P.S. Я люблю Кислотные Шипучки.
— Он любит Кислотные Шипучки? — озадаченно спросил Рон, читавший письмо через плечо Гарри.
— Это — пароль, чтобы пройти в его кабинет через горгулью, — тихо сказал Гарри. — Ха! Похоже, Снэйп не обрадуется… Я не смогу прийти к нему отрабатывать наказание!
Всю перемену он, вместе с Роном и Эрмионой, потратил на размышления, чему же Дамблдор собирается учить Гарри. Рон рассуждал, что, это, конечно, будут всякие захватывающие проклятья и заклятия, о каких Пожиратели Смерти даже не ведают. Эрмиона твердила, что такие штуки незаконны, и считала более вероятным, что Дамблдор хочет обучить Гарри самым совершенной Защитной магии.
После перерыва она пошла на Нумерологию, а Гарри и Рон вернулись в общую гостиную и через силу взялись за домашнюю работу для Снэйпа. Она оказалась такой сложной, что Гарри и Рон так и не закончили её, когда Эрмиона присоединилась к ним во время окна после ланча (и существенно ускорила процесс).
Они закончили работу как раз к звонку на послеобеденное сдвоенное Зельеварение, и потопали по так хорошо знакомой дороге в подвальный класс, так долго принадлежавший Снэйпу.
В коридоре у двери класса они обнаружили, что на уровень ТРИТОНа потянула всего дюжина школьников. Крабб и Гойл, ясное дело, не набрали требуемых СОВ, но четверо слитеринцев — включая Малфоя — таки прошли. Среди прошедших было также четверо из Рэйвенкло, и один хаффлпаффец — Эрни Макмиллан, который нравился Гарри, несмотря на изрядно напыщенные манеры.
— Гарри, — торжественно сказал Эрни, протягивая руку Гарри, как только тот подошёл, — не мог улучить минуты поговорить с тобой на Защите от Тёмных Искусств этим утром. Неплохой урок, я думаю, но ведь Заклинание Щита для нас, закалённых в ДА — пройденный номер… А вы как, Рон… Эрмиона?
Прежде, чем они смогли ответить «прекрасно», дверь класса распахнулась, и на пороге возник живот Слизхорна, а затем и он сам. Пока цепочка учеников втягивалась в класс, его длиннющие моржовые усы шевелились в сияющей улыбке, а Гарри и Забини он приветствовал с особым восторгом.
Мрачный класс был, вопреки обыкновению, уже полон испарений и странных запахов. Гарри, Рон, и Эрмиона заинтересованно принюхивались, проходя мимо больших, булькающих котлов. Четверо слитеринцев сели вместе за один стол, так же поступили и ребята из Рэйвенкло. Гарри, Рону, и Эрмионе осталось сесть за один стол с Эрни, и они выбрали стол, ближайший к золотистого цвета котлу, откуда исходил один из самых соблазнительных ароматов, какой Гарри когда-либо вдыхал. Он напоминал ему одновременно и пирог с патокой, и древесный запах ручки его метлы, и что-то цветочное — что-то, запах чего, подумал Гарри, он, наверное, вдыхал в Норе. Он заметил, что дышит очень медленно и глубоко и что пары зелья, казалось, заполняют его всего подобно напитку. Чувство блаженства наплыло на него; он широко улыбнулся Рону, и тот лениво усмехнулся в ответ.
— Теперь, теперь, теперь, — говорил Слизхорн, чья массивная фигура колыхалась среди мерцающих туманных волн, — доставайте весы, давайте-давайте, и наборы для зелий, не забудьте ваши учебники, «Углублённое приготовление зелий"…
— Сэр? — сказал Гарри, поднимая руку.
— Гарри, мой мальчик?
— У меня нет ни книги, ни весов, и вообще… и у Рона тоже — мы не думали, что подходим на курсы ТРИТОН, понимаете…
— Ах, да, профессор Мак-Гонагалл говорила… но не беспокойся, мой дорогой мальчик, ни о чём не беспокойся. Сегодня вы можете взять ингредиенты для зелий из классного шкафа, и я уверен, что мы сможем найти пару весов, и у нас тут есть несколько старых книг, вы можете пользоваться всем, пока не напишите в «Завитки и Кляксы».
Слизхорн подошел к угловому шкафу, и, немножко покопавшись, вернулся с двумя изрядно потрёпанными экземплярами «Углублённого приготовления зелий» Либатиуса Борэджа, которые он и вручил, вместе с парой потускневших весов, Гарри и Рону.
— Итак, — сказал Слизхорн, обращаясь ко всему классу и вздымая свою и без того уже выпирающую грудь так, что пуговицы на его жилете грозились выстрелить в разные стороны, — я тут приготовил несколько зелий к вашему уроку, чтобы вы на них посмотрели, чисто ради интереса. Эти зелья из тех, которые вы будете уметь варить сами, когда пройдёте курс подготовки к ТРИТОН. Вы должны были слышать об этих снадобьях, даже если вам ещё не приходилось их готовить. Кто-нибудь ответит мне, что вот это?
Он указал на ближайший к слитеринскому столу котёл. Гарри немного приподнялся с места, и увидел что-то, напоминавшее простую кипящую воду.
Хорошо натренированная рука Эрмионы тут же взлетела в воздух; Слизхорн кивнул ей.
— Это — Веритасерум, снадобье без цвета и запаха, вынуждающее выпившего его говорить только правду, — ответила Эрмиона.
— Очень хорошо, очень хорошо! — радостно сказал Слизхорн. — Теперь, — продолжил он, указывая на котел, ближайший к столу Рэйвенкло, — это, очень-очень хорошо известное зелье… К тому же описанное в недавних буклетах Министерства. Кто-нибудь знает…?
Рука Эрмионы взлетела ещё быстрее.
— Это Многосущное Зелье, сэр, — сказала она.
Гарри тоже узнал медленно пузырящееся, подобное грязи зелье, но не обиделся, что право на ответ получила Эрмиона; в конце концов, именно она преуспела в его приготовлении, ещё на втором году обучения.
— Превосходно, превосходно! Так, теперь вот это… да, моя дорогая? — сказал Слизхорн, уже немного растерянный, когда рука Эрмионы снова взметнулась в воздух.
— Это — Амортенция!
— Она самая. Об этом, наверное, и спрашивать глупо, — сказал Слизхорн, весьма впечатлённый, — но я полагаю, вы знаете, для чего это снадобье?
— Это самое мощное в мире любовное зелье! — ответила Эрмиона.
— Правильно! Вы узнали Амортенцию, полагаю, по её отличительному перламутровому блеску?
— И пару, поднимающемуся характерными спиралями, — с энтузиазмом сказала Эрмиона, — а ещё, считается, она пахнет для каждого по-разному, что кого привлекает, и я чувствую запах свежескошенной травы, нового пергамента и…
Но она вдруг порозовела и не закончила предложения.
— Умница! Могу я узнать, как вас зовут? — спросил Слизхорн, игнорируя смущение Эрмионы.
— Эрмиона Грангер, сэр.
— Грангер? Грангер? А не в родстве ли вы с Гектором Дагуорт-Грангером, что основал Небывалое Общество Зельеваров?
— Нет. Вряд ли, сэр. Я, понимаете ли, магглорожденная.
Гарри заметил, как Малфой склонился к Нотту и что-то зашептал; оба они захихикали, но Слизхорн совсем не смутился; напротив, весь рассиявшись, он перевел взгляд с Эрмионы на сидящего рядом с ней Гарри.
— Ого! «Одна моя подруга тоже из семьи магглов, а она лучшая на курсе!» Я полагаю, Гарри, что эта девушка — и есть та самая подруга, о которой вы говорили?
— Да, сэр, — сказал Гарри.
— Хорошо, хорошо, двадцать заслуженных очков для Гриффиндора, мисс Грангер, — радушно сказал Слизхорн.
Малфой выглядел совсем так, как когда-то, когда Эрмиона огрела его по физиономии. Эрмиона же повернулась к Гарри с сияющим лицом и прошептала: — Ты действительно говорил ему, что я — лучшая на курсе? Ой, Гарри!
— Слушай, а ты чему удивляешься? — прошептал почему-то раздражённый Рон. — Ты же и есть лучшая на курсе, и спроси он меня, я бы так же ответил!
Эрмиона улыбнулась, но жестом показала «тише», чтобы они могли слышать, о чем говорит Слизхорн. Рон выглядел немного рассерженным.
— Ну конечно, Амортенция не создает любви. Любовь нельзя ни сотворить, ни даже имитировать. Нет, это зелье просто навязывает вам сильное увлечение или, другими словами, навязчивую идею. Вероятно, это самое мощное и опасное снадобье в этом классе… О, да, — сказал он, серьёзно кивая Малфою и Нотту, которые оба скептически ухмылялись. — Когда вы поживете с моё, вы не будете недооценивать всю мощь любовной одержимости… — А теперь, — продолжил Слизхорн, — пора за работу.
— Сэр, вы не сказали нам, что в этом котле, — заметил Эрни Макмиллиан, показывая на маленький черный котел, стоящий на столе Слизхорна. Зелье в нем весело плескалось; оно было цвета расплавленного золота, и его большие капли подпрыгивали над поверхностью, словно золотые рыбки, хотя ни одна из них не выплеснулась из котла.
— О…, - начал Слизхорн. Гарри был уверен, что он, конечно, не забыл о зелье, а просто ждал, когда его спросят, для пущего эффекта. — Да. Это зелье. Что ж, дамы и господа, это — любопытнейшее зельице, именуемое Феликс Фелицис! Я так понимаю, мисс Грангер, — с улыбкой обратился он к громко ахнувшей Эрмионе, — что вы знаете, на что способен Феликс Фелицис?
— Это — жидкая удача, — взволнованно ответила Эрмиона. — Она приносит удачу!
Целый класс, казалось, сел прямее. Даже Малфой обратил на учителя всё своё полное и нераздельное внимание, так что Гарри был виден лишь его гладкий белокурый затылок.
— Совершенно верно, ещё десять очков Гриффиндору. Да, это очень забавное зельице, Феликс Фелицис, — сказал Слизхорн. — Исключительно заковыристое в приготовлении, а при ошибке — последствия катастрофические. Но если оно сделано правильно, как вот эта порция, вы заметите, что все ваши усилия имеют успех… по крайней мере пока эффект не пойдет на убыль.
— Почему же его всё время не пьют, сэр? — нетерпеливо спросил Тэрри Бут.
— Потому что, переборщив, вы приобретёте легкомыслие, безрассудство, и опасную самонадеянность, — ответил Слизхорн. — Слишком много хорошего, оно, знаете ли, настоящий яд. Но если в малых дозах, и очень редко…
— А вы когда-нибудь принимали его, сэр? — с большим интересом спросил Майкл Корнер.
— Два раза за всю жизнь, — сказал Слизхорн. — Первый раз, когда мне было двадцать четыре, и второй, когда мне было пятьдесят семь. Две столовые ложки за завтраком. Два прекраснейших дня.
Он мечтательно уставился в пространство. Притворялся он или нет, подумал Гарри, но получилось хорошо.
— И это зелье, — сказал Слизхорн, вернувшись на землю, — я преподнесу кому-нибудь в качестве приза в конце урока.