— Сказать по правде, я догадывался, — сказал Дамблдор. — Я был уверен, что это ты.
— Чего ж вы тогда меня не остановили? — требовательно спросил Малфой.
— Я пытался, Драко. Профессор Снэйп следил за тобой по моему приказу…
— Не по вашему приказу он это делал, он это моей матери пообещал…
— Конечно, он тебе так сказал, Драко, но…
— Он двойной агент, глупый вы старик, он вовсе на вас не работает, это вы так думаете!
— Придётся признать, Драко, что здесь у нас разногласие. Так случилось, что я доверяю профессору Снэйпу…
— Ну тогда вы нюх потеряли! — фыркнул Малфой. — Он мне всё в помощники напрашивался… небось, хотел всю славу для себя, сам хотел руку приложить… «Что ты такое делаешь? Если ты с ожерельем подстроил, так это глупость, всё могло рухнуть…» Но что я делал в Выручай-комнате, я ему не сказал, он завтра проснётся, а всё уже будет кончено, и не будет он больше любимчиком Тёмного Лорда, ничем он будет против меня, ничем!
— Это будет заслуженно, — негромко сказал Дамблдор. — Конечно, всем нам хочется достойной оценки наших трудов… но тебе всё равно нужна была чья-то помощь… кто-то в Хогсмиде, кто-то, кто мог бы незаметно подсунуть Кэти…
Дамблдор снова закрыл глаза и кивнул головой, словно засыпая.
— …Ну конечно же… Розмерта. И давно она под заклятьем Подвластия?
— Допёрли наконец, да? — съязвил Малфой.
Снизу донёсся ещё один вопль, громче предыдущего. Малфой нервно посмотрел через плечо, потом повернулся к Дамблдору, а тот продолжал: — Значит, бедняжку Розмерту принудили сидеть в собственном туалете, чтобы передать это ожерелье любой ученице Хогвартса, которая зайдёт туда в одиночку? А отравленная медовуха… ну, конечно, Розмерта вполне могла отравить её для тебя, прежде чем послала её Слизхорну, веря, что это мне подарок на Рождество… да, очень тонко… очень тонко… бедный мистер Филч, конечно, не стал бы проверять бутылку от Розмерты… да, скажи мне, а как вы с Розмертой связь поддерживали? Я полагал, что мы взяли под наблюдение все способы связи со школой.
— Заколдованные монеты, — сказал Малфой; его рука, державшая палочку, дрожала; казалось, его принуждала говорить какая-то сила. — Одна у меня, у неё другая, и я мог послать ей сообщения…
— А, тот самый секретный способ связи, который в прошлом году был у так называемой Дамблдоровой Армии? — Дамблдор говорил легко, словно беседовал, но Гарри видел, как он сполз вдоль стены ещё на дюйм.
— Да, я у них эту идею взял, — криво усмехнулся Малфой. — Идею отравить медовуху я тоже позаимствовал, у грязнокровки Грангер, я слышал в библиотеке, как она говорила, что Филч не разбирается в зельях…
— Пожалуйста, не используй это обидное слово при мне, — сказал Дамблдор.
Малфой сдавленно рассмеялся.
— Вас заботит, что я говорю «грязнокровка», даже сейчас, когда я собираюсь вас убить?
— Да, заботит, — ответил Дамблдор; Гарри видел, как скользили его ноги по полу, при попытках стать прямо. — А что до твоих слов, Драко, насчёт убить меня, так у тебя уже было немало времени. Мы здесь наедине, я беззащитнее, чем ты когда-либо мечтал меня найти, а ты всё бездействуешь…
Рот Малфоя невольно перекосился, словно он откусил что-то очень горькое.
— Ладно, вернёмся к сегодняшней ночи, — продолжил Дамблдор. — Я немного озадачен, как это случилось… ты что же, знал, что я покинул школу? Ну конечно, — ответил он сам себе, — Розмерта видела, как я уходил, и, безусловно, сообщила тебе через эти остроумные монетки…
— Так оно и было, — сказал Малфой. — Правда, она сказала, что вы просто вышли пропустить стаканчик, и вернётесь…
— Ну да, я действительно малость выпил, и вернулся… после определённых событий, — пробормотал Дамблдор. — И ты решил поставить на меня капкан?
— Мы решили поставить Знак Мрака над башней, чтобы вы поторопились выяснить, кто же убит, — сказал Малфой. — И это сработало!
— Ну… и да, и нет…, - сказал Дамблдор. — Но мне следует так понимать, что никто убит не был?
— Кто-то мёртв, — сказал Малфой, и его голос, казалось, поднялся на октаву выше, пока он произносил это. — Кто-то из ваших людей… я не знаю кто, было темно… я переступил через тело… Предполагалось, я буду ждать здесь, когда вы вернетесь, только вот эти ваши, из Феникса, на пути встали…
— Да, это их работа, — сказал Дамблдор.
Внизу звонко грохнуло, и раздались крики, много громче, чем раньше; по звукам было похоже, что бой идёт как раз на винтовой лестнице, наверху которой стояли Дамблдор, Малфой и Гарри… Сердце Гарри беззвучно грохотало в его невидимой груди… кто-то мёртв… Малфой переступил через тело… но кто это был?
— В любом случае, времени у нас осталось немного, — сказал Дамблдор. — Так что давай, Драко, обсудим твоё выбор.
— Мой выбор! — громко сказал Малфой. — Я стою здесь с палочкой — я собираюсь вас убить…
— Мой дорогой мальчик, давай не будем больше притворяться. Если бы ты собирался меня убить, ты бы сделал это, сразу как разоружил меня, и не стал отвлекаться на приятную беседу о путях и способах.
— Да нету у меня выбора! — лицо Малфоя вдруг стало таким же белым, как у Дамблдора. — Я должен это сделать! А то он убьёт меня! Убьёт всех моих родных!
— Я понимаю сложность твоего положения, — сказал Дамблдор. — Почему, как ты думаешь, я не противодействовал тебе раньше? Потому что я знал — если бы Лорд Волдеморт понял, что я тебя подозреваю, ты был бы убит.
При звуке этого имени Малфой дёрнулся.
— Я не решался поговорить с тобой о миссии, которую, как я знал, тебе поручили, опасаясь, что он подвергнет тебя Легилименции, — продолжил Дамблдор. — Но сейчас, наконец, мы можем говорить друг с другом прямо… ведь никакой беды не случилось, ты никому не повредил, хотя тебе очень повезло, что твои нечаянные жертвы выжили… Я могу помочь тебе, Драко.
— Нет, не можете, — сказал Малфой, палочка в его руке ходила ходуном. — Никто не может. Он велел мне это сделать, или он меня убьет. Нету у меня выбора.
— Перейди на правую сторону, Драко, и мы спрячем тебя лучше, чем ты можешь себе вообразить. Более того, я могу послать членов Ордена к твоей матери, прямо этой ночью, и так же спрятать и её. Твой отец на данный момент в безопасности в Азкабане… когда придет время, мы сможем и его защитить… переходи на правую сторону, Драко… ты же не убийца…
Малфой смотрел на Дамблдора не отводя глаз.
— Но разве я не слишком далеко зашёл? — медленно проговорил он. — Думали, я умру, пытаясь, но я здесь… и вы в моей власти… я здесь с палочкой в руке… вы в моей милости…
— Нет, Драко, — спокойно сказал Дамблдор. — Не твоя милость сейчас решает, а моя.
Малфой застыл, открыв рот, его рука с палочкой по-прежнему дрожала. Гарри показалось, что она чуть-чуть опускается…
Внезапно на ступенях загрохотали шаги, и секундой позже четыре человека в чёрных одеждах ворвались на площадку башни, оттолкнув Малфоя с дороги. По-прежнему недвижимый, неморгающими глазами Гарри в ужасе смотрел на четверых незнакомцев: похоже, бой внизу Пожиратели Смерти выиграли.
Полноватый мужчина со странным, косым и хитрым, взглядом издал хриплый смешок.
— Дамблдор, загнанный в угол! — сказал он, повернувшись к коренастой невысокой женщине, которая могла быть его сестрой; женщина радостно улыбалась. — Дамблдор без волшебной палочки, Дамблдор один-одинёшенек! Отличная работа, Драко, отличная!
— Добрый вечер, Амикус, — сказал Дамблдор; по его тону можно было подумать, что он приглашает гостя на чашечку чая. — И ты привел Алекто… очаровательно…
Женщина злобно хихикнула.
— Думаешь, твои шуточки помогут тебе на смертном одре, да?
— Шутки? Нет, нет, это манеры, — парировал Дамблдор.
— Давай заканчивать, — сказал незнакомец, стоящий ближе всех к Гарри, высокий мосластый мужчина с тусклыми серыми волосами и бакенбардами; чёрная мантия Пожирателя Смерти сидела на нём неловко и была, казалось, ему мала. У него был голос, какого Гарри никогда раньше не слышал: какой-то лай, режущий слух. Гарри чувствовал исходящий от него сильный запах грязи, пота и — без сомнения — крови. У него были грязные руки и длинные желтоватые ногти.
— Никак ты, Фенрир? — спросил Дамблдор.
— Он самый и есть, — пролаял тот. — Рад меня видеть, Дамблдор?
— Я бы не сказал…
Фенрир Бирюк ухмыльнулся, показывая острые зубы. Его подбородок был в крови, и он медленно, противно облизал губы.
— Ты же знаешь, Дамблдор, как я крепко люблю детей.
— Я так понимаю, ты теперь нападаешь даже не в полнолуние? Весьма необычно… ты развил такое пристрастие к человеческой плоти, что раза в месяц уже не хватает?
— Оно так, — сказал Бирюк. — Что, Дамблдор, шокирует? Пугает?
— Не буду притвориться, что это не внушает мне малость отвращения, — ответил Дамблдор. — И, да, я немного шокирован, что изо всех людей именно тебя Драко пригласил в школу, где живут его друзья…
— Я его не звал, — выдохнул Малфой. Он не смотрел на Бирюка; похоже, он не хотел даже мельком взглянуть на него. — Я не знал, что он придёт…
— Ну, Дамблдор, как бы я пропустил прогулочку в Хогвартс, — своим режущим голосом просипел Бирюк. — Когда тут столько глоточек, чтоб перегрызть… восхитительных, восхитительных…
И, косясь на Дамблдора, он поковырялся своим желтоватым ногтем в передних зубах.
— А тебя, Дамблдор, оставить на десерт…
— Нет, — резко сказал четвёртый Пожиратель Смерти. У него было тяжёлое лицо, мрачное и решительное. — У нас есть приказ. Это должен сделать Драко. Действуй, Драко, и не копайся.
А Малфой показывал всё меньше и меньше решимости. Он выглядел просто перепуганным, когда смотрел в лицо Дамблдора, которое стало ещё бледнее, да и ниже, чем привычно было видеть школьникам — Дамблдор постепенно сползал вниз по парапету.
— Если хотите знать мое мнение, он всё равно в этом мире не задержится! — сказал косоглазый под злобное хихиканье своей сестры. — Только взгляните на него — что же с тобой случилось, Дамби?