Она истерично повысила голос, и на Гарри ощутимо пахнуло хересом, хотя бутылки остались в вазе.
– Наверное, глупая лошадь слышала разговоры о том, что я будто бы не унаследовала дар моей прапрабабки. Завистники, дитя, кругом завистники… Знаешь, что я отвечаю таким людям, Гарри? Разве Думбльдор дал бы мне место педагога в нашей замечательной школе, разве доверял бы мне все эти годы, если б я не доказала своей полезности?
Гарри промямлил что-то неопределенное.
– Я хорошо помню нашу с ним первую встречу, – хрипло продолжала профессор Трелони. – Он был так потрясен, так потрясен… Я остановилась в «Башке борова»… Кстати, не рекомендую – клопы, мой мальчик… однако средства подходили к концу… да… Думбльдор оказал мне честь, посетил меня в моей скромной обители… задавал вопросы… признаюсь, вначале мне показалось, что он не слишком высокого мнения о прорицании… и вдруг, помню, мне стало как-то странно, я мало ела в тот день… а потом…
И тут Гарри стал слушать очень внимательно. Он знал, что было потом: Трелони произнесла пророчество, изменившее всю его жизнь, – пророчество о нем и Вольдеморте.
– …нам самым беспардонным образом помешал Злотеус Злей!
– Что?
– Да; за дверью раздался шум, она распахнулась, и мы увидели на пороге тамошнего неотесанного бармена, а с ним Злея. Злей понес какую-то чепуху: якобы поднялся не по той лестнице… Но я-то сразу поняла, что он подслушивал мой разговор с Думбльдором, – Злей и сам тогда искал работу и, очевидно, рассчитывал узнать что-нибудь ценное! И знаешь, после этого Думбльдор вдруг переменился ко мне и пригласил преподавать! По-моему, Гарри, наглость и навязчивость молодого человека, не погнушавшегося подслушивать у замочной скважины, так разительно контрастировали с моей скромностью, моим смиренным дарованием, что Думбльдор… Гарри, мальчик мой?
Она оглянулась, только сейчас сообразив, что Гарри нет рядом; он остановился, и она успела отойти от него футов на десять.
– Гарри? – неуверенно повторила профессор Трелони.
Она глядела на него в страхе и тревоге: наверное, он весь побелел. А он застыл, ощущая, как чудовищное потрясение волна за волной обрушивается на него, вымывая из головы все мысли, кроме одной… как же долго от него скрывали…
Так вот кто подслушал пророчество! Вот кто рассказал о нем Вольдеморту! Злей и Питер Петтигрю вместе навели Вольдеморта на след Лили, Джеймса и их сына…
Все остальное сейчас было не важно.
– Гарри? – повторила профессор Трелони. – Гарри… я думала, мы идем к Думбльдору.
– Стойте здесь, – онемевшими губами произнес он.
– Но, мальчик мой… я хотела рассказать, как меня оскорбили в Кстати…
– Стойте здесь! – гневно повторил Гарри.
Она остолбенела от испуга, а он, промчавшись мимо нее, свернул за угол, в коридор, где несла караул одинокая горгулья. Гарри выкрикнул пароль и, прыгая через две ступени, взбежал по винтовой лестнице. Он не постучал в дверь, а забарабанил; когда спокойный голос ответил: «Войдите», Гарри уже влетел в комнату.
Феникс Янгус повернул голову; яркие черные глазки поблескивали золотом в закатном свете. Думбльдор с черным дорожным плащом в руках стоял у окна и глядел на улицу.
– Ну, Гарри, я обещал взять тебя с собой.
Сначала Гарри ничего не понял; из-за рассказа Трелони у него все повылетало из головы, и мозги едва ворочались.
– Взять?.. С вами?..
– Разумеется, если ты хочешь.
– Если я…
Тут он внезапно вспомнил, зачем так спешил к Думбльдору.
– Вы нашли? Нашли окаянт?
– Похоже, что да.
Гнев и обида боролись с потрясением и азаром; на некоторое время Гарри лишился дара речи.
– Ты испуган, но это вполне естественно, – сказал Думбльдор.
– Ничего я не испуган! – выпалил Гарри, и это была истинная правда; чего-чего, а страха он не испытывал вовсе. – Какой это окаянт? Где он?
– Я не вполне уверен – впрочем, змею, пожалуй, можно исключить, – но не сомневаюсь, что он спрятан за много миль отсюда, в пещере у моря, которую я так давно искал: ту, где Том Реддль когда-то издевался над двумя малышами из приюта. Помнишь, на ежегодной загородной прогулке?
– Да, – кивнул Гарри. – А как он защищен?
– Не знаю; у меня есть подозрения, но они могут оказаться неверными. – Думбльдор помолчал в нерешительности, а затем добавил: – Гарри, я обещал взять тебя с собой и сдержу слово, однако я просто обязан предупредить, что это будет крайне опасно.
– Я с вами, – заявил Гарри, не успел Думбльдор толком договорить. Гарри буквально разрывало от ненависти к Злею, и за последние несколько минут желание совершить нечто рискованное и отчаянное стало раз в десять острее. Судя по всему, это отражалось на лице: Думбльдор отошел от окна и внимательно вгляделся в Гарри. Между серебряными бровями пролегла морщинка.
– Что с тобой случилось?
– Ничего, – не раздумывая, соврал Гарри.
– Что тебя огорчило?
– Ничего.
– Гарри, тебе никогда не давалась окклуменция.
Последнее слово искрой воспламенило ярость Гарри.
– Злей! – бросил он так громко, что Янгус за его спиной тихо вскрикнул. – Вот что случилось! Это он донес Вольдеморту о пророчестве, это он, он подслушивал под дверью, мне Трелони рассказала!
Лицо Думбльдора осталось невозмутимо, но, кажется, побелело, хоть на нем и лежал кровавый отблеск заходящего солнца. После долгого молчания Думбльдор спросил:
– Когда ты узнал?
– Только что! – Гарри прилагал все усилия, чтобы не раскричаться, но его вдруг прорвало: – И ВЫ ВЗЯЛИ ЕГО УЧИТЕЛЕМ?! А ОН К МОИМ РОДИТЕЛЯМ ПОДОСЛАЛ ВОЛЬДЕМОРТА?!
Гарри отвернулся от Думбльдора, который до сих пор не повел и бровью, и заходил взад-вперед по кабинету. Он дышал тяжело, будто после драки, и потирал костяшки, из последних сил сдерживаясь, чтобы не начать крушить все вокруг. Ему хотелось бесноваться, орать на Думбльдора, но желание отправиться за окаянтом было не менее велико; чуть не выпалив, что только старый дурак мог столько лет доверять Злею, Гарри испугался, что, если не совладает со своей яростью, директор не возьмет его с собой…
– Гарри, – тихо произнес Думбльдор. – Пожалуйста, выслушай меня.
Перестать ходить было трудно – почти так же, как сдерживать крик. Гарри закусил губу, остановился и взглянул в морщинистое лицо Думбльдора.
– Профессор Злей совершил ужасную…
– Только не говорите, что это ошибка, сэр, он подслушивал под дверью!
– Пожалуйста, позволь мне закончить. – Думбльдор дождался, пока Гарри кивнет, и продолжил: – Профессор Злей совершил ужасную ошибку. Когда он услышал первую половину пророчества, он еще состоял на службе у лорда Вольдеморта. Естественно, он поспешил к своему господину и все рассказал – это ведь касалось Вольдеморта напрямую. Но профессор Злей не знал – не мог знать, – за кем из мальчиков станет охотиться Вольдеморт, не знал, что в своей страшной погоне он уничтожит родителей ребенка и что это окажутся знакомые ему люди, твои отец и мать…
Гарри невесело хохотнул, и это походило на вопль.
– Он ненавидел моего отца не меньше, чем Сириуса! Вы не заметили, профессор, что люди, которых Злей ненавидит, почему-то обязательно умирают?
– Ты не представляешь, Гарри, сколь велико было раскаяние профессора Злея, когда он понял, как лорд Вольдеморт истолковал пророчество. Я думаю, ни о чем в жизни он так не жалеет, из-за этого он, собственно, и вернулся…
– Но ведь он-то очень хорошо владеет окклуменцией – правда, сэр? – Гарри так старался говорить спокойно, что его голос дрожал. – И Вольдеморт по-прежнему уверен, что Злей на его стороне. Профессор… откуда вы знаете, что Злей за нас?
Думбльдор помолчал, словно что-то для себя решая, и наконец изрек:
– Знаю. Я полностью доверяю Злотеусу Злею.
Гарри несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь совладать с собой. Не помогло.
– Ну а я нет! – громко выкрикнул он. – Они и сейчас что-то затевают с Драко Малфоем, прямо у вас под носом, а вы…
– Мы это уже обсуждали, Гарри, – посуровел Думбльдор. – Я изложил тебе свою точку зрения.
– Сегодня вас не будет в школе, а вы небось даже не подумали, что Злей и Малфой могут…
– Что? – спросил Думбльдор, вскидывая брови. – В чем конкретно ты их подозреваешь?
– Я… они что-то замышляют! – воскликнул Гарри, и его руки сами собой сжались в кулаки. – Профессор Трелони заходила в Кстати-комнату, хотела спрятать свой херес, и слышала, как Малфой торжествует, вопит от радости! Он чинил там что-то опасное и, по-моему, наконец починил, а вы хотите оставить школу без…
– Достаточно, – сказал Думбльдор вполне спокойно, и тем не менее Гарри сразу умолк; он понял, что перешел некую невидимую границу. – Ты полагаешь, что во время моих отлучек я оставляю школу без присмотра? Ничего подобного. Сегодня тоже обязательно будет дополнительная защита. Пожалуйста, не думай, что я несерьезно отношусь к безопасности школьников.
– Я не… – испуганно замямлил Гарри, но Думбльдор его перебил:
– Я больше не желаю обсуждать эту тему.
Гарри прикусил язык, боясь, что зашел слишком далеко и упустил шанс сопровождать Думбльдора, однако тот спросил:
– Так ты хочешь отправиться со мной сегодня?
– Да, – не раздумывая ответил Гарри.
– Что ж, очень хорошо, тогда слушай.
Думбльдор выпрямился во весь рост.
– Я беру тебя при одном условии: беспрекословно подчиняться моим приказам, сразу и без обсуждений.
– Конечно.
– Надеюсь, ты понял меня, Гарри: даже таким приказам, как «беги», «прячься» и «возвращайся назад». Даешь слово?
– Я… да, конечно.
– Если я прикажу спрятаться, ты подчинишься?
– Да.
– Если прикажу бежать, побежишь?
– Да.
– Если прикажу бросить меня и спасаться, ты сделаешь, как я сказал?
– Я…
– Гарри?
Мгновение они смотрели друг на друга.
– Да, сэр.
– Прекрасно. Тогда сходи за плащом-невидимкой и через пять минут жди меня в вестибюле.