– Оревуар, ‘Арри, – грудным голосом произнесла Флёр, целуя его на прощание. Рон с надеждой подался вперед, но Джинни сделала ему подножку, и бедняга растянулся у Флёр под ногами. Он страшно разозлился и, весь красный и в грязи, скрылся в машине, ни с кем не попрощавшись.
На вокзале Кингз-Кросс путешественников поджидал не радостный Огрид, а два мрачных бородатых аврора в темных мугловых костюмах. Едва остановились машины, авроры приблизились, встали по бокам и молча отконвоировали всю компанию на вокзал.
– Быстренько, быстренько, за барьер, – поторопила миссис Уизли. Она была немного смущена суровостью охраны. – Гарри, иди первый с…
Она вопросительно поглядела на одного из авроров. Тот коротко кивнул, подхватил Гарри под локоть и повлек к барьеру между платформами девять и десять.
– Спасибо, я и сам умею ходить. – Гарри раздраженно вырвал руку и, не обращая внимания на молчаливого компаньона, толкнул тележку прямо на железный барьер. Секунду спустя он уже стоял в толпе на платформе девять и три четверти. Рядом пыхал паром малиновый «Хогварц-экспресс».
Буквально через несколько секунд Гермиона и все Уизли оказались возле него.
Гарри, по-прежнему игнорируя сумрачного аврора, поманил Рона и Гермиону – мол, надо поискать свободное купе.
– Мы не можем, – с извиняющимся видом сказала Гермиона. – Мы с Роном сначала должны пойти в вагон для старост, а потом немного подежурить в коридорах.
– Ах да, я и забыл, – пробормотал Гарри.
– Садитесь-ка лучше в поезд, – велела миссис Уизли, посмотрев на часы. – Осталось всего несколько минут. Ну, Рон, учись хорошо…
– Мистер Уизли, можно с вами поговорить? – спросил Гарри: повинуясь внезапному импульсу, он решился.
– Конечно, – слегка удивился мистер Уизли и вместе с Гарри отошел в сторонку.
Гарри хорошо все обдумал и пришел к выводу, что, если кому и рассказывать о своих сомнениях, то именно мистеру Уизли; во-первых, он работает в министерстве и легко сможет провести дополнительное расследование, если что, а во-вторых, вряд ли станет ругаться.
Миссис Уизли и хмурый аврор подозрительно на них косились.
– На Диагон-аллее мы… – начал Гарри, но мистер Уизли предвосхитил его признание гримасой.
– Очевидно, мне предстоит узнать, где были вы с Роном и Гермионой, когда якобы находились в магазине близнецов?
– Откуда вы?..
– Гарри, не смеши: ты имеешь дело с человеком, вырастившим Фреда и Джорджа.
– А… да… В общем, мы не были в магазине.
– Замечательно. А теперь выкладывай худшее.
– Мы… следили за Драко Малфоем. Из-под плаща-невидимки.
– По какой-то особой причине? Или вам просто захотелось?
– Мне показалось, Малфой что-то затевает, – ответил Гарри, не обращая внимания на недовольный и насмешливый вид мистера Уизли. – Он удрал от своей матери, и я решил узнать зачем.
– Разумеется, – обреченно вздохнул мистер Уизли. – Ну и как? Узнал?
– Он пошел к «Боргину и Д’Авило», – ответил Гарри, – и буквально заставлял хозяина что-то починить. А еще сказал, что Боргин должен что-то для него сохранить. Похоже, нечто такое же, пару к тому, что сломалось. И… – Гарри глубоко вдохнул. – Еще одна вещь. Мы видели, как Малфой шарахнулся от мадам Малкин, когда она хотела дотронуться до его левой руки. По-моему, у него там Смертный Знак. Мне кажется, он стал Упивающимся Смертью вместо отца.
Эти слова ошеломили мистера Уизли. Помолчав мгновение, он сказал:
– Гарри, я сильно сомневаюсь, чтобы Сам-Знаешь-Кто принял шестнадцатилетнего мальчишку…
– Откуда вы знаете, кого Сами-Знаете-Кто принял бы, а кого нет? – рассердился Гарри. – Простите, мистер Уизли, но разве вы не видите тут повода для расследования? Малфою нужно что-то починить. Ради этого он запугивает Боргина. Значит, речь идет о чем-то очень опасном, так?
– Если честно, Гарри, я не уверен, – медленно проговорил мистер Уизли. – Видишь ли, когда Люциуса Малфоя арестовали, мы тщательно обыскали его дом и забрали все подозрительное.
– Значит, что-то пропустили, – упрямо возразил Гарри.
– Возможно, – согласился мистер Уизли, но Гарри понял, что тот просто не хочет спорить.
Раздался свисток; все уже сели в поезд, двери закрывались.
– Тебе пора, – заволновался мистер Уизли, а его жена закричала:
– Гарри, скорей!
Гарри побежал; мистер и миссис Уизли помогли ему погрузить сундук.
– Ну, милый, на Рождество ты приедешь к нам, с Думбльдором мы обо всем договорились, так что довольно скоро увидимся, – сказала миссис Уизли в окно, когда Гарри уже захлопнул дверь, а поезд тронулся. – Пожалуйста, будь внимателен и осторожен…
Поезд набирал скорость.
– …веди себя хорошо и… – Миссис Уизли побежала, стараясь не отставать. – …не попадай в истории!
Гарри махал, пока поезд не свернул и миссис Уизли не исчезла из виду. Тогда он решил посмотреть, где остальные. Рон и Гермиона, видимо, в своей резервации, зато Джинни стояла поодаль и болтала с друзьями. Гарри, волоча за собой сундук, направился к ней.
Все бессовестно на него глазели; некоторые даже прижимались лицами к дверным стеклам. Гарри, конечно, ожидал, что после публикаций в «Оракуле» разинутых ртов и вытаращенных глаз станет намного больше, но все равно страдал от чрезмерного внимания. Он тронул Джинни за плечо:
– Пойдем поищем купе?
– Не могу, я обещала найти Дина, – без тени сожаления ответила Джинни. – До встречи!
– Понятно. – Гарри почему-то было очень неприятно смотреть, как она уходит, раскачивая на ходу длинными рыжими волосами. За лето он очень к ней привык и почти забыл, что в школе они не общаются постоянно. Гарри моргнул и огляделся: со всех сторон его окружали восторженные девочки.
– Привет, Гарри! – крикнул сзади знакомый голос.
– Невилл! – с облегчением выдохнул Гарри, обернувшись к круглолицему мальчику, который старательно пробирался к нему. За ним шла длинноволосая девочка с большими затуманенными глазами.
– Здравствуй, Гарри, – сказала она.
– Луна, привет, как ты?
– Очень хорошо, спасибо, – ответила Луна. Она прижимала к груди журнал; на обложке большими буквами сообщалось, что внутри находится пара бесплатных призракуляров.
– У «Правдобора» дела идут хорошо? – спросил Гарри. После своего эксклюзивного интервью он испытывал к этому журналу известную нежность.
– Да, тиражи растут! – восторженно объявила Луна.
– Давайте где-нибудь сядем, – предложил Гарри, и они зашагали вдоль поезда под пристальными взглядами молчаливой толпы. Наконец нашлось пустое купе, и Гарри с радостью устремился туда.
– Они даже на нас пялятся, – Невилл показал на себя и Луну, – потому что мы с тобой!
– Они пялятся, потому что вы тоже были в министерстве, – сказал Гарри, заталкивая сундук на багажную полку. – «Оракул» раз сто писал о нашем маленьком приключении, вы наверняка читали.
– Да, и я думал, Ба разозлится из-за шумихи, – расширил глаза Невилл, – а она, наоборот, обрадовалась. Говорит, я становлюсь достоин своего отца. Купила мне новую палочку, вот!
Невилл предъявил волшебную палочку.
– Вишня и волос единорога, – похвастался он. – Наверное, одна из последних, что продал Олливандер, он исчез на следующий день… Эй, Тревор, ну-ка назад!
И Невилл нырнул под сиденье за своей жабой, которая в очередной раз совершила попытку обрести свободу.
– Гарри, а Д. А. в этом году будет? – поинтересовалась Луна, отлепляя из середины журнала психоделические очки.
– Без Кхембридж как-то и смысла нет.
Гарри сел. Невилл стал вылезать из-под сиденья и стукнулся головой. Вид у него был расстроенный.
– А мне нравились занятия! Я от тебя столькому научился!
– Мне тоже нравились, – безмятежно сказала Луна. – Это было даже похоже на дружбу.
Луна часто отпускала фразочки, от которых всем становилось неловко. Вот и сейчас Гарри смутился и одновременно пожалел ее, но не успел ответить: за дверью купе зашумели. Сквозь стекло было видно, что там стоят какие-то четвероклассницы. Они перешептывались и хихикали.
– Ты спроси!
– Нет, ты!
– Я спрошу!
Самоуверенная девица с большими темными глазами, выступающим подбородком и длинными черными волосами решительно толкнула дверь в сторону.
– Здравствуй, Гарри! Я – Ромильда. Ромильда Вейн, – громко и уверенно объявила она. – Не хочешь перейти в наше купе? Тебе не обязательно сидеть с ними, – театральным шепотом прибавила она и показала на толстый зад Невилла, торчавший из-под сиденья (Тревор пока не нашелся), и Луну, которая нацепила бесплатные призракуляры и стала похожа на разноцветную сумасшедшую сову.
– Это мои друзья, – холодно сказал Гарри.
– О! – Ромильда сильно удивилась. – А! Тогда ладно.
Она вышла и аккуратно задвинула дверь.
– Все уверены, что у тебя должны быть друзья поприличнее, – с шокирующей прямотой заметила Луна.
– Вы для меня – лучшие, – просто ответил Гарри. – Они не были в министерстве. Не сражались рядом со мной.
– Очень приятно это слышать. – Луна просияла, поправила призракуляры, подтолкнув их повыше, и принялась читать «Правдобор».
– Но не мы стояли с ним лицом к лицу, – сказал Невилл, появляясь из-под сиденья с мусором в волосах. Тревор покорно висел у него в руке. – Слышал бы ты, как говорит о тебе Ба. «Один Гарри Поттер храбрее целого министерства магии!» Она бы отдала все на свете, лишь бы ее внуком был ты…
Гарри неловко засмеялся и поскорее перевел разговор на результаты экзаменов. Невилл стал перечислять свои оценки и вслух размышлять о том, можно ли дальше учить превращения и сдавать на П.А.У.К., если получил всего-навсего «нормально», но Гарри смотрел на него не слушая.
Невилл пострадал от Вольдеморта не меньше Гарри, однако и понятия не имел, что легко мог разделить его судьбу. Пророчество могло относиться к ним обоим, но Вольдеморт по каким-то неведомым причинам выбрал Гарри.
В противном случае шрам в виде молнии и груз пророчества достались бы Невиллу… или нет? Смогла бы мать Невилла поступить, как Лили, и отдать свою жизнь за сына? Наверняка смогла бы… но что, если бы ей не удалось встать между Невиллом и Вольдемортом? Вообще не было бы никакого Избранного? Пустое место вместо Невилла, Гарри без шрама, на прощание его целовала бы собственная мать, а не миссис Уизли?