Гарри отдалял момент полного погружения секунда за секундой, всё больше дрожа и задыхаясь, но, в конце концов, он понял, что просто обязан это сделать и, собрав всю волю в кулак, нырнул.
Холод охватил его как огонь, это было подобно агонии, будто его мозг замёрз. Гарри, расталкивая чёрную воду, потянулся ко дну, чтобы нащупать меч. Его пальцы сомкнулись на рукояти, и Гарри потянул меч наверх.
В этот миг что-то сильно затянулось у него на шее. Первая мысль была о водорослях, хотя, когда он погружался, ему ничто не мешало. Он протянул руку, чтобы освободиться… Но это были не водоросли. Цепь крестража медленно сжималась, сдавливая ему горло. Гарри, что было силы, оттолкнулся, пытаясь выбраться наверх, но от этого его только сильнее закрутило и ударило о каменистый берег озера. Побеждённый и задыхающийся, он беспомощно царапал душащую его цепь и не мог ослабить её замёрзшими пальцами. В голове уже начали кружиться яркие огоньки. Он тонул, выхода не было, он больше ничего не мог сделать, и руки, сжимавшие его шею, должно быть, принадлежали Смерти…
Задыхаясь, отплёвываясь, промокший до нитки и замёрзший, как никогда в жизни, Гарри повалился лицом в снег. Где-то рядом другой человек кашлял, задыхался и, шатаясь, бродил вокруг. Как тогда, когда напала змея, появилась Гермиона… Но, судя по грудному кашлю, звуку шагов, это была не она.
У Гарри не было сил поднять голову, чтобы посмотреть на своего спасителя. Всё, на что он был способен, это протянуть дрожащую руку и ощупать то место, где медальон впился ему в горло. Медальона на шее не было. Кто-то освободил Гарри. И тут задыхающийся голос произнёс у него над головой:
— Ты…в своём уме … да?
Только шок, вызванный звуком этого голоса, и дал Гарри силы встать. Жутко дрожа, он поднялся на ноги. Перед ним стоял Рон, в насквозь промокшей одежде, с прилипшими к лицу волосами, держа в одной руке меч Гриффиндора, а в другой — крестраж, болтающийся на обрывке цепи.
— Какого чёрта … — выдохнул Рон, сжимая в руке медальон, качавшийся на короткой цепи, как будто на сеансе гипноза, — … ты не снял эту штуку перед тем, как нырять?
Гарри не знал, что ответить. Серебряная олениха была ерундой в сравнении с появлением Рона, он не мог в это поверить. Дрожа от холода, он кинулся к куче одежды, всё ещё лежавшей у кромки воды, и начал одеваться. Натягивая свитер за свитером, Гарри смотрел на Рона так, будто ожидал, что он исчезнет, стоит Гарри отвернуться, но Рон был настоящим: он только что нырнул в озеро и спас Гарри жизнь.
— Это б-был т-ты? — наконец произнёс Гарри слабым от недавнего удушья голосом, стуча зубами.
— Ну, да — ответил Рон, выглядя немного смущённым.
— Т-ты призвал эту олениху?
— Что? Нет, конечно, нет! Я думал, это ты сделал!
— Мой патронус — олень.
— А, да. Я заметил, что он выглядел иначе… Без рогов.
Гарри повесил мешочек Хагрида обратно на шею, натянул последний свитер, наклонился, чтобы поднять палочку Гермионы, и снова встал перед Роном.
— Откуда ты здесь?
Рон определённо надеялся, что этот вопрос будет задан немного позже, а если такое возможно, то и вообще не будет задан никогда.
— Ну, я… Ты знаешь… Я вернулся. Если… — он прочистил горло. — Ты знаешь… Если я вам ещё нужен?
Повисла пауза: уход Рона, казалось, возвёл между ними стену. Но Рон здесь, он вернулся и мгновением назад спас Гарри жизнь.
Рон опустил взгляд и разглядывал свои ладони. Казалось, его поразило то, что он держал.
— О, да, я понял, — сказал он невпопад, поднимая меч так, чтобы Гарри мог его разглядеть. — Ты за этим туда прыгнул, да?
— Да, — подтвердил Гарри, — но я не понимаю, как ты попал сюда? Как ты нашёл нас?
— Длинная история, — сказал Рон. — Я несколько часов искал вас, это ведь большой лес, да? Я уже думал прикорнуть под деревом и подождать до утра, как увидел приближающуюся олениху и тебя вслед за ней.
— Ты видел кого-нибудь ещё?
— Нет, — ответил Рон. — Я…
Он замялся, переведя взгляд на два дерева, росших неподалёку, в нескольких ярдах от них.
— Мне кажется, я видел какое-то движение вон там, но в этот момент я бежал к озеру, потому что ты нырнул и не показывался обратно, так что у меня не было времени посмотреть… Эй!
Гарри уже приближался к месту, указанному Роном. Два дуба росли рядом, и между стволами была небольшая щель, как раз на уровне глаз. Идеальное место для того, чтобы следить за всем, оставаясь незамеченным. У корней снега не было, так что следы разглядеть было невозможно. Гарри вернулся обратно, туда, где стоял Рон, всё ещё сжимающий в руках меч и крестраж.
— Есть там что-нибудь? — спросил Рон.
— Нет, — ответил Гарри.
— Так каким образом меч попал в озеро?
— Тот, кто вызвал патронуса, вероятно, и поместил меч туда.
Они оба взглянули на узорный серебряный меч, украшенная рубинами рукоять которого слегка поблескивала в свете Гермиониной палочки.
— Думаешь, это настоящий? — поинтересовался Рон.
— Есть один способ узнать это, не так ли? — ответил Гарри.
Крестраж всё ещё болтался в руке Рона. Медальон слегка дрожал. Гарри чувствовал: то, что скрыто внутри медальона, снова взволновалось. Оно чувствовало присутствие меча и пыталось убить Гарри, чтобы тот не завладел им. Но сейчас было не время для длинных дискуссий, нужно просто уничтожить его раз и навсегда. В свете палочки Гермионы Гарри огляделся и нашёл подходящее место: плоский валун, лежащий в тени платана.
— Иди сюда, — сказал он Рону.
Гарри смёл с камня снег и протянул руку за крестражем. Рон предложил ему взять меч, но Гарри покачал головой.
— Нет, это должен сделать ты.
— Я? — Рон казался шокированным. — Почему?
— Потому что ты достал меч из озера. Я думаю, это должен быть ты.
Его поступок не имел отношения ни к доброте, ни к щедрости. Он знал наверняка, так же, как знал, что олениха неопасна, что именно Рон должен справиться с мечом. Дамблдор кое-чему научил Гарри в области разных видов магии, и он осознавал силу некоторых непредсказуемых поступков.
— Я открою медальон, — предложил Гарри. — А ты нанесёшь удар. Прямо в него, хорошо? Что бы там ни было внутри, оно будет бороться. Часть Риддла, заключённая в дневнике, пыталась меня убить.
— Как ты собираешься открыть его? — спросил Рон. Он казался напуганным.
— Я попрошу его открыться, используя серпентанго, — ответил Гарри.
Ответ с такой готовностью сорвался с его губ, что Гарри показалось, что он всегда знал его глубоко в душе. Возможно, его недавняя встреча с Нагини помогла ему понять это. Он взглянул на змееподобную букву S, инкрустированную сверкающими зелёными камнями. Было просто представить, что это миниатюрная змея, обвивающая холодный камень.
— Нет! — воскликнул Рон. — Не открывай его! Я серьёзно!
— Почему нет? — удивился Гарри. — Давай избавимся от этой проклятой вещи, вот уже несколько месяцев…
— Я не могу, Гарри, я серьёзно… Сделай это сам…
— Но почему?
— Потому что эта штука плохо на меня действует! — выкрикнул Рон, отпрянув от медальона, лежащего на скале. — Я не могу её трогать! Это не попытки извиниться за своё поведение, но она, правда, влияет на меня хуже, чем на тебя и Гермиону. Она заставляет меня думать о таких вещах… о вещах, о которых я думал и так, но она всё ухудшает. Я не могу это объяснить, но когда я её снимаю, моя голова приходит в порядок, но потом я снова должен надеть эту мерзкую штуку и… я не могу, Гарри!
Он отступил, качая головой.
— Ты можешь, — сказал Гарри. — Ты можешь! Ты только что достал меч. Я знаю, что именно ты теперь должен его применить. Пожалуйста, просто избавься от медальона, Рон.
Звучание его имени, казалось, произвело стимулирующее действие. Рон сглотнул и, всё ещё тяжело дыша, приблизился к камню.
— Скажи мне, когда, — прохрипел он.
— На счёт три, — ответил Гарри и посмотрел вниз на медальон, прищурив глаза, концентрируя взгляд на букве S, представляя змею.
Тем временем содержимое медальона трещало, как пойманный в ловушку таракан. Просто было бы пожалеть его, если бы не порез на шее Гарри, который всё ещё саднил.
— Один, два, три… откройся!
Последнее слово прозвучало как шипение и ворчание, и золотые двери медальона широко распахнулись с тихим щелчком.
Под стеклом с каждой стороны медальона моргали живые тёмные и красивые глаза, похожие на те, какими были глаза Тома Риддла до того, как они стали красными и узкими.
— Бей! — воскликнул Гарри, удерживая медальон ровно на валуне.
Дрожащими руками Рон поднял меч. Острие нацелилось на яростно вращающиеся глаза, а Гарри крепко удерживал медальон, уже представляя, как кровь вытекает из-за пустых стёкол. И тут из крестража раздался голос:
— Я видел твоё сердце, и оно моё.
— Не слушай его! — резко бросил Гарри. — Бей!
— Я видел, о чём ты мечтаешь, Рональд Уизли, и видел, чего ты боишься. Всё, чего ты желаешь, возможно, но и всё, чего ты опасаешься, возможно тоже…
— Бей! — закричал Гарри, и его голос эхом отозвался в деревьях вокруг.
Острие меча дрогнуло, и Рон заглянул в глаза Риддла.
— Как всегда, тот, кому досталось меньше всех любви от матери, которая была без ума от дочери… А сейчас и девушка, которую ты любишь, предпочитает тебе твоего друга… Всегда второй, всегда в тени…
— Рон, бей его сейчас! — взвыл Гарри.
Он чувствовал, как медальон дрожит в его кулаке, и испугался того, что может случиться. Рон поднял меч чуть выше, и в этот момент глаза Риддла сверкнули алым цветом.
Из-за двух стекол в медальоне, из глаз поднялись в воздух два пузыря в виде голов Гарри и Гермионы, странным образом искажённых.
Рон взвыл от шока и отскочил, как только фигуры выплыли из медальона: сперва по грудь, затем по пояс, затем с ногами, и встали рядом друг с другом, как деревья, имеющие один корень, качаясь над Роном и настоящим Гарри, отдёрнувшего пальцы от медальона, поскольку тот внезапно раскалился до белого каления.