Подняв глаза, он посмотрел на Злея.
— Что спрятано в департаменте тайн?
— Что ты сказал? — тихо переспросил Злей, и Гарри, к огромному своему удовольствию, увидел, что тот растерялся.
— Я спросил, что спрятано в департаменте тайн, сэр? — повторил Гарри.
— А почему, собственно, — медленно заговорил Злей, — тебя это интересует?
— Потому, — Гарри внимательно следил за выражением лица учителя, — что коридор, который я только что видел — я давно вижу его во сне — а сейчас я его узнал… ведёт в департамент тайн… и, по-моему, Вольдеморту там что-то нужно…
— Я же тебе сказал: не смей произносить имени Чёрного лорда!
Они гневно воззрились друг на друга. Шрам Гарри пронзила дикая боль, но он не обратил на неё внимания. Злей, очень взволнованный, молчал; потом заговорил, и было ясно, что он изо всех сил старается придать своему голосу обычную равнодушную размеренность.
— В департаменте тайн есть много такого, Поттер, в чём ты очень мало понимаешь и что тебя совершенно не касается. Надеюсь, я ясно выразился?
— Да, — сказал Гарри, потирая шрам, который саднил всё сильнее.
— Занятия продолжим в среду в то же время.
— Ладно, — бросил Гарри. Он сгорал от нетерпения поскорее разыскать Рона и Гермиону.
— Каждый вечер перед сном ты должен освобождать своё сознание от всех чувств и мыслей. Надо, чтобы ты был абсолютно спокоен, а в голове — совершенно пусто, понял?
— Да, — Гарри едва его слушал.
— И имей в виду, Поттер… Если ты не будешь тренироваться, я об этом обязательно узнаю…
— Ага, — буркнул Гарри. Он подхватил рюкзак, перебросил его через плечо, поспешил к выходу и, уже стоя на пороге, обернулся на Злея. Тот стоял к Гарри спиной, волшебной палочкой вытаскивая из дубльдума свои мысли и аккуратно возвращая их в голову. Гарри молча вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Шрам пульсировал от боли.
Рон и Гермиона сидели в библиотеке и корпели над домашней работой по защите от сил зла — Кхембридж задала невероятно много. Было людно; за соседними столами, под лампами, уткнув носы в книги, усердно скрипели перьями школьники (почти все — пятиклассники). Небо за витражными стёклами быстро темнело. В тишине негромко поскрипывал башмак мадам Щипц — библиотекарша с грозным видом расхаживала по рядам между полками и как коршун следила за всеми, кто осмеливался касаться её драгоценных книг.
Гарри знобило; шрам болел; казалось, что у него жар. Он сел напротив Рона с Гермионой и случайно увидел в зеркале своё отражение; он был невероятно бледен, шрам на лбу проступал ярче обычного.
— Ну, как всё прошло? — шёпотом спросила Гермиона и встревожено добавила: — Ты в порядке?
— Да… всё нормально… не знаю, — отрывисто выговорил Гарри и поморщился от очередного приступа боли. — Слушайте… Я только что понял одну вещь…
И он рассказал о своём открытии.
— Значит, ты думаешь, — зашептал Рон, дождавшись, пока мадам Щипц, поскрипывая, пройдёт мимо, — что оружие… та штука, за которой охотится Сам-Знаешь-Кто… спрятана в министерстве магии?
— В департаменте тайн. По всему выходит именно так, — тоже шёпотом ответил Гарри. — Эту дверь я видел, когда мы с твоим папой шли на дисциплинарное слушание, и её же он охранял, когда его укусила змея.
— Ну конечно, — выдохнула Гермиона.
— Конечно что? — нетерпеливо спросил Рон.
— Рон, подумай сам… Помнишь, Стуржис Подмор пытался взломать какую-то дверь в министерстве? Конечно, это та самая дверь! Иначе слишком много совпадений!
— А зачем Стуржису её взламывать, если он на нашей стороне? — не понял Рон.
— Этого я не знаю, — призналась Гермиона. — Как-то странно…
— Так что там, в департаменте тайн? — спросил Гарри Рона. — Твой папа что-нибудь рассказывал?
— Я знаю только, что всех, кто там работает, в министерстве называют «неописуемые», — нахмурился Рон. — Потому что никто толком не знает, чем они занимаются… Странное место для хранения оружия.
— Вовсе не странное, наоборот, — сказала Гермиона. — Наверно, это какая-то сверхсекретная разработка… Гарри, с тобой точно всё в порядке? — Гарри в этот момент с силой прижал обе руки ко лбу, словно пытаясь как следует его разгладить.
— Да… нормально, — Гарри опустил руки. Они дрожали. — Просто я как-то непонятно себя чувствую… Не нравится мне эта окклуменция.
— Видимо, это естественно после стольких попыток проникнуть в твоё сознание, — посочувствовала Гермиона. — Слушайте, пойдёмте-ка в общую гостиную, там нам будет удобнее.
Но в гостиной было полным-полно народу, и все смеялись и вопили от восторга: Фред с Джорджем демонстрировали свои последние изобретения.
— Уборы Головные! — орал Джордж. Фред в этом время размахивал перед публикой остроконечной шляпой с пушистым розовым пером. — Два галлеона штука! Следите за Фредом!
Фред с сияющим видом с размаху нахлобучил шляпу на голову. Какое-то время он неподвижно стоял с глупым видом; затем и шляпа и голова растворились в воздухе.
Кто-то из девочек завизжал; остальные зашлись от хохота.
— А теперь снимаем! — закричал Джордж. Фред принялся хватать воздух над собственным плечом, наконец ему удалось сорвать шляпу, и голова появилась снова.
— Интересно, в чём принцип действия этих шляп? — Гермиона, отвлекшись от домашней работы, внимательно наблюдала за близнецами. — Понятно, конечно, что это какая-то форма заклятия невидимости, но… расширение поля невидимости за пределы зачарованного объекта… очень умно… Впрочем, полагаю, его действие недолговечно…
Гарри не ответил; ему было нехорошо.
— Я сделаю уроки завтра, — пробормотал он и затолкал книги, которые только что достал, обратно в рюкзак.
— Запиши это в дневник домашних заданий! — живо предложила Гермиона. — Чтобы не забыть!
Гарри с Роном переглянулись. Гарри полез в рюкзак, достал дневник и очень осторожно его открыл.
— Не забудь про делишки, тупая мартышка! — брюзжал тот, пока Гарри записывал задание Кхембридж. Гермиона, сияя, наблюдала за этой сценой.
— Я, пожалуй, пойду спать, — сказал Гарри и убрал дневник, думая о том, что надо будет при первой же возможности «случайно» уронить мерзкую вещицу в камин.
Он прошёл через гостиную, увернулся от Джорджа — тот попытался нацепить ему на голову Убор Головной — и наконец добрался до тихой и прохладной каменной лестницы, ведущей в спальни мальчиков. Его тошнило, так же, как после видения, но он был уверен — стоит немного полежать и всё пройдёт.
Гарри открыл дверь спальни, шагнул внутрь — и голову пронзила такая страшная боль, словно кто-то вонзил в неё острый клинок. Гарри перестал понимать, где находится, что делает, не помнил даже собственного имени…
В ушах звенел чей-то безумный смех… он был счастлив, счастлив как никогда… он в буйном экстазе торжествовал победу… случилось нечто прекрасное, восхитительное…
— Гарри? ГАРРИ?
Кто-то ударил его по лицу. Хохот на секунду прервался, раздался крик боли. Счастье стремительно улетучивалось, но смех всё звучал…
Гарри открыл глаза и понял, что смеётся он сам. И, едва он это осознал, смех прекратился. Гарри, задыхаясь, лежал на полу и бессмысленно смотрел в потолок. Лоб разрывался от ужасной боли. Рон, очень встревоженный, склонялся над Гарри.
— В чём дело? — испуганно спросил он.
— Не… не знаю, — выдохнул Гарри и сел. — Он очень счастлив… очень счастлив…
— Сам-Знаешь-Кто?
— Случилось что-то хорошее, — еле сумел вымолвить Гарри. Его бил озноб, как тогда, после видения, и сильно тошнило. — Что-то такое, чего он давно ждал.
Слова прозвучали так, словно их произнёс кто-то чужой — так было и в раздевалке на стадионе. В то же время, Гарри не сомневался, что это истинная правда. Он глубоко дышал, усилием воли сдерживая рвоту, радуясь, что на этот раз его не видят Дин и Симус.
— Гермиона велела пойти проверить, как ты, — тихо сказал Рон, помогая Гарри подняться. — Она говорит, что сейчас, после того, как Злей влезал в твоё сознание, у тебя ослабла защита… Но всё-таки, в конечном итоге, это ведь поможет, да? — Рон, укладывая Гарри в постель, посмотрел на него с сомнением.
Гарри без убеждения кивнул и повалился на подушки. За сегодняшний день он падал столько раз, что ломило всё тело, и шрам дёргало, не переставая. Определённо, первое занятие окклуменцией не укрепило, а ослабило сопротивляемость его сознания… Гарри лежал и в страхе гадал о том, что могло вызвать у Вольдеморта столь безмерную радость — так сильно Чёрный лорд не ликовал целых четырнадцать лет..
Глава 25ЖУК, ЗАЖАТЫЙ В УГОЛ
Ответ на свой вопрос Гарри получил утром, как только Гермионе принесли свежий номер «Прорицательской». Развернув газету, она некоторое время застывшим взглядом смотрела на первую страницу, а потом вскрикнула, да так, что все, кто находился рядом, испуганно обернулись.
— Что? — хором спросили Гарри и Рон.
Вместо ответа Гермиона положила газету на стол и ткнула в неё пальцем. Оттуда, с чёрно-белых фотографий, смотрели девять колдунов и одна ведьма. Одни молча ухмылялись; другие вызывающе барабанили кончиками пальцев по рамкам. Каждое фото сопровождалось подписью — имя, фамилия и преступление, послужившее причиной заключения в Азкабан.
«Антонин Долохов», — с фотографии нагло пялился человек с длинным, бледным лицом и кривой усмешкой, — «осуждён за зверское убийство Гидеона и Фабиана Преветтов».
«Алжернон Гадвуд», — рябой мужчина с сальными волосами со скукой во взоре опирался на рамку своей фотографии, — «осуждён за передачу Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут секретной информации из министерства магии».
Но взгляд Гарри поневоле привлекла фотография внизу страницы. Эту женщину с чёрными, длинными, свалявшимися волосами он видел и в другом обличье — эффектной, с гладкой, блестящей причёской. Она пристально смотрела на Гарри из-под тяжёлых век, и на тонких губах играла надменная, презрительная улыбка. Лицо ведьмы, как и лицо Сириуса, сохраняло следы былой привлекательности, но всё же — видимо, из-за пребывания в Азкабане — её красота была утрачена безвозвратно.