Фреда и Джорджа, на одной из них болталась тяжелая цепь и железный штырь, при помощи которых Амбридж прикрепила их к стене. Метлы свернули налево, пролетели вниз над лестницей и резко затормозили перед близнецами. Цепь оглушительно лязгнула по каменным плитам пола.
— Больше не увидимся, — сообщил Фред профессору Амбридж, перекидывая ногу через свою метлу.
— Ага, про встречу и думать забудьте, — поддакнул Джордж, усаживаясь на свою.
Фред обвел взглядом собравшихся учеников — притихшую, настороженную толпу.
— Если кому вздумается прикупить Портативное Болото,[244] которое демонстрируется этажом выше, добро пожаловать на Дайгон-Алли, дом девяносто три — «Универмаг Уловок Уизли»,[245] — во весь голос объявил он. — Там наше новое помещение!
— Специальные скидки тем ученикам Хогвартса, которые дадут клятву использовать наши товары, чтобы выжить эту старую образину, — добавил Джордж, ткнув пальцем в профессора Амбридж.