— Да, конечно, — ответил Гарри низким голосом Ранкорна.
Он шагнул из лифта. Золотые решётки позади него лязгнули, закрываясь. Оглянувшись через плечо, Гарри увидел встревоженное лицо Гермионы, опускающееся ниже и постепенно исчезающее из вида, высокого волшебника напротив неё и бархатный бант на волосах Амбридж на уровне её плеча.
— Что привело тебя сюда, Ранкорн? — спросил новый Министр магии.
Его длинные чёрные волосы и борода были испещрены серебром, а широкий выступающий лоб бросал тень на его блестящие глаза, вызывая у Гарри ассоциацию с крабом, выглядывающим из-под камня.
— Хочу перекинуться парой слов с… — Гарри запнулся на долю секунды, — Артуром Уизли. Сказали, что он был на первом уровне.
— А-а, — протянул Пиус Тикнесс. — Он был уличён в контактах с неугодными?
— Нет, — ответил Гарри, его горло пересохло, — нет, ничего подобного.
— Ну, хорошо. Но это только вопрос времени, — заметил Тикнесс. — Мое мнение — изменники крови так же ужасны, как и грязнокровки. Хорошего дня, Ранкорн.
— Хорошего дня, Министр.
Гарри посмотрел вслед Тикнессу, вышагивающему по коридору, устланному толстым ковром. В тот момент, когда Министр исчез из виду, Гарри вытащил плащ-невидимку из-под своей тяжёлой чёрной мантии, набросил его на себя и двинулся по коридору в противоположном направлении. Ранкорн был настолько высоким, что Гарри был вынужден пригибаться, желая быть уверенным, что его большие ступни не высовывались из-под плаща.
Паника пульсировала у него в глубине живота. Пока он проходил мимо отполированных деревянных дверей, на каждой из которых висела небольшая табличка с именем хозяина и родом его занятий, мощь Министерства, его запутанность, его непостижимость, казалось, сами давили на него, и план, который он так тщательно продумывал вместе с Роном и Гермионой на протяжении последних четырёх недель, казался смехотворно детским. Они сконцентрировали все свои усилия на проникновении внутрь и не учли самой малости: они ни на мгновение не задумались о том, что будут делать, если им придётся разделиться. Теперь Гермиона застряла на разбирательствах в суде, которые, без сомнения, продлятся не один час; Рон изо всех сил старался выполнить задание, которое, Гарри был уверен, за пределами его возможностей, а свобода женщины, возможно, зависела от результата; а он, Гарри, блуждал по верхнему этажу, в то время как, он это прекрасно знал, его добыча только что уехала вниз на лифте.
Он остановился, прислонился к стене и попытался решить, что же делать. Тишина давила на него: здесь не было ни спешки, ни разговоров, ни быстрых шагов. Коридоры, устланные пурпурными коврами, были настолько тихими, как будто кто-то наложил на это место заклятие Muffliato.
"Её кабинет должен быть где-то здесь", — подумал Гарри.
Казалось невероятным, что Амбридж будет хранить свою драгоценность в кабинете, но, с другой стороны, было бы глупо даже не поискать его здесь, заранее с уверенностью думая, что его, действительно, тут нет. Он снова продолжил свой путь по коридору, не встретив никого, кроме хмурого волшебника, бормочущего инструкции гусиному перу, которое плыло перед ним и делало пометки на куске пергамента.
Теперь, внимательно читая имена на табличках, Гарри повернул за угол. Пройдя половину следующего коридора, он вышел на широкое открытое пространство, где дюжина волшебниц и волшебников сидели за рядами маленьких столов, похожих на школьные парты, но сильнее отполированных и неразрисованных. Гарри, словно загипнотизированный, остановился посмотреть на них. Все взмахивали и крутили волшебными палочками в унисон, и квадратики цветной бумаги летали в разных направлениях, как маленькие розовые воздушные змеи. Спустя несколько секунд Гарри осознал, что в их действиях был ритм, что бумаги все вместе образовывали определённую структуру. А спустя ещё несколько секунд он понял, что наблюдал создание брошюр, что бумажные квадраты были страницами, которые, соединяясь, сгибаясь и магически собираясь в одно место, складывались в аккуратные стопки около каждой волшебницы или волшебника.
Гарри подкрался поближе. Работающие были так поглощены своим занятием, что он сомневался в их способности услышать звук шагов, заглушаемых напольным ковром. Он стянул законченную брошюру из стопки рядом с молоденькой ведьмой и просмотрел её, держа под плащом-невидимкой. Розовая обложка была украшена золотым заголовком:
Грязнокровки
и опасности, которые они несут
миролюбивому чистокровному обществу
Под заголовком располагалось изображение красной розы с ухмыляющимся лицом в середине лепестков, которую душили сорняки с клыками и злыми глазами. Имя автора на брошюре не стояло, но, пока он рассматривал её, шрамы на тыльной стороне его правой руки снова защипало. И затем молоденькая ведьма подтвердила его подозрения, спросив, не прекращая взмахивать и крутить волшебной палочкой:
— Никто не знает, старая ведьма будет допрашивать грязнокровок весь день?
— Осторожнее, — откликнулся волшебник, сидящий около неё. Он нервно оглянулся вокруг; одна из его страниц соскользнула и упала на пол. — Что если у неё теперь есть не только волшебный глаз, но и волшебное ухо?
Ведьма оглянулась на сверкающую дверь красного дерева, выходящую на пространство, заполненное создающими брошюры волшебниками. Гарри посмотрел туда же, и ярость поднялась в нём, как змея: на том самом месте, где у магглов располагается дверной глазок, в дерево был вделан большой круглый глаз с ярко-голубой радужкой — глаз, знакомый до боли любому, кто знал Шизоглаза Хмури.
На долю секунды Гарри забыл, где он находится и что он тут делает, он также забыл, что невидим. В несколько гигантских шагов он достиг двери, чтобы рассмотреть глаз. Тот не двигался, как замороженный, и лишь слепо таращился вверх. Табличка под ним гласила:
Долорес Амбридж,
главный помощник Министра.
Под ней висела новая, немного более сияющая, табличка, на которой значилось:
Глава комитета
по регистрации магглорождённых.
Гарри оглянулся на дюжину волшебников, занятых изготовлением брошюр: хотя они были поглощены работой, но вряд ли не заметят, если дверь пустого кабинета откроется прямо перед ними. Поэтому он достал из внутреннего кармана странный предмет с коротенькими извивающимися ножками и резиновым рогом вместо тела. Наклонившись под плащом, он положил ложный детонатор на пол.
Оно тут же удрало, петляя между ног волшебников и ведьм, сидящих перед ним. Несколько мгновений спустя, в течение которых Гарри судорожно сжимал дверную ручку, из-за угла послышался громкий взрыв и повалил густой едкий дым. Молодая ведьма в переднем ряду завизжала. Розовые страницы разлетелись в стороны, когда она и её коллеги подпрыгнули, оглядываясь вокруг в поисках источника беспокойства. Гарри повернул ручку, шагнул в кабинет Амбридж и закрыл за собой дверь.
Ему показалось, что он шагнул назад в прошлое. Комната была точно такой же, как и кабинет Амбридж в Хогвартсе: кружевные занавески, салфеточки и засушенные цветы покрывали все горизонтальные поверхности. На стенах висели те же тарелочки с яркими, украшенными лентами, котятами, прыгающими и резвящимися, вызывающими тошноту своей непривлекательностью. Стол был накрыт цветастой скатертью с оборками.
Позади глаза Хмури был прикреплён телескоп, позволяющий Амбридж шпионить за работниками с другой стороны двери. Гарри бросил через него взгляд и увидел, что они всё ещё находились возле ложного детонатора. Он вырвал телескоп из двери, оставив на его месте дыру, вытащил оттуда волшебный глаз и положил его к себе в карман. Затем снова повернулся лицом в комнату, поднял палочку и пробормотал:
— Accio медальон.
Ничего не произошло, но он этого и ожидал. Без сомнения, Амбридж знала всё о защитных чарах и заклинаниях. Поэтому он поспешил к её столу и начал вытаскивать все ящики. Перья, блокноты, фиксатор заклинаний; заколдованные зажимы для бумаг, которые, извиваясь как змеи, выползли из ящиков и были отброшены назад; аляповатая маленькая кружевная коробочка, полная запасных бантов и заколок для волос — но не было ни малейшего намёка на медальон.
Позади стола находился шкафчик для хранения архивных документов. Гарри заглянул и туда в своих поисках. Точно так же, как шкафчик Филча в Хогвартсе для документов, этот был полон папок, каждая подписана именем. Не было ничего интересного до тех пор, пока он не достиг самого нижнего ящичка, где увидел нечто, отвлекшее его от поисков, — папку мистера Уизли.
Он вытащил и открыл её.
Артур Уизли
Статус крови:
Чистокровен, но имеет нежелательные промаггловские склонности. Известен как член Ордена Феникса
Семья:
Жена (чистокровная), семеро детей, двое младших в Хогвартсе. NB: Младший сын в настоящее время находится дома, серьёзно болен, инспектор из Министерства подтвердил.
Уровень благонадёжности:
Под наблюдением. Все передвижения отслеживаются. Велика вероятность контакта с неугодным № 1 (жил в семье Уизли раньше)
— Неугодный номер один, — пробормотал Гарри себе под нос, пряча папку мистера Уизли обратно и закрывая ящик. Он полагал, что знает, кто это, и вскоре ясно убедился в том, когда выпрямился и огляделся вокруг в поисках другого секретного места. Он увидел на стене плакат с собственным изображением и подписью Неугодный № 1, нанесённой поперёк его груди. Небольшой розовый кусок бумаги с изображением котёнка был налеплен на него. Гарри подошел ближе и прочитал написанный Амбридж приговор: «Будет наказан».
Разозлившись ещё более, он продолжил поиски на дне ваз и корзин с сушёными цветами, но ничуть не удивился, не обнаружив медальона и там. Он окинул кабинет последним стремительным взглядом, и вдруг его сердце замерло: из маленького прямоугольного зеркала, подпирающего книжную полку возле стола, на него смотрел Дамблдор.