Рассвет пришел, казалось, через мгновение после полуночи.
— Ну и видок у тебя, — поприветствовал его Рон, зашедший к Гарри в комнату, чтобы его разбудить.
— Это ненадолго, — зевнув, ответил Гарри.
Гермиону они нашли уже в кухне; Кричер как раз подавал ей кофе и горячие булочки. Ее лихорадочное выражение лица живо напомнило Гарри о периодах подготовки к экзаменам.
— Мантии, — пробормотала она себе под нос, нервным кивком дав понять Гарри и Рону, что заметила их появление, и продолжая рыться в своей бисерной сумочке, — Многосущное зелье… плащ-невидимка… Подрывные Приманки[60]… вам надо каждому по паре штук взять, на всякий случай… Рвотные Пастилки, Носокровная Нуга,[61] Растяжные Уши…[62]
Все трое быстро проглотили завтрак и двинулись наверх, провожаемые Кричером, раскланивающимся и обещающим приготовить к их возвращению пирог с мясом и почками.
— Чтоб он был здоров, — гордо сказал Рон. — А я-то раньше мечтал отрезать ему голову и прибить на стенку.
На верхнюю ступень у входной двери они выбрались с чрезвычайной осторожностью: они уже разглядели пару сонных Упивающихся Смертью, наблюдающих за домом с противоположной стороны площади. Гермиона Дезаппарировала вместе с Роном, затем вернулась за Гарри.
После обычного краткого периода темноты и удушья Гарри очутился в крохотном закоулке, где должна была осуществиться первая часть их плана. До этого момента закоулок был совершенно пуст, если не считать пары мусорных баков; первые служащие Министерства обычно не появлялись здесь как минимум до восьми утра.
— Значит, так, — сказала Гермиона, глянув на часы. — Она должна появиться примерно через пять минут. Когда я ее оглушу…
— Гермиона, мы знаем, — твердо ответил Рон. — И мне казалось, что мы должны открыть дверь, прежде чем она появится?
Гермиона вскрикнула.
— Я чуть не забыла! Отойдите-ка…
Она указала волшебной палочкой на запертую на висячий замок щедро разрисованную железную дверь у них за спиной, и та с треском распахнулась. Темный коридор за этой дверью вел, как они знали из своих разведывательных вылазок, в пустой театр. Гермиона потянула дверь обратно к себе, чтобы та казалась по-прежнему закрытой.
— А теперь, — заявила она, снова поворачиваясь лицом к стоящим в закоулке Гарри и Рону, — мы снова надеваем плащ…
— …и ждем, — закончил Рон, воздевая очи горе и набрасывая плащ на голову Гермионы жестом фокусника, накрывающего платком птичку.
Прошло чуть больше минуты, и с негромким хлопком в считанных футах от них Аппарировала маленькая министерская ведьма с развевающимися седыми волосами. В этот самый момент солнце выглянуло из-за облаков, и из-за неожиданно яркого света ведьма моргнула. Насладиться неожиданным теплом, впрочем, ей было не суждено, ибо беззвучно произведенное оглушающее заклятье Гермионы попало ей в грудь, и она опрокинулась наземь.
— Отлично сработала, Гермиона, — произнес Рон, появившись из-за мусорного контейнера, стоящего около театральной двери; одновременно Гарри снял плащ-невидимку. Все вместе они отволокли маленькую ведьму в ведущий за кулисы темный коридор. Гермиона выдрала из ведьминой головы несколько волосков и добавила их во фляжку с грязеподобным Многосущным зельем, которую она только что извлекла из своей бисерной сумочки. Рон в это время рылся в несессере ведьмы.
— Это Мафальда Хопкирк, — прочел он по ее карточке; если верить этой карточке, их жертва была помощником в Отделе неправомочного применения магии. — Ты это лучше возьми, Гермиона… а вот и жетоны.
Он протянул ей несколько маленьких золотых монеток с буквами М.М., только что извлеченных из сумочки ведьмы.
Гермиона выпила Многосущное зелье, ставшее к тому моменту цвета крови, и через несколько секунд стояла перед ними уже точной копией Мафальды Хопкирк. Когда она забрала и надела на себя мафальдины очки, Гарри сверился с часами.
— Мы опаздываем, мистер Магическая Техничка будет здесь в любую минуту.
Они поспешно закрыли дверь за настоящей Мафальдой; Гарри и Рон накинули на себя плащ-невидимку, а Гермиона осталась ждать не скрываясь. Секундами позже раздался второй хлопок, и перед ними объявился маленький напоминающий хорька волшебник.
— О, привет, Мафальда.
— Привет! — дрожащим голосом проговорила Гермиона. — Как дела сегодня?
— Вообще-то не очень, — ответил волшебник; действительно, вид у него был весьма унылый.
Гермиона и волшебник направились к главной дороге, Гарри и Рон крались позади них.
— Жалко, что тебе сейчас неважно, — твердо сказала Гермиона, перебив маленького волшебника, попытавшегося было загрузить ее рассказом о своих проблемах; было совершенно необходимо не дать ему добраться до улицы. — Вот, возьми конфетку.
— А? О нет, спасибо…
— Я настаиваю! — агрессивно воскликнула Гермиона, тыкая ему в лицо пакетиком пастилок. Он взял одну, встревоженно глядя на нее.
Результат последовал незамедлительно. В тот момент, когда пастилка коснулась языка маленького волшебника, его одолел приступ рвоты, и такой сильный, что он даже не заметил, как Гермиона выдернула здоровенный пук волос у него из макушки.
— О боже! — воскликнула она, в то время как он поливал закоулок содержимым своего желудка, — Я думаю, тебе лучше взять на сегодня отгул!
— Нет… нет! — он давился и тужился, но все же старался продолжить свой путь, хоть и не в состоянии был двигаться прямо. — Я должен… сегодня… должен быть…
— Но это просто глупо! — встревоженно заявила Гермиона. — Ты не можешь идти на работу в таком состоянии — думаю, тебе надо срочно в больницу св. Мунго, чтобы там тебя поправили!
Волшебник свалился на четвереньки; его по-прежнему рвало, но он все еще пытался ползти в сторону главной улицы.
— Ты просто не можешь идти на работу в таком виде! — воскликнула Гермиона.
Наконец-то он, похоже, смирился с истинностью ее слов. С помощью старательно старающейся не запачкаться об него Гермионы он сумел подняться на ноги, после чего повернулся на месте и исчез, оставив позади себя лишь сумку, в последний момент выхваченную Роном из его руки, и несколько капель рвотной массы в воздухе.
— Бее, — произнесла Гермиона, поднимая полы своей мантии, чтобы не искупать их в лужицах рвотной массы. — Если б мы и его просто оглушили, грязи было бы намного меньше.
— Ага, — кивнул Рон, появляясь из-под плаща с трофейной сумкой в руке, — но мне по-прежнему кажется, что здоровенная куча бессознательных тел привлекла бы больше внимания. Однако он любит свою работу, а? Ну ладно, тащи сюда его волосы и зелье.
Две минуты спустя Рон стоял перед ними, такой же маленький и хорькоподобный, как больной волшебник, в темно-синей мантии, которая лежала в сумке.
— Странно, что на нем не было этой мантии сегодня, с учетом того, как он рвался на работу, а? Ну в любом случае я теперь Редж Каттермоул, если верить нашивке на спине.
— Теперь ты подожди тут, — обратилась Гермиона к Гарри, все еще находившемуся под плащом-невидимкой, — а мы добудем тебе каких-нибудь волос.
Гарри пришлось ждать минут десять, но ему это время казалось вечностью, проведенной в одиночестве в загаженном закоулке, перед дверью, скрывающей оглушенную Мафальду. Наконец, Рон и Гермиона вернулись.
— Мы не знаем, кто это, — сказала Гермиона, протягивая Гарри несколько кудрявых черных волос, — но он уже ушел домой с кошмарным кровотечением из носа! Так, он довольно высокий, тебе понадобится бόльшая мантия…
Она извлекла старую мантию, которую Кричер выстирал для них, и Гарри удалился в укрытие, чтобы принять зелье и переодеться.
Когда болезненная трансформация была завершена, он стал довольно высокорослым (более шести футов) и, судя по его мускулистым рукам, крепко сложенным. Кроме того, у него была бородка. Запрятав плащ-невидимку и очки внутрь своей новой мантии, он присоединился к своим спутникам.
— Черт, ну ты и страшненький, — произнес Рон, глядя снизу вверх на Гарри, возвышающегося над ним подобно башне.
— Возьми один из жетонов Мафальды, — сказала Гермиона Гарри, — и пошли, уже почти девять.
Из переулка они вышли все вместе. Пятьдесят ярдов забитого людьми тротуара — и перед ними возникли черные перила с заостренными шишечками, ограждающие две лестницы. Над одной лестницей они увидели надпись «Джентльмены», над другой «Леди».
— Ну, скоро встретимся, — нервно сообщила Гермиона и засеменила вниз по ступеням к женскому входу. Гарри и Рон присоединились к толпе странно одетых мужчин, спускающихся к, на первый взгляд, обычному подземному общественному туалету, выложенному мрачно-черным и белым кафелем.
— Доброе утро, Редж! — крикнул им другой волшебник в темно-синей мантии, вставляя золотой жетон в щель в двери кабинки (дверь открылась). — Похоже, у них там шило в заднице, э? Заставлять нас всех таким способом на работу идти! Кто, они думают, к ним пролезет, Гарри Поттер?
Волшебник расхохотался собственной шутке. Рон ответил вымученным смешком.
— Ага, — кивнул он, — идиотизм, да?
После чего они с Гарри вошли в соседние кабинки.
Слева и справа от Гарри доносились звуки спускаемой воды. Он нагнулся и глянул в щель в нижней части кабинки, как раз вовремя, чтобы увидеть, как две ноги в ботинках по соседству с ним забираются прямо в унитаз. Он повернулся влево и увидел хлопающего глазами Рона.
— Мы должны спустить самих себя? — прошептал Рон.
— Похоже, — прошептал Гарри в ответ; его голос был глубоким и грубым.
Они оба встали. Чувствуя себя совершенно по-дурацки, Гарри забрался с ногами в унитаз.
Он мгновенно понял, что сделал все правильно; хотя он стоял, казалось, в воде, но его туфли, ноги и мантия оставались совершенно сухими. Он потянулся вверх, дернул за цепочку — и в следующее мгновение соскользнул по короткому крутому пандусу и вывалился из камина в Министерстве Магии.