Гарри подошёл к Невиллу, который склонился над очередным телом.
— Невилл.
— Чтоб мне провалиться, Гарри, у меня чуть сердце не остановилось!
Гарри снял плащ-невидимку. Идея пришла из ниоткуда, родилась из желания быть абсолютно уверенным.
— Куда ты идёшь, один? — подозрительно спросил Невилл.
— Это часть плана, — ответил Гарри. — Есть кое-что, что я должен сделать. Послушай, Невилл…
— Гарри! — Невилл выглядел неожиданно испуганным. — Гарри, ты же не думаешь сдаться?
— Нет, — легко соврал Гарри. — Конечно, нет… это кое-что другое. Но я должен уйти на некоторое время. Ты знаешь змею Волдеморта, Невилл? У него есть огромная змея… Зовётся Нагини…
— Я слышал, да… Что насчёт неё?
— Её надо убить. Рон и Гермиона знают, но если они…
Ужас от такой перспективы перехватил его горло, лишил возможности продолжать говорить. Но он снова взял себя в руки: это было важно, он должен быть как Дамблдор, с холодной головой, уверенный, что есть запасные игроки, которые смогут продолжить. Дамблдор умер, убеждённый, что трое людей знают о крестражах; теперь Невилл должен занять место Гарри: секрет снова будут знать трое.
— На всякий случай, если они будут… заняты… а тебе представится шанс…
— Убить змею?
— Убить змею, — повторил Гарри.
— Хорошо, Гарри. Ты в порядке?
— Со мной всё хорошо. Спасибо, Невилл.
Но когда Гарри собрался пойти дальше, Невилл схватил его за запястье.
— Мы все собираемся продолжить борьбу, Гарри. Ты знаешь это?
— Да, я…
Чувство удушья погасило конец предложения, он не мог продолжать. Невилл не увидел в этом ничего странного. Он похлопал Гарри по плечу, отпустил его и пошёл искать тела.
Гарри снова набросил на себя плащ и пошёл дальше. Кто-то ещё двигался неподалёку, склонившись над сгорбленной фигурой на земле. Он был в шаге от него, когда узнал Джинни.
Гарри остановился. Она присела около девочки, которая шёпотом звала свою маму.
— Всё в порядке, — успокаивала Джинни. — Всё хорошо. Мы перенесём тебя внутрь.
— Но я хочу домой, — прошептала девочка. — Я не хочу больше сражаться!
— Я знаю, — ответила Джинни, и её голос дрогнул. — Всё будет хорошо.
Рябь холода пробежала по коже Гарри. Он хотел закричать в ночи, он хотел, чтобы Джинни знала, что он здесь, чтобы она знала, куда он идёт. Он хотел, чтобы его остановили, чтобы потянули назад, вернули домой…
Но он БЫЛ ДОМА. Хогвартс был его первым и лучшим домом из всех, которые он знал. Он, Волдеморт и Снейп, покинутые мальчики, — все нашли здесь дом…
Теперь Джинни встала на колени перед раненой девочкой, держа её за руку. С огромным усилием воли Гарри сдержался и пошёл дальше. Ему показалось, будто он видел, как Джинни оглянулась, когда он проходил мимо. Не ощутила ли она кого-то поблизости? Но он не заговорил и не оглянулся.
Хижина Хагрида вырисовывалась в темноте. Не было света, не слышно было Клыка, царапающего двери, его рокочущего приветственного лая. Перед глазами Гарри вставали все их визиты к Хагриду: отражение огня в медном чайнике, каменные пироги и гигантские личинки, его большое бородатое лицо, Рон, которого рвёт слизняками, и Гермиона, помогающая ему спасти Норберта…
Он пошёл дальше и, достигнув окраины леса, остановился.
Стая дементоров скользила среди деревьев: он чувствовал их холод и не был уверен, что сможет благополучно пройти сквозь них. У него не было сил вызвать патронуса: дрожь била каждую клеточку его тела. Он не мог принять, что должен вот так просто умереть… умереть после всего, что произошло. Каждую секунду он вдыхал запах травы и холодный воздух, которые сейчас были для него так драгоценны. Ему невыносимо больно было думать, что у других людей были ещё годы, годы, которые они могли потратить впустую, и он в отчаянии цеплялся за каждую секунду, отпущенную ему сейчас. И в то же самое время он знал, что не в состоянии продолжать, что должен. Длинная игра закончилась: снитч был пойман, пришло время уходить с поля…
Снитч! Его бессильные пальцы пошарили в мешочке на шее — и он достал оттуда его.
Открываюсь, закрывая
Дыша быстро и тяжело, он смутился. Теперь, когда он хотел, чтобы время двигалось так медленно, насколько это возможно, оно, казалось, ускорилось. Понимание пришло моментально, и показалось, что есть обходная дорога. Это был тот самый момент.
Он прижал золотой металл к губам и прошептал: «Я собираюсь умереть».
Металлический снаряд открылся. Он взял его дрожащей рукой, достал палочку Драко из-под плаща и пробормотал «Lumos».
Чёрный камень с трещиной через центр лежал в двух половинках снитча. Воскрешающий камень был переломлен по вертикальной линии, представляющей Старейшую палочку. Треугольник и круг, обозначающие плащ и камень, были ещё видны.
И снова Гарри понял, даже не размышляя. Дело не в том, чтобы вернуть их, а в том, чтобы они присоединились к нему. Они ему, на самом деле, не требовались, это он был им нужен.
Он закрыл глаза и повернул камень в руке три раза.
Он знал, что случилось, потому что услышал тихое движение вокруг себя, вызванное хрупкими телами, которые двигались по усыпанной ветками опушке, отмечающей край леса. Он открыл глаза и осмотрелся.
Как он мог видеть, они не были ни привидениями, ни по-настоящему живыми. Более всего они напоминали Риддла, вышедшего из дневника много времени тому назад: тогда он был памятью, ставшей почти телом. Они в большей степени походили на призраков, чем на живых людей; они двигались к нему. И на каждом лице была улыбка любви.
Джеймс был точно такого же роста, как и Гарри, в той же одежде, в которой умер. Его волосы были неопрятны и взъерошены, а очки немного кривыми, как у мистера Уизли.
Сириус был высоким и красивым, более молодым, чем Гарри видел его при жизни. Он размашисто шагал, с изяществом держа руки в карманах, на лице играла усмешка.
Люпин тоже выглядел моложе и менее потрёпан, его волосы были гуще и темнее. Казалось, что он счастлив вернуться в это знакомое место, место многочисленных юношеских скитаний.
Улыбка Лили была самая широкая из всех. Она откинула назад длинные чёрные волосы и потянулась к нему; её зелёные, как и у него, глаза с жадностью изучали его лицо, как будто она никогда не сможет насмотреться.
— Ты был таким храбрым.
Он не мог говорить. Его глаза наслаждались ею. Он был готов — вот так всю жизнь стоять и смотреть на неё. И больше ему ничего не нужно.
— Ты так близко, — сказал Джеймс. — Очень близко. Мы… так гордимся тобой.
— Это больно?
Детский вопрос сорвался с губ Гарри прежде, чем он смог сдержаться.
— Умирать? Нисколько, — ответил Сириус. — Быстрее и легче, чем заснуть.
— И он хотел, чтобы это было быстро. Он всегда этого хотел, — отозвался Люпин.
— Я не хотел, чтобы вы умерли, — проговорил Гарри. Эти слова вырвались помимо его воли. — Все вы. Мне так жаль…
Он обращался более всех к Люпину, умоляюще глядя на него.
— … после того как у вас родился сын… Ремус, мне так жаль…
— Мне тоже жаль, — ответил Люпин. — Жаль, что я никогда его не узнаю… но он будет знать, как я умер, и надеюсь, что он поймёт. Я старался сделать мир, в котором он будет жить, более счастливым.
Холодный ветер, идущий, казалось, прямо из сердца леса, взъерошил чёлку Гарри. Он знал, что они не скажут ему идти, что это должно быть его решение.
— Вы останетесь со мной?
— До самого конца, — уверил Джеймс.
— Они не смогут вас увидеть? — спросил Гарри.
— Мы часть тебя, — ответил Сириус. — Невидимая для остальных.
Гарри поглядел на свою мать.
— Будь поближе ко мне, — попросил он тихо.
И он двинулся в путь. Холод дементоров не победил его: он прошёл сквозь него со всей компанией, и они защищали его как патронусы. И вместе они прошли сквозь старые деревья, растущие так близко друг к другу, что их ветки сплелись, а узловатые корни путались под ногами. Гарри всё сильнее запахивал плащ, шагая в темноте всё глубже и глубже в лес, не зная, где точно находится Волдеморт, но уверенный, что сможет найти его. Перед ним, почти не слышно, шагали Джеймс, Сириус, Люпин и Лили, и их присутствие придавало ему храбрости, и он мог заставить себя передвигать ноги шаг за шагом.
Его тело и душа казались сейчас странно разделёнными: его части тела двигались сами по себе, без осознанных инструкций, как будто он был не водителем, а пассажиром в теле, которое собирался покинуть. Мёртвые, идущие впереди него через лес, были сейчас более реальны для него, чем живые, оставшиеся в замке: Рон, Гермиона, Джинни и все остальные были для него как призраки, потому что он оступился и скользил к концу жизни, к Волдеморту…
Глухой стук и шёпот: какое-то существо возилось неподалеку. Гарри остановился под плащом, оглядываясь и прислушиваясь. Его родители и Люпин с Сириусом тоже остановились.
— Где-то здесь, — раздался грубый шёпот почти рядом. — У него есть плащ-невидимка. Может быть…?
Две фигуры появились из-за соседнего дерева. Их палочки вспыхнули, и Гарри увидел Яксли и Долохова, глядящих в темноту, непосредственно туда, где стояли Гарри, его мама с папой и Сириус с Люпиным. Очевидно, они не смогли ничего увидеть.
— Я определённо что-то слышал, — сказал Яксли. — Ты думаешь, животное?
— Этот тупоголовый Хагрид держал здесь целую кучу дряни, — ответил Долохов, глядя через плечо.
Яксли посмотрел на часы.
— Время почти истекло. Поттер истратил свой час. Он не пришёл.
— Лучше вернуться, — проговорил Яксли. — Узнать, каков теперь будет план.
Они развернулись и пошли в глубь леса. Гарри последовал за ними, зная, что они приведут его точно туда, куда ему надо. Он посмотрел в сторону: его мать улыбнулась ему, а отец ободряюще кивнул.
Так они шли не более минуты, пока Гарри не увидел свет впереди, и Яксли с Долоховым, остановившихся на расчищенном участке, в котором Гарри узнал место, где когда-то жил монстр Арагог. Остатки огромной паутины ещё были здесь, но толпа его потомков была вытеснена пожирателями смерти, убившими их прародителя.