– Все нормально, Гарри? Ты какой-то странный, – сказал Невилл.
Гарри вздрогнул.
– Прости, я…
– Мутотырк напал? – посочувствовала Луна, пристально глядя на Гарри сквозь огромные цветные очки.
– Кто?
– Мутотырк… такое невидимое существо. Заскакивает в уши и мутит мозги, – объяснила она. – По-моему, я только что его почувствовала… кружил здесь…
Она замахала руками, словно отгоняя больших невидимых мотыльков. Невилл с Гарри переглянулись и поспешно заговорили о квидише.
Погода сегодня была неустойчивая, как, впрочем, и все лето; островки холодного тумана за окнами перемежались солнечными просветами. В один из таких просветов, когда в зените показалось бледное солнце, в купе наконец вошли Рон и Гермиона.
– Когда же начнут развозить еду? Умираю с голоду, – простонал Рон, потирая живот, и плюхнулся рядом с Гарри. – Здорово, Невилл, привет, Луна. Знаешь что? – Он повернулся к Гарри: – Малфой наплевал на свои обязанности и преспокойно восседает в купе с дружками! Мы видели, когда шли мимо.
Гарри встрепенулся. Весь прошлый год Малфой с упоением злоупотреблял положением старосты, а теперь вдруг отказывается от такой возможности? Странно.
– А что он делал, когда вы его видели?
– Да как обычно. – Рон повел бровями и сделал неприличный жест. – Хотя на него непохоже. То есть… это, – он еще раз показал то же самое, – как раз похоже, но почему он не вышел попугать первоклассников?
– Не знаю. – Гарри лихорадочно размышлял. Чем не доказательство, что у Малфоя есть дела посерьезнее?
– Может, ему больше нравилась инспекционная бригада? – предположила Гермиона. – А теперь старостой быть скучно?
– Вряд ли, – сказал Гарри. – По-моему, Малфой…
Он не успел развить свою мысль: дверь снова открылась, и вошла запыхавшаяся третьеклассница.
– Мне велели передать вот это Невиллу Лонгботтому и Гарри П-поттеру. – Девочка встретилась глазами с Гарри, ее голос предательски дрогнул, и она густо покраснела. В руках у нее были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми лентами. Гарри и Невилл в недоумении забрали свитки, и девочка, споткнувшись на пороге, задом вышла. Гарри развязал ленту.
– Что это? – вопросил Рон.
– Приглашение, – ответил Гарри.
Гарри,
Буду счастлив, если ты навестишь меня в купе «В» и согласишься разделить со мной скромный обед.
– Кто это – профессор Дивангард? – Невилл изумленно смотрел на свое приглашение.
– Новый учитель, – объяснил Гарри. – Я так понимаю, надо идти?
– А я-то ему зачем? – нервно спросил Невилл. Он словно опасался получить взыскание.
– Представления не имею, – сказал Гарри, не вполне честно: кое-какие соображения у него имелись, хоть и бездоказательные. Вдруг его осенило: – Слушай, пошли под плащом-невидимкой, – предложил он. – Заодно посмотрим на Малфоя и попробуем выяснить, что он задумал.
Увы, из этой затеи ничего не вышло: по коридорам в ожидании тележки с едой слонялись школьники, и пройти там под плащом было совершенно невозможно. Гарри огорченно спрятал плащ в рюкзак и вздохнул; жаль, что не удастся избежать любопытных взглядов. На него сейчас пялились еще больше, чем в начале поездки; многие даже выбегали в коридор. Одна Чо Чан, завидев Гарри, спряталась. Проходя мимо ее купе, Гарри через стекло увидел, что она демонстративно беседует с подругой Мариэттой. Лицо той покрывал очень толстый слой косметики, сквозь которую все же проступали весьма необычные прыщи. Гарри усмехнулся про себя и пошел дальше.
Перед дверью купе «В» им с Невиллом стало ясно, что они не единственные приглашенные; впрочем, судя по восторгу, с которым их встретил Дивангард, Гарри был самым почетным гостем.
– Гарри, мой мальчик!
Дивангард вскочил, и его большой, обтянутый бархатом живот заполнил собой все свободное пространство. Блестящая лысина, серебристые усы и золотые пуговицы жилета ярко сверкнули на солнце.
– Рад тебя видеть, рад тебя видеть! А это, должно быть, мистер Лонгботтом?
Невилл испуганно кивнул. Дивангард указал на два свободных места у двери; мальчики сели лицом друг к другу. Гарри оглядел гостей. Он узнал слизеринца из своей параллели, рослого чернокожего юношу с высокими скулами и раскосыми глазами. Еще в купе сидели два незнакомых семиклассника, а в уголке рядом с Дивангардом – Джинни. Она озиралась с таким видом, словно не понимала, как здесь очутилась.
– Вы со всеми знакомы? – спросил Дивангард у Гарри и Невилла. – Блейз Цабини, естественно, тоже в шестом классе…
Цабини даже бровью не повел, как, впрочем, и Гарри с Невиллом: гриффиндорцы и слизеринцы не переваривали друг друга из принципа.
– А это Кормак Маклагген, возможно, вы встречались?.. Нет?
Маклагген, здоровый парень с жесткими волосами, приветственно поднял руку; Гарри и Невилл кивнули.
– Маркус Белби. Не знаю, вы, вероятно?..
Белби, худой и очень испуганный, натянуто улыбнулся.
– …зато эта очаровательная юная леди сказала, что давно вас знает! – закончил Дивангард.
Джинни за его спиной скроила гримаску.
– Чудненько, чудненько, – уютно замурлыкал Дивангард, – превосходный шанс познакомиться с вами поближе. Вот, держите салфетки. Я тут собрал кое-что в дорогу; в поезде, по моим воспоминаниям, торгуют одними лакричными палочками, а такая пища не для стариковского желудка… Холодного фазана, Белби?
Белби вздрогнул и взял половину фазана.
– Я сейчас рассказывал юному Маркусу, что имел удовольствие обучать его дядю Дамокла, – сказал Дивангард Гарри и Невиллу, передавая по кругу корзинку с булочками. – Выдающийся колдун, выдающийся; Орден Мерлина заслужен на все сто процентов… Вы с ним часто видитесь, Маркус?
Белби как раз откусил большой кусок; заторопившись с ответом, он подавился и весь побагровел.
– Анапнео. – Дивангард преспокойно направил на Белби волшебную палочку, и тот сразу перестал задыхаться.
– Не… нет, не очень, – просипел Маркус. У него слезились глаза.
– Конечно, естественно, он же очень занят. – Дивангард испытующе поглядел на Белби. – Разве ему удалось бы изобрести аконитное зелье, если б он не трудился как каторжный!
– Да… – пролепетал Белби. Он не решался есть дальше, опасаясь новых вопросов. – Э-э… видите ли, они с моим отцом не очень ладят, поэтому мы, в общем-то, толком незнакомы…
Его слова повисли в воздухе. Дивангард холодно улыбнулся и переключился на Маклаггена:
– Теперь о тебе, Кормак. Волей случая мне доподлинно известно, что ты часто видишься со своим дядей Тиберием. У него есть чудная фотография: ты и он охотитесь на паразят, кажется, в Норфолке.
– Да, это было здорово, очень, – ответил Маклагген. – С нами еще ездили Берти Хиггс и Руфус Скримджер – он, конечно, тогда еще не был министром…
– Ах, так ты знаком с Берти и Руфусом? – просиял Дивангард и передал гостям поднос с пирожками; странным образом Белби оказался обойден. – А скажи-ка мне…
Подозрения Гарри оправдались. Всех, кроме Джинни, пригласили благодаря тем или иным связям с известными, влиятельными людьми. У Цабини, которого расспрашивали после Маклаггена, мать оказалась знаменитой красавицей (насколько понял Гарри, она семь раз выходила замуж, и все мужья загадочно умирали, оставляя ей горы золота). Затем подошла очередь Невилла. Разговор длился десять минут и получился очень неловким: родителей Невилла, знаменитых авроров, пытали и довели до сумасшествия Беллатрикс Лестранж с парочкой приспешников. Под конец у Гарри сложилось впечатление, что Дивангард не торопится выносить Невиллу приговор, поскольку еще не понял, унаследовал ли тот родительские таланты.
– А сейчас, – Дивангард грузно поерзал на сиденье с видом конферансье, представляющего гвоздь программы, – Гарри Поттер! С чего начать? Летом, при первой встрече, мы толком и не познакомились! – С минуту он рассматривал Гарри так, словно перед ним был особенно крупный и сочный кусок фазана, а затем воскликнул: – Избранный, так тебя теперь называют!
Гарри молчал. Белби, Маклагген и Цабини оторопело на него таращились.
– Столько лет, столько домыслов… – продолжал Дивангард, не сводя глаз с Гарри. – Помню, когда… то есть после… ммм… ужасной ночи… Лили… и Джеймс… а ты выжил… поползли слухи о твоих необыкновенных способностях…
Цабини тихонько кашлянул, явно выражая саркастическое недоумение. Тут же из-за Дивангарда раздался сердитый голос:
– Конечно, Цабини, это у тебя необыкновенные способности… выделываться!
– Батюшки, это что ж такое! – благодушно прокудахтал Дивангард и обернулся к Джинни. Ее было еле видно за его животом, но она яростно прожигала взглядом Цабини. – Осторожнее, Блейз! Видели бы вы изумительнейшее злокозявистое заклятие, которое исполнила эта юная леди, когда я проходил мимо их купе! На вашем месте я бы ей не перечил!
Цабини ответил презрительным взглядом.
– Однако, к делу. – Дивангард снова повернулся к Гарри. – Эти ужасные слухи, все лето подряд. Разумеется, никто не знал, чему верить, «Оракулу» свойственно ошибаться… Но тут, кажется, никаких сомнений: столько свидетелей! Ясно, что в министерстве случилось нечто несусветное и ты был в самом центре событий!
Гарри ничего не оставалось, разве что нагло соврать, поэтому он лишь кивнул, но промолчал. Дивангард смотрел на него сияя.
– Сама скромность, сама скромность! Неудивительно, что Думбльдор тебя обожает… Значит, ты был там? А все остальное? Эти сенсационные истории, никто не понимает, где правда, где ложь, например, легендарное пророчество…
– Пророчества мы не слышали, – выпалил Невилл и зарозовелся, как герань.
– Это правда, – подтвердила Джинни. – Мы с Невиллом тоже там были. Ахинея насчет Избранного – очередная утка «Оракула».
– Вот как, тоже там были? – Дивангард посмотрел на Джинни и Невилла с огромным интересом. Те встретили его улыбчивый взгляд совершенно бесстрастно. – М-да… что же… «Оракул» часто преувеличивает… – отчасти разочарованно пробормотал он. – Помню, дорогая Гвеног говорила… Гвеног Джонс, разумеется, капитан «Г