— Вернись на место, с ней все в порядке! — рявкнула Анжелина. — Только запомни, что когда отдаешь пас товарищу по команде, с метлы его сбивать не нужно! Для этого у нас есть бладжеры!
У Кэти из носу шла кровь. Слизеринцы внизу топали ногами и насмешничали. К Кэти подлетели Фред и Джордж.
— На, держи вот это, — Фред достал из кармана чтото маленькое и фиолетовое и передал Кэти: — Это сразу поможет.
— Ладно, — крикнула Анжелина. — Фред и Джордж, возьмите биты и бладжер. Рон, давай к кольцам. Гарри, когда я тебе скажу, выпустишь снитч. Играем, само собой, в Роновы кольца.
Гарри спикировал за снитчем вслед за близнецами.
— Это не Рон, это просто какая-то катастрофа, — буркнул Джордж, когда они втроем приземлились у корзины с мячами и стали доставать бладжеры и снитч.
— Он просто волнуется, — сказал Гарри. — Когда мы утром с ним тренировались, все было прекрасно.
— Ну, в общем, я и не предполагал, что он сразу же станет асом, — мрачно заметил Фред.
Они поднялись в воздух. Когда Анжелина свистнула в свисток, Гарри выпустил снитч, а Фред с Джорджем отпустили бладжеры. После этого Гарри только догадывался о том, что происходило на поле. Именно умение поймать крошечный порхающий золотой шарик приносило сто пятьдесят очков команде ловца, а оно требовало огромной скорости и мастерства. Гарри разгонялся, крутился туда-сюда, лавировал между охотниками, в лицо ему бил теплый осенний воздух, в ушах звучали отдаленные выкрики слизеринцев, сливаясь в громкий бессмысленный вопль… но очень скоро его остановил новый свисток.
— Стоп… стоп… СТОП! — кричала Анжелина. — Рон… ты не прикрываешь среднее кольцо!
Гарри взглянул на Рона, тот летал у левого кольца, оставив без всякой защиты другие два.
— Ой… извиняюсь…
— Все время летай вокруг и следи за охотниками! — крикнула Анжелина. — Или будь у центрального, пока не нужно защищать кольца, или летай перед ними всеми, но не порхай неизвестно где, потому что ты пропустил уже три гола!
— Извините… — повторил Рон. Его лицо на фоне яркоголубого неба горело как красный маяк.
— Кэти, ты что, не можешь кровь из носа остановить никак?
— Только хуже и хуже становится! — хрипло крикнула Кэти, пробуя вытереть кровь рукавом.
Гарри оглянулся на Фреда и увидел, что тот озабоченно шарит по карманам. Потом он заметил, как Фред вынул чтото фиолетовое, пару секунд разглядывал и с ужасом перевел взгляд на Кэти.
— Ладно, поехали дальше, — крикнула Анжелина.
На слизеринцев, которые теперь стали скандировать: «Гриффиндорцы продули, гриффиндорцы продули», она внимания не обращала, но на метле сидела уже както напряженно.
В этот раз они летали всего минуты три, и опять раздался свисток Анжелины. Гарри как раз заметил снитч, который кружился у стоек противоположных колец, но пришлось резко остановиться, и он очень расстроился.
— Что там? — нетерпеливо крикнул он Алисии, которая была ближе всех.
— Кэти, — коротко пояснила та.
Гарри развернулся и увидел что Анжелина, Фред и Джордж со всей скоростью летят к Кэти. Гарри и Алисия тоже повернули туда. Стало ясно, что Анжелина остановила игру как раз вовремя: Кэти была бледной как мел и вся в крови.
— Ей нужно в больничное крыло, — решила Анжелина.
— Мы ее проводим, — вызвался Фред. — Кажется она… ээ… по ошибке проглотила Дырволдырное Драже…[137]
Когда Фред с Джорджем полетели к замку, придерживая Кэти с обеих сторон, Анжелина хмуро бросила:
— Ну, без загонщиков и охотника продолжать нет смысла. Пошли отсюда, переодеваться будем.
Пока они добирались до раздевалки, слизеринцы продолжали скандировать.
— Ну, как прошла тренировка? — весьма холодно поинтересовалась Гермиона полчаса спустя, когда Гарри с Роном через проход за портретом залезли в гриффиндорскую гостиную.
— Все… — начал Гарри.
— Паршиво, — глухо закончил Рон, плюхаясь в кресло рядом с Гермионой.
Гермиона оглянула Рона, и голос у нее немного потеплел.
— Ну ладно, ты же в первый раз, — принялась она утешать. — Нужно время…
— Кто сказал, что паршиво было изза меня? — взвился Рон.
— Никто, — озадаченно осеклась Гермиона. — Я подумала…
— Ты подумала, что я совсем конченый?
— Нет, конечно, ничего подобного! Слушай, ты сказал, что все было паршиво и я просто…
— Все, я пошел домашними заданиями заниматься, — сердито буркнул Рон, протопал к лестнице в спальни мальчиков и исчез из виду.
Гермиона повернулась к Гарри.
— Он паршиво играл?
— Нет, — деликатно ответил Гарри.
Гермиона подняла брови.
— Ну, в общем, я думаю, он мог бы и получше сыграть, — пробормотал Гарри. — Но это и правда была только первая тренировка…
Этим вечером ни Гарри, ни Рон особых успехов в домашней работе не добились. Гарри понимал, что Рон слишком озабочен тем, как скверно он тренировался, да и у самого Гарри припевка «Гриффиндорцы продули» никак не выходила из головы.
Все воскресенье ребята провели в гостиной, погрузившись в книги. Кроме них в гостиной скоро никого не осталось — день выдался ясным и солнечным, и большинство гриффиндорцев проводили его на улице, наслаждаясь возможно последней в этом году хорошей погодой. К вечеру Гарри уже подташнивало.
— Знаешь, надо бы нам стараться делать побольше домашних заданий на неделе, — буркнул он Рону, когда они, наконец, закончили длинный реферат про Заклинание Оживления предметов по заданию профессора Макгонаголл и уныло взялись за такой же длинный и сложный — про многочисленные луны Юпитера для профессора Синистры.
— Угу, — согласился Рон, потирая покрасневшие глаза, и выбросил в камин по соседству пятый по счету испорченный кусок пергамента. — Слушай… может, попросим у Гермионы поглядеть, как у нее вышло?
Гарри оглянулся: Гермиона сидела с Крукшанксом на коленях и весело болтала с Джинни. Перед ней сами по себе мелькали вязальные спицы: теперь она вязала для эльфов пару бесформенных носков.
— Нет, — вяло покачал он головой. — Сам знаешь, она нам не разрешит.
Занимались они, пока за окнами совсем не стемнело. Народ в гостиной постепенно рассасывался. В половине двенадцатого Гермиона, зевая, подошла к ним.
— Уже закончили?
— Нет, — коротко ответил Рон.
— Самый большой спутник Юпитера не Каллисто, а Ганимед, — заметила Гермиона, показав через плечо Рона строчку в его реферате по Астрономии. — А вулканы на Ио.
— Спасибо, — буркнул Рон, вычеркивая неверные строчки.
— Извини, я просто…
— Ага, ну если ты просто покритиковать решила…
— Рон…
— Гермиона, ладно, у меня нет времени слушать проповеди, я уже сыт этим по горло…
— Я не… Смотрите!
Гермиона показала на ближайшее окно. Гарри и Рон обернулись. На подоконнике, сидела красивая ушастая сова и пристально рассматривала комнату.
— Это… это не Гермес ли? — удивленно воскликнула Гермиона.
— Ничего себе, точно он! — тихо подтвердил Рон, бросил перо и встал. — С чего это Перси мне пишет?
Он подошел к окну и открыл створки. Гермес влетел внутрь, приземлился на Ронов реферат и протянул лапу, на которой висело письмо. Рон снял письмо, и сова тут же улетела, размазав чернила по рисунку луны Ио.
— Точно, это почерк Перси, — Рон опустился в кресло и уставился на строчки на свитке: «Рональду Уизли, Дом Гриффиндор, Хогвартс». Он поднял на друзей глаза: — Что бы это значило?
— Открывай! — нетерпеливо воскликнула Гермиона.
Гарри кивнул.
Рон развернул свиток и начал читать. Чем ниже по пергаменту передвигался взгляд, тем мрачнее становилось лицо. К концу его лицо приняло выражение крайнего отвращения. Он подтолкнул письмо Гарри и Гермионе, те нагнулись и вместе прочли:
Дорогой Рон,
Я только что узнал (не от когонибудь, а от самого Министра Магии, которому рассказала ваш новый преподаватель профессор Амбридж), что ты стал хогвартским префектом.
Эти новости меня приятно удивили, и я обязан, прежде всего, принести тебе свои поздравления. Должен признать, я всегда боялся, что ты изберешь так называемый путь «Фреда и Джорджа», вместо того, чтобы брать пример с меня. Поэтому можешь себе представить мои чувства, когда я узнал, что ты перестал лезть на рожон и решил взять на себя такую, в некотором роде, ответственность.
Но я не просто поздравить тебя хочу, Рон, я хочу дать тебе маленький совет, поэтому и посылаю сову вечером, а не обычной утренней почтой. Хотелось бы надеяться, что ты сможешь прочесть письмо вдали от любопытных глаз и избежать щекотливых вопросов.
Из слов Министра о твоем назначении префектом, я смог понять, что ты по-прежнему общаешься с Гарри Поттером. Рон, должен тебе сказать — ничто не может грозить тебе потерей значка больше, чем продолжение тесной дружбы с этим мальчиком. Я нисколько не сомневаюсь, такому повороту ты удивишься — скажешь, что Поттер всегда был у Дамблдора любимчиком, но я считаю своим долгом предупредить тебя: скорее всего, Дамблдору недолго осталось руководить «Хогвартсом», а у предусмотрительных людей другое — и, возможно, более правильное — мнение о поведении Поттера. Я не стану распространяться дальше, но если ты читаешь «Ежедневный Пророк», то завтра ты поймешь, откуда дует ветер, а заодно и про твоего покорного слугу почитаешь!
Серьезно, Рон, ты ведь не хочешь запачкаться так же, как Поттер, это все может пойти во вред тебе, я имею в виду и жизнь после окончания школы. Поскольку наш отец сопровождал Поттера на суд, ты наверняка должен знать, что летом этого мальчика вызывали на дисциплинарное слушание в присутствии всего Уизенгамота, и там он показал себя не с лучшей стороны. На мой взгляд, повезло ему только благодаря простым формальностям, а те, с кем я общался на этот счет, попрежнему убеждены в его виновности.
Возможно, ты боишься разорвать отношения с Поттером — насколько я знаю, он бывает неуравновешенным и, кто знает, даже может применить силу — но если тебя беспокоит это, или еще чтонибудь в поведении Поттера, я призываю тебя поговорить с Долорес Амбридж, женщиной, несомненно, очаровательной, которая, как мне известно, будет совершенно сча