Гарри встал. По дороге к двери на глаза ему попался столик, на котором в прошлый раз лежало кольцо Марволо. Кольца там больше не было.
— Да, Гарри? — сказал Дамблдор, увидев, что Гарри остановился.
— Кольцо исчезло, — сказал Гарри, обернувшись. — Но я подумал, может, там будет лежать губная гармоника или ещё что-нибудь…
Дамблдор лучезарно улыбнулся, глядя на него поверх своих очков-половинок.
— Тонко подмечено, Гарри, но губная гармоника была всего лишь губной гармоникой.
На этой загадочной ноте он махнул рукой, и Гарри понял, что ему пора уходить.
Глава 14«Феликс Фелицис»
На следующее утро первым уроком у Гарри была травология. За завтраком он ничего не говорил Рону и Гермионе о вчерашнем уроке у Дамблдора — боялся, что кто-нибудь услышит. Зато он всё рассказал им по дороге к теплицам. Ветер, бушевавший все выходные, наконец-то утих, вернулся загадочный туман, и пришлось дольше обычного искать нужную теплицу.
— Ух ты, жуткое дело — Сам-Знаешь-Кто в детстве! — тихо сказал Рон. Трое друзей окружили узловатый пень растения цапень из семейства бешеных огурцов, которое проходили в этом полугодии, и принялись натягивать защитные перчатки. — Но всё-таки непонятно, зачем Дамблдор тебе разные такие штуки показывает. То есть всё это, конечно, очень интересно и так далее, но для чего это нужно?
— Не знаю, — ответил Гарри, вставляя в рот защитную пластинку для дёсен. — Он говорит, что эти Уроки очень важны и каким-то образом помогут мне выжить.
— А по-моему, возвращаться в прошлое ужасно интересно, просто дух захватывает, — азартно воскликнула Гермиона. — Вполне логично — как можно больше узнать о Волан-де-Морте. Как иначе ты найдёшь его слабые места?
— Как прошла последняя вечеринка у Слизнорта? — спросил её Гарри. Он говорил невнятно из-за пластинки.
— На самом деле там было довольно весело, — ответила Гермиона, нацепляя защитные очки. — То есть он, как обычно, нудно бубнил про своих знаменитых учеников, и к тому же он без ума от Маклаггена и от его высокопоставленных знакомых, зато угощал разными вкусностями и познакомил нас с Гвеног Джонс.
— Гвеног Джонс? — Глаза Рона расширились за стёклами защитных очков, которые он тоже успел надеть. — Та самая? Капитан «Холихедских гарпий»?
— Точно, — подтвердила Гермиона. — Мне лично она показалась немного зазнайкой, но…
— А ну-ка, прекратили разговоры! — строго сказала, подходя к ним, профессор Стебль. — Не отставайте, все давно приступили к работе. Невилл уже добыл первый огурец!
Друзья оглянулись. Ну, точно, Невилл сидел с разбитой губой и глубокими царапинами на физиономии, сжимая в руках неприятно пульсирующий зелёный плод размером с грейпфрут.
— Да-да, профессор, сию минуту начинаем! — сказал Рон и прибавил вполголоса, как только профессор Стебль отвернулась: — Эх, Гарри, надо было применить твоё заклятие «Оглохни!».
— Нет, не надо! — сразу же вскинулась Гермиона, как всегда страшно рассердившись при намёке на Принца-полукровку и его самодельные чары. — Ладно, хватит болтать. Давайте работать.
Она обречённо взглянула на Рона и Гарри; все трое сделали глубокий вдох и ринулись в атаку на корявый пень.
Пень моментально ожил: из него выметнулись длинные колючие побеги, со свистом рассекая воздух. Один запутался в волосах у Гермионы, Рон отхватил его секатором. Гарри изловчился перехватить два побега и связать их узлом. Среди шевелящихся, словно щупальца, ветвей открылось отверстие; Гермиона бесстрашно запустила туда руку, и края отверстия тут же сомкнулись, защемив ей локоть. Гарри и Рон, всем весом повиснув на ветках, раздвинули края дырки. Гермиона выдернула руку, сжимая в кулаке раздутый огурец вроде того, что добыл Невилл. Колючие побеги сразу втянулись обратно, и вот перед ними снова стоит узловатый пень, с виду безобидный, как обыкновенный старый чурбан.
— Знаете что? Когда у меня будет собственный сад, я в нём такие сажать не стану, — объявил Рон, сдвинув защитные очки на лоб и утирая потное лицо.
— Дай сюда миску, — попросила Гермиона, держа пульсирующий плод на вытянутых руках.
Гарри подставил миску, и Гермиона с отвращением плюхнула туда огурец.
— Нечего привередничать! Выдавливайте сок, это лучше делать, пока плод совсем свежий! — крикнула с другого конца теплицы профессор Стебль.
— И вообще, — сказала Гермиона, продолжая разговор с того места, на котором он прервался, как будто им минуту назад и не грозил увечьем трухлявый пень, — Слизнорт устраивает приём по случаю Рождества, Гарри, и уж на этот раз ты не отвертишься, потому что он специально просил меня уточнить твоё расписание, чтобы назначить вечеринку на тот день, когда ты наверняка сможешь прийти.
Гарри застонал. Рон, который в этот момент пытался раздавить огурец в миске, нажимая на него обеими руками, сказал со злостью:
— Очередная вечеринка только для любимчиков Слизнорта, так?
— Да, только для членов Клуба Слизней, — сказала Гермиона.
Бешеный овощ выскользнул из-под рук Рона, ракетой взлетел вверх, ударился о стеклянную крышу теплицы и, отскочив, сбил с профессора Стебль старую заплатанную шляпу. Гарри бросился подбирать его, а вернувшись, услышал, как Гермиона говорит:
— Слушай, не я придумала такое название — Клуб Слизней…
— «Клуб Слизней», — повторил Рон, скривив губы в издевательской улыбке, совсем как Малфой. — Просто плакать хочется! Ну, надеюсь, вы приятно проведёте время. Ты там попробуй закадрить Маклаггена, может, тогда Слизнорт объявит вас королём и королевой Слизней…
— Нам разрешается приводить с собой гостей, — сказала Гермиона, у которой отчего-то жарко запылали щёки. — Я думала позвать тебя, но если, по-твоему, это так уж глупо, не буду навязываться!
Гарри вдруг пожалел, что огурец не отлетел ещё дальше, лишь бы не сидеть сейчас рядом с этой парочкой. Воспользовавшись тем, что они не обращают на него внимания, он схватил миску с бешеным огурцом и принялся вскрывать его, прилагая массу усилий и производя как можно больше шума, но всё-таки по-прежнему слышал каждое их слово.
— Ты хотела пригласить меня? — спросил Рон совершенно другим тоном.
— Да! — сердито ответила Гермиона. — Но раз тебе хочется, чтобы я закадрила Маклаггена…
Наступила пауза. Гарри сосредоточенно колотил совком упругий плод.
— Нет, мне этого совсем не хочется, — очень тихо сказал Рон.
Гарри промахнулся мимо огурца, попал совком по глиняной миске, и она раскололась.
— Репаро, — торопливо произнёс он, ткнув черепки волшебной палочкой.
Черепки соединились, и миска снова стала целой. Громкий треск, похоже, напомнил Рону и Гермионе о том, что Гарри сидит рядом. Гермиона тут же засуетилась и кинулась листать справочник «Плотоядные деревья всего мира» в поисках правильного способа добычи сока из плодов цапня. У Рона вид был донельзя глупый, но в то же время чрезвычайно довольный.
— Дай сюда, Гарри, — затараторила Гермиона, — тут сказано, что его надо проткнуть чем-нибудь острым…
Гарри отдал ей миску с огурцом, а они с Роном ещё раз надвинули на глаза защитные очки и по-новой набросились на пень.
«Собственно говоря, удивляться особенно нечему», — думал Гарри, борясь с шипастым побегом, который так и норовил его удушить. У него было предчувствие, что рано или поздно это должно случиться. Вот только как отнестись к этому, он и сам не знал. Им с Чжоу теперь даже смотреть друг на друга неловко, не то что разговаривать. Что, если Рон и Гермиона заведут роман, а потом поссорятся? Выдержит ли это их дружба? Он вспомнил те несколько недель на третьем курсе, когда Рон не разговаривал с Гермионой, а Гарри изо всех сил пытался их помирить — приятного мало! А если даже они и не поссорятся, что тогда? Будут как Билл и Флёр, а он при них — третий лишний?
— Ага, попался! — завопил Рон, вытаскивая из середины пня второй огурец.
Гермиона к этому времени справилась наконец с первым плодом, и в миске теперь копошились извивающиеся семена, похожие на зелёных червяков.
О вечеринке у Слизнорта больше не вспоминали до самого конца урока. Следующие несколько дней Гарри внимательно наблюдал за своими друзьями, но Рон и Гермиона держались как обычно, разве что были друг с другом чуточку вежливее, чем всегда. Гарри решил, что ему остаётся только подождать и посмотреть, как они поведут себя на вечеринке под действием сливочного пива и интимного полумрака в кабинете Слизнорта. А пока у него были более неотложные заботы.
Кэти Белл всё ещё держали в больнице святого Мунго и выписывать пока не собирались, а значит, многообещающей команде гриффиндорцев, которую Гарри так старательно тренировал с самого сентября, не хватало одного охотника. Гарри всё откладывал поиски замены для Кэти в надежде на её возвращение, но матч против команды слизеринцев, первый матч сезона, неумолимо приближался, и в конце концов Гарри пришлось смириться с мыслью, что Кэти не успеет вернуться до игры.
Гарри чувствовал, что не вынесет ещё одних полномасштабных отборочных испытаний. Со стеснённым сердцем (что не имело никакого отношения к квиддичу) он однажды после урока трансфигурации отвёл в сторонку Дина Томаса. Класс уже почти опустел, только под потолком ещё кружили несколько щебечущих жёлтеньких птичек — результат творчества Гермионы; никому, кроме неё, не удалось сотворить даже пёрышка.
— Тебя ещё интересует возможность сыграть за охотника?
— Чего? А, ну да, ещё бы! — разволновался Дин.
У него за спиной Симус Финниган с кислым видом запихивал учебники в сумку. Гарри ещё и потому не хотелось приглашать Дина на игру, что он знал — Симусу это не понравится. С другой стороны, нужно было в первую очередь думать о пользе для команды, а Дин на испытаниях летал лучше Симуса.
— Тогда считай, что ты в игре, — сказал Гарри. — Тренировка сегодня в семь.
— Понял, — сказал Дин. — Ура, Гарри! Ух ты, скорей расскажу Джинни!
Он вылетел из комнаты. Гарри и Симус остались вдвоём. Момент был неловкий, и им не стало легче оттого, что одна из Гермиониных канареек, пролетая, какнула Симусу на голову.