— Ты что же, считаешь, что у него с головой не всё в порядке? — взвился Гарри.
— Нет, я считаю, что он очень долгое время был очень-очень одинок, — просто ответила Гермиона.
В этот момент за их спинами, в дверях спальни, показалась миссис Уэсли.
— До сих пор не закончили? — сунув голову в шкаф, недовольно сказала она.
— Я думал, ты пришла предложить нам немного отдохнуть! — горько вздохнул Рон. — Знаешь, сколько тонн грязи мы уже вывезли за всё это время?
— Вы же мечтали помогать Ордену, — пожала плечами миссис Уэсли, — так что должны быть рады, что приводите в порядок его штаб-квартиру.
— Я чувствую себя домовым эльфом, — пробурчал Рон.
— Вот, теперь ты видишь, какая ужасная у них жизнь? Теперь ты понимаешь, что должен принимать более активное участие в П.У.К.Н.И? — с надеждой вскричала Гермиона, как только миссис Уэсли вышла из комнаты. — Знаешь, пожалуй, было бы неплохо устроить благотворительную уборку гриффиндорской гостиной, а доходы передать в фонд П.У.К.Н.И, так мы пополним бюджет и повысим осведомлённость граждан…
— Я сам передам тебе все свои доходы, лишь бы ничего больше не слышать о ПУКНИ, — раздражённо пробормотал Рон, но так, чтобы только Гарри мог его слышать.
Приближался последний день каникул. Гарри всё чаще предавался мечтам о «Хогварце». Он не мог дождаться момента, когда снова увидит Огрида, снова начнёт играть в квидиш, снова пойдёт через огород в теплицы на урок гербологии. Да что там: убраться из этого пыльного, грязного дома, подальше от недочищенных шкафов и проклятий Шкверчка, — уже счастье!… Хотя при Сириусе Гарри, разумеется, никогда этого не говорил.
Оказалось, что жить при штабе антивольдемортовского движения совсем не так интересно, как можно было подумать. Конечно, члены Ордена появлялись в доме регулярно, иногда оставаясь поесть, а иногда забегая всего на пять минут, чтобы торопливо, шёпотом, обменяться информацией. Но миссис Уэсли строго следила за тем, чтобы Гарри и компания не могли услышать ни слова из этих разговоров (ни просто так, ни с помощью подслуш), и никто, даже Сириус, больше не считал, что Гарри следует знать что-то ещё помимо того, что ему рассказали в первый вечер.
В последний день перед возвращением в школу Гарри стоял на стуле и сметал со шкафа помёт Хедвиги. В это время в комнату вошёл Рон с двумя конвертами в руках.
— Список книг, — сказал он, бросая один из конвертов Гарри в руки. — Давно пора, я уж думал, они забыли, обычно его присылают гораздо раньше…
Гарри смёл остатки помёта в мусорный мешок и, через голову Рона, швырнул мешок в корзину в углу спальни. Корзина заглотила мешок и сыто рыгнула. Гарри вскрыл конверт. Там было два пергаментных листа: один — обычное напоминание о том, что учебный год начинается первого сентября, а второй — список необходимых в этом году учебников.
— Только два новых, — Гарри пробежал глазами список. — Миранда Гошок, «Сборник заклинаний (часть 5)» и Уилберт Уиляйл, «Теория защитной магии».
Хлоп.
Рядом с Гарри материализовались Фред с Джорджем. Он успел так привыкнуть к их постоянным появлениям и исчезновениям, что даже не свалился со стула.
— Мы вот думаем, откуда взялась книга этого Уиляйла, — словно в продолжение давно начатого разговора, сказал Фред.
— Это же значит, что Думбльдор нашёл нового учителя защиты от сил зла, — пояснил Джордж.
— Что ж, вовремя, — сказал Фред.
— В каком смысле? — спросил Гарри, спрыгивая со стула.
— Мы тут слышали — через подслуши — разговор родителей, — объяснил Фред. — По их словам выходило, что Думбльдор никак не может никого найти на эту должность.
— Неудивительно, если вспомнить, что случилось с четырьмя последними учителями, — заметил Джордж.
— Один погиб, второй лишился памяти, третьего уволили, а четвёртый провёл девять месяцев в сундуке, — загибая пальцы, перечислил Гарри. — Да уж.
— Ты что, Рон? — вдруг спросил Фред.
Рон не ответил. Гарри оглянулся. Рон стоял неподвижно, чуть раскрыв рот и остолбенело уставившись на письмо из «Хогварца».
— Да в чём дело? — нетерпеливо выкрикнул Фред. Он подошёл к Рону и, через его плечо, заглянул в письмо.
Тут и рот Фреда раскрылся от удивления.
— Староста? — неверяще спросил он, глядя в письмо. — Староста?
Джордж бросился к ним, выхватил из рук Рона конверт, перевернул его вверх ногами, и Гарри увидел, что в ладонь Джорджа упало что-то малиново-золотое.
— Не может быть, — хрипло прошептал Джордж.
— Это какая-то ошибка, — сказал Фред, выхватил у Рона письмо и посмотрел его на свет, словно проверяя водяные знаки. — Ни один человек в здравом уме не стал бы назначать Рона старостой.
Головы близнецов синхронно повернулись к Гарри.
— Мы были уверены, что ты — стопудовый вариант! — воскликнул Фред так, как будто Гарри каким-то хитрым образом умудрился всех облапошить.
— Мы считали, что Думбльдор обязательно выберет тебя! — возмущённо крикнул Джордж.
— Учитывая Тремудрый Турнир и всё прочее! — прибавил Фред.
— Видимо, против него сыграли все эти разговоры про помешательство, — сказал Джордж Фреду.
— Да-а, — протянул Фред. — Да, друг, от тебя слишком много беспокойства. Что ж, хотя бы один из вас выступил как подобает.
Он подошёл к Гарри и похлопал его по спине, одарив при этом Рона уничтожающим взглядом.
— Староста… мыска Лонни сталоста.
— Фу-у-у, представляю, что устроит мама, — застонал Джордж и, как нечто заразное, сунул значок в руку Рона.
Рон, до сих пор не издавший ни звука, взял значок, некоторое время непонимающе взирал на него, а потом молча протянул его Гарри, словно прося подтвердить его подлинность. Гарри взял значок: большая буква «С» на фоне гриффиндорского льва. Точно такой же Гарри видел на груди у Перси в свой самый первый день в «Хогварце».
В этот миг с шумом открылась дверь, и в комнату ворвалась Гермиона с развевающимися волосами и раскрасневшимися щеками. В руке она держала конверт.
— Вы… вы получили?…
Она увидела у Гарри значок и издала громкий вопль.
— Я так и знала! — возбуждённо закричала она, потрясая письмом. — Я тоже, Гарри, я тоже!
— Нет, — сказал Гарри, поспешно передавая значок Рону. — Это не мой, это Рона.
— Это… что?
— Староста — Рон, а не я, — повторил Гарри.
— Рон? — раскрыла рот Гермиона. — Но… Ты уверен? То есть…
Рон повернулся и с вызовом посмотрел на неё. Гермиона покраснела.
— На конверте — моё имя, — сказал Рон.
— Да я… — растерянно пробормотала Гермиона. — Я… В общем… Здорово! Молодец, Рон! Это так…
— Неожиданно, — закончил за неё Джордж, согласно кивая головой.
— Нет, — Гермиона покраснела ещё больше, — нет, ничего подобного… Рон сделал много всего… он и в самом деле…
Дверь за её спиной открылась шире, и вошла миссис Уэсли с кипой свежевыглаженных вещей.
— Джинни говорит, списки книг наконец-то пришли, — поглядев на конверты, сказала она, одновременно направляясь к кровати и начиная раскладывать одежду на две стопки. — Давайте их мне, пока вы будете собирать вещи, я всё куплю на Диагон-аллее. Да, Рон, а тебе нужно купить ещё и новую пижаму, эта коротка дюймов на шесть, не меньше, ты растёшь прямо на глазах… Ты какого цвета хочешь?
— Купи красную с золотом, под цвет значка, — ухмыльнулся Джордж.
— Под цвет чего? — рассеянно переспросила миссис Уэсли, скатывая пару бордовых носков и укладывая их в стопку вещей Рона.
— Значка, — повторил Фред с видом человека, рассчитывающего как можно скорее отделаться от самого неприятного. — Новенького блестященького значка старосты.
Потребовалось некоторое время, чтобы его слова дошли до сознания миссис Уэсли, поглощённой мыслями о пижаме.
— Его?… Но… Рон, ты не?…
Рон поднял вверх значок.
Миссис Уэсли вскрикнула совсем как Гермиона.
— Не может быть! Не может быть! О, Рон, как это замечательно! Староста! Как все в семье!
— А мы с Фредом кто? Соседские дети? — возмутился Джордж, но мать, ненарочно оттолкнув его, обвила руками шею младшего сына.
— Как обрадуется папа, когда узнает! Рон, я так тобой горжусь! Какая чудесная новость! Ещё немного, и ты будешь лучшим учеником, как Билл и Перси, ведь это только первый шаг! Какой подарок! Среди всех наших тревог, я так счастлива, о, Ронни…
За её спиной близнецы громко изображали рвотные позывы, но миссис Уэсли ничего не замечала; крепко обнимая Рона, она покрывала поцелуями его лицо, ставшее более малиновым, чем значок старосты.
— Мам… хватит… мам, успокойся… — бормотал он, пытаясь вырваться.
Она отпустила его и, задыхаясь от счастья, проговорила:
— Ну, что же это будет? Перси мы подарили сову, но у тебя сова уже есть…
— Что ты х-хочешь с-сказать? — запинаясь, спросил Рон. Он не осмеливался верить собственным ушам.
— Ты заслужил награду! — любовно глядя на сына, воскликнула миссис Уэсли. — Как насчёт красивой новой парадной робы?
— Робу мы ему уже купили, — трагически сообщил Фред с таким видом, точно глубоко сожалел о необдуманной щедрости.
— Тогда новый котёл, старый весь проржавел, им ведь ещё Чарли пользовался… Или новую крысу, ты так любил Струпика…
— Мам, — с робкой надеждой начал Рон, — а можно мне новую метлу?
Лицо миссис Уэсли чуточку потускнело; цены на мётлы были очень высоки.
— Не самую лучшую! — поторопился добавить Рон. — Просто… просто новую… для разнообразия…
Миссис Уэсли поколебалась мгновение, затем улыбнулась.
— Конечно, можно… Что ж, раз нужно будет заходить ещё и за метлой, я должна торопиться. До свидания… Подумать только, малыш Ронни — староста!… Да, не забудьте собрать сундуки… Староста… я умираю!…
Она последний раз поцеловала Рона в щёку, громко всхлипнула и выбежала из комнаты.
— Рон, ты не обидишься, если мы не станем тебя целовать? — с фальшивой озабоченностью спросил Фред.
— Если хочешь, мы сделаем реверанс, — предложил Джордж.