«Имеет значение, – наконец промолвила Эрмиона охрипшим голосом. – Потому что Салазар Слитерин был знаменит именно своей способностью разговаривать со змеями. Вот почему символом Слитерина является змея». Гарри разинул рот.
«Точно, – сказал Рон. – И теперь вся школа будет думать, что ты его пра-пра-пра-пра-правнук или что-то в этом роде».
«Но это же не так», – с ужасом, которого он сам не смог бы объяснить, произнес Гарри.
«Теперь это будет очень трудно доказать, – сказала Эрмиона. – Он жил тысячу лет тому назад. И, судя по тому, что мы знаем, ты вполне можешь быть его родственником».
Этой ночью Гарри долго не мог заснуть. Через открытые занавески он наблюдал, как снег падает на землю, и размышлял… Может ли он быть потомком Салазара Слитерина? В конце концов, он ничего не знает о семье своего отца. Десли запрещали ему задавать вопросы о его родственниках-магах. Шепотом Гарри постарался сказать что-нибудь на языке Заклинателей. Но слова не вспоминались. Наверное, надо столкнуться лицом к лицу со змеёй, чтобы заговорить.
«Но я же в Гриффиндоре, – думал Гарри, – Сортировочная Шляпа не поместила бы меня сюда, если бы во мне текла кровь Слитерина…»
«Да, – сказал противный тоненький голосок в его голове, – но Сортировочная Шляпа хотела направить тебя в Слитерин, разве ты не помнишь?» Гарри повернулся на другой бок. Завтра он увидится с Джастином и объяснит ему, что не хотел натравить змею, а наоборот, отзывал её.
«Уж это-то, – думал Гарри, комкая подушку, – каждому дураку должно быть понятно».
Однако на следующее утро снег, который не переставая валил всю ночь, засыпал всё вокруг, и урок травоведения был отменён. Профессор Росток захотела утеплить мандрагору. Это была сложная операция, которую она не могла доверить никому. Очень важно было поскорее вырастить мандрагору, чтобы вылечить Миссис Норрис и Колина Криви. Гарри вслух переживал из-за истории со змеёй, греясь у камина в гостиной Гриффиндора, а Рон и Эрмиона убивали свободное время, играя в волшебные шахматы.
«Ради всего святого, Гарри, – раздражённо сказала Эрмиона, когда один из слонов Рона сбросил с доски её коня, – ну пойди и найди Джастина, раз уж это так важно для тебя». Гарри поднялся, вылез через дыру портрета и отправился на поиски Джастина. В замке было темнее, чем обычно бывает днем, потому что окна укрыл толстый слой снега. Дрожа от холода, Гарри прошёл мимо классов, где проходили занятия, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Профессор Мак-Гонагалл ругала кого-то, кто, судя по крикам, превратил одноклассника в барсука. Преодолевая желание заглянуть внутрь, Гарри прошел мимо. Ему пришло в голову, что Джастин, скорее всего, использует свое свободное время, чтобы немного поработать, и Гарри направился в библиотеку. Группа учеников из Хаффлпаффа, у которых должно было быть травоведение, сидели в дальнем конце библиотеки, но занимались вовсе не учебой. Между длинными книжными полками Гарри мог видеть их близко склонённые головы. Казалось, они вели какой-то секретный разговор. Гарри не удалось рассмотреть, есть ли там Джастин. Он направился к ним и подошёл уже довольно близко, когда его ушей достиг обрывок разговора, и он остановился. Ребята не могли видеть Гарри, стоявшего в секции Невидимости.
«Ну, во всяком случае, – говорил крепкий мальчик, – я подсказал Джастину спрятаться в нашей спальне. Я имею в виду, что если Поттер наметил его следующей жертвой, то лучше ему какое-то время не высовывать носа. Конечно, Джастин ждал чего-то в этом роде с тех пор, как проболтался Поттеру, что он из семьи магглов. Он рассказал даже, что его хотели направить в Итон. Мне кажется, это не та информация, которую нужно сообщать Наследнику Слитерина, верно?»
«А ты уверен, что это Поттер, Эрни?» – спросила девочка с двумя светлыми хвостиками.
«Ханна! – сказал крепкий мальчик, – он Заклинатель. Каждому известно, что это отличительная черта Темных Магов. Ты когда-нибудь слышала, чтобы достойный человек разговаривал со змеями? Самого Слитерина называли Змеиный Язык». Кое-где раздался сдавленный шёпот, и Эрни продолжал:
«Помните, что было написано на стене?
«Берегитесь, враги Наследника!» У Поттера были какие-то разногласия с Филчем. Как мы знаем, кошка Филча превратилась в камень. Потом этот первогодок, Криви. Он раздражал Поттера во время матча по квиддитчу, помните, всё лез фотографировать, когда тот лежал в грязи? После этого на Криви напали».
«Но он всегда казался таким милым, – неуверенно сказала Ханна, – и это ведь он заставил исчезнуть Сами-Знаете-Кого. Может ли он быть таким плохим?» Эрни понизил голос, хаффлпаффцы теснее сдвинули головы, и Гарри придвинулся ближе, чтобы расслышать слова Эрни.
«Никто не знает, почему он выжил после нападения Сами-Знаете-Кого. Я хочу сказать, он был младенцем, когда это случилось. Он должен был разлететься на кусочки. Только самый могущественный Темный Маг может справиться с таким серьезным заклинанием, – он понизил голос почти до шёпота и сказал. – Вот, наверное, почему Сами-Знаете-Кто хотел убить его в первую очередь. Не желал, чтобы другой Тёмный Лорд занял его место. Интересно, какие ещё силы скрываются в Поттере?» Гарри больше не мог этого вынести. Громко прочистив горло, он шагнул из своего укрытия за книжными полками. Если бы он не был так разозлён, он заметил бы забавную вещь: при виде его все хаффлпаффцы замерли, словно окаменели, а лицо Эрни сразу побледнело.
«Привет, – сказал Гарри. – Я ищу Джастина Финч-Флечли».
Самые худшие опасения хаффлпаффцев подтвердились. Все они в страхе посмотрели на Эрни.
«Что ты от него хочешь?» – спросил Эрни дрожащим голосом.
«Я хочу рассказать ему, что на самом деле произошло с этой змеей в Клубе Дуэлянтов», – сказал Гарри. Эрни облизнул свои белые губы и, глубоко вздохнув, сказал:
«Мы все были там. Мы видели, что произошло».
«Тогда вы заметили, наверное, что после разговора со мной змея отступила», – сказал Гарри.
«Всё, что я видел, – упрямо повторил Эрни, хотя его и трясло от страха, – это то, что ты разговаривал на языке Заклинателей. А потом направил на Джастина эту змею».
«Я не направлял её! – крикнул Гарри, и голос его задрожал от гнева. – Она даже не притронулась к нему!»
«Она просто чуть-чуть промахнулась, – сказал Эрни. – И, если тебе интересно, – добавил он поспешно, – ты можешь проверить моих родственников до девятого колена, все они были магами и колдуньями, так что…»
«Мне наплевать на твоих родственников, – твёрдо сказал Гарри. – Зачем мне нападать на магглорождённых?»
«Я слышал, что ты ненавидишь тех магглов, с которыми жил в детстве».
«Это невозможно – жить с Десли и не ненавидеть их. Я бы посмотрел на тебя…»
Он резко повернулся и вылетел из библиотеки, едва не сбив с ног мадам Пинс, тщательно вытиравшую обложку большой книги заклинаний. Гарри бежал по коридору, не замечая, что происходит вокруг, так он был расстроен. В результате чего он наскочил на что-то огромное и грохнулся на пол.
«О, привет, Хагрид», – сказал Гарри, посмотрев вверх. Лицо Хагрида скрывал запорошённый снегом шерстяной вязаный шлем. Но, вне всяких сомнений, это не мог быть никто иной. С его массивной руки, одетой в перчатку, свисал дохлый петух.
«Всё в порядке, Гарри? – спросил Хагрид, оттянув шлем, чтобы можно было говорить. – Ты почему не на занятиях?»
«Отменили, – ответил, поднимаясь, Гарри. – А ты что здесь делаешь?» Хагрид подкинул безжизненного петуха.
«Уже второй за последнее время, – объяснил он. – Это или лисы, или Кровососущее Пугало, и мне нужно разрешение директора, чтобы оградить курятник заклинанием». Он внимательнее присмотрелся к Гарри из-под припорошенных снегом бровей:
«Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Ты выглядишь таким разгорячённым и обеспокоенным». Гарри не смог заставить себя повторить то, что говорил о нем Эрни и другие хаффлпаффцы.
«Да ничего, всё в порядке, – сказал он. – Я лучше пойду, Хагрид, следующим уроком у нас преобразование, и мне ещё нужно взять учебники». Он пошёл дальше, а его голову всё ещё занимали слова Эрни:
«Джастин ждал чего-то в этом роде с тех пор, как проболтался Поттеру, что он из семьи магглов…» Гарри поднялся по лестнице и свернул в тёмный коридор. Фонари были погашены сильными порывами ледяного ветра, проникавшего в коридор сквозь щель в окне. Гарри уже преодолел половину пути, как вдруг споткнулся обо что-то, лежащее на полу. Он обернулся посмотреть, на что же он налетел, и почувствовал, как желудок его резко подпрыгнул. На полу лежал Джастин Финч-Флечли, неподвижный и холодный, выражение потрясения застыло на его лице. Его глаза смотрели прямо в потолок. И это было ещё не всё. Рядом с ним в шести дюймах от пола витала фигура, и более странного зрелища Гарри видеть ещё не доводилось. Это был Почти Безголовый Ник. Он больше не был жемчужно-белым и прозрачным. Он был чёрного цвета, лежал неподвижно, наполовину обезглавленный, и в глазах его стоял тот же ужас, что и у Джастина. Тяжело дыша, Гарри поднялся на ноги. Сердце барабанной дробью стучало о рёбра. Он окинул взглядом пустынный коридор и увидел вереницу пауков, со всех ног убегавших от неподвижных тел. Единственным звуком, доносившимся сюда, были приглушённые голоса учителей из классов по обеим сторонам коридора.
Он мог бы убежать, и никто в мире не узнал бы, что он здесь был. Но он не мог просто оставить их здесь лежать… Он обязан позвать на помощь… Да разве поверит кто-нибудь, что он не имеет к этому отношения? Пока он так стоял, панически соображая, что же делать, дверь неподалеку с громким треском распахнулась. Из неё вылетел полтергейст Пивз.
«Ой, да это малыш Поттер! – закудахтал Пивз, пролетая мимо и сбивая Гарри набок очки. – А что это Поттер здесь делает? А почему это Поттер здесь прячется?» Внезапно Пивз замер в воздухе. Поглядев вниз, он увидел Почти Безголового Ника и Джастина. Он вильнул вправо, набрал полную грудь воздуха и, прежде чем Гарри смог остановить его, заорал: