Гермиона выпустила из своей волшебной палочки струи фиолетового и золотого серпантина, которые искусно развесились на деревьях и кустах.
— Супер, — произнес Рон, когда Гермиона сделала последний взмах палочкой и превратила листья на дикой яблоне в золотые. — У тебя действительно талант на такие штуки.
— Спасибо, Рон, — ответила Гермиона с довольным и одновременно чуть сконфуженным видом. Гарри отвернулся, улыбнувшись про себя. Его посетила забавная мысль, что неплохо бы ему найти главу о комплиментах, когда у него будет время полистать свои «Двенадцать безотказных способов очаровать ведьму»; он поймал взгляд Джинни и улыбнулся ей, но тут же вспомнил обещание, данное Рону, и быстренько завел разговор с месье Делакуром.
— Освободите проход, освободите проход! — пропела миссис Уизли, входя в ворота; прямо перед ней в воздухе парило нечто вроде огромного, размером с пляжный надувной мяч, снитча. Через несколько секунд до Гарри дошло, что это был его именинный торт, который миссис Уизли предпочла подвесить в воздухе, нежели рисковать нести его по неровной земле. Когда торт наконец приземлился в середине стола, Гарри произнес:
— Он выглядит просто потрясающе, миссис Уизли.
— О, ничего особенного, мой дорогой, — гордо ответила она. За ее плечом Рон поднял оба больших пальца и одними губами произнес: «молоток».
К семи часам прибыли все гости; Фред и Джордж встречали их на дороге и проводили в дом. Хагрид по случаю столь значимого события надел свой лучший (и совершенно ужасающий) ворсистый коричневый костюм. Люпин, хотя и улыбнулся, пожимая гаррину руку, выглядел, как показалось Гарри, довольно невесело. Это было очень странно; Тонкс рядом с ним буквально сияла.
— С днем рождения, Гарри, — поздравила она, крепко его обняв.
— Семнадцать, э! — сказал Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведерко. — Шесть лет как мы познакомились, Гарри, помнишь?
— Смутно, — ответил Гарри, улыбнувшись ему в ответ. — Кажется, ты тогда вышиб входную дверь, подарил Дадли свинячий хвост и сообщил мне, что я волшебник?
— Деталей я не помню, — хохотнул Хагрид. — Все намана, Рон, Гермиона?
— Мы отлично, — ответила Гермиона. — А как ты?
— А, неплохо. Малешко занят, у нас несколько новорожденных единорожков, я их вам покажу, када вы вернетесь обратно… — Гарри старательно избегал взглядов Рона и Гермионы, пока Хагрид рылся у себя в карманах. — Во, Гарри — не мог просечь, че те подарить, но тут я вспомнил об этом. — Он извлек маленькую, немного пушистую сумочку с длинной веревкой-завязкой, очевидно предназначенную для ношения на шее. — Сумкасин.[35] Спрячешь там че хошь, и никто, кроме хозяина, это вытащить не сможет. Редкие штуки.
— Хагрид, спасибо!
— Ниче, ниче, — ответил Хагрид, взмахнув ладонью размером с крышку от урны. — А вот и Чарли! Всегда он мне нравился — эй! Чарли!
Чарли подошел, грустно поглаживая свою новую, жестоко укороченную прическу. Он был ниже ростом, чем Рон, обладал плотным телосложением и многочисленными ожогами и царапинами на своих мускулистых руках.
— Привет, Хагрид, как дела?
— Давно собирался те написать. Как там Норберт?
— Норберт? — рассмеялся Чарли. — Норвежский гребнеспин? Мы теперь его зовем Норбертой.
— Че — Норберт девочка?
— О да.
— А как вы определяете? — поинтересовалась Гермиона.
— Они гораздо более злобные, — ответил Чарли. Он оглянулся через плечо и негромко добавил: — Хорошо бы папа поспешил прийти. Мама начинает волноваться.
Они посмотрели на миссис Уизли. Она пыталась беседовать с мадам Делакур, но постоянно кидала взгляды на ворота.
— Я думаю, нам лучше начать без Артура, — обратилась она ко всем через пару секунд. — Он, похоже, задержался на — ох!
Они все увидели это одновременно: струю света, пролетевшую через двор прямо на стол, где она превратилась в сверкающую серебряную ласку. Ласка встала на задние лапы и заговорила голосом мистера Уизли.
— Со мной идет Министр Магии.
Патронус растворился в воздухе, оставив семью Флер изумленно взирать на то место, где он исчез.
— Нам нельзя здесь оставаться, — тотчас заявил Люпин. — Гарри — прости — я все объясню в другой раз…
Он ухватил Тонкс за запястье и потянул ее прочь; они дошли до забора, перелезли через него и исчезли из виду. Миссис Уизли стояла как громом пораженная.
— Министр… но почему?.. Я не понимаю…
Но обсуждать ситуацию уже не было времени; секундой позже в воротах из ниоткуда появился мистер Уизли в сопровождении Руфуса Скримджера; последнего можно было легко узнать по характерной гриве седеющих волос.
Новоприбывшие прошли через двор в сад, к залитому светом фонарей столу; все сидели молча, наблюдая за их приближением. Когда Скримджер оказался под лучами фонарей, Гарри заметил, что он выглядел гораздо старее, чем при их последней встрече, похудевшим и более мрачным.
— Прошу прощения за вторжение, — произнес Скримджер, после того как подошел хромая к столу и остановился. — Тем более, что я, по-видимому, вломился на торжество.
Его взор на некоторое время задержался на гигантском торте-снитче.
— Поздравляю с днем рождения.
— Спасибо, — ответил Гарри.
— Мне необходимо с вами приватно побеседовать, — продолжил Скримджер. — А также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер.
— С нами? — удивленно переспросил Рон. — Почему с нами?
— Я расскажу вам, когда мы окажемся где-нибудь в более уединенной обстановке, — заверил Скримджер. — Есть здесь такое место? — обратился он к мистеру Уизли.
— Да, разумеется, — немного нервно ответил мистер Уизли. — Скажем, эээ, гостиная, почему бы не воспользоваться ей?
— Ведите нас, — скомандовал Скримджер, обращаясь к Рону. — Не надо нас сопровождать, Артур.
Гарри, Рон и Гермиона встали; Гарри заметил, как мистер и миссис Уизли обменялись обеспокоенными взглядами. Когда они молча направились к дому, Гарри догадался, что мистер и миссис Уизли думают о том же, о чем и он: должно быть, Скримджер каким-то образом узнал, что они трое собираются бросить Хогвартс.
Скримджер не произнес ни слова, пока они не прошли через неприбранную кухню и не оказались в гостиной Берлоги. Хотя сад был залит мягким золотистым вечерним светом, в гостиной было уже темно; Гарри, войдя, взмахнул волшебной палочкой в направлении масляных ламп, и они тотчас осветили неряшливую, но уютную комнату. Скримджер устроился в продавленном кресле, занимаемом обычно мистером Уизли, предоставив Гарри, Рону и Гермионе втиснуться всем вместе на диван. Как только они уселись, Скримджер заговорил.
— У меня есть несколько вопросов к вам троим, и я полагаю, что будет лучше, если мы поговорим с вами по отдельности. Вы двое, — он показал на Гарри и Гермиону, — подождите наверху, пожалуйста, я начну с Рональда.
— Мы никуда не пойдем, — ответил Гарри; Гермиона яростно закивала. — Вы либо будете говорить с нами вместе, либо ни с кем.
Скримджер окинул Гарри долгим оценивающим взглядом. У Гарри сложилось впечатление, что Министр прикидывал, стоит ли начинать открытый конфликт так быстро.
— Очень хорошо, вместе так вместе, — пожал он плечами, затем прокашлялся. — Причина, по которой я здесь, как вам наверняка известно — завещание Альбуса Дамблдора.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
— Неужели это для вас новость? Значит, вы не в курсе, что Дамблдор вам кое-что завещал?
— Н-нам всем? — переспросил Рон. — Мне и Гермионе тоже?
— Да, вам вс-…
Тут Гарри его перебил.
— Дамблдор погиб более месяца назад. Почему понадобилось столько времени, чтобы передать нам то, что он нам завещал?
— Неужели это неочевидно? — вмешалась Гермиона, прежде чем Скримджер смог ответить. — Они хотели изучить то, что он нам оставил. Вы не имели права этого делать! — при этих словах ее голос слегка задрожал.
— У меня есть право делать все, — равнодушно ответил Скримджер. — Декрет о Законной Конфискации дает Министерству право конфисковывать завещанные предметы…
— Этот закон был создан, чтобы воспрепятствовать волшебникам передавать друг другу Темные артефакты, — перебила Гермиона, — и Министерство должно иметь серьезные основания полагать, что собственность умершего незаконна, прежде чем конфисковывать ее! Не хотите ли вы мне сказать, что считали, что Дамблдор пытался передать нам что-то проклятое?
— Вы собираетесь продолжить карьеру в области магического законодательства, мисс Грейнджер? — поинтересовался Скримджер.
— Совершенно не собираюсь! — отрезала Гермиона. — Я надеюсь сделать что-то полезное для мира!
Рон рассмеялся. Взгляд Скримджера метнулся в его сторону, но тут же вернулся обратно, едва заговорил Гарри.
— Так почему вы решили позволить нам получить наши вещи сейчас? Не смогли найти повода удержать их у себя?
— Нет, наверняка просто из-за того, что тридцать один день уже прошел, — тотчас ответила Гермиона. — Они не могут держать у себя предмет дольше этого срока, если не смогут доказать, что он опасен. Правильно?
— Считаете ли вы, что вы были в близких отношениях с Дамблдором, Рональд? — спросил Скримджер, проигнорировав слова Гермионы. Рон явно был удивлен вопросом.
— Я? Да нет… не особо… обычно Гарри…
Рон оглянулся на Гарри и Гермиону как раз вовремя, чтобы увидеть лицо Гермионы, на котором было написано «да замолчи же!», но дело было сделано: судя по виду Скримджера, он услышал ровно то, что хотел и ожидал услышать. Он набросился на ответ Рона, как птица на добычу.
— Если вы не были в близких отношениях с Дамблдором, чем вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своем завещании? Он завещал поразительно мало вещей кому-либо персонально. Практически все его имущество — его личная библиотека, его магические приборы и прочее движимое имущество — он оставил Хогвартсу. Почему, как вы полагаете, он выделил вас?
— Я… нинаю, — ответил Рон. — Я… когда я сказал, что мы не были близки… в смысле, я думаю, я ему нравился…