Но Гарри на пир и не собирался…
Как же так — когда привидения не нужны, их здесь полным-полно, а теперь…
Гарри метался по лестницам, коридорам и не встречал ни единой души — ни живой, ни мертвой. Как пить дать, все в Главном Зале. Он, запыхавшись, остановился у кабинета Чародейства и уныло решил, что придется ждать, пока не закончится пир…
Но стоило ему отчаяться, как в конце коридора появилась чья-то полупрозрачная фигура.
— Эй! Эй, Ник! НИК!
Призрак высунул голову из стены — эта опасно покачивающаяся голова и экстравагантный плюмаж несомненно принадлежали сэру Николасу де Мимси-Порпингтону.
— Вечер добрый, — поздоровался он, вылез из сплошной каменной стены целиком и улыбнулся Гарри: — Должно быть, смертельно опаздываю не я один? Хотя… — вздохнул он, — в несколько ином смысле, разумеется…
— Ник, могу я у тебя кое-что спросить?
На лице Почти-Безголового Ника появилось в высшей степени странное выражение, он сунул палец за жесткий гофрированный воротник и стал усиленно его поправлять, словно давая себе время на размышление. Бросил он это занятие только тогда, когда частично перерубленная шея едва не разделилась окончательно.
— Э-э… именно сейчас, Гарри? — в явном замешательстве уточнил Ник. — А до конца пира подождать не может?
— Нет… Ник… Пожалуйста, — взмолился Гарри. — Мне в самом деле нужно поговорить с тобой. Может, зайдем сюда?
Он распахнул дверь ближайшего класса, и Почти-Безголовый Ник с обреченным видом вздохнул:
— Ну, хорошо. Не стану притворяться, что я не ждал этого.
Гарри придержал для него дверь, но Ник предпочел пройти сквозь стену.
— Ждал чего? — закрыв дверь, уточнил Гарри.
— Что ты будешь искать встречи со мной, — скользнув к окну, пояснил Ник и поглядел в темноту двора. — Так порой случается… когда кого-нибудь постигает… утрата.
— Ладно, — Гарри решил не отклоняться от темы. — Ты прав, я… я искал с тобой встречи.
Ник промолчал.
— Просто… — Гарри неожиданно почувствовал неловкость, — просто… ты мертвый. Но по-прежнему здесь, так ведь?
Ник вздохнул, продолжая смотреть во двор.
— Так ведь, да? — с нажимом повторил Гарри. — Ты мертвый, но я с тобой разговариваю… ты можешь гулять по Хогвартсу и все такое, правильно?
— Да, — тихо отозвался Ник. — Я гуляю и разговариваю, согласен.
— Значит, ты вернулся? — напористо продолжал Гарри. — Люди могут возвращаться, да? Как привидения. Они ведь не исчезают окончательно. Так? — нетерпеливо прибавил он, видя, что Ник ничего не отвечает.
Почти-Безголовый Ник замялся, потом сказал:
— Не каждому дано вернуться в виде привидения.
— В каком смысле? — быстро спросил Гарри.
— Только… только магам дано.
— А! — Гарри чуть не рассмеялся от облегчения. — Ну, тогда ладно, тот, кто меня интересует, — маг. Значит, он может вернуться, да?
Ник отвернулся от окна и скорбно взглянул на Гарри.
— Он не вернется.
— Кто?
— Сириус Блек, — ответил Ник.
— Но ты-то вернулся! — рассерженно воскликнул Гарри. — Ты вернулся… умер, но никуда не делся!..
— Маги могут оставить на земле слепок с себя, бледной тенью бродить там, где некогда ходили при жизни, — с горечью произнес Ник. — Но очень немногие маги избирают такой путь.
— Но почему? — удивился Гарри. — Короче, не важно… Сириусу плевать, что обычно так не поступают, он вернется, я точно знаю!
Убежденность в этом была настолько сильна, что он даже повернул голову к двери, уверовав на мгновение, что сейчас увидит вплывающего к нему Сириуса — жемчужно-белого и прозрачного, но с лучезарной улыбкой.
— Он не вернется, — повторил Ник. — Он… пойдет дальше.
— Что значит «пойдет дальше»? — поспешно уточнил Гарри. — Пойдет дальше куда? Слушай… Что вообще происходит после смерти? Куда деваешься? Почему не все возвращаются? Почему здесь не так уж много призраков? Почему?..
— У меня нет ответа, — откликнулся Ник.
— Но ты ведь мертвый? — вспылил Гарри. — Кому, как не тебе, знать ответ?
— Я боялся смерти, — глухо пробормотал Ник. — И решил остаться здесь. Иногда сам себя спрашиваю, может, стоило бы… а то ни там, ни сям… в самом деле, я ведь — ни там, ни сям… — он грустно хмыкнул: — Гарри, я ничего не знаю о таинстве смерти, потому что предпочел жалкую имитацию земной жизни. Полагаю, этот предмет изучают ученые мужи из Департамента Тайн…
— Вот только об этом не надо! — зло бросил Гарри.
— Сожалею, но больше помочь ничем не смогу, — мягко сказал Ник. — Ну… ну, прошу меня простить… пир, знаете ли…
И выплыл из комнаты, оставив Гарри в одиночестве беспомощно глядеть ему вслед, в стену.
Когда угасла последняя надежда увидеть крестного или поговорить с ним, у Гарри возникло такое чувство, будто он потерял Сириуса вновь. Он подавленно побрел по пустынному замку, раздумывая, что больше ему радости в жизни не видать.
Свернув за угол в коридор, ведущий к Толстой Леди, он увидел, как впереди кто-то прикрепляет листок на доску объявлений. Присмотревшись, Гарри узнал Луну. Никаких укромных углов поблизости не было, его шаги она определенно услышала, да и сил на то, чтобы прятаться от всех, у Гарри уже не осталось.
— Привет, — Луна сделала шаг назад от доски и рассеянно поздоровалась, глядя мимо Гарри.
— Ты почему не на пиру? — спросил Гарри.
— Да у меня почти все вещи растащили, — безмятежно пояснила Луна. — Берут и прячут, вот. Но сегодня — последний вечер, мне бы нужно вернуть их, ну я и развешиваю объявления.
Она жестом показала на доску объявлений, где и в самом деле висел приколотый листок со списком всех пропавших у нее книг и одежды и с просьбой вернуть.
На Гарри нахлынуло необычное чувство — в нем не было ничего общего с гневом и горечью, переполнявшими его с тех пор, как умер Сириус. Он даже не сразу понял, что это за чувство: это была жалость к Луне.
— Почему они все от тебя прячут? — нахмурился Гарри.
— Ох… ну… — пожала плечами Луна. — Наверное, считают меня слегка странной, вот. Иногда меня даже называют «Свихлуной» Лавгуд.
Гарри посмотрел на нее, и новоиспеченное чувство сострадания стало гораздо острее.
— Это не причина брать твои вещи, — категорично заявил он. — Хочешь, я помогу тебе их найти?
— Нет, что ты, — улыбнулась ему Луна. — Все отыщется, так всегда бывает к концу года. Просто я хотела собраться сегодня. В общем… а ты почему не на пиру?
Гарри пожал плечами:
— Неохота, вот и все.
— Да, — глядя на него необычно затуманившимися, выпуклыми глазами, согласилась Луна. — Откуда взяться охоте. Тот человек, которого убили Искушённые Смертью, был твоим крестным, да? Мне Джинни сказала.
Гарри коротко кивнул, и тут понял, что почему-то не против, чтобы Луна говорила о Сириусе. К тому же вспомнилось, что она тоже могла видеть тестралей.
— А ты… — начал он. — В смысле, кто… у тебя тоже кто-то умер?
— Да, — бесхитростно ответила Луна, — моя мама. Она была совершенно неподражаемой ведьмой, вот, но очень любила всякие эксперименты, и однажды какое-то заклинание пошло наперекосяк. Мне тогда девять лет было.
— Извини, — пробормотал Гарри.
— Да уж, полный кошмар, — живо откликнулась Луна. — Иногда так грустно бывает. Но у меня еще папа остался. Но вообще-то это ведь не значит, что я маму больше не увижу, правильно?
— Э-э… с чего бы? — растерялся Гарри.
Луна скептически покачала головой:
— Ой, брось. Ты же сам слышал их, тех, что за завесой?
— Ты имеешь в виду…
— В той комнате, с аркой. Их просто не видно, вот и все. Ты ведь их слышал.
Они поглядели друг на друга. Луна чуть-чуть улыбнулась. Гарри не знал, что и подумать: в какие только чудеса Луна не верила… но он тоже отчетливо слышал голоса из-за завесы.
— Точно не хочешь, чтобы я помог тебе твои вещи искать? — спросил он.
— Нет, что ты, — отказалась Луна. — Я, пожалуй, пойду вниз, съем кусочек пудинга и подожду, пока все само найдется… обычно в конце так всегда и бывает… ладно, приятных каникул тебе, Гарри.
— Угу… угу, тебе тоже.
Луна пошла прочь, Гарри смотрел ей вслед и чувствовал, что на душе стало чуть-чуть полегче.
На следующий день, на обратном пути в «Хогвартс-Экспрессе», случился ряд примечательных событий. Во-первых, Малфой, Краббе и Гойл, которые, естественно, всю неделю ждали возможности подкараулить Гарри тайком от преподавателей, решили устроить ему засаду, когда он возвращался из туалета. Их коварные планы вполне могли бы увенчаться успехом, если бы их не угораздило напасть на него рядом с купе, битком набитом членами «ДА», которые через стекло увидели все, что происходит, и все как один бросились к Гарри на помощь. Когда Эрни Макмиллан, Ханна Аббот, Сьюзен Боунс, Джастин Финч-Флетчли, Энтони Гольдштейн и Тэрри Бут продемонстрировали на этой троице весь богатый арсенал сглазов и порчи, который преподал им Гарри, Малфой, Краббе и Гойл больше всего напоминали трех гигантских слизняков, затянутых в школьную форму. Их склизкие туши Гарри, Эрни и Джастин напоследок закинули на багажную полку.
— Если честно, я жду не дождусь, какое лицо будет у мамаши Малфоя, когда он слезет с поезда, — не без злорадства заявил Эрни, глядя как Малфой червяком ерзает наверху.
Эрни никак не мог простить Малфою, что тот, в недолгую бытность членом Дознавательского Отряда, снял баллы с Хаффлпаффа.
— Зато мамочка Гойла наверняка обрадуется, — заметил Рон, который зашел разобраться, по какому поводу шум. — Он здорово похорошел… Гарри, кстати, только что тележка с едой подъехала, если ты чего-нибудь хочешь…
Гарри поблагодарил всех за помощь, вместе с Роном вернулся в свое купе и купил кучу кексов-котелков и тыквенных пирожков.[280] Гермиона перечитывала «Ежедневный Пророк», Джинни разгадывала кроссворд в «Экивокере», а Невилл поглаживал свою «Mimbulus mimbletonia», которая за год изрядно выросла и теперь, когда ее трогали, мелодично мурлыкала.