Гарри
Гарри несколько раз перечел написанное, пытаясь представить текст с точки зрения постороннего. Ему показалось, что попади это письмо в чужие руки, никто все равно не сможет понять, ни к кому он обращается, ни о чем пишет. Только бы Сириус разгадал намек на Хагрида, да сообщил, когда тот сможет вернуться. Задавать прямой вопрос Гарри на всякий случай не стал — вдруг тем самым привлечет излишнее внимание к делам, которыми занимается Хагрид за стенами Хогвартса.
На первый взгляд письмо вышло коротким, но чтобы сочинить его ушло много времени: пока Гарри писал, солнечные лучи уже доползли до середины комнаты, а сверху, из спален, уже доносился шум шагов. Тщательно запечатав пергамент, Гарри пролез в проход за портретом и направился в совятню.
— Я бы на твоем месте этой дорогой не ходил, — когда Гарри дошел до первого поворота, перед ним из стены неожиданно выплыл Почти Безголовый Ник. — Пивз задумал подшутить над тем, кто пойдет мимо бюста Парацельса в середине коридора.
— А шутка в том, что Парацельс свалится на голову тому, кто там пройдет? — поинтересовался Гарри.
— Как ни странно — да, — скучающе подтвердил Почти Безголовый Ник. — В число добродетелей Пивза никогда не входила утонченность. Но я удаляюсь, попробую найти Кровавого Барона… он сможет положить этому конец… До встречи, Гарри.
— Ага, до скорого, — Гарри вместо того, чтобы пойти направо, повернул налево, выбирая более длинную, но безопасную дорогу к совятне.
Когда он миновал окно, через которое виднелось чистое голубое небо, жизнь заиграла перед ним в розовых красках — сегодня будет тренировка, наконец-то он опять вернется в квиддич.
Чтото коснулось его щиколотки. Глянув вниз, Гарри обнаружил, что мимо проскользнула костлявая серая кошка смотрителя. Ее желтые глаза-плошки мазнули по Гарри на какой-то миг, а затем она исчезла за статуей Унылого Уилфрида.[132]
— Я ничего плохого не делаю, — сказал ей вслед Гарри.
Кошка определенно вознамерилась донести своему хозяину, но с какой стати — Гарри не мог понять: он имел полное право ходить в совятню субботним утром.
Солнце уже высоко поднялось по небосклону и, когда Гарри вошел в совятню, брызнуло ему в глаза, проникая через незастекленные окна. Прозрачные полотна солнечных лучей пересекали круглое помещение, где на стропилах сидели сотни сов, потревоженных утренним светом. Некоторые, очевидно, только-только вернулись с охоты. Пока Гарри, вытянув шею, ходил в поисках Хедвиги, на покрытом соломой полу под его ногами похрустывали косточки мелких зверьков.
— Вот ты где, — воскликнул он, заметив свою сову почти на самом верху, у сводчатого потолка. — Давай сюда, у меня есть для тебя письмо.
Хедвига тихо ухнула, расправила широкие белые крылья и спланировала на его плечо.
— Да, конечно, здесь написано «Кабысдоху», — засовывая письмо ей в клюв, Гарри, сам толком не зная почему, говорил шепотом, — но на самом деле оно для Сириуса, ясно?
Хедвига прикрыла янтарные глаза, и Гарри догадался: это означает, что она поняла.
— Тогда удачного полета тебе, — он поднес сову к одному из окон, и, оттолкнувшись от его руки, Хедвига взмыла в ослепительно яркое небо.
Гарри следил за ней, пока она не превратилась в крошечное темное пятнышко и не исчезла, затем перевел взгляд на хижину Хагрида, которая из этого окна была видна как на ладони, и, несомненно, попрежнему необитаема: дым из трубы не идет, занавески задернуты.
Верхушки деревьев в Запретном Лесу качал легкий ветерок. Гарри смотрел на них, наслаждаясь свежим воздухом и думая про предстоящий квиддич… как вдруг увидел… Огромная, похожая на ящера крылатая лошадь — такая же, как те, что везли хогвартские кареты — махая кожистыми черными крыльями, словно птеродактиль, поднялась над деревьями. Будто гротескная гигантская птица, она описала в воздухе широкий круг, а потом вновь скрылась в Лесу. Все произошло так быстро, что если бы не сердце, которое бешено заколотилось в груди, Гарри не поверил бы своим глазам.
За его спиной открылась дверь совятни. Гарри подскочил от неожиданности, резко повернулся и увидел входящую с письмом и посылкой в руках Чо Чанг.
— Привет, — машинально поздоровался он.
— О… привет, — запыхавшись, ответила Чо. — Я не думала, что когонибудь встречу здесь в такую рань. Только пару минут назад вспомнила, что у моей мамы сегодня день рождения.
Она помахала посылкой.
— Ясно, — сказал Гарри.
Похоже, его заклинило. Ему хотелось сказать чтонибудь интересное и смешное, но в голове все еще крутилась эта жуткая крылатая лошадь.
— Хорошая погода, — взмахнул он рукой в сторону окна.
И от неловкости сник. Погода. Он говорит о погоде…
— Ага, — подтвердила Чо, оглядываясь в поисках подходящей совы, — для квиддича подходящая. Я всю неделю выбраться не могла, а ты?
— Я тоже, — ответил Гарри.
Чо выбрала одну из школьных совсипух и поманила ее к себе. Сова села ей на руку и протянула лапку так, чтобы Чо смогла прикрепить посылку.
— Слушай, а у Гриффиндора уже есть новый вратарь? — поинтересовалась Чо.
— Да, — сказал Гарри, — мой приятель Рон Уизли. Помнишь его?
— Торнадоненавистник? — достаточно хладнокровно уточнила Чо. — Хорошо играет?
— Угу, — кивнул Гарри, — вроде бы, да. Я не видел его на отборочной тренировке, у меня взыскания были.
Чо, прекратив привязывать посылку к совиной лапе, подняла на него глаза.
— Эта Амбриджиха такая мерзкая, — тихо сказала она. — Назначить тебе взыскание только потому, что ты рассказал правду о том, как… как… как он умер. Эту историю уже вся школа знает, все слышали. Ты вел себя с ней очень смело.
Гарри тут же воспрял духом вновь, да так быстро, что ему показалось, будто он даже воспарил на пару дюймов над загаженным птицами полом. Какие к черту дурацкие летающие лошади: Чо считает, что он очень смелый! На секунду Гарри пришла в голову мысль помочь Чо привязать посылку к сове и «какбыслучайно» продемонстрировать порезы на руке… но тут дверь совятни опять открылась, и шальная мысль улетучилась.
В совятню, тяжело дыша, ввалился смотритель Филч. На его впалых, воспаленных скулах горели пурпурные пятна, щеки дрожали, редкие седые волосы растрепались — он явно добирался сюда бегом. За ним следом появилась Миссис Норрис, взглянула на сов наверху и плотоядно мяукнула. Вверху захлопали крылья, одна крупная коричневая сова угрожающе щелкнула клювом.
— Ага! — воскликнул Филч, подступая к Гарри, и его обвисшие щеки от гнева затряслись. — Мне доложили, что ты собираешься большую партию навозных бомб заказать!
Гарри скрестил руки на груди и посмотрел на школьного смотрителя.
— Кто вам сказал, что я заказываю навозные бомбы?
Чо, нахмурившись, переводила взгляд с Гарри на Филча. Совасипуха у нее на руке устала сидеть на одной лапе и недовольно ухнула, но Чо не обратила на это внимания.
— У меня есть источники, — самодовольно прошипел Филч. — Давай мне сюда то, что ты посылать собрался.
Порадовавшись тому, что не терял времени даром, Гарри отрезал:
— Не могу, я уже отправил.
— Отправил? — воскликнул Филч, и лицо его перекосилось от злости.
— Отправил, — спокойно подтвердил Гарри.
Филч в ярости открыл рот, застыл на несколько секунд, а потом окинул взглядом мантию Гарри.
— Откуда мне знать, что ты не сунул его в карман?
— Потому что…
— Я видела, что он отправил письмо, — гневно вмешалась Чо.
— Видела?.. — накинулся на нее Филч.
— Да, именно. Я видела, — громко повторила Чо.
Филч молча уставился на Чо, она ответила ему взглядом в упор, и через несколько секунд смотритель резко развернулся и пошаркал к двери. Взявшись рукой за дверную ручку, он остановился и оглянулся на Гарри.
— Ну, если я только пронюхаю про навозные бомбы…
Он проковылял на лестницу. Миссис Норрис бросила последний жадный взгляд на сов и последовала за ним.
Гарри и Чо переглянулись.
— Спасибо, — поблагодарил Гарри.
— Не за что, — чуть покраснев, ответила Чо и, наконец, закончила привязывать посылку к лапе совы. — Ты же не заказывал навозные бомбы?
— Нет, — коротко ответил Гарри.
— Интересно, а почему он решил, что ты это делаешь? — спросила Чо, поднося сову к окну.
Гарри пожал плечами. Он не меньше Чо был удивлен, но почемуто сейчас разгадка его не волновала.
Из совятни они вышли вместе. Когда дошли до коридора, который вел в западное крыло замка, Чо сказала:
— Мне сюда. Ладно, я… ну, до встречи, Гарри.
— Ага… до встречи.
Чо улыбнулась ему и ушла. Гарри, внутренне ликуя, пошел дальше. Ему удалось поговорить с ней и не оконфузиться. «…Ты вел себя с ней очень смело…» Чо назвала его смелым… и она не возненавидела его за то, что он выжил…
Конечно, она предпочитала Седрика… но кто знает — пригласи Гарри ее на Бал раньше, чем Седрик, все могло бы повернуться иначе… кажется, она искренне сожалела, когда отказывала ему…
— Доброе утро, — Гарри громко поздоровался с Роном и Гермионой и сел рядом с ними за гриффиндорский стол в Главном зале.
— С чего это ты такой довольный? — взглянув на него, удивился Рон.
— Аа… а квиддич скоро, — воодушевленно пояснил Гарри, подтягивая к себе огромное блюдо яичницы с беконом.
— А… ну да… — протянул Рон.
Он отложил надкушенный тост, сделал большой глоток тыквенного сока, а потом сказал:
— Слушай… может выйдешь со мной чуть пораньше? Просто чтобы… ээ… попрактиковаться чутьчуть, перед тренировкой, а? Мне бы немного руку набить.
— Да, конечно, — кивнул Гарри.
— Знаете что, по-моему, этого делать не стоит, — настоятельно вклинилась Гермиона. — Вам обоим еще кучу домашних заданий нужно…
Продолжить ей помешало прибытие ежедневной утренней почты: в опасной близости от сахарницы приземлилась клекочущая сова с «Ежедневным Пророком» в клюве и протянула лапку к Гермионе. Гермиона опустила один кнют в кожаный мешочек, взяла газету и, когда сова улетела, критическим взглядом окинула первую полосу.