«осужден за убийство с особой жестокостью Гидеона и Фабиана Прюэттов».
«Алджернон Роквуд», гласило примечание к рябому мужчине с грязными волосами, который со скучающим видом прислонился к рамке своей фотографии, «осужден за выдачу секретов Министерства Магии Тому, Кого Нельзя Называть».
Но внимание Гарри привлекла фотография ведьмы. Как только он взглянул на газетную страницу, ему в глаза тут же бросилось ее лицо. Длинные темные волосы ведьмы на этом снимке неряшливо топорщились, хотя Гарри доводилось видеть их блестящими, гладкими и густыми. С полной высокомерия презрительной улыбкой, играющей на тонких губах, она смотрела на него из-под тяжелых век. Так же, как и у Сириуса, лицо ее хранило следы незаурядной былой красоты, но Азкабан, должно быть, заметно сказался на ее внешности.
«Беллатрикс Лестранж, осуждена за пытки и непоправимый ущерб здоровью, причиненные Френку и Элис Лонгботтом».
Гермиона подтолкнула Гарри локтем в бок и показала на заголовок над фотографиями, который Гарри пропустил, сосредоточившись на Беллатрикс.
— Блек? — вслух возмутился Гарри. — Но?..
— Тс-с! — в панике зашипела на него Гермиона. — Не так громко… просто читай!
Вчера ночью Министерство Магии заявило, что из Азкабана был совершен групповой побег.
Министр Магии Корнелиус Фадж дал интервью журналистам в своей личной канцелярии и подтвердил, что несколькими часами ранее десять заключенных строгого режима совершили побег, и маггловский премьер-министр уже поставлен в известность об угрозе, которую представляют эти личности.
«К нашему глубочайшему сожалению мы оказались в той же ситуации, что и два с половиной года назад, когда сбежал убийца Сириус Блек, — сказал вчера Фадж. — И нельзя отрицать потенциальную связь между этими двумя побегами. Такой неординарный побег предполагает содействие извне, и необходимо учесть, что Блек, как первый, кому удалось сбежать из Азкабана, мог оказать своим последователям неоценимую помощь. Мы допускаем, что эти личности, в числе которых и кузина Блека Беллатрикс Лестранж, сплотились вокруг Блека, как вокруг своего предводителя. Однако мы делаем все возможное, чтобы настигнуть преступников, и обращаемся к магическому сообществу с просьбой сохранять бдительность и осторожность. И ни в коем случае не вступать в контакты с этими личностями».
— Вот так-то, Гарри, — с перепуганным лицом прошептал Рон. — Вот почему вчера вечером он так радовался.
— Поверить не могу, — опешил Гарри. — Неужели Фадж обвиняет в побеге Сириуса?
— А что, у него есть из чего выбирать? — с горечью заметила Гермиона. — Вряд ли он скажет: «Извините, ребята, Дамблдор предупреждал меня, что к этому идет, азкабанская стража перешла на сторону Лорда Волдеморта»… Рон, хватит страдать… «а теперь и ближайшие сторонники Волдеморта сбежали». По-моему, он целых полгода потратил на то, чтобы всех убедить, какие вы с Дамблдором вруны!
Гермиона перевернула газетную страницу и принялась читать дальше, а Гарри огляделся по сторонам. Он никак не мог понять, почему же никто из соучеников не испугался, или уж, во всяком случае, почему никто не обсуждает жуткую новость с первой полосы, кроме тех, кто, как и Гермиона, ежедневно получает газету. Все остальные болтают о домашних заданиях, или о квиддиче, или кто знает еще о какой ерунде, а за этими стенами гвардия Волдеморта пополнилась еще десятью Искушёнными Смертью.
Гарри взглянул на стол преподавателей. Вот там-то все было по-другому: Дамблдор и профессор Макгонаголл тихо переговаривались, не замечая ничего вокруг, вид у обоих был крайне озабоченный. Профессор Спраут оперла «Пророк» о бутылку кетчупа и так увлеченно читала первую страницу, что даже не замечала, как с застывшей в воздухе ложки ей на колени мерно капает желток. Профессор Амбридж в дальнем конце стола в это время за обе щеки уписывала овсянку. Ее жабьи глазки с набрякшими веками по такому случаю даже не шарили по залу в поисках хулиганов. Она жевала, хмурилась и беспрестанно бросала злобные взгляды вдоль стола, туда, где так сосредоточенно беседовали Дамблдор и Макгонаголл.
— О, бо… — озадаченно начала Гермиона, не поднимая глаз от газеты.
— Что еще? — моментально спросил Гарри; нервы у него сейчас были натянуты как струна.
— Да это… ужас какой-то, — с потрясенным видом отозвалась Гермиона.
Она перегнула газету на десятой странице и передала ее Гарри и Рону.
Клиника имени святого Мунго обещает провести полное расследование инцидента, произошедшего вчера вечером: сотрудник Министерства Магии Бродерик Боуд, 49-ти лет, был найден мертвым в своей постели, задушенный комнатным цветком. Целители, вызванные на место происшествия, не смогли вернуть пациента к жизни. За несколько недель до кончины мистер Боуд в результате несчастного случая на рабочем месте получил травму.
Лечащий целитель палаты мистера Боуда, Мириам Страут, в чью смену и произошел этот инцидент, временно отстранена от работы, и получить от нее комментарии относительно вчерашнего оказалось невозможно, но маг-представитель клиники сделал следующее заявление:
«Клиника св. Мунго глубоко скорбит о кончине мистера Боуда, состояние которого стабильно улучшалось вплоть до этого трагического несчастного случая.
У нас ведется строгий контроль за художественным оформлением, разрешенным в палатах, но, по всей вероятности, целитель Страут, будучи загружена работой в рождественский период, упустила из виду угрозу, которую представляло растение на прикроватной тумбочке мистера Боуда. В связи с улучшением речи и двигательных функций пациента, целитель Страут поощряла его заботиться о растении самостоятельно, не подозревая, что это отнюдь не безобидный Цветылёк, а подстриженная Дьяволова петля, которая задушила выздоравливавшего мистера Боуда, едва он к ней прикоснулся.
Клиника св. Мунго пока не в состоянии объяснить наличие этого растения в палате и обращается ко всем волшебникам и ведьмам с просьбой предоставить любые сведения на этот счет».
— Боуд… — пробормотал Рон. — Боуд. Что-то знакомое…
— Мы видели его, — прошептала Гермиона. — В святом Мунго, помните? На кровати напротив Локхарта, он лежал там и смотрел в потолок. И мы видели, как появилась дьяволова петля. Она… целительница… сказала, что это рождественский подарок.
Гарри еще раз пробежал глазами заметку. К горлу комом поступил ужас.
— Как же мы не узнали эту дьяволову петлю? Мы же видели ее раньше… мы могли бы этому помешать.
— Да кому в голову могло прийти, что под видом цветочка в горшочке в клинике окажется дьяволова петля? — с досадой бросил Рон. — Это не наша ошибка, виноват тот, кто послал это растение! Идиоты какие-то, почему они не проверили, что покупают?
— Да, хватит, Рон! — поморщилась Гермиона. — Сомневаюсь я, что кто-то мог посадить дьяволову петлю в горшок и не представлять себе, что она полезет убивать любого, кто ее тронет! Это… это убийство, изощренное убийство, кстати… если растение послали анонимно, как смогут найти того, кто это сделал?
Гарри думал не о дьяволовой петле. На память ему пришла поездка в лифте на девятый уровень Министерства в тот день, когда у него было разбирательство, и мужчину с землистым лицом, который вошел в лифт на уровне Атриума.
— Я встречал Боуда раньше, — медленно начал он, — мы с твоим папой видели его в Министерстве.
У Рона вытянулось лицо.
— Да я же слышал, как папа дома о нем говорил! Он был Неописуемым… он работал в Департаменте Тайн!
Они растерянно переглянулись, потом Гермиона рванула к себе газету, свернула ее, бросила взгляд на фотографии сбежавших Искушённых Смертью на первой полосе и вскочила.
— Ты куда? — изумленно спросил Рон.
— Отправить письмо, — Гермиона забросила сумку на плечо. — Я… не уверена, что стоит… но нужно попытаться… а сделать это могу только я.
— Терпеть не могу, когда она такая, — пробурчал Рон, когда они с Гарри встали из-за стола и тоже направились к выходу из Главного зала, но помедленнее, чем Гермиона. — Можно подумать, это вопрос жизни и смерти? Рассказать нам, что она задумала на этот раз, нельзя? Каких-то десять лишних секунд… Хагрид, привет!
Хагрид остановился перед выходом в вестибюль и ждал, пока пройдет толпа равенкловцев. Он по-прежнему был весь в синяках, как и в тот день, когда вернулся из похода к гигантам, а прямо на переносице у него краснела свежая царапина.
— Как жисть, ребятки? — Хагрид попробовал улыбнуться, но вышла только слабая страдальческая гримаса.
— А как у тебя, Хагрид? — в спину ему спросил Гарри, потому что Хагрид уже потопал за равенкловцами.
— Дык все путем, — с претензией на беззаботность ответил Хагрид; он взмахнул рукой и чуть не сбил с ног проходившую мимо профессора Вектор, перепугав ее до полусмерти. — Дел вот только много, туда-сюда… к занятиям, значит, готовиться… у пары саламандр с линькой проблемы… а у меня испытательный срок, — пробормотал он.
— У тебя испытательный срок? — во весь голос переспросил Рон так, что окружающие принялись любопытно оглядываться. — Извини… я подумал… у тебя испытательный срок? — прошептал он.
— Ага, — кивнул Хагрид. — Сказать по правде, ничего другого-то я и не ждал. Ну да ладно, не берите в голову, просто инспекция не больно-то гладко прошла… такие дела, — он глубоко вздохнул. — Пойду-ка я лучше натру этих саламандр красным перцем погуще, а то скоро у них хвосты поотваливаются. Ну, Гарри… Рон, бывайте…
Он побрел прочь, вышел через парадный вход в промозглый двор и стал спускаться по каменным ступеням. Гарри смотрел ему вслед и думал, сколько же еще неприятностей придется пережить.