— Чего они все таращатся? — спросил Альбус, когда они с Розой, вытягивая шеи, смотрели на других студентов.
— Пусть это тебя не беспокоит, — ответил Рон. — Это они на меня. Я потрясающе знаменит.
Альбус, Роза, Хьюго и Лили рассмеялись. Поезд начал двигаться, и Гарри зашагал рядом, глядя на худощавое лицо сына, уже горящее возбуждением. Гарри продолжал улыбаться и махать рукой, хотя это было довольно печально — смотреть, как родной сын уплывает от него…
Последнее облако пара растаяло в осеннем воздухе. Поезд свернул за угол. Гаррина рука все еще была поднята в прощальном взмахе.
— У него все будет в порядке, — прошептала Джинни.
Взглянув на нее, Гарри рассеянно опустил руку и коснулся молниеподобного шрама на своем лбу.
— Я знаю.
Шрам не беспокоил Гарри уже девятнадцать лет. Все было хорошо.
О названии романа (от переводчика)
В самом деле, почему бы не поговорить о названии? Как, вероятно, заметил читатель, я предпочел дать своему переводу романа иное название, чем большинство других переводчиков. Впрочем, когда я подбирал варианты перевода названия, я еще не знал, что остальные сделают иной выбор. Но если бы и знал, вряд ли что-то изменилось бы — я по-прежнему убежден, что название «Гарри Поттер и Реликвии Смерти» более удачное, чем «…Дары Смерти». И сейчас попытаюсь объяснить свою точку зрения.
Однако, прежде чем приступить, я обязан сообщить, что нижеприведенный текст содержит сюжетные спойлеры, и я не рекомендую его читать тем, кто не дошел в романе хотя бы до 21 главы. Если вы относитесь как раз к таким читателям — пожалуйста, вернитесь к роману, а потом уже заходите сюда снова.
Ну вот, теперь, когда все вняли предупреждению — приступим.
Вообще перевод названия этого романа — дело трудное. Однозначно удачный вариант и не подберешь. С самого начала я выбирал между двумя — собственно, «Реликвиями Смерти» и «Дарами Смерти». И остановился на «Реликвиях». Почему?
Начнем с того, что Роулинг, безусловно, прекрасно знает слово gift (дар). Более того, в романе это слово дважды употребляется в отношении обсуждаемых нами трех артефактов (далее для краткости эти три артефакта я буду называть DH — сокращение от Deathly Hallows). Несомненно, если бы Роулинг хотела назвать их «Дарами Смерти», она бы их так и назвала. Однако она этого не сделала.
Почему она этого не сделала, что она хотела сказать своим названием — точных ответов у меня, конечно, нет; с Легилименцией у меня похуже дела обстоят, чем у Дамблдора. Однако я могу высказать несколько предположений разной степени правдоподобности.
Для начала выскажу общее соображение: если не понимаешь, что конкретно имел в виду автор своим названием — лучше переводить дословно и не нести отсебятины; меньше шансов потом сесть в лужу, если окажется, что автор хотел сказать совсем другое (привет Злодеусу Злею;)).
Ну а теперь — предположения, почему Роулинг не назвала DH «Дарами Смерти».
1. Она искала редкое, не используемое в разговорной речи слово, чтобы подчеркнуть древность этих артефактов. Слово «gift», хотя и не относится к часто употребляемым, все же используется в разговорной речи, особенно в переносном смысле. В точности то же самое относится и к слову «дар»; а значит, если слово «gift» было отвергнуто по этой причине, то и «дар» должен быть отвергнут.
2. Возможно, Ро искала как можно более загадочное и непонятное название для книги. Вспомните, сколько было дискуссий и предположений, когда мы только узнали английское название. Как народ гадал, что бы могло быть этими самыми Deathly Hallows. Кстати, по-моему, так никто и не угадал. Явно с Deathly Gifts теорий и обсуждений было бы меньше.
Это предположение, впрочем, я привел больше для проформы — его я считаю маловероятным. Хотя бы потому, что у Роулинг были и другие рабочие варианты названия книги, и эти варианты вообще не включали в себя упоминание DH.
3. А вот третье предположение, напротив, я считаю одним из наиболее реальных. Заключается оно в следующем: Роулинг не назвала DH «Дарами Смерти», потому что они не были дарами!
Поясню свою мысль.
Английское слово «gift», как и русское «дар», имеет ярко выраженную положительную эмоциональную окраску. В отличие от «present’а»/«подарка», который может быть чисто формальным, дар — это всегда что-то, что дарится с добрыми намерениями. Особенно эта положительная эмоциональная окраска заметна, когда слово употребляется в переносном смысле. Когда про человека говорят, что он «одарен», всегда имеют в виду что-то хорошее, какой-то талант, и никогда — что он, например, алкоголик.
А теперь перечитайте «Сказу о трех братьях». Разве Смерть подарила братьям DH с добрыми намерениями? Ничего подобного! Смерть их подарила, намереваясь с помощью DH забрать братьев к себе! И в отношении двоих из них ей это удалось. Какой же это «дар»? Это мина-ловушка! Троянский конь, если хотите. Кстати, троянского коня никто не воспринимает как дар греков троянцам… хотя сами троянцы, вероятно, именно так и считали.
В связи с этим очень показательно, в каком контексте Роулинг все же употребила слово «gifts» в отношении DH. Выше я уже писал, что она это сделала дважды; сейчас посмотрим, где именно.
Вот первое место — в тексте «Сказки о трех братьях».
Then Death stood aside and allowed the three brothers to continue on their way, and they did so talking with wonder of the adventure they had had and admiring Death's gifts.
Тогда Смерть отошла в сторону и позволила трем братьям продолжить свой путь, и они пошли дальше, с изумлением беседуя о приключении, которое пережили, и восхищаясь дарами Смерти.
Обратите внимание: здесь слово «дары» вложено в уста братьев. И это логично: они-то думали, что это действительно дары; они были теми самыми несчастными троянцами!
Второе место — после окончания «Сказки», когда Гарри, Рон и Гермиона обсуждают эти три артефакта.
"I think you're right," she told him. "It's just a morality tale, it's obvious which gift is best, which one you'd choose —"
Думаю, ты прав, это просто морализаторская байка, очевидно же, какой дар лучший, какой нужно выбрать…
Здесь слово «дар» вложено в уста Гермионы — человека, изначально не верившего ни в эту сказку, ни в DH. Естественно, она не воспринимала всерьез идею возмездия со стороны самой Смерти, так что и для нее они оставались именно «дарами» (причем гипотетическими).
В целом, мы видим: лишь те, кто воспринимал DH как дары, и называют их дарами. По сказке же они — нечто совершенно другое…
Ну и напоследок. В русском языке есть один случай, когда слово «дар» употребляется с отрицательной окраской. Это известная идиома «дары данайцев». В принципе, «дары Смерти» могли бы стать аналогичной идиомой, если бы не два «но». Во-первых, идиомы успешно применяются лишь тогда, когда все окружающие знакомы с их значением; а те, кто читает роман впервые, этого значения, разумеется, не знают. Во-вторых и в-главных: оригинальное название романа никакой самодельной идиомы не содержит, и кто мы такие, чтобы пропихивать ее в перевод?
4. Этот пункт не столь монументален, как предыдущий, но тем не менее. Обсуждение DH до и после чтения «Сказки о трех братьях».
Вот что было до.
"Well, you see, believers seek the Deathly Hallows," said Xenophilius, smacking his lips in apparent appreciation of the Gurdyroot infusion.
"But what are the Deathly Hallows?" asked Hermione.
— Ну, понимаете ли, те, кто верит, ищут Реликвии Смерти, — пояснил Ксенофилиус и причмокнул губами, явно наслаждаясь настойкой Стражекорня.
— Но что такое эти Реликвии Смерти? — спросила Гермиона.
Потом была «Сказка», и в ней в явном виде упоминаются дары Смерти (см. цитату выше по тексту). А потом…
"Well, there you are."
"Sorry?" said Hermione, sounding confused.
"Those are the Deathly Hallows," said Xenophilius.
(…)
"Together," he said, "the Deathly Hallows."
"But there's no mention of the words 'Deathly Hallows' in the story," said Hermione.
— Ну вот.
— Простите? — озадаченно переспросила Гермиона.
— Это и есть Реликвии Смерти, — пояснил Ксенофилиус.
(…)
— Вместе — Реликвии Смерти.
— Но в сказке не упоминаются слова «Реликвии Смерти», — заметила Гермиона.
Вроде текст как текст. Но подставьте в этот текст «Дары Смерти» вместо «Реликвий» — и Гермиона будет выглядеть полной дурой;). В самом деле: ей заранее сообщили, что речь пойдет о «дарах Смерти», потом прочли сказку (фактически, она сама ее прочла), где есть слова «дары Смерти», и потом она заявляет, что этих слов в сказке нет.
Если переводчики не хотят, чтобы Гермиона выглядела дурой, им приходится нести какую-то отсебятину, меняя текст. Что само по себе не есть хорошо. Вот, скажем, Ильин и Лахути попытались обойтись малой кровью. В «Сказке» они заменили «дары Смерти» на «чудесные вещицы, что подарила им Смерть». Получилось, на мой взгляд, посредственно — Гермиона все равно выглядит дурой, хотя формально слов «Дары Смерти» в «Сказке» действительно нет.
Итак, по целому ряду причин идею переводить DH как «Дары Смерти» следует признать неудачной. Вопрос, однако — а какая удачная? Изначально главным конкурентом были «Реликвии Смерти». Достоинства этого варианта лежат на поверхности.
Во-первых, это дословный перевод. Разумеется, я знаю, что дословный перевод названия далеко не всегда лучший — но, как я уже писал выше, этим вариантом безопаснее всего пользоваться, если не понимаешь, что же именно хотел сказать автор.
Во-вторых, «реликвии» — редкое слово, куда более редкое, чем «дары», и никогда не использующееся в разговорной речи.