— Гарри! — закричала Гермиона.
— Я знаю! — воскликнул Гарри.
Не в силах сдерживать себя, он ударил кулаком по воздуху — это было больше того, на что он смел надеяться. Он мерил шагами палатку, ощущая, что мог бы пробежать целую милю; он даже не чувствовал больше голода. Гермиона запихивала Финеаса Нигеллуса назад, в обшитую бисером сумочку. Застегнув её и отбросив в сторону, она ликующе взглянула на Гарри.
— Меч уничтожает крестражи! Ножи гоблинской работы впитывают только то, что делает их сильнее… Гарри, этот меч пропитан ядом василиска!
— И Дамблдор не отдавал его мне, потому что тот был ему ещё нужен: он хотел использовать его для уничтожения медальона…
— … и он прекрасно понимал, что они не позволили бы тебе владеть им, укажи он его в завещании…
— … и он сделал копию…
— … и поместил подделку в стеклянный футляр…
— … и он оставил настоящий… где?
Они уставились друг на друга. Гарри чувствовал, что ответ совсем близко, что он незримо витает в воздухе прямо перед ними. Почему Дамблдор не сказал ему? Или, на самом деле, он говорил Гарри, но Гарри тогда этого не понял.
— Думай! — прошептала Гермиона. — Думай! Где бы он его оставил?
— Не в Хогвартсе, — сказал Гарри, снова начиная ходить по палатке.
— Где-нибудь в Хогсмиде? — высказала предположение Гермиона.
— В Визжащей Хижине? — как вариант предложил Гарри. — Туда никто никогда не ходит.
— Но Снейп знает, как туда попасть. Не слишком ли это рискованно?
— Дамблдор доверял Снейпу, — напомнил ей Гарри.
— Не настолько, чтобы рассказать, что он поменял местами мечи! — парировала Гермиона.
— Да, ты права! — согласился Гарри, обрадовавшись ещё больше мысли о том, что у Дамблдора всё-таки были некоторые, хоть и слабые, сомнения относительно надёжности Снейпа. — Тогда он спрятал меч вдали от Хогсмида, так? Что ты думаешь, Рон? Рон?
Гарри огляделся вокруг. На одну секунду ему показалось, что Рон ушёл из палатки, и эта мысль привела его в замешательство, но потом он увидел, что тот с каменным лицом лежит в тени верхней койки.
— О, да вы вспомнили и обо мне, да? — проговорил он.
— Что?
Рон, фыркнув, уставился на висящую над ним верхнюю койку.
— Вы двое, так держать! Не дайте мне помешать вашему веселью!
Гарри растерянно взглянул на Гермиону в поисках поддержки, но та лишь покачала головой: по-видимому, поведение Рона ошеломило её не меньше Гарри.
— В чём проблема? — спросил Гарри.
— Проблема? Никаких проблем, — отозвался Рон, всё ещё не глядя на Гарри. — Уж, по твоему мнению, так точно.
Послышалось несколько слабых ударов по брезенту над их головами. Начался дождь.
— Ну, у тебя-то точно какие-то проблемы, — сказал Гарри. — Озвучь их, а?
Рон свесил длинные ноги с кровати и сел. Он выглядел жалким и непохожим на самого себя.
— Хорошо, я выскажу свою проблему. Не жди от меня, что я буду скакать взад и вперёд по палатке, потому что есть ещё одна чертова вещь, которую мы должны найти. Просто добавь её в список того, о чём ты не знаешь.
— Я не знаю? — повторил Гарри. — Я не знаю?
Кап, кап, кап… Дождь усиливался и всё громче стучал по палатке; он барабанил во тьме вокруг них по покрытому листвой берегу и по журчащей реке. Ликование Гарри сменилось страхом: Рон говорил в точности то, чего Гарри и боялся, предполагая, что именно так думает его друг.
— Не то чтобы я не в восторге от времени, проведённого здесь, — продолжал Рон, — с искалеченной рукой, осознанием того, что нечего есть, и каждую ночь отмораживая себе зад. Я просто надеялся, что ты знаешь, чего мы должны добиться нашим многонедельным бегом туда-сюда.
— Рон, — позвала Гермиона, но голос её был настолько тихим, что Рон смог сделать вид, будто не расслышал его за громким стуком дождя по палатке.
— Я думал, ты знаешь, на что согласился, — сказал Гарри.
— Да, я тоже так думал.
— Так что же именно не соответствует твоим ожиданиям? — спросил Гарри. Теперь, защищаясь, Гарри испытывал гнев. — Ты думал, мы будем останавливаться в пятизвёздочных отелях? Через день находить крестражи? Ты думал вернуться к мамочке на Рождество?
— Мы думали, ты знаешь, что делаешь! — вставая, закричал Рон, и его слова пронзили Гарри, словно раскалённые ножи. — Мы думали, Дамблдор сказал тебе, что делать. Мы думали, у тебя есть настоящий план!
— Рон! — на этот раз Гермиона произнесла его имя громко, даже на фоне стука дождя по крыше палатки, но он снова проигнорировал её.
— Что ж, прости, что разочаровал, — проговорил Гарри спокойным голосом, несмотря на ощущение пустоты и собственной несостоятельности. — Я был честен с вами с самого начала, я рассказал вам всё, что сказал мне Дамблдор. И, если ты не заметил, один крестраж мы нашли…
— Ага, и мы так же близки к тому, чтобы избавиться от него, как и к обнаружению остальных… совсем, чёрт возьми, не близки, другими словами!
— Сними медальон, Рон, — заговорила Гермиона непривычно высоким голосом. — Пожалуйста, сними его. Ты бы не говорил так, не носи ты его весь день.
— Говорил бы, — возразил Гарри, не желающий оправдывать Рона. — Неужели вы думаете, что я не замечал того, как вы шепчетесь у меня за спиной? Неужели вы думали, я не догадывался, что вы так думаете?
— Гарри, мы не…
— Не ври! — накинулся на неё Рон. — Ты тоже так говорила! Ты говорила, что разочарована, говорила, что думала, будто у него есть нечто большее, чтобы пускаться в это путешествие, нежели…
— Я не говорила так… Гарри, я не говорила! — закричала она.
Дождь стучал по палатке, слёзы текли по лицу Гермионы, и приятное оживление, охватившее их несколько минут назад, исчезло без следа, как мимолётный фейерверк, вспыхнувший и пропавший, оставляя всё тёмным, мокрым и холодным. Они не знали, где спрятан меч Гриффиндора, и были просто тремя подростками, сидящими в палатке, чьё единственное достижение заключалось в том, что они всё ещё живы.
— Так почему ты до сих пор здесь? — спросил Гарри Рона.
— Понятия не имею, — отозвался тот.
— Так возвращайся домой, — сказал Гарри.
— Да, может, и вернусь! — крикнул Рон и сделал несколько шагов в сторону Гарри, который в свою очередь не отступил назад. — Ты не слышал, что они говорили о моей сестре? Но тебе ведь наплевать, верно, это просто Запретный лес! Гарри Со-Мной-Случалось-И-Хуже Поттера не волнует, что с ней там случится! А меня волнует, понятно? Огромные пауки и прочая дрянь…
— Я хотел сказать… она была не одна, с ними был Хагрид…
— … да я понял, тебе плевать! А что касается остальных членов моей семьи… «у Уизли достаточно покалеченных детей», — это ты слышал?
— Да, я…
— Тебя это не волнует, верно?
— Рон! — Гермиона встала между ними. — Я не думаю, что это значит, будто случилось что-то ещё, что-то, о чём мы не знаем. Подумай, Рон, у Билла столько шрамов, множество людей уже видело, что Джордж лишился уха, а ты якобы при смерти с фурункулёзом. Я уверена, что он имел в виду это…
— Ах, ты уверена, да? Отлично, тогда я не буду о них беспокоиться. Вам хорошо, не так ли? Ваши родители в стороне, в безопасности…
— Мои родители погибли! — завопил Гарри.
— И с моими может случиться то же самое! — выкрикнул Рон.
— Так ИДИ! — взревел Гарри. — Возвращайся к ним! Прикинься, будто вылечился от своего фурункулёза, и мамочка сможет накормить тебя и…
Рон сделал резкое движение, Гарри среагировал молниеносно. Но прежде чем кто-либо из них смог достать волшебную палочку, Гермиона уже подняла свою.
— Protego! — крикнула она, и невидимый щит возник между ними с Гарри с одной и Роном с другой стороны.
Силой заклинания всех троих оттолкнуло на несколько шагов назад, и Гарри с Роном смотрели друг на друга через прозрачный барьер, словно видели один другого в первый раз. Гарри испытывал к Рону жуткую ненависть, что-то между ними сломалось.
— Оставь крестраж! — приказал Гарри.
Рон резким движением снял через голову цепочку и бросил медальон на ближайшее кресло. Затем повернулся к Гермионе:
— Что ты делаешь?
— В смысле?
— Ты остаёшься или что?
— Я… — она выглядела несчастной. — Да… да, я остаюсь. Рон, мы сказали, что пойдём с Гарри, мы сказали, что поможем…
— Я понял. Ты выбрала его.
— Рон, нет… пожалуйста… вернись, вернись!
Она натолкнулась на собственное Защитное заклинание, а к тому времени как она сняла его, он уже исчез в ночи. Гарри стоял неподвижно и тихо, слыша, как она плачет и выкрикивает его имя между деревьями.
Через несколько минут она вернулась, её намокшие волосы прилипли к лицу.
— Он у… у… ушёл! Аппарировал!
Она бросилась в кресло, свернулась калачиком и разрыдалась.
Гарри впал в оцепенение. Он наклонился вперёд, поднял крестраж и надел его себе на шею. Потом взял одеяло с постели Рона и укрыл им Гермиону. Затем забрался в собственную кровать и уставился в тёмную крышу палатки, вслушиваясь в стук дождя.[15]
Глава 16. Годрикова Лощина
Проснувшись на следующее утро, Гарри не сразу вспомнил, что произошло. Потом в нём зародилась детская надежда, что всё это ему приснилось, и на самом деле Рон здесь и никогда не уходил. Но, едва повернув в сторону покоящуюся на подушке голову, он увидел покинутую постель Рона. Она была как будто мертва и притягивала к себе взгляд. Гарри соскочил с собственной кровати, стараясь не смотреть на постель Рона. Вместо того чтобы пожелать ему доброго утра, Гермиона, уже вовсю хлопотавшая на кухне, как можно быстрее отвернулась при его появлении.
«Он ушёл, — сказал себе Гарри. — Он ушёл». Он говорил себе это снова и снова, пока умывался и одевался, словно надеялся, что, повторив эти слова много раз, смог бы справиться с потрясением от случившегося. «Он ушёл и не вернётся». И Гарри понимал, что это правда, потому что их защитные заклинания не оставляли Рону возможности найти их, как только они покинут это место.