— Я точно не знаю, чем она является — хотя я думаю, что мы можем исключить змею — но я полагаю, что это скрыто в пещере на побережье за много миль отсюда, в пещере, которую я очень долго пытался найти: той самой пещере, в которой Том Ребус когда-то перепугал двух детей из приюта во время ежегодной экскурсии. Ты не забыл?
— Нет, — сказал Гарри. — Как это защищено?
— Я не знаю; у меня есть подозрения, но они могут быть совершенно неправильными, — Дамблдор помолчал, прежде чем продолжить. — Гарри, я обещал, что ты сможешь пойти со мной, и я не отказываюсь от своего слова, но было бы неправильно не предупредить тебя, что это будет чрезвычайно опасно.
— Я пойду, — сказал Гарри, прежде чем Дамблдор закончил фразу. Он так кипел от гнева на Снэйпа, что его решимость сделать что-нибудь отчаянное и опасное выросла за последние несколько минут в десять раз. Это, наверное, отразилось на лице Гарри, поскольку Дамблдор отошёл от окна, внимательно посмотрел на Гарри, и между его серебряными бровями залегла небольшая складка.
— Что с тобой случилось?
— Ничего, — быстро солгал Гарри.
— Что расстроило тебя?
— Я не расстроен.
— Гарри, ты никогда не был силён в Окклюменции…
Это слово стало искрой, которая зажгала ярость в Гарри.
— Снэйп! — сказал он, очень громко, и позади тихо ухнул Фокс. — Снэйп, вот кто случился! Он сказал Волдеморту о пророчестве, да, он, он слушал за дверью, Трелони мне сказала!
Выражение лица Дамблдора не изменилось, но Гарри подумал, что под кровавым отсветом закатного солнца оно побледнело. Некоторое время Дамблдор молчал.
— Когда ты узнал об этом? — спросил он наконец.
— Только что! — Гарри с огромным трудом удалось не заорать. Но в следующий момент он уже не мог сдержаться: — А ВЫ ПУСТИЛИ ЕГО ЗДЕСЬ УЧИТЬ, А ОН НАВЁЛ ВОЛДЕМОРТА НА МОИХ МАМУ И ПАПУ!
Тяжело дыша, словно он только что дрался, Гарри отвернулся от Дамблдора, который и бровью не повел, и начал ходить туда-сюда по кабинету, туго вытирая ладонью костяшки пальцев и собирая все свои силы без остатка, чтобы не поддаться желанию всё вокруг разнести. Он хотел обрушить всю свою ярость на Дамблдора, но он также хотел идти с ним, пробовать уничтожить Разделённую Суть; он хотел сказать ему, что он доверял Снэйпу, как старый дурак, но он боялся, что Дамблдор не возьмет его с собой, если он не справится со своим гневом…
— Гарри, — спокойно сказал Дамблдор. — Пожалуйста, выслушай меня.
Прекратить неустанное хождение по кабинету было так же трудно, как и удержаться от крика. Гарри остановился, прикусив губу, и взглянул в спокойное лицо Дамблдора.
— Профессор Снэйп сделал ужасную…
— Только не говорите мне, сэр, что подслушивать под дверью — это ошибка!
— Пожалуйста позволь мне закончить. — Дамблдор дождался короткого кивка Гарри, и продолжил. — Профессор Снэйп сделал ужасную ошибку. Он всё ещё служил лорда Волдеморту, в ту ночь, когда ему удалось услышать первую половину пророчества профессора Трелони. Естественно, он поспешил рассказать услышанное своему хозяину, ведь того это касалось самым глубочайшим образом. Но он не знал — он не имел никакой возможности знать — ни того, на какого мальчика Волдеморту должно охотиться, ни того, что родители мальчика, которых Волдеморту предстояло уничтожить в своём губительном походе, были людьми, которых Снэйп знал, твоими матерью и отцом…
Гарри безрадостно рассмеялся.
— Он ненавидел моего папу так же, как и Сириуса! Разве вы не заметили, профессор, что люди, которых Снэйп ненавидит, быстро умирают?
— Ты не представляешь, Гарри, раскаяния профессора Снэйпа, когда он понял, как именно лорд Волдеморт истолковал пророчество. Я верю, что в жизни своей он так ни о чём не жалел, и что именно оттого он и вернулся…
— Но он — очень хороший Окклюмент, или не так, сэр? — голос Гарри дрожал от старания говорить спокойно. — И разве Волдеморт не убежден, что Снэйп на его стороне, даже теперь? Профессор… как вы можете быть уверены, что Снэйп на нашей стороне?
Дамблдор некоторое время молчал; казалось, он что-то обдумывает. Наконец он сказал: — Я уверен. Я доверяю Северусу Снэйпу до конца.
Несколько мгновений Гарри глубоко дышал, пытаясь успокоить себя. Не сработало.
— Ну, а я не буду! — сказал он, громко, как прежде. — Он что-то замышляет с Драко Малфоем, прямо сейчас, прямо под вашим носом, а вы по-прежнему…
— Мы уже обсуждали это, Гарри, — сказал Дамблдор, его голос опять звучал строго. — Ты слышал моё мнение.
— Вы собираетесь покинуть школу сегодня вечером, и я ручаться готов, не думаете, что Снэйп и Малфой могут решиться…
— На что? — поднял брови Дамблдор. — В чём именно ты их подозреваешь?
— Я… они к чему-то готовы! — сказал Гарри; пока он говорил эти слова, его руки сжались в кулаки. — Профессор Трелони только что была в Выручай-комнате, хотела спрятать свои бутылки с выпивкой, и она слышала, как Молфой вопит от радости! Он пытался наладить там что-то опасное, и если хотите знать моё мнение, он это наконец сделал, а вы собираетесь просто так уйти из школы…
— Достаточно, — сказал Дамбледор. Он сказал это совершенно спокойно, но Гарри тут же смолк — он понял, что пересёк-таки невидимую границу. — Ты думаешь, что в этом году я хоть раз оставил школу незащищённой, когда уезжал? Конечно нет. И сегодня ночью, когда я её покину, здесь снова будет дополнительная защита. Пожалуйста, Гарри, не думай, что я несерьёзно отношусь к безопасности моих студентов.
— Я не думал…, - смущённо забормотал Гарри, но Дамблдор прервал его.
— Я не желаю впредь обсуждать эти вопросы.
Гарри проглотил свои возражения, испугавшись, что зашёл слишком далеко, что потерял шанс сопровождать Дамблдора, но Дамблдор продолжил: — Так ты хочешь пойти со мной?
— Да, — немедленно сказал Гарри.
— Очень хорошо. Тогда слушай.
Дамблдор выпрямился в полный рост.
— Я беру тебя с собой при одном условии: ты повинуешься любой моей команде немедленно и без вопросов.
— Конечно.
— Гарри, убедись, что правильно понял меня. Я имею в виду, что ты должен следовать даже таким приказам как «беги», «прячься» или «возвращайся». Я могу положиться на тебя?
— Я… да, конечно.
— Если я скажу тебе спрятаться, ты сделаешь это?
— Да.
— Если я скажу тебе бежать, ты повинуешься?
— Да.
— Если я скажу тебе бросить меня и спасаться, ты сделаешь по моему слову?
— Я…
— Гарри?
Мгновение они смотрели друг на друга.
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Тогда я хочу, чтобы ты сходил за своим плащом и через пять минут встретился со мной в вестибюле.
Дамблдор повернулся к пылающему окну — вместо солнца теперь было рубиново-красное сияние вдоль горизонта. Гарри быстро вышел из кабинета и спустился по спиральной лестнице. Его сознание вдруг как-то странно прояснилось. Он знал, что делать.
Когда он возвратился, Рон и Эрмиона сидели вместе в общей комнате. — Чего хотел Дамблдор? — тут же спросила Эрмиона, и с тревогой добавила: — Гарри, с тобой всё в порядке?
— Всё путём, — бросил Гарри, пробегая мимо них. Он кинулся вверх по лестнице в спальню, распахнул свой сундук, и вытащил Карту Грабителя и пару свёрнутых носков. Потом он бросился назад, вниз по лестнице в гостиную, и подлетел к Рону и Эрмионе, сидевшим с ошеломлённым видом.
— У меня нет времени, — выдохнул Гарри, — Дамблдор думает, я ищу Плащ-невидимку. Слушайте…
Он быстро рассказал им, куда он идет, и зачем. Он не останавливался даже при стонах ужаса Эрмионы и при торопливых вопросах Рона — всё обсудить они смогут и позже.
— …так вы понимаете, что это значит? — торопливо закончил Гарри. — Дамблдора здесь ночью не будет, и Малфой собирается без помех провернуть то, ну что он собирается. Нет, послушайте меня! — сердито прошипел он, видя, что Рон и Эрмиона так и рвутся его перебить. — Я знаю, что это Малфой ликовал в Выручай-комнате. Вот…, - он сунул Карту Грабителя Эрмионе. — Вы должны следить за ним, и за Снэйпом тоже. Привлеките всех из ДА, кого сможете высвистать. Эрмиона, те галлеоны для связи всё ещё работают, точно? Дамблдор говорит, что он ещё установил защиты на школу, но если замешан Снэйп, он будет знать, в чём она, Дамблдорова защита, и как её обойти — но что вы на дозоре, он ожидать не будет, так ведь?
— Гарри…, - начала Эрмиона, с огромными от страха глазами.
— У меня нет времени спорить, — коротко сказал Гарри. — Возьмите это, — он сунул в руки Рону носки.
— Спасибо, — сказал Рон. — Э… а зачем мне нужны носки?
— Не носки, а что в них завернуто, там Феликс Фелицис. Разделите на вас и Джинни. Попрощайтесь с ней за меня. Мне пора, Дамблдор ждет…
— Нет! — сказала Эрмиона, когда Рон с испуганным видом вытащил из свёртка маленький флакончик с золотой жидкостью. — Нам это не нужно, ты его возьми, кто знает что там тебе встретится?
— Со мной будет всё путём, я же с Дамблдором. Я хочу быть уверенным, что это вы все в порядке… не смотри так, Эрмиона, ещё увидимся.
И через проём за портетом он поспешил к вестибюлю.
Дамблдор ждал возле входных дубовых дверей. Когда Гарри появился рядом, скользя по каменному полу, задыхась, чувствуя колотьё в боку от бега, он повернулся и сказал: — Я хотел бы, чтоб ты надел свой Плащ, — и только когда Гарри выполнил просьбу, продолжил: — Очень хорошо. Ну что, идём?
С этими словами Дамблдор устремился вниз по ступеням, его дорожный плащ разлетался за ним в тихом летнем воздухе. Гарри спешил рядом под Плащом-невидимкой, всё ещё тяжело дыша и потея.
— Но что люди подумают, когда увидят, что вы уходите, профессор? — Гарри спросил, имея в виду Малфоя и Снэйпа.
— Что я пошел в Хогсмид, пропустить стаканчик, — беззаботно ответил Дамблдор. — Что закажу у Розмерты, «как всегда», а то пойду в «Кабанью Голову"… или считается, что я так делаю. Хороший способ скрыть истинную цель.
Они шли по дороге в сгущающихся сумерках. Воздух был полон запахов тёплой травы, озёрной воды и дыма от хижины Хагрида. С трудом верилось, что они направляются на что-то опасное или ужасное.