Ты в порядке? Рон!»
«Я здесь! – донёсся из-за стены приглушённый голос Рона. – Я в порядке – а вот этому гаду досталось – он получил заряд из палочки…» Послышался глухой удар и громкое «ай!». Похоже, Рон пнул Локхарта в голень.
«Что теперь будем делать? – голос Рона звучал безысходностью. – Мы не сможем пробраться – это займёт уйму времени…» Гарри взглянул вверх на потолок тоннеля. Там появились огромные трещины. Он никогда ещё не пытался разбить такие большие камни с помощью магии, и, похоже, сейчас было не самое лучшее время пробовать – что, если осядет весь тоннель? Из-за камней послышался ещё один удар и очередное «ай!». Они теряли время. Джинни провела в Потайной Комнате уже несколько часов… Гарри знал, что остаётся только одно…
«Жди меня здесь, – обратился он к Рону. – Ждите меня с Локхартом. Я пойду дальше… Если я не вернусь через час…» Повисла многозначительная пауза.
«Я попробую сдвинуть некоторые из этих камней, – сказал Рон, изо всех сил стараясь говорить твёрдо. – Так что ты сможешь – сможешь перебраться. И ещё, Гарри…»
«Скоро увидимся», – дрожащим голосом сказал Гарри, пытаясь придать голосу немного уверенности. И он двинулся мимо гигантской змеиной шкуры. Скоро отдаленный шум сдвигаемых Роном камней затих. Тоннель поворачивал и изгибался. Каждый нерв в теле Гарри был натянут. Он хотел, чтобы тоннель кончился, но в то же время испытывал ужас перед тем, что он обнаружит в конце.
И, наконец, когда он прокрался за очередной поворот, впереди оказалась стена, на которой были вырезаны две сплетающиеся змеи с глазами из больших сверкающих изумрудов. Гарри приблизился. В горле пересохло. Ему не надо было воображать, что эти каменные змеи настоящие; их глаза выглядели удивительно живыми. Он догадался, что он должен делать. Гарри прочистил горло, и изумрудные глаза, казалось, замерцали.
«Откройтесь», – сказал Гарри слабым, осевшим шипением. Змеи разделились, стена треснула, её половины скользнули в стороны, и Гарри, дрожа всем телом, вошёл внутрь.
Глава семнадцатая. Наследник Слитерина
Он стоял на пороге очень длинного тёмного зала. Каменные колонны, увенчанные переплетёнными змеями, поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, и отбрасывали длинные чёрные тени в неверном зеленоватом свечении, наполнявшем зал. Гарри стоял неподвижно, с тяжело бьющимся сердцем, вслушиваясь в холодную тишину. Что это там мелькнуло, в тёмном углу, василиск? И где же Джинни? Он вытащил палочку и стал медленно двигаться вперед, мимо колонн со змеями. Каждый осторожный шаг гулко отдавался в тёмных мрачных стенах. Гарри прищурился, приготовившись при малейшем шорохе закрыть глаза, но, казалось, только пустые глазницы каменных змей следили за ним. Несколько раз внутри у него холодело, когда ему казалось, что они шевелятся. Уже поравнявшись с последней парой колонн, он вдруг увидел огромную статую высотой до потолка, стоявшую у задней стены. Гарри пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в лицо гиганта: оно было древним и обезьяноподобным, подбородок обрамляла длинная борода, ниспадавшая почти до самого края складчатой мантии, из-под которой виднелись две огромные серые ступни, попиравшие гладкий пол зала. А между ступнями, лицом вниз, лежала маленькая фигурка в чёрном, с огненно-рыжими волосами.
«Джинни! – прошептал Гарри, бросаясь к ней и падая на колени. – Джинни – не умирай – пожалуйста, только не умирай, – он отбросил палочку в сторону, схватил Джинни за плечи и перевернул на спину. Лицо её было белым, как мрамор, и таким же холодным на ощупь, но её глаза были закрыты, а значит, она не подверглась окаменению. Но тогда она, стало быть… – Джинни, прошу тебя, проснись», – встряхивая её, в отчаянии шептал Гарри. Безнадёжно, её голова безвольно покачивалась из стороны в сторону.
«Она не проснется», – произнёс мягкий голос. Гарри резко выпрямился и развернулся, так и не встав с колен. У ближайшей колонны, наблюдая за ним, стоял высокий черноволосый юноша. Его силуэт был размыт, как будто Гарри смотрел на него сквозь затуманенное окно. Но ошибки быть не могло…
«Том… Том Ребус?» Ребус кивнул, не спуская глаз с лица Гарри.
«Что ты подразумеваешь под „она не проснется“? – в отчаянии крикнул Гарри. – Она ведь не… она не…?»
«Она пока ещё жива, – вымолвил Ребус. – Но только пока». Гарри смотрел на него. Том Ребус учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, однако сейчас он был здесь, всё такой же, шестнадцатилетний, и от него исходил странный туманный свет.
«Ты – привидение?» – нерешительно спросил Гарри.
«Воспоминание, – спокойно ответил Ребус, – пятьдесят лет хранившееся в дневнике». Он указал на пол. Там, внизу, у ног гигантской статуи лежал раскрытый маленький чёрный дневник, найденный Гарри в туалете Мрачной Миртл. Какое-то мгновение Гарри недоумевал, как этот дневник сюда попал, но были куда более срочные дела, не терпевшие отлагательства.
«Ты должен мне помочь, Том, – попросил его Гарри, вновь приподнимая голову Джинни. – Мы должны как-то выбраться отсюда. Здесь василиск… Я не знаю, где он, но он может появиться в любой момент… Пожалуйста, помоги мне…» Ребус не шелохнулся. Гарри, обливаясь потом, смог приподнять Джинни с пола и нагнулся, чтобы подобрать свою палочку. Но она исчезла.
«Том, ты не видел…?» Гарри взглянул на него. Ребус всё ещё наблюдал за ним – вертя в длинных пальцах палочку Гарри.
«Благодарю», – сказал Гарри, протягивая руку. Кончики губ Ребуса скривились в усмешке. Он продолжал пристально смотреть на Гарри, бездумно вертя в руках его палочку.
«Послушай, – нетерпеливо произнёс Гарри, его колени подгибались под мёртвой тяжестью тела Джинни. – Нам надо уходить! Если придёт василиск…»
«Он не придёт, пока его не позовут», – спокойно ответил Ребус. Гарри, не в силах более поддерживать Джинни, осторожно опустил её на пол.
«О чём ты говоришь? – в смятении спросил он. – Послушай, отдай мою палочку, она может мне понадобиться…» Улыбка на лице Ребуса стала шире.
«Она тебе больше не понадобится», – сказал он. Гарри смотрел на него.
«В каком смысле она мне не…?»
«Я долго ждал этого, Гарри Поттер, – произнёс Ребус. – Ждал возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой».
«Послушай, – теряя терпение, сказал Гарри. – Мне кажется, ты не понимаешь. Мы в Потайной Комнате. Мы можем поговорить и позже…»
«Мы будем разговаривать сейчас», – произнёс Ребус, всё ещё широко улыбаясь, и опустил палочку в карман. Гарри испытующе смотрел на него. Здесь происходило что-то очень странное…
«Как Джинни оказалась в таком состоянии?» – медленно спросил он.
«Хм, это интересный вопрос, – с удовлетворением заметил Ребус. – И это довольно длинная история. Я полагаю, настоящая причина того, что Джинни Висли находится в таком состоянии, заключается в том, что она открыла своё сердце и поведала все свои тайны и секреты невидимому незнакомцу».
«О чём ты говоришь?» – непонимающе спросил Гарри.
«Дневник, – ответил Ребус. – Мой дневник. Маленькая Джинни писала в нём месяц за месяцем, открывая мне все свои несчастья и огорчения: как её братцы дразнят её, как ей пришлось идти в школу в поношенной одежде и со старыми учебниками, как, – тут глаза Ребуса блеснули, – как она не думала, что когда-нибудь понравится знаменитому, хорошему, великому Гарри Поттеру…» Всё время, пока он говорил, взгляд Ребуса не отрывался от лица Гарри. В нём сквозило странное, почти голодное выражение.
«Ужасно, просто невыносимо скучно выслушивать глупые маленькие огорчения одиннадцатилетней девочки, – продолжал он. – Но я был терпелив. Я написал ей в ответ. Я посочувствовал ей. Я был добр. Джинни просто полюбила меня. Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так счастлива, что у меня есть такой дневник, где я могу написать всё… Это как друг, которого я могу носить с собой в кармане…» Ребус разразился высоким, холодным смехом, который совсем не шёл ему. От этого смеха волосы на затылке Гарри встали дыбом.
«Честно говоря, Гарри, мне всегда удавалось очаровывать людей, в которых я нуждался. Поэтому и Джинни раскрыла мне свою душу, и её душа оказалась именно тем, чего я желал… Я становился сильнее и сильнее, питаясь её самыми глубоко запрятанными страхами, самыми тёмными секретами и тайнами. Я становился могущественней, намного могущественней, чем маленькая мисс Висли. Достаточно могущественным, чтобы начать открывать мисс Висли некоторые из моих тайн, отдавая ей частицы моей души…»
«Что ты имеешь в виду?» – спросил Гарри, чувствуя, как внезапно пересохло во рту.
«Ты всё ещё не догадался, Гарри Поттер? – мягко промолвил Ребус. – Это Джинни Висли открыла Потайную Комнату. Это она душила школьных петухов и делала угрожающие надписи на стенах. Это она натравила змею Слитерина на четырёх нечистокровных и кошку».
«Нет», – прошептал Гарри.
«Да, – спокойно отозвался Ребус. – Конечно, сначала она не осознавала, что с ней происходит. Это было так умилительно. Хотел бы я, чтобы ты увидел её новые записи в дневнике… они стали намного интереснее… Дорогой Том, – нараспев цитировал он, глядя в искажённое ужасом лицо Гарри, – мне кажется, я теряю память. Моя одежда вся в петушиных перьях, а я не знаю, как они туда попали. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что я делала в ночь Хэллоуина, а кто-то напал на кошку, и я вся вымазана в краске. Дорогой Том, Перси продолжает говорить, что я вся бледная и сама не своя, я думаю, он меня в чём-то подозревает… сегодня было ещё одно нападение, а я не знаю даже, где я была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, что это я на всех нападаю, Том!» Руки Гарри были сжаты в кулак так, что ногти больно впивались в ладони.
«Маленькой глупенькой Джинни понадобилось много времени, чтобы перестать, наконец, доверять своему дневнику, – продолжал Ребус. – В конце концов, она стала что-то подозревать и попыталась от него избавиться. И тут появился ты, Гарри. Ты нашёл его, и я был безумно рад. Из всех людей, которые могли бы найти этот дневник, его нашел именно ты, тот самый человек, с которым я мечтал встретиться…»