отвлекаешь Амбридж… Джинни, Луна, постарайтесь вывести всех из коридора… Мы с Гарри надеваем Плащ и ждем, когда путь будет свободен…
Рон ушел, его ярко-рыжая шевелюра скрылась из виду за поворотом; не менее приметная голова Джинни, в сопровождении светловолосой макушки Луны, замелькала в толпе учеников, удаляясь в противоположном направлении.
— Залезай сюда, — шепнула Гермиона, потянув Гарри за руку, и втащила его в нишу, за колонну, увенчанную безобразной, бормочущей себе под нос каменной головой средневекового мага. — Ты как… все в порядке, Гарри? Ты жутко бледный.
— Все нормально, — коротко ответил он и вытащил Плащ-невидимку из сумки.
Сказать по правде, шрам ныл, но не настолько, чтобы предположить, что Волдеморт уже нанес Сириусу смертельный удар. Когда Волдеморт подвергал экзекуции Эйвери, шрам болел куда сильнее…
— Давай, — он накрыл себя и Гермиону плащом-невидимкой, они замерли и тщательно прислушались.
Сквозь латинское бормотание бюста по соседству долетали призывы Джинни:
— Сюда нельзя! Нет, к сожалению, придется обходить по винтовой лестнице, там, впереди кто-то напустил Задушильный газ…
Донеслись недовольные сетования, чье-то бурчание:
— Что-то не вижу никакого газа.
— Потому что он бесцветный, — раздался непритворно возмущенный голос Джинни, — но если тебе неймется, шагай, тогда следующему придурку, который не захочет верить, в качестве доказательства предъявим твое тело.
Постепенно толпа рассасывалась. Должно быть, известие о Задушильном газе уже разнеслось по школе, и сюда уже никто не совался. Когда коридор, наконец, совсем опустел, Гермиона прошептала:
— По-моему, сейчас самое время. Гарри, пора, идем.
Под покровом Плаща они двинулись вперед. В дальнем конце коридора, спиной к ним стояла Луна. Проходя мимо Джинни, Гермиона шепнула:
— Здорово придумано… не забудь про сигнал.
— Какой сигнал? — по пути к кабинету Амбридж тихо поинтересовался Гарри.
— Если Амбридж появится, громко запеть «Уизли — наш бог», — пояснила Гермиона.
Гарри вставил лезвие ножа Сириуса в щель между дверью и стеной. Замок щелкнул и открылся, они зашли в кабинет.
В лучах заходящего солнца, падавших на декоративные тарелки, грелись аляповатые котята, и кроме них в кабинете, как и в прошлый раз, никого не было. Гермиона облегченно выдохнула:
— Я боялась, вдруг она после второго вонюхлера усилит меры предосторожности.
Сбросив Плащ, она тут же направилась к окну, где, с палочкой наизготовку, заняла позицию так, чтобы снизу ее не было видно, а Гарри кинулся к камину, схватил тигель с каминным порошком и сыпанул щепотку на решетку. Оттуда тотчас вырвалось изумрудное пламя. Он бросился на колени, сунул голову в танцующие языки пламени и воскликнул:
— Гриммолд-плейс, дом двенадцать!
Голова закружилась, как после катания на ярмарочной карусели, хотя колени прочно стояли на холодном полу кабинета. Чтобы вихрем золы не забросало глаза, Гарри зажмурился, а когда головокружение прекратилось, открыл глаза и обнаружил перед собой длинную, стылую кухню на Гриммолд-плейс.
На кухне не было ни души. Этого следовало ожидать, но при виде безлюдного помещения страшная паника вдруг сдавила грудь Гарри раскаленным обручем.
— Сириус? — закричал он. — Сириус, ты здесь?
Крик эхом прокатился по кухне, но в ответ раздалось лишь едва различимое шебуршание справа от камина.
— Кто здесь? — позвал Гарри, ожидая увидеть обыкновенную мышь.
Но в поле зрения показался домовой эльф Кричер. Вид у него был чрезвычайно довольный, несмотря на сплошь забинтованные руки, которым, похоже, не так давно изрядно досталось.
— Вот, в камине, голова мальчика Поттера, — сообщил Кричер в пустоту кухни, украдкой бросая на Гарри взгляды полные непонятного торжества. — Кричеру не понятно, зачем он здесь?
— Кричер, где Сириус? — потребовал ответа Гарри.
Домовой эльф сдавленно хихикнул.
— Хозяин ушел, Гарри Поттер.
— Куда ушел? Куда он ушел, Кричер?!
Кричер только подхихикивал.
— Предупреждаю тебя! — Гарри прекрасно отдавал себе отчет, что в таком положении едва ли представляет для Кричера реальную угрозу. — А Люпин? Шизоглаз? Хоть кто-нибудь тут есть?
— Никого нет, только Кричер! — ликующе заявил эльф, повернулся к Гарри спиной и побрел к двери в противоположном конце кухни. — А теперь Кричер думает пойти поболтать немного со своей хозяйкой, да, раньше-то ведь никак, хозяин-то Кричера к ней не пускал…
— Куда ушел Сириус? — заорал Гарри на эльфа. — Кричер, он ушел в Департамент Тайн?
Кричер замер на полдороги. Сквозь частокол ножек стульев Гарри едва различал его плешивый затылок.
— Хозяин не докладывает бедному Кричеру, куда уходит, — забормотал эльф.
— Но ты же знаешь! — воскликнул Гарри. — Ведь знаешь? Ты знаешь, где он!
Эльф притих, а потом хихикнул во весь голос:
— Хозяин не вернется из Департамента тайн! — ликующе объявил он. — Кричер и его хозяйка снова одни!
Он припустил вперед и скрылся за дверью, ведущей в вестибюль.
— Ах ты!..
Но не успел Гарри добавить ни ругательства, ни проклятия, как макушку пронзила страшная боль. Пока его вытаскивали из огня, он наглотался золы, поперхнулся и в ужасе обнаружил, что над ним маячит расплывшаяся, бледная физиономия профессора Амбридж, которая и выудила его за волосы из камина, а теперь сворачивала ему шею, будто собираясь перерезать горло.
— Ты что думаешь, — прошипела она, еще сильнее запрокидывая голову Гарри так, что он теперь видел лишь потолок, — что после двух вонюхлеров я позволю очередному поганому гаденышу проникнуть в мой кабинет без моего ведома? Бестолочь, да с тех пор у меня вся дверь в Стражворотных заклинаниях![270] Заберите у него палочку, — рявкнула она кому-то, кого Гарри не мог видеть. За пазуху ему забралась чья-то рука и вытащила палочку. — И у нее тоже.
Со стороны двери донеслись звуки борьбы, и Гарри понял, что у Гермионы тоже с боем отобрали палочку.
— И что ты забыл в моем кабинете? — Амбридж дернула Гарри за волосы так, что он едва не упал.
— Я… хотел забрать свой «Файрболт»! — прохрипел Гарри.
— Лгун, — она опять дернула его за волосы. — Твой «Файрболт» в подземельях под надежной охраной, и тебе, Поттер, это известно не хуже, чем мне. Твоя голова торчала в камине. С кем ты общался?
— Ни с кем… — Гарри попробовал вырваться и почувствовал, что лишился клока волос.
— Лгун! — заорала Амбридж.
Она отшвырнула Гарри прочь, и он с грохотом врезался в стол. Теперь стало понятно, что с Гермионой, — ее прижимала к стене Милисента Балстрод. Малфой, с ухмылкой опершись о подоконник, одной рукой подбрасывал и ловил палочку Гарри.
За дверью раздался шум, и ввалились несколько дюжих слизеринцев, каждый из которых тащил пленника: Рона, Джинни, Луну и, к полному недоумению Гарри, Невилла — его держал за горло Краббе, и Невиллу грозило неминуемое удушье. У всех четверых пленников во рту торчали кляпы.
— Всех сцапали, — доложил Уоррингтон, грубо втолкнув в кабинет Рона. — Этот, — он толстым пальцем ткнул в Невилла: — мешался мне ловить вон ту, — он указал на Джинни, которая норовила пнуть по ногам державшую ее массивную девицу-слизеринку, — так что я и его, за компанию.
— Хорошо, хорошо, — кивнула Амбридж, глядя на брыкания Джинни. — Ну вот, кажется, еще чуть-чуть, и Хогвартс станет зоной, свободной от Уизли?
Малфой громко, угодливо засмеялся. Амбридж выдала свою широкую, довольную улыбочку и, будто жаба на клумбу, плюхнулась в кресло с ситцевой обивкой, хлопая глазками на пленников.
— Итак, Поттер, — квакнула она. — Караул у моего кабинета выставляешь, клоуна этого… — она кивнула на Рона, и Малфой еще пуще развеселился, — …отправляешь ко мне с байкой, что полтергейст громит кафедру Трансфигурации, хотя мне доподлинно известно, что в это время он замазывает чернилами окуляры школьных телескопов, — мистер Филч как раз проинформировал меня на его счет. Значит, тебе, во что бы то ни стало, нужно было с кем-то поговорить. С Альбусом Дамблдором? Или с этим ублюдком Хагридом? Вряд ли с Минервой Макгонаголл, говорят, она еще слишком плоха, чтобы с кем-то разговаривать.
Малфоя и еще парочку членов Дознавательского отряда рассмешило и это. Гарри почувствовал, что от ненависти и бешенства его даже трясет.
— С кем я разговаривал — не ваше дело, — огрызнулся он.
Дряблое лицо Амбридж как будто подобралось.
— Прекрасно, — протянула она своим самым приторным и опасным тоном: — Прекрасно, мистер Поттер… Я давала вам шанс признаться добровольно. Вы отказались. Мне не остается ничего другого, как заставить вас силой. Драко… сходи за профессором Снейпом.
Малфой сунул палочку Гарри в карман своей мантии и с ухмылкой вышел, но Гарри даже головы не повернул. Он только сейчас сообразил: надо же было оказаться таким дураком, чтобы забыть! Он решил, что не осталось никого из членов Ордена, никого, кто сможет помочь спасти Сириуса, — какая ошибка! В Хогвартсе оставался еще один член Ордена Феникса — это Снейп.
Тишину в кабинете нарушало только ерзанье и возня слизеринцев, силившихся удержать Рона и остальных. Рон вырывался из борцовского захвата Уоррингтона, кровь из его губы капала на ковер кабинета. Джинни безостановочно лягала по ногам шестикурсницу, которая крепко сжимала ее за плечи. Невилл, багровея все больше, пытался разжать руки Краббе. Гермиона тщетно старалась оттолкнуть Миллисенту Балстрод. И только Луна апатично стояла рядом со своим конвоиром, отсутствующим взглядом уставившись в окно, словно ей наскучили разборки.
Гарри оглянулся на Амбридж, та смотрела на него в упор. Когда за дверью раздались шаги, он попытался сохранить невозмутимое и бесстрастное выражение лица. В кабинет вошел Драко и, следом за ним, — Снейп.
— Хотели видеть меня, Директриса? — осведомился Снейп, с выражением полнейшего безразличия на лице окидывая взглядом боровшиеся пары.