яли его тревоги; во всяком случае, через несколько дней Гарри стало казаться, что разговоры о Малфое им наскучили.
— Да, Гарри, я согласна, это подозрительно, — с легким нетерпением сказала Гермиона. Ребята сидели в комнате близнецов; Гермиона примостилась на подоконнике, поставив ноги на картонную коробку. Она весьма неохотно оторвалась от «Рунического перевода для продолжающих». — Но мы же договорились, что объяснений может быть тысяча.
— Может, он сломал свою Светозаристую руку, — задумчиво произнес Рон, который возился с метлой, пытаясь расправить погнутые хворостины. — Помните, у него была… такая морщинистая?
— А как же его фразочка: «Не забудьте, этот надо беречь как зеницу ока?» — спросил Гарри в миллион первый раз. — Такое впечатление, что у Борджина есть пара к испорченной вещи, а Малфою нужны обе.
— Думаешь? — равнодушно пробормотал Рон, отколупывая грязь с рукоятки метлы.
— Думаю, — подтвердил Гарри. Ни Рон, ни Гермиона не ответили, и тогда он добавил: — Отец Малфоя в Азкабане. Вам не кажется, что Малфой хочет за него отомстить?
Рон поднял голову, изумленно моргая.
— Малфой? Отомстить? Но как?
— О том я и говорю — не знаю! — в отчаянье воскликнул Гарри. — Но он явно что-то затеял, и по-моему, к этому надо отнестись серьезно. Его отец — Упивающийся Смертью и..
Гарри осекся и с раскрытым ртом уставился куда-то в окно, за спину Гермионе. Ему только что пришла в голову ужасная мысль.
— Гарри? — озабоченно позвала Гермиона. — Что с тобой?
— Шрам заболел? Опять? — встревожился Рон.
— Он сам Упивающийся Смертью, — медленно произнес Гарри. — Он занял место отца!
Повисло молчание, но потом Рон расхохотался.
— Малфой? Гарри, ему всего шестнадцать! Думаешь, Сам-Знаешь-Кто его принял бы?
— Это крайне маловероятно, Гарри, — отрезала Гермиона. — Почему ты думаешь…?
— Потому что мадам Малкин, когда хотела закатать рукав, даже не притронулась к нему, а он заорал и отдернул руку. Левую. У него там Смертный Знак.
Рон и Гермиона переглянулись.
— Ну-у… — протянул Рон. По голосу было понятно, что такого объяснения ему не достаточно.
— По-моему, Гарри, он просто хотел поскорее уйти, — сказала Гермиона.
— Мы не видели, что он показал Борджину, — настаивал Гарри, — но Борджин всерьез испугался. Нет, точно, это был Смертный Знак… Малфой хотел, чтобы Борджин понял, с кем имеет дело, вы же видели, как тот залебезил!
Рон с Гермионой снова переглянулись.
— Я не уверена, Гарри..
— Я тоже не думаю, что Сам-Знаешь-Кто взял бы…
Гарри был на сто процентов уверен в своей правоте, поэтому гневно схватил грязную квидишную форму и стремительно удалился; миссис Уэсли давно твердила, чтобы они не оставляли стирку и сбор вещей на последний момент. На лестнице он столкнулся с Джинни; та шла к себе со стопкой свежевыглаженной одежды.
— На твоем месте я бы подождала заходить на кухню, — предупредила она. — Там сейчас очень много Хлорки.
— Я осторожно, постараюсь не наступить, — улыбнулся Гарри.
Действительно, за столом на кухне восседала Флер и без умолку болтала об их с Биллом свадьбе. Миссис Уэсли, поджав губы, следила за брюссельской капустой, которая быстро и самостоятельно чистилась.
— Ми с Бьиллом почти хешили, что будьет только двье подгужки невьесты, ‘абгиэль и Джинни вмьесте будут смотгеться очаговательно. Я хочу одьеть их в бльедно-золотое —пги волосах Джинни гозовое, конечно, никуда не годиться…
— А, Гарри! — громко воскликнула миссис Уэсли, пресекая монолог Флер. — Очень хорошо! Я хотела рассказать, как мы завтра поедем к поезду. Нам опять дадут машины из министерства, а на вокзале поставят авроров…
— А Бомс тоже там будет? — спросил Гарри, отдавая миссис Уэсли квидишную форму.
— Вряд ли, Артур говорит, она будет дежурить в другом месте.
— Она совсьем махнула на себья рукой, ваша Бомс, — произнесла Флер, мечтательно разглядывая собственное ослепительное отражение на внешней стороне чайной ложки. — И очьень напгасно, если вам интьегесно мое…
— Да, дорогая, спасибо, — едко сказала миссис Уэсли, снова обрывая Флер. — Гарри, ты лучше иди, вещи желательно собрать сегодня, чтобы у нас не было, как всегда, суматохи перед отъездом.
В самом деле, отъезд наутро прошел куда более гладко, чем обычно. Когда министерские автомобили бесшумно подкатили к Пристанищу, все ждали их во дворе. Сундуки были упакованы; корзинка с Косолапсусом и клетки с Хедвигой, Свинринстелем и пигмейским пуфкой Арнольдом, новым питомцем Джинни — заперты.
— Оревуар, Харри, — грудным голосом произнесла Флер, целуя его на прощанье. Рон с надеждой подался вперед, но Джинни сделала ему подножку, и бедняга растянулся под ногами у Флер. Он страшно разозлился и, весь красный и в грязи, скрылся в машине, ни с кем не попрощавшись.
На вокзале Кингс-кросс путешественников поджидал не радостный Огрид, а два мрачных бородатых аврора в темных мугловых костюмах. Едва остановились машины, авроры приблизились, встали по бокам и молча отконвоировали всю компанию на вокзал.
— Быстренько, быстренько, за барьер, — поторопила миссис Уэсли. Она была немного смущена суровостью охраны. — Гарри, иди первый с…
Она вопросительно поглядела на одного из авроров. Тот коротко кивнул, подхватил Гарри под локоть и повлек к барьеру между платформами девять и десять.
— Спасибо, я и сам умею ходить, — Гарри раздраженно вырвал руку и, не обращая внимания на своего молчаливого компаньона, толкнул свою тележку прямо на железный барьер. Секунду спустя он уже стоял в толпе на платформе девять три четверти. Рядом пыхал паром малиновый «Хогварц-экспресс».
Буквально через несколько секунд Гермиона и все Уэсли оказались возле него.
Гарри, по-прежнему игнорируя сумрачного аврора, жестом позвал Рона и Гермиону поискать свободное купе.
— Мы не можем, Гарри, — с извиняющимся видом сказала Гермиона. — Мы с Роном сначала должны пойти в вагон для старост, а потом немного подежурить в коридорах.
— Ах да, я и забыл, — пробормотал Гарри.
— Садитесь-ка лучше в поезд, — велела миссис Уэсли, посмотрев на часы. — Осталось всего несколько минут. Ну, Рон, учись хорошо…
— Мистер Уэсли, можно с вами поговорить? — повинуясь внезапному импульсу, спросил Гарри.
— Конечно, — несколько удивленно ответил мистер Уэсли и вместе с Гарри отошел в сторонку.
Гарри хорошо все обдумал и пришел к выводу, что, если кому и рассказывать о своих сомнениях, то именно мистеру Уэсли; во-первых, он работает в министерстве и при необходимости легко сможет провести дополнительное расследование, а во-вторых, вряд ли станет ругаться.
Миссис Уэсли и хмурый аврор подозрительно на них косились.
— Когда мы были на Диагон-аллее… — начал Гарри, но мистер Уэсли предвосхитил его признание гримасой.
— Очевидно, мне предстоит узнать, где были вы с Роном и Гермионой, когда якобы находились в магазине близнецов?
— Откуда вы…?
— Гарри, я тебя умоляю: ты имеешь дело с человеком, вырастившим Фреда и Джорджа.
— А… да… Так и есть, мы не были в магазине.
— Замечательно. А теперь выкладывай самое худшее.
— Мы… следили за Драко Малфоем. Из-под плаща-невидимки.
— По какой-то особой причине? Или вам просто захотелось?
— Мне показалось, Малфой что-то затевает, — ответил Гарри, не обращая внимания на недовольный и одновременно насмешливый вид мистера Уэсли. — Он удрал от своей матери, и я решил узнать, зачем.
— Разумеется, — покорно вздохнул мистер Уэсли. — Ну и как? Узнал?
— Он пошел к «Борджину и Д’Авилло», — ответил Гарри, — и буквально заставлял хозяина что-то починить. А еще сказал, что Борджин должен что-то для него сохранить. Похоже, это нечто такое же, пара к тому, что сломалось. И…
Гарри глубоко вдохнул.
— Еще одна вещь. Мы видели, как Малфой отшатнулся от мадам Малкин, когда она хотела дотронуться до его левой руки. По-моему, у него там Смертный Знак. Мне кажется, он стал Упивающимся Смертью вместо отца.
Эти слова ошеломили мистера Уэсли. Но, помолчав мгновение, он сказал:
— Гарри, я сильно сомневаюсь, чтобы Сам-Знаешь-Кто принял шестнадцатилетнего мальчишку…
— Откуда вы знаете, кого Сами-Знаете-Кто принял бы, а кого нет? — гневно воскликнул Гарри. — Простите, мистер Уэсли, но разве вы не видите тут повода для расследования? Малфою нужно что-то починить. Ради этого он готов даже запугивать Борджина. Значит, речь идет о чем-то очень опасном, верно?
— Если честно, Гарри, я не уверен, — медленно проговорил мистер Уэсли. — Видишь ли, когда Люциуса Малфоя арестовали, мы тщательно обыскали его дом и забрали все подозрительное.
— Значит, что-то пропустили, — упрямо возразил Гарри.
— Возможно, — согласился мистер Уэсли, но, как показалось Гарри, просто из нежелания спорить.
Раздался свисток; все уже сели в поезд, двери закрывались.
— Тебе пора, — заволновался мистер Уэсли, а миссис Уэсли закричала: — Гарри, скорей!
Гарри побежал; мистер и миссис Уэсли помогли ему погрузить сундук.
— Ну, дорогой, на Рождество ты приедешь к нам, с Думбльдором мы обо всем договорились, так что довольно скоро увидимся, — сказала миссис Уэсли в окно, когда Гарри уже захлопнул за собой дверь, а поезд тронулся. — Пожалуйста, будь внимателен и осторожен…
Поезд набирал скорость.
— Веди себя хорошо и…
Миссис Уэсли побежала, стараясь не отставать.
— Не попадай в истории!
Гарри махал рукой, пока поезд не завернул за угол и миссис Уэсли не исчезла из виду. Тогда он решил посмотреть, где остальные. Рон и Гермиона, видимо, находились в своей резервации, зато Джинни стояла поодаль и болтала с друзьями. Гарри, волоча за собой сундук, направился к ней.
Все бессовестно на него глазели; некоторые даже прижимались лицами к дверным стеклам. Гарри, конечно, ожидал, что после публикаций в «Прорицательской» разинутых ртов и вытаращенных глаз при его появлении станет намного больше, но все равно страдал от чрезмерного внимания. Он тронул Джинни за плечо.