Все согласно кивнули; и прогулка не сулила веселья, и погода становилась всё хуже и хуже. Они снова поплотнее запахнули плащи, поправили шарфы, надели перчатки, и следом за Кэти Белл и её подружкой вышли из кабачка на Главную улицу. Пока они тащились к Хогвартсу по замороженной слякоти, мысли Гарри вернулись к Джинни. Они не встретились, ясное дело, потому, что Джинни с Дином уютно устроились в чайной мадам Паддифут, известном гнезде для счастливых парочек. Морщась, Гарри пригнул голову, и побрёл дальше навстречу крутящемуся снегу и дождю.
Немного позже Гарри вдруг осознал, что голоса Кэти Белл и её подруги, долетавшие до него с порывами ветра, вдруг стали пронзительнее и громче. Гарри, прищурясь, всмотрелся в их нечеткие силуэты. Девочки спорили из-за чего-то, что держала в руке Кэти. Гарри услышал, как Кэти говорит: — Лин, это не твоё дело.
Дорога свернула, мокрый снег повалил ещё сильнее и гуще, залепляя Гарри очки. Как раз когда он поднял руку, чтобы перчаткой протереть стёкла, Лин попыталась забрать пакет, который держала Кэти; Кэти рванула его назад, и пакет упал на землю.
И сразу же Кэти поднялась в воздух, не так, как Рон, комично схваченная за лодыжку, но грациозно, раскинув руки, словно собиралась лететь. Но всё же что-то было не так, было что-то жуткое… Её волосы трепал свирепый ветер, но глаза её были закрыты, а лицо совершенно ничего не выражало. Гарри, Рон, Эрмиона и Лин — все остановились как вкопанные, не отводя глаз.
Потом, уже футах в шести над землёй, Кэти жутко закричала. Её глаза широко открылись, но что она там видела, или что она чувствовала — это что-то причиняло ей страшные мучения. Она кричала, кричала; Лин тоже закричала, и, схватив подругу за лодыжки, попыталась опустить её на землю. Гарри, Рон и Эрмиона кинулись ей на помошь, но не успели Гарри и Рон схватить Кэти, как та рухнула на них; Гарри и Рон сумели её поймать, но она так билась, что они едва её удерживали. Поэтому они опустили её на землю, где она дёргалась и стонала, явно не узнавая никого из них.
Гарри огляделся вокруг: нигде ни души.
— Стойте здесь! — прокричал он сквозь завывающий ветер. — Я побежал за помощью!
Он сломя голову бросился к школе; он никогда не видел, чтобы с кем-то случилось такое, как с Кэти, и понятия не имел, что было этому причиной; он вихрем завернул за угол и столкнулся с кем-то, похожим на огромного медведя на задних лапах.
— Хагрид! — задыхаясь, проговорил Гарри; он свалился в живую изгородь, и барахтался, пытаясь выпутаться.
— Гарри! — Хагрид был в своей огромной, пушистой бобровой дохе, в его бровях и бороде — снег. — Счас тока от Гроупа, он так всему учится, не поверишь…
— Хагрид, там, сзади, там кто-то напал, или заклял, или ещё как-то…
— Чё? — спросил Хагрид, наклоняясь, чтобы сквозь гул ветра услышать, что говорит Гарри.
— Там закляли! — проорал Гарри.
— Закляли? Кого? Рона, Эрмиону?
— Нет, не их. Это Кэти Белл — вон там…
Вместе они побежали по дороге обратно. Скоро они были на месте — небольшая группа людей обступила Кэти Белл, по-прежнему извивающуюся и кричащую; Рон, Эрмиона и Лин пытались успокоить её.
— Прочь! — заорал Хагрид. — Дай-ка взгляну!
— Что-то случилось с ней, — рыдала Лин. — Я не знаю что…
Хагрид мгновение смотрел на Кэти, потом, не говоря ни слова, наклонился, взял её на руки, и бегом понёс к замку. Скоро пронзительные крики Кэти затихли вдали; единственным звуком был рёв ветра.
Эрмиона поспешила к рыдающей подружке Кэти и обняла её за плечи.
— Ты Лин, верно?
Девочка кивнула.
— Это как, совсем внезапно случилось, или…
— Когда тот пакет порвался, — всхлипнула Лин, указывая на уже совсем промокший разорванный пакет из обёрточной бумаги; в дыре блестело что-то зеленоватое. Рон наклонился и протянул руку, но Гарри перехватил его за запястье и оттащил назад.
— Не трогай это!
Он присел на корточки. В пакете, различимое сквозь разрыв, лежало затейливой работы ожерелье с опалами.
— Я его уже видел, — сказал Гарри, разглядывая ожерелье. — Давным-давно, на витрине у Борджина и Бёркса. На ярлыке было, что оно заклято. Наверно, Кэти его коснулась. — Он поглядел наверх, на Лин, которую начала бить дрожь. — Где Кэти это взяла?
— Ой, как раз из-за этого мы и спорили. Она вышла из туалета в «Трёх метлах», с этим в руках, сказала, что это сюрприз, одному человеку в Хогвартсе, что ей надо передать его. Она была такая странная, когда говорила это… Ох, нет, нет, я уверена, что она была под Подвластием, а я не сообразила!
Лин опять заплакала. Эрмиона мягко погладила её по плечу.
— Лин, она не сказала, кто дал ей этот пакет?
— Нет… она отказалась сказать мне… я сказала, что она дура, и чтобы не несла это в школу, но она не хотела слушать… и тогда я попробовала выхватить пакет у неё… и… и…
Лин в отчаянии зарыдала.
— Нам лучше пойти в Хогвартс, — сказала Эрмиона, продолжая обнимать Лин. — Там мы сможем узнать, как Кэти. Пошли…
Гарри поколебался мгновение, потом размотал с шеи шарф, и, не обращая внимания на ахнувшего Рона, аккуратно накрыл шарфом ожерелье и поднял его с земли.
— Эту штуку надо показать мадам Помфрей, — объяснил он.
Идя по дороге следом за Эрмионой и Лин, Гарри неистово размышлял. Когда они только-только вошли на территорию Хогвартса, он заговорил, не в силах больше сдерживать свои мысли.
— Малфой знал об этом ожерелье! Это было тогда, четыре года назад, у Борджина и Бёркса. Я видел, как он его разглядывал, пока я прятался от него и его папеньки. Его он и покупал в тот день, когда мы за ним следили! Он тогда запомнил его, и вернулся за ним!
— Я… я не знаю, Гарри — нерешительно пробормотал Рон. — Куча народу ходят к Борджину и Бёрксу… и разве та девочка не сказала, что Кэти взяла пакет в девчачьем туалете?
— Она сказала, что Кэти вышла оттуда с пакетом, но ведь не обязательно же она именно там его получила…
— Мак-Гонагалл, — предостерегающе прошептал Рон.
Гарри поднял голову. И вправду — сквозь крутящийся снег он увидел профессора Мак-Гонагалл, спешащую им навстречу по заледенелым ступеням.
— Хагрид говорит, что вы четверо видели, что случилось с Кэти Белл — будьте добры все ко мне в кабинет. Что у вас в руках, Поттер?
— Это та штука, которой Кэти коснулась.
— О, господи! — встревожилась Мак-Гонагалл, забирая у Гарри ожерелье. — Нет, нет, Филч, они со мной! — торопливо добавила она, когда исполненный рвением школьный завхоз, с Датчиком Тайны наготове, зашаркал к ним через вестибюль. — Немедленно отнесите это ожерелье профессору Снэйпу, только ни в коем случае не дотрагивайтесь до него, держите завёрнутым в шарф!
Гарри и его друзья вместе поднялись в кабинет профессора Мак-Гонагалл. Заляпанные дождем и снегом окна тряслись от порывов ветра, и хотя в камине потрескивало пламя, в кабинете было зябко. Профессор Мак-Гонагалл закрыла дверь, встала за своим столом, лицом к Гарри, Рону, Эрмионе и все ещё рыдающей Лин, и резко спросила:
— Ну? Что произошло?
Сбивчиво, то и дело остановливаясь и пытаясь справиться с рыданиями, Лин рассказала профессору Мак-Гонагалл, как Кэти пошла в ванную комнату в «Трёх метлах» и вернулась оттуда с неподписанным пакетом, как Кэти показалась ей не совсем нормальной, как они поспорили, разумно ли соглашаться передавать незнакомые вещи, как спор превратился в борьбу за пакет, и как пакет разорвался. Тут Лин уже не могла справиться с собой, и из неё нельзя было вытянуть ни слова.
— Хорошо, — смягчилась профессор. — Идите, пожалуйста в больничное крыло, Лин, и пусть мадам Помфрей даст вам что-нибудь успокоительное.
Когда девочка покинула кабинет, профессор Мак-Гонагалл повернулась к Гарри, Рону и Эрмионе.
— Что случилось, когда Кэти дотронулась до ожерелья?
— Она поднялась в воздух, — сказал Гарри прежде, чем Рон или Эрмиона успели что-то сказать. — А потом начала кричать, и дёргаться… Профессор, можно мне увидеть профессора Дамблдора, пожалуйста?
— Директора не будет до понедельника, Поттер, — с удивлённым видом ответила Мак-Гонагалл.
— Уехал? — переспросил Гарри сердито.
— Да, Поттер, уехал, — едко повторила Мак-Гонагалл. — Но всё, что хотели сказать директору об этом жутком деле, вы, я уверена, можете сказать и мне.
Мгновение Гарри колебался. С профессором Мак-Гонагалл было не так-то просто откровенничать. Пусть перед Дамблдором чаще — и по разным поводам — можно было оробеть, но он, казалось, был больше готов серьёзно выслушать самую дикую гипотезу. Но дело шло о жизни и смерти, и не время было бояться, что тебя высмеят.
— Я думаю, профессор, Кэти дал ожерелье Драко Малфой.
Рон, стоявший рядом с Гарри, тёр нос в явном затруднении; стоявшая по другую руку Эрмиона зашаркала ногами, словно захотела стать чуть-чуть подальше от Гарри.
— Это очень серьёзное обвинение, Поттер, — удивлённая, профессор Мак-Гонагалл заговорила не сразу. — У вас есть какие-то доказательства?
— Нет, — ответил Гарри. — Но… — И он рассказал ей, как они следили за Малфоем, как тот зашёл к «Борджину и Бёрксу», и о беседе между Малфоем и мистером Борджином, которую они подслушали.
Когда Гарри кончил говорить, профессор Мак-Гонагалл выглядела немного смущенной.
— Малфой принёс что-то к «Борджину и Бёрксу», чтобы привести в порядок?
— Нет, профессор, он только спросил мистера Борджина, как исправить что-то, чего у него с собой не было. Но дело не в этом, он тогда как раз что-то купил, и я думаю, что это было ожерелье…
— Вы видели, чтобы Малфой выходил из магазина с похожим пакетом?
— Нет, профессор, он сказал мистеру Борджину задержать эту вещь для него…
— Но, Гарри, — прервала его Эрмиона. — Мистер Борджин спросил, хочет ли Малфой взять это с собой, и он сказал «нет"…
— Потому что он не хотел этого касаться, очевидно же! — сказал Гарри сердито.
— Что он точно сказал, так «как я буду нести это по улице!» — продолжила Эрмиона.