Раз Гарри больше не задавал Слизхорну этот вопрос, учитель Зельеделия вернулся к прежнему, любящему обращению с ним, и, похоже, выбросил тот разговор из головы. Гарри ждал приглашения на очередную его маленькую вечеринку, твёрдо решив это приглашение принять, даже если придётся перенести тренировку по квиддитчу. К сожалению, приглашения не было. Гарри спрашивал у Эрмионы и Джинни: никто из них и, насколько они были осведомлены, вообще никто приглашения не получал. Гарри не мог не думать: что, если Слизхорн на самом деле не такой забывчивый, каким кажется, и просто твёрдо решил не давать Гарри дополнительных возможностей его расспрашивать.
Тем временем библиотека Хогвартса подвела Эрмиону, в первый раз на её памяти. Она была так потрясена, что даже забыла о том, что поругалась с Гарри из-за его проделки с безоаром.
— Я не нашла ни малейшего намёка на то, что такое эти Разделы! — пожаловалась она ему. — Ни единого! Я ведь перерыла закрытую секцию, и даже в самых ужасных книгах, где говорится, как варить жутейшие зелья — ни-че-го! Вот, всё, что я нашла, во ввведении к «Магии наиужаснейшей» — слушай- «О Разделении Сути — жесточайшем из магических измышлений, мы не скажем ни словом, ни намёком…». Ну зачем они тогда вообще их упомянули? — раздраженно сказала она, захлопывая старую книгу, причём та взвыла, как привидение. — Да заткнись ты, — буркнула Эрмиона, засовывая книгу в сумку.
Наступил февраль, снег вокруг школы таял, сменяясь холодной мрачной слякотью. Серые с лиловым облака низко висели над замком, и от непрекращающегося холодного дождя лужайки были грязными и скользкими. В результате этого первое занятие по телепортации, назначенное на утро субботы, чтобы шестикурсники не остались без обычных уроков, проводили в Большом Зале, а не снаружи.
Когда Гарри и Эрмиона пришли в зал (Рон пришёл с Лавандой), они обнаружили, что столы исчезли. Дождь хлестал по высоким окнам, и зачарованный потолок клубился чёрными тучами, когда школьники выстроились перед профессорами Мак-Гонагалл, Снэйпом, Флитвиком и Росток — главами колледжей, и низеньким чародеем, который — как решил Гарри — и был инструктором по телепортации, из Министерства магии. Он был весь какой-то бесцветный, с длинными ресницами, клочковатыми волосами, и вообще словно невесомый, казалось, случайный ветерок сдует его прочь. Гарри гадал, не уменьшился ли он в размерах из-за постоянных пропаданий и появлений, или просто хрупкое телосложение идеально для того, кто хочет исчезнуть.
— Доброе утро, — произнёс волшебник из Министерства, когда все ученики собрались, и главы колледжей призвали их к тишине. — Моё имя Вилки Твикросс и я буду вашим инструктором по телепортации в течение следующих двенадцати недель. Я надеюсь, что за это время смогу подготовить вас к тесту по телепортации…
— Малфой, уймись и слушай! — рявкнула профессор Мак-Гонагалл.
Все оглянулись. Малфой залился густым румянцем; со взбешенным видом он отошёл от Крабба, с которым, похоже, шёпотом спорил. Гарри тут же взглянул на Снэйпа; у того тоже был раздражённый вид, хотя Гарри сильно подозревал, что это было не столько из-за невоспитанности Малфоя, сколько из-за того, что Мак-Гонагалл сделала замечание ученику его колледжа.
— … к тому сроку, когда многие из вас уже в праве этот тест пройти, — продолжил Твикросс, как будто его и не прерывали.
— Как вы наверное знаете, обычно невозможно телепортировать внутри Хогвартса. Директор убрал это заклинание, только с Большого Зала, на один час, чтобы мы могли с вами практиковаться. Особо подчёркиваю, что вы не сможете телепортировать за стены этого Зала, и пробовать это будет неразумно.
Я попрошу вас встать так, чтобы перед каждым было по пять футов свободного пространства.
Произошла большая свалка и толкотня; ученики расходились посвободнее, натыкаясь друг на друга и требуя освободить место. Главы колледжей ходили среди учеников, расставляя их и предотвращая споры.
— Гарри, куда ты намылился? — потребовала ответа Эрмиона.
Но Гарри не ответил; он быстро двигался через толпу, мимо профессора Флитвика, скрипучим голосом пытавшегося отправить на правильную позицию нескольких рэйвенкловцев, стремившихся встать в первых рядах, мимо профессора Росток, сгонявшей хаффлпаффцев в шеренгу, пока, обогнув Эрни Макмиллана, не смог пристроиться сзади всех, прямо за Малфоем, который, пользуясь толчеёй, продолжил спор с Краббом, стоящим в пяти футах от него с таким видом, словно готов взбунтоваться.
— Да не знаю я, сколько ещё, понял? — кричал ему Малфой, совершенно не замечая, что Гарри стоит прямо за ним. — Оно выходит дольше, чем я думал.
Крабб открыл было рот, но Малфой, похоже, сразу понял, что тот хочет сказать.
— Пойми ты, это совершенно не твоё дело, чем я занимаюсь, Крабб, и тебе с Гойлом просто надо делать, что я вам сказал, и стоять на стрёме!
— А вот я рассказываю своим друзьям, чем занимаюсь, когда хочу, чтобы они стояли для меня на стрёме, — сказал Гарри достаточно громко, чтобы Малфой смог его услышать.
Малфой развернулся на месте, его рука дернулась к волшебной палочке, но в этот самый миг главы колледжей закричали: — Тихо!!! — и в зале снова наступила тишина. Малфой медленно повернулся лицом к преподавателям.
— Благодарю, — сказал Твикросс. — А теперь…
Он взмахнул палочкой, и старомодные деревянные обручи тут же появились на полу перед каждым учеником.
— Три Важные Вещи, которые нужно помнить при телепортации, — сказал Твикросс, — это Цель, Решимость, Собранность.
— Шаг первый: твёрдо сосредоточьтесь на желаемой цели, — продолжил Твикросс. — В нашем случае цель внутри вашего обруча. Давайте хорошенько сконцентрируйтесь на этой цели.
Все украдкой глядели по сторонам для того, убеждались, что все остальные глазеют на свои обручи, и спешили выполнить, что им было сказано. Гарри уставился на круг пыльного пола, ограниченный обручем, и усердно пытался больше ни о чём не думать. Это казалось невозможным, он не мог перестать гадать, что же это такое делает Малфой, что требует быть начеку.
— Шаг второй, — продолжал Твикросс, — сфокусируйте вашу решимость на желание занять созерцаемое вами место! Пусть это желание растечётся из вашего сознания по всему вашему телу!
Гарри исподтишка оглядывался вокруг. Слева, недалеко от него, Эрни Макмиллан так пристально созерцал свой обруч, что его лицо налилось краской; можно было подумать, что он старается снести яйцо размером с кваффл. Гарри сдержал смешок и быстро вернул взгляд на свой собственный обруч.
— Третий шаг, — произнес Твикросс, — и только когда я дам команду… оставаясь на месте, представьте, что шагаете в пустоту, и будьте собраны. По моей команде, один…
Гарри снова оглянулся; много учеников явно встревожились, что им так быстро предлагают телепортироваться.
Гарри попробовал снова сконцентрировать свои мысли на обруче; он уже совершенно забыл три важные вещи.
— … ТРИ!!!
Гарри извернулся, потерял равновесие и чуть не упал. И не он один. Весь Большой Зал внезапно наполнился оступающимися людьми; Невилл растянулся на спине; Эрни Макмиллан, с другой стороны, запрыгнул в обруч, чуть не балетным пируэтом, и замер с гордым видом, пока не увидел, как Дин Томас, глядя на него, заливается смехом.
— Ничего страшного, ничего страшного, — сухо повторил Твикросс, который, похоже, не ожидал ничего лучшего. — Поправьте ваши обручи, пожалуйста, и прошу на исходную позицию…
Вторая попытка была не лучше первой. Третья была так же плоха. Только в четвёртый раз действительно что-то произошло. Раздался пронзительный вопль, и все испуганно обернулись, чтобы увидеть, как Сьюзен Боунс из Хаффлпаффа извиваясь, пытается не упасть в своём обруче, а её левая нога всё ещё в пяти футах позади, на исходной позиции. Главы колледжей поспешили к ней, грохнуло, взвился лиловый дым; когда он рассеялся, стала видна всхлипывающая Сьюзен, воссоединившаяся с ногой, но выглядящая вконец перепуганной.
— Расщепление, или разделение тела на отдельные части, — бесстрастно сказал Вилки Твикросс, — происходит, когда разум недостаточно целенаправлен. Вы должны продолжать концентрироваться на цели, и двигаться без спешки, с собранностью … вот так.
Твикросс шагнул вперёд, грациозно повернулся, разведя руки, так что мантия его взвилась вихрем, исчез, и появился в дальнем конце Большого Зала.
— Помните три вещи, — сказал он, — и попробуйте снова… один-два- три…
Но за целый час ничего интереснее расщеплённой Сьюзен не случилось. Твикросс, похоже, не был обескуражен. Застёгивая свой плащ, он спокойно сказал:
— До следующей субботы, и не забывайте: Цель, Решимость, Собранность.
Он взмахнул своей палочкой, убирая обручи, и вышел из Зала, сопровождаемый профессором Мак-Гонагалл. Разговор загудел сразу же, как ученики устремились к выходу.
— Ну и как у тебя? — спросил Рон, подбегая к Гарри. — Мне кажется, что я почувствовал что-то, в последнюю попытку… какое-то покалывание в ногах.
— Надо полагать, у тебя кроссовки жмут, Вон-Вон, — произнёс голос сзади, и Эрмиона величаво прошла мимо них, ухмыляясь.
— Я вообще ничего не почувствовал, — сказал Гарри, не обращая внимания на вмешательство. — Но сейчас мне не это важно…
— Хочешь сказать, что тебе… разве ты не хочешь научиться телепортировать? — недоверчиво спросил Рон.
— Мне действительно всё равно. Я предпочитаю летать, — сказал Гарри, поглядывая через плечо, чтобы узнать местонахождение Малфоя, и ускоряя шаг, как только они вошли в вестибюль. — Слушай, поспешим, давай-давай, я хочу кое-что сделать…
Рон в недоумении побежал вслед за Гарри обратно в гриффиндорскую башню. Их, правда, задержал Пивз — он заклинил дверь на четвёртый этаж и отказывался кого-либо впускать, пока те не подожгут собственные штаны, но Гарри и Рон просто вернулись назад и воспользовались одним из проверенных тайных ходов. Через пять минут они уже пролезали через дыру за портретом.