Гриффиндорский стол, сплошь красно-золотой, завидев Гарри и Рона, ликующе заревел. Гарри улыбнулся, помахал рукой; Рон, слабо скривив губы, помотал головой.
– Веселей, Рон! – крикнула Лаванда. – Ты лучше всех!
Рон даже не взглянул на нее.
– Чай? – спросил его Гарри. – Кофе? Тыквенный сок?
– Все равно, – трагически бросил Рон и тоскливо куснул гренок.
Спустя пару минут позади них остановилась Гермиона. Ей так надоело дурное поведение Рона, что на завтрак вместе с ними она не пошла.
– Как дела? – осторожно спросила она, глядя Рону в затылок.
– Отлично, – сказал Гарри, который в это время сосредоточенно пихал Рону тыквенный сок. – Держи-ка. Пей.
Рон поднес стакан к губам, но Гермиона вдруг вскрикнула:
– Не пей!
Мальчики обернулись.
– С чего это? – буркнул Рон.
Гермиона недоверчиво смотрела на Гарри:
– Ты туда что-то подлил.
– Что-что? – холодно произнес тот.
– Ты меня понял. Я все видела. Ты подлил что-то Рону в сок. У тебя пузырек в руках!
– Не знаю, о чем ты. – Гарри поспешно спрятал флакончик в карман.
– Рон, я тебя предупреждаю: не пей! – встревоженно повторила Гермиона, но Рон схватил стакан, мигом осушил его и сказал:
– Нечего мной командовать, Гермиона.
Та вскипела от возмущения и, низко наклонившись к Гарри, прошипела:
– За это тебя следует исключить. Никогда бы не поверила, что ты на такое способен!
– Кто бы говорил, – шепотом ответил он. – Сама-то давно никого не заморачивала?
Гермиона стремительно отошла на другой конец стола. Гарри без сожаления смотрел ей вслед: она никогда не понимала всей серьезности квидиша. Потом он повернулся к Рону, который облизывал губы, и бодро провозгласил:
– Пора.
Они отправились на стадион. Заиндевевшая трава громко хрустела под ногами.
– Повезло с погодой, да? – сказал Гарри.
– Да, – вяло отозвался Рон. Он был бледен и выглядел совершенно больным.
В раздевалке сидели Джинни и Демельза; они уже надели квидишную форму.
– Условия просто идеальные, – заметила Джинни, не замечая страданий Рона. – И знаете что? Слизеринского Охотника, Вейзи, вчера на тренировке треснуло по голове Нападалой, и сегодня он не может играть! А есть новость еще лучше: Малфой тоже заболел!
– Что? – Гарри резко повернулся к ней. – Заболел? Чем?
– Понятия не имею, но нам повезло, – радостно отозвалась Джинни. – Вместо него поставили Харпера; он в моей параллели – клинический идиот.
Гарри неопределенно улыбнулся в ответ, но, переодеваясь в малиновую мантию, думал совсем не о квидише. Однажды Малфой отказался играть из-за травмы, но при этом приложил все силы, чтобы матч перенесли на более удобное для «Слизерина» время. А теперь спокойно согласился на замену. Почему? Правда болен или притворяется?
– Странно, да? – шепнул он Рону. – Что Малфой не играет.
– Я бы сказал, удачно. – Рон немного оживился. – И Вейзи нет, он же у них лучший бомбардир, мне совершенно не улыбалось… Эй! – Он застыл, не надев до конца перчатки, и уставился на Гарри.
– Что?
– Я… ты… – Рон понизил голос; вид у него был испуганный, но глаза горели. – Мой тыквенный сок… ты не?..
Гарри поднял брови, но не сказал ничего, кроме:
– Через пять минут начало, надевай-ка лучше ботинки.
Они вышли на поле. Отовсюду понеслись оглушительные приветствия и издевательские выкрики. Один конец стадиона был ало-золотой; другой выглядел как океан зелени и серебра. Симпатии хуффльпуффцев и вранзорцев тоже разделились. Среди воплей и рукоплесканий Гарри отчетливо различал далекий рев знаменитой шляпы со львом Луны Лавгуд.
Гарри подошел к судье мадам Самогони, которая стояла над ящиком с мячами.
– Капитаны, обменяйтесь рукопожатиями, – велела она, и пальцы Гарри тут же захрустели в ладони нового капитана слизеринцев Уркахарта. – Седлайте метлы. По свистку… три… два… один…
Прозвучал свисток. Гарри и остальные с силой оттолкнулись от мерзлой земли и взлетели.
Гарри парил над периметром поля, выискивая взглядом Проныру и одновременно присматривая за Харпером, который носился зигзагами чуть ниже. И тут над стадионом зазвучал непривычный голос нового комментатора:
– Итак, они в воздухе! Наверное, все, как и я, удивляются странному составу команды Поттера. Учитывая неровные выступления Рональда Уизли в прошлом году, многие были уверены, что в команде его не оставят, но разумеется, благодаря тесной дружбе с капитаном…
Слизеринские трибуны разразились издевательским хохотом и аплодисментами. Гарри обернулся на комментаторскую площадку. Там стоял высокий и тощий курносый блондин с волшебным мегафоном, некогда принадлежавшим Ли Джордану; Гарри узнал Захарию Смита, игрока хуффльпуффцев, весьма неприятного типа.
– А вот и первая голевая ситуация, Уркахарт стремительно снижается и…
У Гарри подвело живот.
– …Уизли отбивает мяч, что ж, надо думать, всем иногда везет…
– Правильно думаешь, Смит, – пробормотал Гарри. Он улыбнулся сам себе и ринулся вниз, в гущу Охотников, неусыпно следя, не мелькнет ли где золотой лучик.
Через полчаса «Гриффиндор» лидировал со счетом шестьдесят – ноль. Рон взял несколько очень трудных мячей, часть из них – буквально кончиками перчаток; Джинни забила четыре из шести гриффиндорских голов. После этого Захария перестал громогласно сокрушаться о том, что целых два Уизли проникли в команду исключительно благодаря личным симпатиям Гарри, зато прицепился к Пиксу и Даужу.
– Конечно, физически Дауж не дотягивает до нормального Отбивалы, – высокомерно тянул Захария, – обычно у них лучше развита мускулатура…
– Залепи-ка ему Нападалой! – крикнул Гарри пролетающему мимо Даужу, но тот, широко ухмыляясь, запустил мяч в Харпера, который как раз летел навстречу. Гарри с удовлетворением услышал глухой удар, означавший, что Нападала попал в цель.
Казалось, в этом матче «Гриффиндор» просто обречен на успех. Они забивали гол за голом, снова и снова, а на другом конце поля Рон снова и снова с неподражаемой легкостью брал мячи противника. Теперь он вовсю улыбался, а когда публика в ответ на особенно впечатляющий маневр грянула ширящимся хором старый хит «Уизли – наш король», Рон сверху изобразил дирижера.
– Что, он считает себя героем? – сказал чей-то презрительный голос. Гарри чуть не упал с метлы – в него намеренно, со всей силы врезался Харпер. – Твой приятель – предатель крови…
Мадам Самогони была к ним спиной. Гриффиндорские болельщики возмущенно заорали, и она повернулась узнать, в чем дело, но Харпер уже умчался. Гарри с ноющим от боли плечом кинулся вдогонку, чтобы отомстить…
– Похоже, Харпер из команды «Слизерина» заметил Проныру! – крикнул в мегафон Захария Смит. – Да, точно! А Поттер проворонил!
Смит – идиот, подумал Гарри, он что, не видел, как они столкнулись? Но в следующий миг его сердце оборвалось и провалилось куда-то в тартарары – Смит оказался прав. Харпер летел вверх не просто так; он увидел то, что Гарри проглядел: быстрокрылого Проныру, четко выделявшегося на фоне ясного голубого неба.
Гарри прибавил скорость; ветер свистел в ушах, заглушая и комментарии Смита, и крики толпы. Но Харпер по-прежнему был впереди, а у «Гриффиндора» – преимущество всего лишь в сто очков; если Харпер окажется первым, «Гриффиндор» проиграет… Харпер протянул руку к золотому мячику…
– Эй, Харпер! – в отчаянии крикнул Гарри. – Сколько тебе Малфой заплатил, чтобы ты сыграл вместо него?
Он не знал, что заставило его так сказать, но Харпер замешкался, неловко цапнул Проныру, не поймал и пролетел дальше. Гарри сделал рывок и схватил крохотный трепещущий мячик.
– ЕСТЬ! – заорал он, развернулся и ринулся к земле, держа Проныру высоко над головой.
Спустя несколько мгновений публика сообразила, что случилось, и над стадионом поднялся громкий рев, почти заглушивший финальный свисток.
– Джинни, ты куда? – крикнул Гарри.
Вся команда бросилась обнимать его прямо в воздухе, но Джинни промчалась мимо и с чудовищным грохотом врезалась в комментаторскую площадку. Толпа завизжала, захохотала. Гриффиндорские игроки приземлились у обломков, под которыми слабо шевелился Захария Смит; Гарри услышал, как Джинни радостно говорит недовольной Макгонаголл:
– Забыла затормозить, профессор, извините.
Гарри смеясь высвободился из объятий и обвил рукой плечи Джинни, но сразу же отпустил и, избегая встречаться с ней взглядом, хлопнул по спине ликующего Рона. Забыв все распри, гриффиндорцы ушли с поля, держась за руки. Они победно потрясали кулаками и махали своим болельщикам.
В раздевалке они продолжали ликовать.
– Шеймас сказал, сейчас будем праздновать в общей гостиной! – в полной эйфории вопил Дин. – Пошли скорей, Джинни, Демельза!
Рон и Гарри остались в раздевалке вдвоем. Они уже собрались идти, когда на пороге появилась Гермиона. Она вертела в руках гриффиндорский шарф; вид у нее был расстроенный, но решительный.
– Гарри, я хочу с тобой поговорить. – Она набрала побольше воздуху. – Ты не должен был так поступать. Ты же слышал, что сказал Дивангард: это незаконно.
– И что ты сделаешь, выдашь нас? – негодующе спросил Рон.
– О чем это вы? – Гарри отвернулся, чтобы повесить форму и одновременно скрыть улыбку.
– Сам прекрасно знаешь! – пронзительно выкрикнула Гермиона. – За завтраком ты подлил Рону зелье удачи! Фортуну фортунату!
– Ничего я не подливал, – сказал Гарри и повернулся к ним.
– Еще как подливал, потому все и прошло хорошо, слизеринцы заболели, и Рон взял все голы!
– Я ничего никуда не подливал! – Гарри улыбнулся уже открыто. Он сунул руку в карман куртки и вытащил флакончик, который Гермиона видела у него в руках утром. Флакончик был доверху наполнен золотистой жидкостью, а пробка плотно запечатана воском. – Я хотел, чтобы Рон так подумал, – я затем и притворился у тебя на глазах. – Он посмотрел на Рона. – Ты взял все мячи, потому что был уверен, что тебе везет. Ты все сделал сам.