— Только что! — ответил он и тут же внезапно почувствовал, что не в силах больше сдерживаться. — И ВЫ ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ ПРЕПОДАВАТЬ ЗДЕСЬ, КОГДА ОН НАТРАВИЛ ВОЛДЕМОРТА НА МОИХ РОДИТЕЛЕЙ?!
Тяжело дыша, будто после драки, Гарри отвернулся от Дамблдора, который и бровью не повёл, и зашагал взад-вперёд по кабинету, сжимая кулаки и призывая на помощь остатки самообладания, чтобы не начать крушить всё вокруг. Его раздирали противоречивые желания: с одной стороны, ему безумно хотелось дать волю своему гневу и наорать на Дамблдора, а с другой — отправиться с ним уничтожать хоркрукс. Язык жгло от невысказанных слов о том, что старик выжил из ума, если доверяет Снэйпу, но мысль, что директор не возьмёт его с собой, если он не обуздает себя, пугала юношу.
— Гарри, — тихо произнёс Дамблдор, — пожалуйста, выслушай меня.
Для юноши было одинаково тяжело как прекратить это упорное хождение, так и удержаться от крика. Он остановился, закусил губу и взглянул в изборождённое морщинами лицо старого волшебника.
— Профессор Снэйп совершил кошмарную…
— Не говорите мне, сэр, что это была ошибка! Он подслушивал под дверью!
— Позволь мне закончить, — Дамблдор дождался, пока Гарри холодно кивнёт, и затем продолжил: — Профессор Снэйп совершил ужасную ошибку. В ту ночь, когда он услышал первую половину пророчества профессора Трелони, он всё ещё служил лорду Волдеморту. Естественно, он поспешил рассказать своему господину всё, что услышал, поскольку пророчество так близко касалось его хозяина — дальше некуда. Но он не знал — у него не было возможности узнать, — за каким мальчиком Волдеморт с того времени станет охотиться. Не подозревал, что родители мальчика, которых Тёмный лорд уничтожит во время своих смертоносных поисков, будут людьми, знакомыми профессору Снэйпу. Он не мог предугадать, что ими окажутся твои отец и мать…
У Гарри вырвался горький смешок.
— Он ненавидел моего отца так же, как и Сириуса! Разве вы не заметили, профессор: люди, которых Снэйп ненавидит, имеют обыкновение рано или поздно погибать?
— Ты даже не представляешь, Гарри, терзавшие профессора Снэйпа угрызения совести, когда до него дошло, каким образом лорд Волдеморт истолковал пророчество. Я полагаю, он испытал глубочайшее раскаяние и потому вернулся…
— А вот он-то как раз очень хороший Окклюмент, не правда ли, сэр? — напомнил Гарри, пытаясь говорить спокойно. Но в голосе всё равно ощущалась дрожь. — И разве Волдеморт не убеждён даже сейчас, что Снэйп — его человек? Профессор… вы не ошибаетесь в том, на чьей стороне Снэйп?
Некоторое время Дамблдор молчал; он выглядел так, будто пытался принять какое-то решение. И наконец ответил:
— Я уверен в нём. Я полностью доверяю Северусу Снэйпу.
Гарри несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь сдержаться. Это не помогло.
— Ну а я — нет! — выкрикнул он так же громко, как и до этого. — Он что-то замышляет вместе с Драко Малфоем, прямо сейчас, у вас под носом, а вы до сих пор…
— Мы уже обсуждали это, Гарри, — прервал Дамблдор, и в его голосе зазвучали строгие нотки. — Я тогда высказал своё мнение.
— И вы покидаете школу сегодня ночью! Могу поспорить, даже не задумываясь о том, что Снэйп и Малфой могут решить…
— Решить что? — Дамблдор приподнял брови. — Ты подозреваешь их в чём-то конкретном?
— Я… они что-то задумали! — воскликнул Гарри, непроизвольно сжимая кулаки. — Профессор Трелони заходила в Пожелай-комнату, чтобы спрятать свои бутылки с хересом, и слышала, как Малфой ликовал! Он там пытался починить нечто опасное, и я вам говорю: он это, наконец, наладил, а вы собираетесь бросить школу без…
— Достаточно, — перебил его Дамблдор. Тон директора был довольно спокойным, но Гарри умолк в тот же миг, сообразив — всё, в конце концов он переступил некую незримую черту. — Ты полагаешь, я хоть раз в этом году оставлял школу без защиты на время своего отсутствия? Нет, не оставлял. И сегодня вечером, когда я уйду, опять будут предприняты дополнительные защитные меры. Не думай, пожалуйста, будто я недостаточно серьёзно забочусь о безопасности учеников, Гарри.
— Я не… — промямлил юноша, слегка сконфузившись, но Дамблдор отрезал:
— Я не хочу больше это обсуждать.
Гарри придержал язык, опасаясь, что и так уже зарвался и упустил свой шанс сопровождать Дамблдора. Однако директор продолжал:
— Ты всё ещё хочешь пойти со мной сегодня вечером?
— Да, — моментально откликнулся Гарри.
— Отлично. Тогда слушай, — Дамблдор выпрямился в полный рост. — Я возьму тебя при одном условии: ты подчинишься любой моей команде, немедленно и без вопросов.
— Конечно.
— Ещё раз, Гарри — и подумай, прежде чем обещать. Когда я говорю, что ты должен будешь подчиняться мне, я имею в виду, что ты беспрекословно выполнишь даже такие распоряжения, как «беги», «прячься» или «назад». Даёшь слово?
— Я… да, разумеется.
— Если я прикажу тебе спрятаться, ты так и сделаешь?
— Да.
— Если я прикажу тебе бежать, ты подчинишься?
— Да.
— Если я прикажу тебе бросить меня и спасаться самому, ты сделаешь так, как я сказал?
— Я…
— Гарри?
Какую-то секунду они в упор смотрели друг на друга.
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Тогда я попросил бы тебя пойти и взять свой плащ-невидимку. Встретимся в вестибюле через пять минут.
Дамблдор отвернулся и вновь уставился в полыхающее окно: солнце в эту минуту залило горизонт ослепительным огненно-рубиновым цветом. Гарри быстро вышел из кабинета, и пока винтовая лестница несла его вниз, юношу внезапно озарило — он понял, что надо сделать.
Когда он вернулся, Рон и Эрмиона сидели рядом в гостиной.
— Что хотел Дамблдор? — требовательно спросила Эрмиона и тут же обеспокоенно прибавила: — Гарри, с тобой всё в порядке?
— Да, — коротко бросил Гарри, проносясь мимо них. Он взбежал по ступенькам, заскочил в спальню, откинул крышку чемодана и вытащил Карту Мародёров и пару свёрнутых носков. Затем скатился обратно вниз по лестнице и ворвался в гостиную, затормозив перед ошеломлёнными Роном и Эрмионой.
— Времени у меня немного, — выдохнул Гарри, — Дамблдор думает, что я пошёл за плащом-невидимкой. Слушайте…
Он быстро рассказал им, куда отправляется и зачем. Он не прерывался ни на изумлённо-испуганные аханья Эрмионы, ни на нетерпеливые вопросы Рона; они смогут обсудить всё в подробностях и позже, когда он уйдёт.
— …теперь ясно, к чему всё идёт? — торопливо закруглился Гарри. — Дамблдора вечером здесь не будет, так что у Малфоя появится отличная возможность провернуть своё дельце. Молчите и слушайте меня! — прошипел он сердито, так как друзья хором попытались его перебить. — Я знаю — это Малфой так торжествовал в Пожелай-комнате. Вот, проследите за ним, — он сунул Эрмионе в руки Карту Мародёров. — И за Снэйпом тоже. Используйте всех из ДА, кого сможете привлечь. Эрмиона, ведь твои галлеоны для связи всё ещё работают, верно?.. Дамблдор утверждает, что обеспечил школе дополнительную защиту, но если в этом деле замешан Снэйп, то он знает, в чём состоит защита и как её обойти… А вот ваша слежка окажется для него неожиданностью.
— Гарри… — расширившиеся глаза Эрмионы были наполнены ужасом.
— У меня нет времени спорить, — оборвал её Гарри на полуслове. — И это тоже возьмите… — он всучил Рону носки.
— Спасибо, — машинально поблагодарил Рон. — Э-э… а зачем мне носки?
— Тебе понадобится то, что в них завёрнуто — Феликс Фелицис. Распределите его между собой и ещё поделитесь с Джинни. Передайте ей от меня, что я хотел бы с ней попрощаться, но не успеваю. А я лучше пойду — Дамблдор ждёт…
— Нет! — воскликнула Эрмиона, когда Рон с благоговением развернул носки и достал крошечную бутылочку с золотистым зельем. — Не оставляй её нам, забери лучше ты — кто знает, с чем вы там столкнётесь?
— Со мной всё будет нормально, я же иду с Дамблдором, — обнадёжил её Гарри. — И я должен быть уверен, что с вами тоже ничего не случится… Не смотри так, Эрмиона, ещё увидимся.
И он поспешил прочь: пробрался через дыру за портретом и рванул в вестибюль.
Дамблдор уже стоял перед дубовой парадной дверью, ожидая его. Запыхавшийся Гарри затормозил на верхней ступеньке каменной лестницы; в боку кололо и пекло. Директор повернулся:
— Я попросил бы тебя надеть плащ-невидимку, — обронил Дамблдор и подождал, пока Гарри выполнит распоряжение. — Очень хорошо. Идём?
Директор тут же двинулся вниз по каменным ступенькам, складки его дорожного плаща слабо колыхались в неподвижном летнем воздухе. Гарри под плащом-невидимкой торопливо шагал рядом с ним, по-прежнему вовсю пыхтя и потея.
— Профессор, но что подумают люди, когда увидят, как вы уходите? — Гарри упорно не отпускали мысли о Малфое и Снэйпе.
— Подумают, что я отправился в Хогсмид чего-нибудь выпить, — беспечно отозвался Дамблдор. — Иногда я захожу к Розмерте или посещаю «Свиную башку»… Или делаю вид, что так поступаю. Это хороший способ скрыть, куда ты направляешься на самом деле.
Они шли по аллее в сгущающихся сумерках. В воздухе витали запахи нагретой за день травы, воды близкого озера и дыма, доносящегося из хижины Хагрида — он топил камин. Не верилось, что они отправлялись туда, где их ждало нечто опасное или пугающее.
— Профессор, — тихо окликнул Гарри, когда в конце аллеи показались ворота, — мы будем телепортироваться?
— Да, — подтвердил Дамблдор. — Ты же умеешь, верно?
— Вообще-то да, — ответил Гарри, — но лицензию я ещё не получил.
Он понимал, как важно сейчас говорить правду: а вдруг он всё испортит, переместившись куда-нибудь за сотню миль от места назначения?
— Ничего, — успокоил его Дамблдор, — я тебе помогу.
Выйдя из ворот, они зашагали по сумрачной пустынной дорожке, ведущей к Хогсмиду. Тьма быстро сгущалась, и к тому времени, когда они достигли Хай-стрит, вокруг царила непроглядная ночь. В окнах магазинов мерцал свет, а когда они дошли до «Трёх мётел», до них донеслись пронзительные вопли.