СЦЕНА 1
Волшебники и ведьмы всего мира с трудом помещаются в большом зале. Гермиона поднимается на в суматохе сделанную сцену. Она поднимает руку, требуя тишины. Она не ожидает такого сильного эффекта на присутствующих и оглядывается.
ГЕРМИОНА: Спасибо. Я благодарна вам, что большинство смогло посетить мое второе Экстренное общее собрание. Мне есть, что сказать. Я хочу попросить вас задавать свои вопросы только после того, как я закончу. А вопросов будет много.
Как вы знаете, в Хогвартсе найден труп. Тело Крэйга Боукера. Он был хорошим мальчиком. У нас нет точной уверености в том, кто его убил, но вчера мы обыскивали дом престарелых Святого Освальда. Комнату, в которой были две вещи. Первая — пророчество, предсказывающее возвращение Тьмы. Второе, написанное на потолке — заявление, что у Темного лорда есть… У Волан-де-Морта есть ребенок.
Новости разносятся по помещению.
Нам неизвестны все детали. Мы навели справки, подняли связи среди Пожирателей Смерти… Нет точных данных о ребенке или же о пророчестве, но кажется, что частица правды в этом есть. Ребенок был спрятан от мира волшебников, а сейчас она… она…
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Она? Дочь? У Него была дочь?
ГЕРМИОНА: Да. Дочь.
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: И сейчас она под стражей?
ГАРРИ: Профессор, она просила не задавать вопросов.
ГЕРМИОНА: Все хорошо, Гарри. Нет, профессор, все намного хуже. Я боюсь, мы не сможем заключить ее под стражу. Или вообще остановить ее каким-либо образом. Она вне нашего влияния.
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Мы не можем найти ее?
ГЕРМИОНА: У нас есть все причины полагать, что она спряталась во времени.
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: После всех тех глупых дел, вы оставили у себя Маховик Времени?
ГЕРМИОНА: Профессор, я уверяю вас…
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Позор тебе, Гермиона Грейнджер.
Лицо Гермионы темнеет от злости.
ГАРРИ: Она этого не заслуживает. У вас есть право злиться. У всех нас. Но это не вина Гермионы. Мы не знаем, как эта ведьма получила Маховик Времени, может даже мой сын отдал ей его.
ДЖИННИ: Либо наш сын дал его ей, либо она его у него украла.
ДЖИННИ присоединяется к Гарри на сцене.
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: Ваша солидарность уважительна, но это не делает вашу неосторожность менее неосторожной.
ДРАКО: Я к этой неосторожности тоже причастен.
ДРАКО поднимается на сцену и становится рядом с Джинни. Это почти Спартанский момент. Выглядит захватывающе.
Гермиона и Гарри не сделали ничего плохого, только пытались защитить нас всех. Если они виновны, то и я тоже.
Гермиона смотрит сквозь толпу в движении. Рон присоединяется к ним на сцене.
РОН: Просто скажу — я почти ничего не знаю об этом, так что не могу брать на себя ответственность — и я уверен, что мои дети не имели ничего общего с этим, но раз все вы здесь стоите, то и я тоже буду здесь.
ДЖИННИ: никто не знает, где они — вместе или врозь. Я думаю, что наши сыновья сделают все возможное, чтобы ее остановить, но.
ГЕРМИОНА: Мы не сдаемся. Мы пошли к великанам. Троллям. Ко всем, кого можно найти. Мракоборцы по всему миру ищут и ведут переговоры с теми, кто знает тайны и хранит их.
ГАРРИ: Но мы не можем избегать правды: что где-то в нашем прошлом ведьма пытается переписать все, что мы когда-либо знали — и все, что мы можем сделать — это ждать — ждать момента, когда она либо преуспеет, либо потерпит неудачу.
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ: А если она преуспеет?
ГАРРИ: Тогда — в одно мгновение — большинство людей в этой комнате исчезнут. Нас больше не будет существовать, а Волан-де-Морт снова будет править.
СЦЕНА 2
Альбус и Скорпиус с опаской глядят на смотрителя станции.
АЛЬБУС: Одному из нас нужно поговорить с ним, как ты думаешь?
СКОРПИУС: Здравствуйте, мистер Смотритель. Мистер маггл. Вопрос: Вы не видели, тут ведьма не пролетала? И, кстати, какой сейчас год? Мы только что сбежали из Хогвартса, потому что нас кое-что испугало, но это ничего?
АЛЬБУС: Знаешь, что меня бесит? Папа подумает, что мы сделали это сознательно.
СКОРПИУС: Альбус. Ты серьезно? То есть, серьезно-серьезно? Мы в ловушке. Потеряны во времени. Возможно, навсегда. И все, о чем ты волнуешься — что подумает твой отец? Я никогда тебя не пойму.
АЛЬБУС: Тут много чего нужно понимать. Папа довольно сложный…
СКОРПИУС: А ты — нет? Я не говорю о твоем вкусе в плане женщин, но ты навоображал… ну…
Они оба знают, о ком он говорит.
АЛЬБУС: Я знал, да? Я имею в виду, что она делала с Крэйгом…
СКОРПИУС:: Давай не будем об этом думать. Сосредоточимся на том факте, что у нас нет палочек, нет метел, и ни единого шанса вернуться во времени. Все, что у нас есть — это мы. И каким-то образом мы должны остановить ее.
СМОТРИТЕЛЬ (с сильным шотландским акцентом): Вы дмте, старй и разваливщийся поез опаздвает, малчки?
СКОРПИУС: Простите?
СМОТРИТЕЛЬ: Если вы ждете стрй и нендежнй поезд, то вам пздно бжать. Поезд уже в пути. Это есть на инфрмацнном табло.
Он смотрит на них, они в недоумении оглядываются назад. Он хмурится и вручает им исправленный график. Он указывает на правильную его часть.
Поздно.
Альбус берет его и рассматривает. Его лицо меняется в то время, как он получает все больше информации. Скорпиус просто смотрит на Смотрителя.
АЛЬБУС: Я знаю где она.
СКОРПИУС: Ты понял это?
АЛЬБУС: Посмотри на дату. На табло.
СКОРПИУС смотрит и читает.
СКОРПИУС: 30 октября, 1981. День до Кануна Всех Святых, тридцать девять лет назад. Так где она?.. Оююю.
СКОРПИУС понимает все, он в отчаянии.
АЛЬБУС: День смерти моих бабушки с дедушкой. Нападения на моего отца, когда он был ребенком. Момент, когда заклинание Волан-де-Морта срикошетило на него самого. Она не собирается исполнять своё пророчество, она пытается изменить другое.
СКОРПИУС: Другое?
АЛЬБУС: «Грядёт тот, у кого хватит могущества сразиться с Тёмным Лордом…»
СКОРПИУС подхватывает слова друга.
СКОРПИУС и АЛЬБУС: «…рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…»
От сказанного лицо Скорпиуса вытягивается.
СКОРПИУС: Это моя вина. Я сказал ей, что пророчества можно изменять… Я сказал ей, что логика пророчеств сомнительна…
АЛЬБУС: Через двадцать четыре часа Волан-де-Морт заколдует сам себя в попытке убить малыша Гарри Поттера. Дельфи попытается предотвратить это. Она убьет Гарри сама. Нам нужно в Годрикову Впадину, сейчас же.
СЦЕНА 3
Альбус и Скорпиус проходят через центр Годриковой Впадины. Оживленная, красивая, маленькая деревушка.
СКОРПИУС: Ну, пока я не вижу никаких очевидных признаков атаки…
АЛЬБУС: Это Годрикова Впадина?
СКОРПИУС: Твой отец никогда не брал тебя сюда?
АЛЬБУС: Нет, пытался несколько раз, но я отказывался.
СКОРПИУС: Ну, сейчас нет время для экскурсий, у нас тут смертельно опасная ведьма, от которой мы должны спасти мир, но смотри: вон там церковь Святого Джерома…
Он указывает на церковь.
АЛЬБУС: Величественно.
СКОРПИУС: И кладбище Святого Джерома, по слухам там водятся призраки (он показывает в другую сторону), а там поставят статую Гарри и его родителям…
АЛЬБУС: У моего папы есть статуя?
СКОРПИУС: Ну, не сейчас. Но будет. Надеюсь. А это — дом, где жила Батильда Бэгшот… Живет…
АЛЬБУС: Батильда Бэгшот? Которая написала «Историю магии»?
СКОРПИУС: Она самая. Ого, смотри, вот она. ОГО. Я сейчас запищу от восторга… Мое ботанство ликует…
АЛЬБУС: Скорпиус!
СКОРПИУС: А это…
АЛЬБУС: Дом Джеймса, Лили и Гарри Поттеров.
Молодая, красивая пара выходит из дома с ребенком в коляске. Альбус хочет было пойти за ними, но Скорпиус удерживает его.
СКОРПИУС: Они не должны тебя увидеть, Альбус. Это может изменить время, а нам не нужно делать это снова.
АЛЬБУС: Но тогда она не сможет…. Если мы сделаем это…. Она не сможет…
СКОРПИУС: Так что же нам теперь делать? Мы готовы сразиться с ней? Потому что, она очень… могущественная….
АЛЬБУС: Да. Об этом мы как-то не подумали, да? Что мы будем делать теперь? Как мы защитим моего отца…?
СЦЕНА 4
Гарри суматошно роется в документах.
ДАМБЛДОР: Добрый вечер, Гарри.
Удар. Гарри смотрит на портрет Дамблдора, его лицо спокойно.
ГАРРИ: Профессор Дамблдор, в моем кабинете. Какая честь. Видимо, здесь самая гуща событий, да?
ДАМБЛДОР: Что ты делаешь?
ГАРРИ: Разбираю бумаги, ищу, мог ли я что-то упустить, чего не должен был… Наши силы ограничены, это все, что мы можем. Зная, что борьба ведется далеко от нас… Что еще я могу сделать?
Пауза. Дамблдор молчит.
Где вы были, Дамблдор?
ДАМБЛДОР: Сейчас я здесь.
ГАРРИ: Битва проиграна. Или вы будете отрицать, что Волан-де-Морт может вернуться?
ДАМБЛДОР: Это возможно.
ГАРРИ: Прочь. Уходите. Оставьте меня. Я не хочу, чтобы вы были здесь, вы не нужны мне. Вас никогда не было, когда вы были мне нужны! Я трижды сражался с ним, а вас не было! И если я встречу его снова, я снова буду один.
ДАМБЛДОР: Гарри, не думай, что я хотел сражаться с ним, используя тебя? Я бы хотел избавить тебя от этого, если бы мог…
ГАРРИ: «Любовь ослепляет нас»? Вы вообще знаете, что это значит? Вы знаете, насколько плох был этот совет? Мой сын… мой сын сражается за нас так же, как я сражался за вас. И я доказал, насколько я плохой отец, такой же плохой, каким вы были для меня. Он чувствовал себя нелюбимым, годами лелеял свои обиды…
ДАМБЛДОР: Если ты про Тисовую улицу, то…
ГАРРИ: Годы! Я проводил там в одиночества ГОДА, не зная, кто я, почему я там, у меня не было никакого, кто заботился бы обо мне!
ДАМБЛДОР: Я не хотел привязываться к тебе…
ГАРРИ: Таким образом вы защищали себя!
ДАМБЛДОР: Нет. Я защищал тебя. Я не хотел, чтобы тебе было больно…
Дамблдор пытается уйти, но не может. Он плачет, но пытается скрыть это.
Но в итоге мы все же встретились… Одиннадцать лет, а ты уже был таким храбрым. Таким добрым. Ты без жалоб и нытья прошел в одиночку по пути, который был тебе предначертан. Ну конечно, я любил тебя… И знал, как все может быть. Моя любовь может принести непоправимый вред. Я не создан для любви… Я не могу любить, не причинив при этом вреда…
Звучит удар.
ГАРРИ: Вы не причинили бы мне столько вреда, сказав это раньше!
ДАМБЛДОР (в открытую всхлипывает): Я был слеп. Любовь сделала это. Я не понимал, что тебе нужно услышать это от слепого, хитрого, опасного старика… который любил тебя.
Пауза. Двое мужчин переполнены эмоциями.
ГАРРИ: Это неправда, что я никогда не жаловался.
ДАМБЛДОР: Гарри, никогда не будет правильных ответов в этом эмоциональном, запутанном мире. Человечество никогда не достигнет идеала, даже при помощи магии. В каждом светлом моменте радости есть капля яда: осознание, что боль придет снова. Страдание для людей — это как дыхание.
ГАРРИ: Вы говорили мне это однажды.
ДАМБЛДОР: Это все, что я могу предложить сегодня.
Он пытается уйти.
ГАРРИ: Не уходите!
ДАМБЛДОР: Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас, Гарри. И даже смерть это не изменит. Рисунок… и память… и любовь.
ГАРРИ: Я тоже любил вас, Дамблдор.
ДАМБЛДОР: Я знаю.
Он уходит, Гарри остается один. Входит Драко.
ДРАКО: Ты знал, что в другой реальности — в той, в которой Скорпиус побывал — я был Главой отдела Магического Правопорядка? Может быть, этот кабинет скоро станет моим. Ты в порядке?
Гарри убит своим горем.
ГАРРИ: Заходи — проведу для тебя экскурсию.
Драко нерешительно входит в комнату. Он оглядывается с неприязнью.
ДРАКО: Однако, дело в том, что я никогда не представлял себя человеком Министерства. Даже будучи ребенком. Мой отец — он — да, это все, чего он хотел.
ГАРРИ: Чем же ты хотел заниматься?
ДРАКО: Квидич. Но я не был достаточно хорош. В основном же я просто хотел быть счастливым.
Гарри кивает. Драко смотрит на него ещё мгновение.
Извини, я не очень хорош в светских беседах… ты не думал, если мы упускаем важную деталь?
ГАРРИ: Конечно. Какую важную деталь?
Удар.
ДРАКО: Ты не думаешь, что у Теодора Нотта всего один Маховик Времени?
ГАРРИ: Что?
ДРАКО: Маховик Времени, который захватило Министерство — прототип. Сделан из недорогого металла. Конечно, он работает. Но он отправляет в прошлое всего на пять минут — и это серьезный недостаток. Такую штуку настоящему коллекционеру Темной Магии не продашь.
Гарри понимает, о чем говорит Драко.
ГАРРИ: Он делал его для тебя?
ДРАКО: Нет, для моего отца. Ему нравилось обладать уникальными вещами, которых больше ни у кого нет. Министерские Маховики, спасибо Крокеру, всегда были для него простоваты. Он хотел иметь возможность отправляться в прошлое больше, чем на один час назад, он хотел путешествовать на годы назад. Но он никогда им так и не воспользовался. По секрету скажу, думаю, что он предпочел бы мир без Волан-Де-Морта. Но да, Маховик Времени был сделан для него.
ГАРРИ: И ты сохранил его?
Драко достает и показывает Маховик.
ДРАКО: Никакой проблемы с пятью минутами, и сияет как золотой. Все, как любят Малфои. Ты улыбаешься.
ГАРРИ: Гермиона Грейнджер. По этой причине она оставила первый, из страха, что где-то должен быть второй. С учетом всего, ты можешь быть отправлен в Азкабан.
ДРАКО: Обсудим альтернативы. Если бы люди знали, что я могу перемещаться во времени, это вызвало бы еще больше слухов и недоверия.
Гарри смотрит на Драко, прекрасно его понимая.
ГАРРИ: Скорпиус.
ДРАКО: Мы были способны иметь детей, но Астория болела. Проклятие крови, довольно серьёзное. Один из ее предков был проклят… и это отразилось на ней. Знаешь, как эти вещи могут возродиться через поколения.
ГАРРИ: Драко, мне жаль.
ДРАКО: Я не хотел рисковать её здоровьем, я говорил, что чета Малфоев прекратиться на мне, чтобы там не говорил мой отец. Но Астория…она не хотела ребёнка-наследника Малфоев, она хотела его для нас. Наш ребёнок, Скорпиус, родился… и это был лучший день наших жизней, но это серьёзно ослабило здоровье Астории. Мы спрятались ото всех. Я хотел сохранить её силу…но пошли слухи.
ГАРРИ: Не могу даже представить, каково это…
ДРАКО: Астория всегда знала, что не доживёт до старости. Она хотела, чтобы у меня был кто-то, когда она уйдёт, потому что… это довольно одиноко, быть Драко Малфоем. Я всегда буду вызывать подозрения. Не смогу убежать от прошлого. Но я никогда не понимал, что отчаянными попытками защитить своего сына от слухов вызову еще больше подозрений.
ГАРРИ: Любовь слепа. Мы оба пытались дать нашим сыновьям не то, что нужно им, а то, что нужно было нам самим. Мы были отчаянно пытались переписать свое прошлое, что не заметили их настоящее.
ДРАКО: Поэтому он и нужен тебе. Храня его, я едва смог устоять, чтобы не использовать его, хотя я готов был отдать душу, чтобы провести еще минуту с Асторией…
ГАРРИ: Драко, мы не можем. Мы не можем его использовать.
Драко смотрит на Гарри, и впервые, за столько лет ненависти, они смотрят друг на друга, как друзья.
ДРАКО: Мы должны найти их — это займет века, но мы должны найти наших сыновей.
ГАРРИ: Мы не имеем ни малейшего представления о том, в каком они времени и где. Искать их во времени, когда ты не знаешь, в каком именно промежутке событий — пустая трата сил. Боюсь, это не под силу сделать ни любви, ни маховику времени. Теперь все зависит от наших детей: спасение под силу только им самим.
СЦЕНА 5
АЛЬБУС: Мы расскажем дедушке и бабушке?
СКОРПИУС: Что они не увидят, как их сын растет?
АЛЬБУС: Она сильная. Я знаю, она сильная. Ты же видел ее.
СКОРПИУС: Она выглядела прекрасно, Альбус. Будь я тобой, я бы не стал расстраивать ее такими разговорами. Она должна быть готова умолять Волан-де-Морта, должна быть готова умереть за сына, а твой самый ужасный спойлер в мире не позволит ей это сделать.
АЛЬБУС: Дамблдор. Дамблдор еще жив. Мы можем найти его и, как ты со Снейпом…
СКОРПИУС: Можем ли мы рисковать, давая ему знать, что твой папа выживет? У него есть дети?
АЛЬБУС: Он же Дамблдор! Он со всем может справиться!
СКОРПИУС: Альбус, в мире было около сотни книг, написанных о том, что знал Дамблдор, как он узнал или почему он делал то, что делал. Но несомненная правда в том, что он делал, что ему нужно было сделать — и я не планирую в это вмешиваться. Мы могли бы попросить о помощи, будь мы в другом «измерении». Но — нет. Мы в прошлом. Мы не можем исправить время, не создав еще больших проблем: если наши приключения и научили нас чему-то, то именно этому. Опасно говорить с кем-либо — риск изменить будущее слишком велик.
АЛЬБУС: Тогда нам нужно поговорить с будущим. Нам нужно отправить моему отцу сообщение.
СКОРПИУС: Но у нас нет совы, которая может путешествовать во времени. И у нас также нет маховика времени.
АЛЬБУС: Мы отправим сообщение моему отцу, он найдет способ вернуть нас обратно. Даже если ему придется соорудить маховик времени самостоятельно.
СКОРПИУС: Мы отправим воспоминание, как в Омут памяти, окружим его, отправим сообщение и будем надеяться, что он доберется до этого воспоминания в нужное время. Я имею в виду, вряд ли, но… Если встать над ребенком и… постоянно кричать «ПОМОГИТЕ, ПОМОГИТЕ, ПОМОГИТЕ!»… Это может его несколько травмировать…
АЛЬБУС: Только чуть-чуть.
СКОРПИУС: Небольшая травма сейчас, это ничего по сравнению с происходящим, и может быть, потом, когда он будет думать — позже — он может вспомнить наши лица когда мы… кричали…
АЛЬБУС: ПОМОГИТЕ!
Скорпиус смотрит на Альбуса.
СКОРПИУС: Ты прав. Это ужасная идея.
АЛЬБУС: Одна из худших твоих идей.
СКОРПИУС: Я понял! Мы передадим сообщение сами — подождем 40 лет — и отправим его…
АЛЬБУС: Без шансов — тогда Дельфи поймет, в какое время нужно отправит армии, чтобы найти и убить нас…
СКОРПИУС: Так что, нам следует залечь на дно?
АЛЬБУС: Это было бы неплохо, залечь на дно на целые 40 лет, но… они найдут нас. Мы умрем и время остановится в неправильном направлении. Нет. Нам нужно нечто, что мы можем контролировать, то, что он получит в нужное время и мы будем в этом уверены. Нам нужно…
СКОРПИУС: У нас нет ничего такого. А все-таки, если бы я мог выбрать напарника для возвращения вечной тьмы, я бы выбрал тебя.
АЛЬБУС: Без обид, но я бы лушче выбрал могущественного волшебника, который действительно хорош в магии.
Лили выходит из дома с младенцем Гарри в коляске, она заботливо заворачивает его в одеяльце.
Его одеяло. Она заворачивает его в одеяло.
СКОРПИУС: Ну, это сегодня довольно прохладно…
АЛЬБУС: Он всегда говорил — это единственная вещь, которая осталась у него от нее. Смотри, с какой любовью она его укрывает. Думаю, он бы хотел узнать об этом. Хотел бы я ему рассказать.
СКОРПИУС: И я хотел бы сказать моему отцу… ну, я не очень уверен. Я думаю, мне бы хотелось сказать ему, что я могу быть храбрее, чем он меня видит.
Альбус задумывается.
АЛЬБУС: Скорпиус, мой отец все еще хранит это одеяло.
СКОРПИУС: Это не сработает. Даже если мы напишем на нем сообщение сейчас, пока он маленький, он прочитает скоро сумеет его прочесть. Момент будет упущен.
АЛЬБУС: Что ты знаешь о любовных зельях? Есть в нем какой-то важный ингредиент?
СКОРПИУС: Помимо остальных, жемчужная пыль.
АЛЬБУС: Жемчужная пыль — это довольно редкий ингредиент, да?
СКОРПИУС: В основном, потому, что она довольно дорогая. Что ты хочешь сказать, Альбус?
АЛЬБУС: Мы с отцом поссорились за день до того, как я уехал в школу.
СКОРПИУС: Теперь мне все понятно. Верю, что каким-то образом повлияло на то, что мы ввязались в эту путаницу.
АЛЬБУС: Я швырнул одеяло через всю комнату… Оно столкнулось с любовным зельем, которое мне дядя Рон в шутку подарил…
СКОРПИУС: Он забавный парень.
АЛЬБУС: Зелье впиталось в одеяло, накрыв пролитое… и я узнал, что мама не впускала папу в мою комнату, с тех пор как я ее покинул.
СКОРПИУС: И?
АЛЬБУС: То, что скоро приближается Канун Дня Всех Святых как в нашем, так и в их времени, а он рассказывал, что всегда достает одеяло в этот день — это последняя вещь, оставшаяся у него от мамы. Поэтому он возьмёт это одеяло и…
СКОРПИУС: Нет. Я все еще тебя не понимаю.
АЛЬБУС: Что вступает в реакцию с жемчужной пылью?
СКОРПИУС: Ну, говорят, если смешать настой полувидимости и жемчужную пыль, то будет взрыв.
АЛЬБУС: И можно ли увидеть этот настой (в неуверенности произносимого) полувидимости невооруженным глазом?
СКОРПИУС: Нет.
АЛЬБУС: Что если мы возьмем одеяльце и напишем на нем настойкой полувидимости сообщение, а потом…
СКОРПИУС: (ЭВРИКА) Ничего не произойдет, пока он не вступит в реакцию с любовным зельем. В твоей комнате. В настоящем. Клянусь Дамблдором, мне это нравится!
АЛЬБУС: Нам лишь надо выяснить, где взять немного… Полувидимости.
СКОРПИУС: Знаешь, ходят слухи, что Батильда Бэгшот никогда не видела смысла в том, что волшебники и волшебницы закрывают свои двери…
Дверь распахивается.
Слухи — правда. Время украсть палочки и добыть зелье.
СЦЕНА 6
Гарри сидит на кровати Альбуса. Входит Джинни, она смотрит на него.
ДЖИННИ: Не ожидала тебяувидеть здесь.
ГАРРИ: Не волнуйся, я ничего не трогал. Твоя святыня в сохранности. (Он морщится) Прости. Я не это хотел сказать.
Джинни не отвечает. Гарри смотрит на нее.
Знаешь, раньше у меня были не самые приятные дни кануна Дня всех Святых, но этот, несомненно, как минимум, второй наихудший.
ДЖИННИ: Я ошибалась, когда обвиняла тебя. Я всегда ругала тебя за то, что ты перекладываешь ответственность, а в этот раз так поступила я. Когда Альбус пропал, я была уверена, что это ты виноват. Прости меня.
ГАРРИ: Ты не думаешь, что это моя вина?
ДЖИННИ: Гарри, он был похищен сильной ведьмой, как это может быть твоей виной?
ГАРРИ: Я прогнал его. Прогнал его к ней.
ДЖИННИ: Может не будем говорить так, будто битва уже проиграна?
Джинни кивает. Гарри начинает плакать.
ГАРРИ: Мне очень жаль, Джин…
ДЖИННИ: Ты что, не слушаешь меня? Мне тоже очень жаль.
ГАРРИ: Я не должен был выжить… Моя судьба — умереть, даже Дамблдор так думал, а я все еще жив. Все эти люди… все они: мои родители, Фред, пятьдесят погибших… и это для того, чтобы я жил? Как это? Все эти потери — моя вина.
ДЖИННИ: Они были убиты Волан-де-Мортом.
ГАРРИ: Но что, если я быстрее остановил его? Вся эта кровь на моих руках. И теперь нашего сына тоже…
ДЖИННИ: Он не умер. Ты меня слышишь, Гарри? Он не умер.
Она обнимает Гарри. Следует долгая пауза, полная несчастья.
ГАРРИ: Мальчик, Который Выжил. Как много людей должно умереть за Мальчика, Который Выжил?
Мгновение Гарри сомневается. Затем он замечает одеяло. Он подходит к нему.
Это одеяло — всё что у меня есть, знаешь…с того Кануна Дня всех святых. Это единственное, что я помню о них. И пока…
Он поднимает одеяло. Обнаруживает дырки в нём. Он смотрит ни них встревоженно.
В нем дырки! Это всё идиотское любовное зелье Рона, оно прожгло его. Посмотри. Оно изуродовано. Изуродовано!
Он разворачивает одеяло. Он видит буквы, которые выжженны в нем. Он удивлён.
Что?
ДЖИННИ: Гарри, здесь что-то… написано.
На другой стороне сцены появляются Альбус и Скорпиус.
АЛЬБУС: «Папа…»
СКОРПИУС: Мы начинаем с «Папа…»?
АЛЬБУС: Так он будет знать, что это от меня.
СКОРПИУС: Его имя — Гарри. Мы должны начать с «Гарри».
АЛЬБУС (твёрдо): Мы начнём с «Папы».
ГАРРИ: «Папа…», написано, «Папа»? Не очень понятно…
СКОРПИУС: «Папа, ПОМОГИ».
ДЖИННИ: «Привет»? Разве написано «Привет»? А потом… «Хорошо».
ГАРРИ: «Папа Привет Хорошо Привет» Нет. Это… странная шутка.
АЛЬБУС: «Папа. Помоги. Годрикова впадина.»
ДЖИННИ: Дай мне это. Моё зрение лучше твоего. Да. «Папа Привет Хорошо», но последнее слово не «Привет», а «Впадина».
И потом, так какие-то числа — «3–1 — 1–0 — 8–1.» Это что, какой-то магловский номер телефона?
Гарри поднимает глаза, в его голове тысячи мыслей.
ГАРРИ: Нет. Это дата. 31 октября 1981 г. День, когда мои родители были убиты.
Джинни смотрит на Гарри, а потом снова на одеяло.
ДЖИННИ: Сказано не «привет», а «помогите».
ГАРРИ: «Папа. Помоги. Годрикова впадина. 31/10/81». Это послание. Умный мальчик, оставил сообщение.
Гарри крепко целует Джинни.
ДЖИННИ: Это Альбус написал?
ГАРРИ: Он сообщил, где они и в каком времени. Теперь мы знаем, где эта ведьма, мы можем поймать её.
Он снова крепко ее целует.
ДЖИННИ: Мы еще не вернули их.
ГАРРИ: Я пошлю сову Гермионе. Ты — Драко. Скажи ему, чтобы он встретил меня в Годриковой Впадине с Маховиком времени.
ДЖИННИ: Встретил нас, ладно? Даже не думай пойти туда без меня, Гарри.
ГАРРИ: Конечно, ты идёшь. У нас есть шанс, Джинни, и хвала Дамблдору, всё, что нам нужно — это шанс.
СЦЕНА 7
Рон, Гермиона, Драко, Гарри и Джинни идут по Годриковой Впадине в наши дни. Шумный торговый городок (так сталось спустя года…)
ГЕРМИОНА: Годрикова Впадина. Прошло, наверно, лет 20…
ДЖИННИ: Мне кажется, или здесь стало больше магглов?
ГЕРМИОНА: Это место стало довольно популярным для выходного отдыха…
ДРАКО: Я знаю почему. Посмотрите на соломенные крыши. И это фермерский рынок?
Гермиона подходит к Гарри, который оглядываясь, подавлен тем, что видит.
ГЕРМИОНА: Ты помнишь, когда мы были здесь в последний раз? Кажется, что это было совсем недавно.
РОН: Прямо как в старые времена, только с небольшим хвостиком. Как у пони.
Драко понимает намёк, который он слышит.
ДРАКО: Могу ли я сказать…
РОН: Малфой, может ты и сдружился с Гарри[6]), и создал довольно хорошего ребёнка, но ты говорил довольно мерзкие вещи о моей жене…
ГЕРМИОНА: И твоя жена не нуждается в том, чтобы ты сражался вместо нее.
Гермоина с угрозой смотрит на Рона. Рон принимает этот удар.
РОН: Ладно. Но если ты хоть что-нибудь скажешь про неё или про меня…
ДРАКО: Что ты сделаешь, Уизли?
ГЕРМИОНА: Он обнимет тебя. Потому что мы все в одной команде, так ведь, Рон?
РОН (колеблется под тяжелым взглядом): Ладно, я. эм… думаю…у тебя очень красивые волосы, Драко.
ГЕРМИОНА: Спасибо, муж. Кажется, здесь хорошее место. Давайте сделаем это.
Драко достаёт Маховик времени. Когда все встают вокруг него, он начинает вращаться.
Следует яркая вспышка света. Оглушительный шум.
И время останавливается. А затем поворачивается вспять, немного замедляется, и начинает обратное движение, сначала медленно…
А затем все ускоряется.
Они оглядываются вокруг себя.
РОН: Ну так как? Сработало?
СЦЕНА 8
Альбус с изумлением смотрит на Джинни, затем на Гарри, а потом он видит и остальную часть группы (Рон, Драко и Гермиона).
АЛЬБУС: МАМА?
ГАРРИ: Альбус Северус Поттер. Как приятно видеть тебя…
Альбус бежит и бросается в объятия Джинни. Джинни обнимает его, она рада.
АЛЬБУС: Вы получили наше послание…?
ДЖИННИ: Мы получили ваше послание.
Скорпиус бросается к своему отцу.
ДРАКО: Мы тоже можем обняться, если ты хочешь…
Скорпиус неуверенно смотрит на отца. И потом они неловко обнимаются. Драко улыбается.
РОН: Ну и, где эта Дельфи?
СКОРПИУС: Вы знаете про Дельфи?
АЛЬБУС: Она здесь. Мы думаем, она пытается убить тебя. До того, как Волан-де-Морт сам себя заколдует, она собирается убить тебя, и так изменить пророчество и.
ГЕРМИОНА; Да, мы тоже так думаем. Ты знаешь, где конкретно она сейчас?
СКОРПИУС: Она исчезла. Но как вы — как вы… без Маховика Времени…
ГАРРИ (перебивая): Это долгая и запутанная история, Скорпиус. И у нас нет времени, чтобы рассказывать её.
Драко с благодарностью улыбается Гарри.
ГЕРМИОНА: Гарри прав. Время ограничено. Нам нужно расставить людей на позиции. Теперь, Годрикова Впадина небольшое место, но она может появиться, откуда угодно. Нам нужно найти место с хорошим видом на город, откуда мы все будем точно видеть, но самое главное, мы должны быть спрятаны, нам нельзя рисковать быть увиденными.
Они все хмурятся и размышляют.
Я бы сказала, что Церковь Святого Джереми идеально подходит под описание, что думаете?
СЦЕНА 9
Альбус спит на скамье. Джинни внимательно наблюдает за ним. Гарри смотрит на противоположное окно.
ГАРРИ: Нет. Ничего. Почему ее еще нет?
ДЖИННИ: Мы вместе, твоя мама и твой отец живы — мы способны повернуть время вспять, Гарри, но мы не можем ускорить его. Она придёт, когда будет готова, и мы будем готовы с ней встретиться.
Она смотрит на спящего Альбуса.
Или кто-то из нас точно будет.
ГАРРИ: бедный ребёнок… думал, что ему придётся спасать мир.
ДЖИННИ: Бедный ребёнок спас мир. Трюк с одеяльцем исполнен мастерски. Я имею в виду, он почти уничтожил мир, но возможно лучше не заострять на этом внимание.
ГАРРИ: Ты думаешь, он будет в порядке?
ДЖИННИ: Думаю, да. Это займет немного времени… тебе оно тоже потребовалось.
Гарри улыбается. Она и Гарри оборачиваются и смотрят на Альбуса.
Знаешь, после того, как я открыла Тайную Комнату, и Волан-де-Морт околдовал меня тем дневником, я почти всё разрушила…
ГАРРИ: Я помню.
ДЖИННИ: Когда я вернулась из больницы, меня никто не замечал, более того, не давали к себе подойти, но, был мальчик, который изменил все, однажды он пришел в общую гостиную Гриффиндора и бросил мне вызов в игре «Порывной дурак». Люди думают, что знают о тебе все, но лучшее в тебе то, что ты… всегда был… настоящим героем. Я хочу сказать, когда все закончится, просто помни, что иногда люди, особенно дети, просто хотят поиграть с кем-то в «Подрывного дурака».
ГАРРИ: Ты думаешь, мы упустили именно это? «Подрывного дурака»?
ГАРРИ: Нет. Я про любовь, которую почувствовала от тебя в тот денб. Я не уверена, что Альбус чувствует это.
ГАРРИ: Я бы сделал для него все, что мог.
ДЖИННИ: Гарри, ты бы сделал все для кого угодно. Ты был бы рад пожертвовать собой ради мира. Ему же нужна особенная любовь. Она сделает его сильнее, она сделает сильнее и тебя.
ГАРРИ: Знаешь, до того, как пропал Альбус, я не осознавал, на что ради меня была готова моя мама. Её любовь была настолько мощной, что смогла побороть заклинание смерти.
ДЖИННИ: И единственное заклинание, которое Волан-де-Морт так и не смог понять — это любовь.
ГАРРИ: Я люблю его очень сильно, Джинни.
ДЖИННИ: Я знаю, но ему нужно чувствовать это.
ГАРРИ: Мне повезло, что у меня есть ты, да?
ДЖИННИ: Несомненно. И я была бы рада обсудить твою удачу, но в другое время. Но сейчас — давай сконцентрируемся на Дельфи, ее нужно остановить.
ГАРРИ: Мы отходим от расписания…
Джинни озарила мысль.
ДЖИННИ: Только если… Гарри, ты когда-нибудь думал, почему она выбрала именно этот день? Сегодня?
ГАРРИ: Потому что это тот самый день, когда все изменилось …
ДЖИННИ: Сейчас тебе чуть больше года, я права?
ГАРРИ: Год и три месяца.
ДЖИННИ: В течение этого года и трех месяцев она могла бы уже убить тебя… Но выбрала именно эту дату. Чего она ждёт?
ГАРРИ: Я все ещё не совсем понимаю…
ДЖИННИ: Что, если она ждёт не тебя, а его, чтобы остановить его…
ГАРРИ: Что?
ДЖИННИ: Дельфи выбрала сегодняшний день, потому что он здесь, потому что её отец идет сюда. Она хочет встретиться с ним. Быть с ним, с отцом, которого она любит. Проблемы Волан-де-Морта начались, когда он напал на тебя. Если бы он не сделал этого…
ГАРРИ: Он бы стал только сильнее, тьма стала бы еще более сильной.
ДЖИННИ: Лучший способ изменить пророчество — это не убийство Гарри Поттера, а возможность не дать Волан-де-Морту осуществить задуманное.
СЦЕНА 10
Вся компания в сборе, полная сомнений.
РОН: Так, я правильно все понял? Мы будем сражаться, чтобы защитить Волан-де-Морта?
АЛЬБУС: Волан-де-Морт убьёт моих бабушку и дедушку. Волан-де-Морт попытается убить моего папу.
ГЕРМИОНА: Ну конечно, Джинни! Дельфи не пытается убить Гарри, она останавливает Волан-де-Морта, который пытается убить Гарри. Блестяще.
ДРАКО: Так мы будем просто ждать? Пока Волан-де-Морт не объявится?
АЛЬБУС: А она знает, когда он появится? Может, она пришли на день раньше, потому что сама не знает и не уверена, когда именно он будет здесь? Скорпиус, поправь меня, если я ошибаюсь, ведь не известно, когда и как он пришел в Годрикову Впадину?
СКОРПИУС И ГЕРМИОНА: Ты прав.
РОН: Чтоб мне провалиться! Их теперь двое!
ДРАКО: И какое преимущество это нам дает?
АЛЬБУС: Вы знаете, в чем я действительно хорош?
ГАРРИ: Есть огромное количество вещей, в которых ты хорош, Альбус.
АЛЬБУС: Оборотное зелье. И я думаю, что у Батильды Бэгшот могут быть все ингредиенты для Оборотного зелья в её подвале. Мы можем обратиться в Волан-де-Морта и привести ее к нам.
РОН: Чтобы использовать Оборотное зелье тебе нужно иметь что-то от того, в кого ты хочешь превратиться. А у нас нет кусочка Волан-де-Морта.
ГЕРМИОНА: Но мне нравится идея, притвориться мышкой для кошки.
ГАРРИ: Насколько вероятно использование Трансфигурации?
ГЕРМИОНА: Мы знаем, как он выглядит. Здесь у нас есть парочка превосходных волшебников и волшебниц.
ДЖИННИ: Ты хочешь трансфигурироваться в Волан-де-Морта?
АЛЬБУС: Это единственный способ.
ГЕРМИОНА: Это так, правда?
Рон храбро делает шаг вперед.
РОН: Тогда я хотел бы… я думаю, я должен стать им. Конечно, быть Волан-де-Мортом не самая приятная вещь, но не хочу повторяться, я самый веселый из всех вас… поэтому превращение в Тёмного Лорда принесёт мне меньше вреда, чем всем вам, более… напряжённым людям.
Гарри делает шаг назад, погруженный в свои мысли.
ГЕРМИОНА: Кого это ты называл напряжённым?
ДРАКО: Я бы тоже хотел вызваться. Я думаю для того, чтобы быть Волан-де-Мортом нужно быть превосходным кое в чем. Без обид, Рон, рлюс знание Темной Магии, и…
ГЕРМИОНА: И я бы хотела быть добровольцем. Как Министр Магии, я думаю, что это моя обязанность и право.
СКОРПИУС: Может, нам просто вытянуть жребий…
ДРАКО: Ты не пойдешь, Скорпиус.
АЛЬБУС: Вообще то…
ДЖИНИ: Нет, ни за что. Я думаю, вы все сошли с ума. Я знаю, каково это — слышать его голос в своей голове, и я не хочу услышать его снова.
ГАРРИ: И все же, это должен быть я.
Все оборачиваются к Гарри.
ДРАКО: Что?
ГАРРИ: Чтобы план сработал, она должна поверить, что это он, без всяких сомнений. Она говорит на змеином языке… и я знал, что должна быть причина, по которой я все еще могу на нем говорить. Более того, я знаю, как это — быть им. Это должен сделать я.
РОН: Бред. Красивый, конечно, и все такое, но полный бред. Ты ни за что не…
ГЕРМИОНА: Боюсь, ты прав, мой старый друг.
РОН: Гермиона, ты не права. Волан-де-Морт — это не просто. Гарри не должен…
ДЖИННИ: И я ненавижу соглашаться со своим братом, но…
РОН: Он может застрять в облике Волан-де-Морта. Навсегда.
ГЕРМИОНА: Может любой из нас. Твои опасения обоснованы, но…
ГАРРИ: Подожди, Гермиона. Джин.
Джинни и Гарри встречаются взглядами.
Я не буду делать этого, если ты не хочешь. Но я чувствую, что это единственный выход, или я не прав?
Джинни на мгновение задумывается и мягко кивает. Лицо Гарри застывает.
ДЖИННИ: Ты прав.
ГАРРИ: Тогда давайте сделаем это.
ДРАКО: Не нужно ли нам обсудить твой план действий…
ГАРРИ: Она отслеживает его — она придет ко мне.
ДРАКО: И что потом? Когда она будет с тобой? Мне стоит напоминать, что она о-очень могущественная ведьма?
РОН: Полегче. Он приведёт её сюда. И мы схватим ее все вместе.
ДРАКО: «Схватим её»?
Гермиона оглядывает комнату.
ГЕРМИОНА: Мы спрячемся за этими дверями. Когда ты приведешь ее сюда, Гарри (она указывает на место, куда падает луч света), тогда мы выйдем и не оставим ей шансов на побег.
РОН (смотрит на Драко): И тогда мы схватим её.
ГЕРМИОНА: Гарри, это последний шанс, уверен, что сделаешь это?
ГАРРИ: Да, уверен.
ДРАКО: Нет, слишком много «а что если»… слишком многое может пойти не так… вдруг она узнает тебя, сквозь трансфигурацию, если она ускользнёт от нас? Никто не знает, какой ущерб она сотворит. Нам нужно время, чтобы составить хороший план…
АЛЬБУС: Драко, доверьтесь моему отцу. Он не подведет.
Гарри смотрит на Альбуса, он тронут.
ГЕРМИОНА: Палочки.
Каждый поднимает свою палочку. Гарри сжимает свою.
Поток света переполняет комнату.
Трансфигурация идёт медленно и чудовищно.
Часть Волан-де-Морта становится частью Гарри.
И это жутко.
Он оглядывается.
Смотрит на своих друзей и семью.
Они смотрят на него и изумлением.
РОН: Черт меня подери…
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Сработало?
ДЖИННИ (серьезно): Да.
СЦЕНА 11
Рон, Гермиона, Драко, Скорпиус и Альбус наблюдают из окна. Джинни не может на это смотреть. Она стоит спиной к окну.
Альбус замечает маму, которая сидит в стороне. Он идёт к ней.
АЛЬБУС: Все будет хорошо, ты знаешь это, мам?
ДЖИННИ: Я знаю. Или я надеюсь, что так будет. Я просто… не хочу видеть его таким. Человек, которого я люблю, обратился в человека, которого я ненавижу.
Альбус садится рядом с матерью.
АЛЬБУС: Она мне нравилась, мам, знаешь? Она мне правда нравилась. Дельфи. И она… дочь Волан-де-Морта?
ДЖИННИ: Они в этом хороши, Альбус… в поимке невинных людей в свои сети.
АЛЬБУС: Это я во всем виноват.
Джинни обнимает Альбуса.
ДЖИННИ: Забавно. Твой отец думает, что это его вина. Вы двое странная парочка.
СКОРПИУС: Это она. Это она. Она увидела его.
ГЕРМИОНА: Все на позиции. И помните, не выходить, пока он не выведет ее на свет. У нас только один шанс, и мы не должны его упустить.
Все быстро двигаются.
ДРАКО: Гермиона Грейнджер, мной командует Гермиона Грейнджер! (Она поворачивается к нему. Он улыбается). И мне это в принципе нравится.
СКОРПИУС: Папа…
Они разбегаются и прячутся за двумя большими дверями.
Гарри/Волан-де-Морт снова входит в церковь. Он проходит несколько шагов и поворачивается.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Какой бы волшебник или волшебница не преследовала меня, я уверен, что ты пожалеешь…
Дельфи следует за ним. Она очарована им. Это её отец, этого момента она ждала всю жизнь.
ДЕЛЬФИ: Лорд Волан-де-Морт. Это я. Я иду за вами.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Я тебя не знаю. Оставь меня.
Она тяжело дышит.
ДЕЛЬФИ: Я — ваша дочь.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Если бы ты была моей дочерью, я бы узнал тебя.
Дельфи смотрит на него с мольбой.
ДЕЛЬФИ: Я из будущего. Ребенок… Ваш ребенок и Беллатрисы Лестрейндж. Я родилась в поместье Малфоев перед Битвой за Хогвартс. Перед битвой, которую вы проиграете. Я пришла спасти вас.
Гарри / Волан-де-Морт поворачивается. Их глаза встречаются.
Это все Рудольфус Лестрейндж, преданный муж Беллатрисы, он вернулся из Азкабана, рассказал мне, кто я, и раскрыл пророчество, которое, по его словам, я должна исполнить. Я ваша дочь, сир.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Я знаком с Беллатрисой, и в тебе есть её черты, пусть и не самые лучшие. Но нет доказательств…
Дельфи сосредоточенно говорит на змеином языке.
Гарри / Волан-де-Морт победно смеется.
Это твое доказательство?
Дельфи с легкостью поднимается в воздух. Гарри / Волан-де-Морт удивленно делает шаг назад.
ДЕЛЬФИ: Я — Авгурей, ваш Авгурей, Темный Лорд, я готова отдать все, чтобы служить вам.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ (пытаясь не показывать своего шока): Ты научилась… летать для меня?
ДЕЛЬФИ: Я пыталась идти по вашим стопам.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Я никогда раньше не встречал волшебника или волшебницу, которые пытались быть моей копией.
ДЕЛЬФИ: Нет, я не пытаюсь занять ваше место, быть достойной вас, Лорд. Но я посвящаю себя тому, чтобы быть ребенком, которым вы могли бы гордиться.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ (перебивая): Я знаю, кто ты, и знаю, кем ты можешь быть. Дочь.
Она смотрит на него, с опаской приближается.
ДЕЛЬФИ: Отец?
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Объединившись, мы сосредоточим власть в наших руках.
ДЕЛЬФИ: Отец…
ГАРРИ/ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Выйди сюда, на свет, чтобы я посмотрел, что сделала с тобой моя кровь.
ДЕЛЬФИ: Твой план — ошибка. Нападение на Гарри Поттера — это ошибка. Он тебя уничтожит.
Рука Гарри / Волан-де-Морта превращается в руку Гарри. Он смотрит на нее, неприятно удивленный, и прячет в рукав.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Он всего лишь ребенок.
ДЕЛЬФИ: Все дело в любви его матери. Заклинание срикошетит от него, попадет в тебя и сделает его могущественным, а тебя — слабым. Следующие семнадцать лет тебе придется бороться с ним до решающей битвы, битвы, которую ты проиграешь.
Волосы Гарри начинают расти, он это чувствует, пытается это скрыть. Он надевает на голову капюшон.
ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Тогда я не буду на него нападать. Ты права.
ДЕЛЬФИ: Отец?
Гарри / Волан-де-Морт съеживается — теперь он больше похож на Гарри, чем на Волан-де-Морта. Он поворачивается спиной к Дельфи.
Отец?
ГАРРИ (отчаянно пытаясь говорить голосом Волан-де-Морта): Твой план хорош. Битва окончена. Ты хорошо послужила, теперь выйди на свет, чтобы я тебя разглядел.
Дельфи видит, как дверь слегка открывается, а потом захлопывается. Она хмурится, думает, её подозрения растут.
ДЕЛЬФИ: Отец…
Она пытается вновь взглянуть на его лицо — то, что проиходит похоже на танец.
Ты не Лорд Волан-де-Морт.
Из руки Дельфи появляется молния. Как и из палочки Гарри.
Инсцендио!
ГАРРИ: Инсцендио!
Молнии встречаются в прекрасном взрыве посреди комнаты.
Другой рукой Дельфи посылает молнии в обе двери, пытаясь открыть их.
ДЕЛЬФИ: Поттер. Коллопортус!
Гарри смотрит на дверь, он встревожен.
Что, думал, твои друзья присоединяться к тебе, так?
ГЕРМИОНА (за сценой): Гарри… Гарри…
ДЖИННИ (за сценой): Она запечатала двери с другой стороны.
ГАРРИ: Ладно. Я расправлюсь с тобой и один.
Он двигается, чтобы атаковать ее. Но она сильнее. Она обезоруживает Гарри. Его палочка — в ее руках. Он обезоружен и беспомощен.
Как ты…? Что ты…?
ДЕЛЬФИ: Я долгое время наблюдала за тобой, Гарри Поттер. Я знаю тебя лучше, чем мой отец.
ГАРРИ: Ты думаешь, то знаешь мои слабости?
ДЕЛЬФИ: Я училась, чтобы быть достойной его! Да, он величайший маг всех времен, но он будет гордиться мной! Экспульсо!
Гарри откатывается назад, когда земля под ним взрывается. Он отчаянно ползет по церковной скамье, пытаясь сообразить, как побороть ее.
Ты убегаешь от меня? Гарри Поттер. Герой волшебного мира. Убегает, будто крыса.
Вингардиум Левиоса!
Церковные скамейки взмываются вверх.
Вопрос в том, стоит ли мне тратить время, убивая тебя, ведь я знаю, что как только я остановлю своего отца, твоя гибель будет неизбежна. Что же делать? Эх, мне скучно. Я убью тебя.
Она посылает и бросает скамью прямо перед ним. От оглушительного шума он в испуге отходит назад. Альбус появляется из камина. Никем не замеченный.
Авада…
АЛЬБУС: Отец…
ГАРРИ: Альбус! Нет!
ДЕЛЬФИ: Ох, сразу двое? Ох уж этот выбор… Думаю, сначала прикончу мальчишку. Авада Кедавра!
Она направляет Убивающее Заклятие на Альбуса, но Гарри отталкивает его. Молния бьет по земле. Она посылает еще одно заклинание.
Думаешь, что ты сильнее меня?
ГАРРИ: Нет.
Они бешено мечут заклятиями друг в друга, в то время как Альбус быстро пятится и открывает заклинаниями двери, одну за другой.
Но мы — да.
Альбус открывает палочкой обе двери.
АЛЬБУС: Алохомора! Алохомора!
ГАРРИ: Я никогда не сражался один. И никогда не буду.
И Гермиона, Рон, Джинни и Драко появляются в дверях, направляя свои палочки на Дельфи, она кричит от бешенства. Титаническая битва. И усилия. Но она сражается со всеми одновременно.
Череда вспышек и взрывов, и затем — Дельфи падает на пол.
ДЕЛЬФИ: Нет… Нет…
ГЕРМИОНА: Бракиабиндо!
Дельфи связана. Гарри подходит к ней. Он не отрывает от нее взгляда. Остальные стоят на местах.
ГАРРИ: Альбус, ты в порядке?
АЛЬБУС: Да, в полном.
Гарри не спускает глаз с Дельфи. Все еще опасается ее.
ГАРРИ: Джинни, он ранен? Я должен знать, что он в безопасности…
ДЖИННИ: Он настоял на своем решении. Он один был достаточно маленьким, чтобы пролезть в камин. Я пыталась остановить его.
ГАРРИ: Просто скажи, что с ним все хорошо.
АЛЬБУС: Я в порядке, пап. Честно.
Гарри движется к Дельфи.
ГАРРИ: Многие люди пытались причинить мне боль, но мой сын…! Ты пыталась ранить моего сына!
ДЕЛЬФИ: Я всего лишь хотела узнать моего отца.
Эти слова удивляют Гарри.
ГАРРИ: Ты не можешь переписать свою жизнь. Ты всегда будешь сиротой. Это знание никогда не оставит тебя.
ДЕЛЬФИ: Позволь мне… его увидеть.
ГАРРИ: Я не могу и не буду.
ДЕЛЬФИ (жалобно): Тогда убей меня.
ГАРРИ на миг задумывается.
ГАРРИ: Этого я тоже не могу.
АЛЬБУС: Что? Пап? Она опасна!
ГАРРИ: Нет, Альбус…
АЛЬБУС: Но она убийца… Я видел, как она убивает!
Гарри оборачивается к сыну и к Джинни.
ГАРРИ: Да, Альбус, она убийца. А мы — нет.
ГЕРМИОНА: Мы должны быть лучше нее.
РОН: Ага, это раздражает, но это мы точно знаем.
ДЕЛЬФИ: Отберите у меня разум. Заберите мои воспоминания. Заставь меня забыть, кто я такая…
РОН: Нет. Мы возьмем тебя обратно в настоящее.
ГЕРМИОНА: И ты отправишься в Азкабан. Как твоя мать.
ДРАКО: Где ты и сгниешь.
Гарри слышит звук. Шипение.
Звук, подобный самой смерти, который ранее никто не слышал.
Гаааарри Поттеееер…
СКОРПИУС: Что это?
ГАРРИ: Нет. Нет. Не сейчас.
АЛЬБУС: Что?
РОН: Волан-де-Морт.
ДЕЛЬФИ: Отец?
ГЕРМИОНА: Сейчас? Здесь?
ДЕЛЬФИ: ОТЕЦ!
ДРАКО: Силенцио! (Дельфи молчит). Вингардиум Левиоса! (Она улетает вверх).
ГАРРИ: Он идет. Прямо сейчас.
Волан-де-Морт подходит к задней части сцены и, пересекая ее, спускается в зал. Его появление означает смерть. И все это знают.
СЦЕНА 12
Гарри отчаянно следит за Волан-де-Мортом.
ГАРРИ: Волан-де-Морт собирается убить моих родителей, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить его…
ДРАКО: Это неправда.
СКОРПИУС: Пап, сейчас не время…
АЛЬБУС: Ты можешь остановить его. Но не сделаешь этого.
ДРАКО: Это будет храбрым поступком.
Джинни берет Гарри за руку.
ДЖИННИ: Тебе не нужно на это смотреть, Гарри. Мы можем пойти домой.
ГАРРИ: Я позволил этому случиться… Конечно, я обязан смотреть.
ГЕРМИОНА: Тогда мы будем с тобой.
РОН: Все посмотрим.
Мы слышим незнакомые голоса…
ДЖЕЙМС (за сценой): Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Я задержу его…
Вспышка и смех.
Уйди, ты поняла меня? Держись подальше!
ВОЛАН-ДЕ-МОРТ (за сценой): Авада Кедавра!
Гарри вздрагивает, так как зеленый свет появляется из зала.
Альбус берет отца за руку. Гарри сжимает ее. Ему это нужно.
АЛЬБУС: Он сделал все, что должен.
Джинни встает рядом с ним и хватает Гарри за другую руку. Он опирается на них, они его поддержка.
ГАРРИ: Моя мама там, в окне. Я вижу мою маму. Она прекрасна.
Стук. Звук распахивающейся двери.
ЛИЛИ (за сценой) Не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри…
ВОЛАН-ДЕ-МОРТ (за сценой): Отойди, глупая девчонка… Отойди сейчас же…
ЛИЛИ (за сценой): Только не Гарри, прошу, учше меня, убей меня вместо него…
ВОЛАН-ДЕ-МОРТ (за сценой): Это мое последнее предупреждение…
ЛИЛИ (за сценой): Не Гарри! Пожалуйста… Сжалься… Сжалься… Не мой сын! Пожалуйста… Я с делаю все, что угодно…
ВОЛАН-ДЕ-ДЕМОРТ (за сценой): Авада Кедавра!
И будто молния пронзает тело Гарри. Он падает на пол.
И звук, похожий на утихающий крик, окружает нас снизу и сверху.
И мы просто смотрим.
И медленно все начинает исчезать.
И сцена меняется и поворачивается.
И Гарри с его семьей и друзьями поворачиваются и уходят прочь.
СЦЕНА 13
Мы — на развалинах дома. Дома, который подвергся жестокой атаке. По руинам ходит Хагрид.
ХАГРИД: Джеймс?
Оглядывается вокруг себя.
Лили?
Он ступает медленно, не желая скорее увидеть то, что должен. Он переполнен чувствами.
И потом он видит их, останавливается и молчит.
Ох. Ооо… Это не… Это не… Я не… Они сказали мне, но… Я надеялся на…
Он смотрит на них и склоняет голову. Он бормочет какие-то слова, а затем достаёт помятые цветы из своего глубокого кармана, кладет их на пол.
Мне так жаль, мне говорили… он сказал мне… Дамблдор сказал мне, и я не мог ждать. Магглы идут, да, со своими вспышками-камерами… а им совсем не надо видеть такого увальня, как я, да?
Он издает отчаянный вопль рыдания.
Наверное, нужно… покинуть вас.
Я хочу, чтоб вы знали: вас не забудут. Ни я, ни кто-либо другой.
И затем он слышит звук. Звук детского плача. Хагрид поворачивается и ускоряет шаг.
Он смотрит вниз и встает на колени перед кроватной, которая, кажется, сияет.
Ну… Привет. Ты, видимо, Гарри Поттер. Привет, Гарри Поттер.
Я Рубеус Хагрид. И я буду твоим другом, понравится тебе это или нет. Конечно, тебе будет нелегко, но пока ты это не знаешь. Да-а, друзья-то тебе будут нужны. А теперь пойдем-ка со мной, да?
Синие вспышки света наполняют комнату почти неземным блеском. Он нежно берет малыша Гарри на руки.
Затем, не оборачиваясь, он выходит из дома.
Сцена постепенно погружается во тьму.
СЦЕНА 14
Скорпиус и Альбус вбегают в класс, и хлопают за собой дверью.
СКОРПИУС: Не верится, что я это сделал.
АЛЬБУС: Тоже не верится, что ты это сделал.
СКОРПИУС: Роза Грейнджер-Уизли. Я пригласил на свидание Розу Грейнджер-Уизли.
АЛЬБУС: И она сказала «нет».
СКОРПИУС: Но я пригласил ее. Я посеял семена. И они вырастут в наш счастливый брак…
АЛЬБУС: Ты в курсе, что ты невероятный фантазер?
СКОРПИУС: И я согласен с тобой… только Полли Чапман пригласила меня на школьный бал…
АЛЬБУС: В альтернативной реальности, где ты существенно… существенно популярнее… многие девушки приглашают тебя на свидания и это значит…
СКОРПИУС: И да, логика подсказывает мне, что я должен ухаживать за Полли… или позволить ей ухаживать за мной… она в конце концов известная красавица. Но Роза — это Роза.
АЛЬБУС: Знаешь, логика должна подсказать тебе, что ты псих? Роза ненавидит тебя.
СКОРПИУС: Поправочка: она когда-то ненавидела меня, но ты видел ее глаза, когда я ее спрашивал ее? Это бы не ненависть, а жалость.
АЛЬБУС: И жалость — это хорошо?
СКОРПИУС: Жалость — это только начало, мой друг, фундамент, на котором строится дворец… дворец любви.
АЛЬБУС: Признаюсь, думал, я первый заведу подружку.
СКОРПИУС: О, несомненно. Кстати, тот новый профессор Зельеварения со смоки-макияжем вокруг глаз… она достаточно взрослая для тебя, не так ли?
АЛЬБУС: Я не имею никаких видов на старушек!
СКОРПИУС: И у тебя будет время — много времени — чтобы соблазнить ее. Потому что мне потребуются годы, чтобы уговорить Розу.
АЛЬБУС: Меня восхищает твоя уверенность.
Роза появляется позади них на лестнице. Она смотрит на них обоих.
РОУЗ: Привет.
Мальчики не знают, что сказать. Она смотрит на Скорпиуса.
Это будет странным, только если вы решите, что это странно.
СКОРПИУС: Доступно и полностью понятно.
РОУЗ: Ладно. «Король Скорпионов».
Она удаляется с улыбкой на лице. Скорпиус и Альбус смотря друг на друга. Альбус ухмыляется и тычет в Скорпиуса рукой.
АЛЬБУС: Может, ты прав, жалость — это начало.
СКОРПИУС: Ты идёшь на Квиддич? Слизерин играют с Пуффендуем… будет классно…
АЛЬБУС: Я думал, мы ненавидим квиддич?
СКОРПИУС: Людям свойственно меняться. Кроме того, я тренировался. Думаю, я мог бы войти в состав команды. Присоединяйся!
АЛЬБУС: Я не могу. Мой отец собирался…
СКОРПИУС: Отдохнуть от работы в Министерстве?
АЛЬБУС: Он хочет пойти на прогулку, показать мне что-то, чем-то поделиться со мной.
СКОРПИУС: На прогулку?
АЛЬБУС: Я знаю, такие вещи либо сближают, либо вызывают тошноту. Но, знаешь, я все же пойду.
Скорпиус протягивает руку и обнимает Альбуса.
Чего этт ты? Я думал, мы решили больше не обниматься.
СКОРПИУС: Я не был уверен. Может и стоило бы. Эта новая версия нас, что я вижу в своей голове.
АЛЬБУС: Лучше спроси Розу, стоит ли нам это делать.
СКОРПИУС: Хах! Да. Точно.
Двое мальчиков отходят друг от друга, улыбаясь.
АЛЬБУС: Увидимся за ужином.
СЦЕНА 15
Гарри и Альбус взбираются на холм в прекрасный летний день. Они молчат, наслаждаясь солнцем, которое светит им в лица, пока они поднимаются.
ГАРРИ: Ну, как, ты готов?
АЛЬБУС: К чему?
ГАРРИ: Ну, к экзаменам после четвёртого года обучения, а потом будет пятый курс, важный год, во время своего пятого года я …
Он смотрит на Альбуса. Он улыбается. Он быстро говорит.
Я сделал много всего. Кое-что— хорошее, кое-что — плохое. Все это достаточно спорно.
АЛЬБУС: Рад это слышать.
Гарри улыбается.
Я наблюдал за ними, ты знаешь, немного, за твоими мамой и папой. Они были… вам было весело вместе. Твой папа любил делать эти кольца из дыма и пускать их на тебя, и, ты… ну ты без остановки хихикал.
ГАРРИ: Да?
АЛЬБУС: Мне кажется, тебе бы они понравились. И я думаю, что мне Лили и Джеймс понравились бы тоже.
Гарри кивает. Повисает немного неуютная тишина. Оба пытаются придумать, о чем бы поговорить, и оба не знают.
ГАРРИ: Знаешь, я думал, я покончил с ним навсегда… с Волан-де-Мортом. Я думал, все кончено, и когда мой шрам начал болеть снова, я видел сны о нем, я мог даже говорить снова на змеином языке, я почувствовал, словно совсем не изменился… что он никогда не оставит меня…
АЛЬБУС: И что теперь?
ГАРРИ: Частью меня был Волан-де-Морт, которые умер много лет назад, но недостаточно было избавиться от его материальной облочки… Мне нужно было избавиться от него у себя в голове. И для этого сорокалетнему мужчине нужно было многому научиться.
Он смотрит на Альбуса.
Я хочу сказать, что это навсегда в нашей памяти, и я не могу просить тебя забывать об жтом, но я надеюсь, что мы сумеем с этим справиться. Я буду пытаться стать лучшим отцом для тебя, Альбус. И я хочу попытаться быть с тобой честным и…
АЛЬБУС: Пап, тебе не нужно…
ГАРРИ: Ты сказал, что я ничего не боюсь. И вот — я имею виду… Я хочу сказать, что я боюсь всего. Я боюсь темноты, ты знал это?
АЛЬБУС: Гарри Поттер боится темноты?
ГАРРИ: Я не люблю замкнутые пространства… А еще, я никогда никому этого не говорил, но я не люблю… (он медлит, прежде чем сказать) голубей.
АЛЬБУС: Ты не любишь голубей?
ГАРРИ (он морщится): Противные, клюющие, грязные штуковины. У меня от них мурашки по коже.
АЛЬБУС: Но ведь голуби безобидные!
ГАРРИ: Я знаю. Но есть кое-что, что пугает меня больше всего, Альбус Северус Поттер, это — быть твоим отцом. Потому что мне приходится работать без знания скрытых механизмов. У большинства есть хотя бы отец, на которого можно равняться или нет. А у меня ничего, или же практически ничего. Я учусь, понимаешь? И я делаю все, что в моих силах, чтобы не стать плохим отцом.
АЛЬБУС: А я пытаюсь быть лучшим сыном. Я знаю, что я не Джеймс, пап, я никогда не буду как вы двое…
ГАРРИ: Джеймс совсем не такой, как я.
АЛЬБУС: Разве?
ГАРРИ: Ему все дается легко. Мое же детство было постоянной и напряженной борьбой.
АЛЬБУС: Таким же как мое. Так ты хочешь сказать, что я… похож на тебя?
Гарри улыбается Альбусу.
ГАРРИ: На самом деле, ты больше похож на свою маму: отважный, проворный, смешной, это мне нравится. Мне кажется, все это делает тебя отличным сыном.
АЛЬБУС: Я едва не уничтожил мир.
ГАРРИ: Дельфи бы никуда не ушла, Альбус. Ты вытащил ее на свет, ты нашел способ бороться с ней. Может, пока ты этого не осознаешь, но ты спас нас.
АЛЬБУС: Но я же мог сделать лучше?
ГАРРИ: Думаешь, я не задаюсь такими вопросами?
АЛЬБУС (у него засосало под ложечкой): И потом… Когда вы схватили ее… Я хотел ее убить.
ГАРРИ: Ты видел, как она убила Крэйга, ты был зол, Альбус, это нормально. Но ты бы не сделал этого.
АЛЬБУС: Откуда ты можешь знать? Может быть, это моя Слизеринская сторона. Может быть именно это во мне разгляда Распределительная шляпа.
ГАРРИ: Я не понимаю тебя, Альбус, по правде, ты знаешь, что ты подросток, поэтому я и не должен понимать, что в твоей голове, но я понимаю, что в твоем сердце. Я не понимал, долгое время не понимал, но благодаря этой… «выходке»… теперь я знаю, что у тебя там. Слизерин, Гриффиндор, вне зависимости от этих ярлыков, я знаю, что у тебя доброе сердце… И нравится тебе это или нет, но у тебя только единственный выход стать волшебником.
АЛЬБУС: О, не хочу быть волшебником, я хочу гонять голубей. Это меня завораживает.
Гарри ухмыляется.
ГАРРИ: Имена, которые мы тебе дали, не должны быть твоим бременем. У Альбуса Дамблдора тоже были свои трудности в жизни. Северус Снейп, ну… ты все о нем знаешь…
АЛЬБУС: Они были хорошими людьми.
ГАРРИ: Они были великими людьми, со своими недостатками, но ты знаешь, что, эти недостатки почти сделали их ещё более великими.
Альбус оглядывается вокруг себя.
АЛЬБУС: Пап? Почему мы здесь?
ГАРРИ: Это то место, куда я часто прихожу.
АЛЬБУС: Но ведь это кладбище…
ГАРРИ: И здесь находится могила Седрика.
АЛЬБУС: Папа?
ГАРРИ: Юноша, которого убили… Крэйг Боукер, ты хорошо его знал?
АЛЬБУС: Не очень.
ГАРРИ: Я тоже не был хорошо знаком с Седриком. Он мог бы играть в сборной Англии по квиддичу. Или стать великолепным мракоборцем. Он мог добиться успеха в чем угодно. Амос прав — его просто украли. Поэтому я прихожу сюда, когда могу. Сказать ему «прости».
АЛЬБУС: Это… это хорошее дело.
Альбус присоединяется к своему отцу, который стоит у могилы Седрика. Гарри улыбается своему сыну и смотрит в небо.
ГАРРИ: Я думаю, это будет хороший день.
Он касается плеча своего сына. И в стене между ними появляется почти незаметная трещина.
АЛЬБУС (улыбается): Я тоже так думаю.