— Нет! — сказал Гарри так громко, что несколько голов повернулись в его сторону. Но ему было все равно, разгневанный, он смотрел на стол преподавателей. Как мог Снейп заполучить защиту от темных сил после стольких лет? Все же прекрасно знали, что Дамблдор не доверяет ему эту работу.
— Гарри, ты же сказал, что Снобгорн будет преподавать защиту от темных сил! — сказала Гермиона.
— Я тоже так думал! — Гарри напряг голову, пытаясь восстановить в памяти тот момент, когда Дамблдор говорил ему об этом, но сейчас он не мог припомнить, говорил ли Дамблдор о том, какой именно предмет будет преподавать Снобгорн.
Снейп, сидевший по правую руку от Дамблдора, даже не встал при упоминании своего имени. Он лишь лениво поднял руку в знак признательности за аплодисменты, доносившиеся от слизеринского стола, однако Гарри не сомневался, что заметил ликование на его лице, которое он так ненавидел.
— Одно хорошо, — свирепо произнес он. — К концу года Снейпа уже не будет.
— В смысле? — спросил Рон.
— Эта должность проклята. Никто не задерживается больше года… Квиррелл, тот вообще умер на этой работе… Лично я буду надеяться на еще одну смерть…
— Гарри! — с укоризной сказала потрясенная Гермиона.
— Он вполне может вернуться к зельеварению к концу года, — резонно заметил Рон. — Этот Снобгорн может и не захочет остаться. Грюм же не захотел…
Дамблдор прокашлялся. Гарри, Рон и Гермиона были не единственными, кто разговаривал. Весь зал гудел, обсуждая новость о том, что Снейп наконец-то получил то, о чем так мечтал. По всей видимости, не обращая внимания на сенсационность того, что он только что сообщил, Дамблдор ничего больше не сказал о новых назначениях, однако перед тем, как продолжить, выждал пару секунд, чтобы удостовериться, что в зале воцарилось молчание.
— Теперь, как все в этом зале знают, лорд Вольдеморт и его сторонники снова на свободе и они становятся все сильнее.
При этих словах Дамблдора тишина стала особенно напряженной. Гарри взглянул на Малфоя. Тот не смотрел на Дамблдора, а забавлялся тем, что заставлял свою вилку парить в воздухе, словно считал слова директора недостойными его внимания.
— Мне трудно передать словами, насколько серьезна нынешняя ситуация, и как предельно осторожны должны быть все в Хогвартсе, чтобы остаться в безопасности. За это лето мы усилили магическую защиту замка. Теперь мы защищены новыми и более мощными способами, но все же беспечность недопустима. Это касается и учеников, и работников замка. В связи с этим настоятельно прошу вас терпимо относиться ко всем ограничениям, связанным с безопасностью, которые могут наложить ваши преподаватели, какими бы раздражающими они вам не казались. В частности это касается правила, которое запрещает вам покидать замок после его закрытия. Прошу вас, если вы заметите что-то странное или подозрительное внутри или за пределами замка, немедленно сообщить об этом кому-либо из преподавателей. Надеюсь, что вы будете вести себя хорошо и не забывать о собственной безопасности и безопасности других.
Голубые глаза Дамблдора пробежались взглядом по ученикам, после чего он снова улыбнулся.
— А сейчас вас ждут ваши кровати, такие теплые и удобные, какими вы только можете их себе представить, ведь самое главное сейчас это хорошенько выспаться перед завтрашними занятиями. Поэтому, пожелаем друг другу спокойной ночи. Пока-пока!
Как обычно, раздался оглушительный скрип отодвигаемых лавок, и ученики друг за другом начали выходить из Большого зала и направляться к своим спальням. Гарри вовсе не горел желанием уходить в окружении толпы зевак, тем более быть поблизости с Малфоем, чтобы тот снова рассказывал о том, как врезал ему по носу, поэтому он задержался, сделав вид, будто завязывает шнурок кроссовка, пропуская гриффиндорцев вперед. Гермиона кинулась исполнять обязанности старосты, сопровождая первокурсников, а Рон остался с Гарри.
— Так что случилось с твоим носом? — спросил он, как только они оказались позади толпы, выбиравшейся из зала, и вне пределов слышимости.
Гарри рассказал ему, как все было. То, что Рон не рассмеялся, показывало, насколько сильной была их дружба.
— Я видел, как Малфой изображал, будто он что-то делает с носом, — мрачно заметил он.
— Да, ладно, не загружайся, — со злобой в голосе сказал Гарри. — Лучше подумай о том, что он говорил, перед тем, как обнаружил меня…
Гарри ожидал, что Рон будет поражен тем, что сказал Малфой. Однако — и, по мнению Гарри, это было чистейшим упрямством — на Рона это не произвело никакого впечатления.
— Да ладно тебе, Гарри, он просто перед Паркинсон рисовался… какое задание Сам-Знаешь-Кто может ему дать?
— Откуда ты знаешь, может, Вольдеморту нужен кто-то в Хогвартсе? Это было бы первым…
— Ты б, Гарри, шибко-то это имя не называл бы, — с укоризной заявил голос позади них. Гарри оглянулся через плечо и увидел, как Хагрид неодобрительно покачивает головой.
— Дамблдор называет это имя, — упрямо возразил Гарри.
— Ну дык, это ж Дамблдор, — таинственно сказал Хагрид. — Ты это, чего опоздал-то? Я уж забеспокоился.
— Проторчал в поезде, — ответил Гарри. — А ты почему?
— Да с Граупом я был, — со счастливым видом сказал Хагрид. — Совсем про время позабыл. У него ж теперь новый дом в горах — Дамблдор подсобил — большая такая пещера. Ему там теперь куда лучше, чем в лесу. Ну и сидели, болтали.
— Да ты что? — удивился Гарри, стараясь не привлекать внимания Рона. Последний раз, когда он встречался с единокровным братом Хагрида, злобным великаном, умело вырывавшим деревья с корнем, его словарный запас состоял из пяти слов, два из которых он произносил неправильно.
— Да, он так продвинулся, — с гордостью заявил Хагрид. — Вот ты удивишься-то. Я вот думаю, научу-ка я его мне помогать.
Рон громко фыркнул, но тут же попытался сделать вид, что просто сильно чихнул. Они подошли к дубовым парадным дверям.
— Ну ладно, до завтра, первый урок сразу после обеда. Ежели придете пораньше, то сможете поздороваться с Коньк… то есть, я хотел сказать с Крылогривом!
Он помахал на прощанье рукой и вышел из дверей в темноту.
Гарри с Роном посмотрели друг на друга. Гарри мог поклясться, что Рон испытывает то же самое неприятное чувство, что и он сам.
— Ты ведь не будешь ходить на уход за магическими существами?
Рон отрицательно покачал головой.
— А ты что, будешь?
Гарри тоже покачал головой.
— А Гермиона, — спросил Рон, — тоже нет?
Гарри снова покачал головой. Он не хотел думать о том, что именно скажет Хагрид, когда узнает, что трое его самых любимых учеников отказались от его предмета.
Глава девятая. ПРИНЦ-ПОЛУКРОВКА
На следующее утро Гарри и Рон перед завтраком встретились с Гермионой в гостиной. Надеясь найти хоть какую-то поддержку своей теории, Гарри без промедления рассказал Гермионе о том, что ему удалось подслушать из уст Малфоя в «Хогвартс-экспрессе».
— Да он, видно, просто рисовался перед Паркинсон, — поспешно вставил Рон, прежде чем Гермиона успела вымолвить хоть слово.
— Ну, — протянула она неуверенно, — я не знаю… Это, конечно, похоже на Малфоя — напустить на себя непомерную важность… Но это уж слишком лживое заявление, даже для него…
— Вот именно! — воскликнул Гарри, но продолжать отстаивать свою точку зрения здесь было невозможно: слишком многие пытались подслушать их разговор, не говоря уже о том, сколько на него уставилось глаз и как все перешептывались, прикрывая рот ладошками.
— Указывать пальцами невежливо, — рявкнул Рон на какого-то уж очень крошечного первокурсника, когда они стали в очередь, чтобы пролезть сквозь дыру в портрете. Малыш, бормотавший что-то про Гарри из-под ладони на ухо приятелю, моментально стал пунцовым и в тревоге устремился через проход прочь из комнаты. Рон усмехнулся.
— Хорошо все-таки быть шестикурсником. Да и времени свободного в этом году у нас будет побольше. Можно часами просто сидеть и отдыхать.
— Это свободное время понадобится нам для учебы, Рон! — напомнила Гермиона, и они пошли дальше по коридору.
— Да, но не сегодня же, — возразил Рон. — Сегодня, я думаю, будет просто сонное царство.
— А ну, стой! — Гермиона преградила рукой путь проходившему четверокурснику, который пытался прорваться мимо нее с светло-зеленым диском в руках. — Клыкастые фрисби запрещены, давай его сюда, — строго приказала она. Мальчишка, насупившись, протянул ей скалящийся диск и, пронырнув под ее рукой, пустился догонять своих друзей. Дождавшись, пока тот скроется из виду, Рон вырвал фрисби из рук Гермионы.
— Отлично, я всегда о таком мечтал!
Негодование Гермионы потонуло в громком хихиканье: Лаванда Браун, по-видимому, нашла реплику Рона весьма забавной. Не прекращая смеяться, она обошла их, бросив на него взгляд через плечо. Рон, похоже, остался вполне доволен собой.
Потолок Большого зала сиял безмятежной голубизной, подернутой легкими, клочковатыми облачками, так же, как и квадратики неба, виднеющиеся сквозь высокие окна со средниками. Уплетая овсянку и яичницу с ветчиной, Гарри и Рон рассказали Гермионе о своем вчерашнем разговоре с Хагридом, после которого у них осталось ощущение неловкости.
— Да не может же он всерьез думать, что мы продолжим занятия по уходу за магическими существами! — сказала она с удрученным видом. — Ну, то есть… Когда это хоть один из нас проявлял к этому предмету… какое-то пристрастие?…
— Дак в пом-по и вело, — выговорил Рон, целиком запихивая в рот яичницу, — На занятиях мы, конечно, старались больше всех, но это из любви к Хагриду. А он-то думает, нам понравился сам дурацкий предмет. Думаете, кто-то будет продолжать эти занятия и сдавать по ним ТРИТОН?
Ни Гарри, ни Гермиона не ответили, да в ответе и не было нужды. Им было прекрасно известно, что никто из их однокурссников не собирался продолжать занятия по уходу за магическими существами. Они старались не смотреть в сторону Хагрида и лишь вяло откликнулись, когда он приветливо помахал им рукой, вставая через десять минут из-за стола преподавателей.