Однако она была печальна и холодна, и отделена от него словно вуалью. Несмотря на то, что она вернулась в мир смертных, она не принадлежала ему и страдала. В конце концов второй брат, обезумевший от своей безнадежной тоски по любимой, убил сам себя, чтобы истинно воссоединиться с ней.
Так Смерть забрала к себе второго из братьев.
Но, хотя Смерть искала третьего брата на протяжении многих лет, ей так и не удалось его найти. И лишь достигнув почтенного возраста, младший брат снял наконец плащ-невидимку и передал его своему сыну. И тогда он поприветствовал Смерть как старого друга, и пошел с ней по своей воле, и, равные, они оставили эту жизнь».
Гермиона закрыла книгу. Прошло еще секунды две, прежде чем Ксенофилиус осознал, что она прекратила чтение. Тогда он отвернулся от окна и сказал:
— Ну вот.
— Простите? — озадаченно переспросила Гермиона.
— Это и есть Реликвии Смерти, — пояснил Ксенофилиус.
Он подобрал перо с заваленного стола, стоящего возле его локтя, и вытянул обрывок пергамента, торчавший между книгами.
— Старшая палочка, — произнес он, проведя на пергаменте прямую вертикальную линию. — Воскрешающий камень, — добавил он, изобразив круг поверх линии. — Плащ-невидимка, — он заключил линию и круг в треугольник и получил символ, так интриговавший Гермиону. — Вместе — Реликвии Смерти.
— Но в сказке не упоминаются слова «Реликвии Смерти», — заметила Гермиона.
— Ну разумеется, нет, — кивнул Ксенофилиус с раздражающе самодовольным видом. — Это детская сказка, ее рассказывают, чтобы развлекать, не чтобы обучать. Однако те из нас, кто понимает в таких вещах, знают, что древняя сказка относится к трем объектам, или Реликвиям, которые, будучи объединены, сделают их обладателя повелителем Смерти.
Повисла краткая пауза, в течение которой Ксенофилиус периодически поглядывал в окно. Солнце уже начало садиться.
— Луна должна наловить достаточно Плимпов уже скоро, — тихо произнес он.
— Когда вы сказали «повелитель Смерти»… — начал Рон.
— Повелитель, — Ксенофилиус небрежно взмахнул рукой. — Покоритель. Искоренитель. Любой термин, какой предпочитаете.
— Но значит… вы имеете в виду… — медленно проговорила Гермиона, и Гарри был уверен, что она старается убрать из своего голоса малейший след скептицизма, — что вы верите в то, что эти объекты — эти Реликвии — на самом деле существуют?
Ксенофилиус вновь поднял брови.
— Ну конечно.
— Но, — Гарри заметил, что сдержанность Гермионы начинает рушиться, — мистер Лавгуд, как вы можете верить?..
— Луна все мне о вас рассказала, юная леди, — произнес Ксенофилиус. — Вы, насколько я понимаю, не лишены интеллекта, но удручающе ограниченны. Консервативны. Узкомыслящи.
— Может, тебе стоит попробовать шляпку, Гермиона, — сказал Рон, кивнув в сторону фантастического головного убора. Его голос дрожал от прилагаемого усилия не рассмеяться.
— Мистер Лавгуд, — снова пошла в атаку Гермиона, — мы все знаем, что есть такие вещи, как плащи-невидимки. Они редки, но существуют. Но…
— А, но Третья Реликвия — это истинный плащ-невидимка, мисс Грейнджер! Я имею в виду, это не дорожный плащ с наложенными на него Дезиллюзорными чарами или Ослепляющим сглазом, или сотканный из шерсти Полумаскера[79] — они все скрывают первоначально, но с годами слабеют, пока не становятся наконец полностью непрозрачными. Мы говорим о плаще, который действительно делает его обладателя абсолютно невидимым и работает вечно, давая постоянную и непроницаемую маскировку, независимо от того, какие заклинания на него накладываются. Много ли таких плащей вам когда-либо встречалось, мисс Грейнджер?
Гермиона открыла рот, чтобы ответить, затем закрыла его обратно, выглядя более озадаченной, чем когда-либо. Они с Гарри и Роном переглянулись, и Гарри знал, что все трое думают об одном и том же. Так получилось, что плащ, в точности соответствующий описанию Ксенофилиуса, в этот самый момент находился с ними в одной комнате.
— Вот именно, — удовлетворенно кивнул Ксенофилиус, словно он победил их в аргументированной дискуссии. — Никто из вас никогда не видел такой вещи. Ее обладатель был бы невероятно богат, не так ли?
Он снова кинул взгляд в окно. Небо уже окрасилось легчайшим оттенком розового.
— Ну ладно, — произнесла сбитая с толку Гермиона. — Допустим, плащ существует… ну а что насчет камня, мистер Лавгуд? Этой штуки, которую вы назвали Воскрешающим камнем?
— Что насчет него?
— Ну, как такое может быть реальным?
— Докажите, что это не так, — заявил Ксенофилиус.
Гермиона явно была вне себя.
— Но это… простите, но это полная ерунда! Как вообще можно доказать, что он не существует? Вы ожидаете, что я пойду хватать… хватать все камешки в мире и проверять их? Я имею в виду, можно заявить, что все, что угодно, существует, если единственная основа для веры в это — то, что никто не доказал, что этого не существует!
— Да, можно, — подтвердил Ксенофилиус. — Я рад видеть, что ваш разум слегка приоткрылся.
— Так что насчет Старшей палочки, — быстро вмешался Гарри, прежде чем Гермиона нашла ответ, — вы считаете, что она тоже существует?
— О, ну в этом случае имеется огромное количество свидетельств, — ответил Ксенофилиус. — Старшая палочка — это Реликвия, которую проще других отследить, благодаря тому, как она переходит из рук в руки.
— И как же? — спросил Гарри.
— Так, что владелец этой волшебной палочки должен захватить ее у предыдущего обладателя, если он собирается стать ее истинным хозяином, — сказал Ксенофилиус. — Наверняка ведь вы слышали, каким образом палочка досталась Эгберту Отъявленному, после того как он жестоко расправился с Эмериком Злобным? О том, как Годелот умер в своем собственном погребе после того, как его сын Херевард забрал у него волшебную палочку? Об ужаснаводящем Локсиасе, забравшем ее у Барнабаса Девирилла, которого он убил? Кровавый след Старшей палочки тянется через многие страницы волшебной истории.
Гарри кинул взгляд на Гермиону. Та хмуро смотрела на Ксенофилиуса, но в спор не вступала.
— И где же, по вашему мнению, сейчас Старшая палочка? — поинтересовался Рон.
— Увы, кто знает? — ответил Ксенофилиус, не отрывая взора от окна. — Кто знает, где сокрыта Старшая палочка? След обрывается на Аркусе и Ливиусе. Кто может сказать, который из них на самом деле победил Локсиаса, и который забрал палочку? И кто потом одолел их? История, увы, не дает ответа.
Снова повисла пауза. Наконец Гермиона неловким голосом спросила:
— Мистер Лавгуд, имеет ли семейство Певерелл какое-либо отношение к Реликвиям Смерти?
Ксенофилиуса этот вопрос явно застал врасплох. В то же время в памяти Гарри что-то шевельнулось, но он не мог понять, что конкретно. Певерелл… он уже слышал когда-то это имя…
— Но вы меня обманывали, юная леди! — воскликнул Ксенофилиус, усаживаясь прямо и не сводя глаз с Гермионы. — Я думал, вы новичок в Поиске Реликвий! Многие из нас, Ищущих, верят, что Певереллы имеют огромное — огромное! — отношение к Реликвиям!
— А кто такие эти Певереллы? — спросил Рон.
— Это имя было на могиле со знаком, там, в Годриковой Лощине, — ответила Гермиона, по-прежнему глядя на Ксенофилиуса. — Игнотус Певерелл.
— Точно! — воскликнул Ксенофилиус, с педантичным видом подняв указательный палец. — Знак Реликвий Смерти на могиле Игнотуса дает нам окончательное доказательство!
— Доказательство чего? — спросил Рон.
— Того, что три брата из рассказа — это на самом деле были три брата Певерелла, Антиох, Камус и Игнотус! Что они были изначальными владельцами Реликвий!
Кинув очередной взгляд в окно, Ксенофилиус поднялся на ноги, подобрал поднос и направился к винтовой лестнице.
— Вы останетесь обедать? — крикнул он, спускаясь вниз. — Все обязательно просят наш рецепт супа из Пресноводных Плимпов.
— Не иначе как для того, чтобы показать в Департаменте отравлений в больнице св. Мунго, — пробурчал Рон себе под нос.
Гарри подождал, пока они не услышали, как Ксенофилиус ходит внизу по кухне, прежде чем заговорить.
— Что ты думаешь? — спросил он у Гермионы.
— Ох, Гарри, — устало ответила она, — это куча полнейшей ерунды. Не может быть, чтобы знак обозначал именно это. Это наверняка просто свихнувшееся прочтение. Какая потеря времени.
— Ну, это же тот самый тип, который подарил нам Складчаторогих Храпстеров, — хмыкнул Рон.
— Значит, ты тоже в это не веришь? — спросил у него Гарри.
— Неа. Эта байка — просто одна из тех, которые рассказывают детишкам, чтобы учить их, скажешь нет? «Не ищи себе неприятностей, не ввязывайся в драки, не связывайся с вещами, от которых лучше держаться подальше! Просто не высовывайся, делай свое дело, и все будет в порядке». Кстати сказать, — добавил Рон, — возможно, именно из-за этой истории грабовые палочки считаются несчастливыми.
— Это ты о чем?
— Одно из суеверий. «Ведьмы, рожденные в мае, выйдут за муглей». «Сглаз, наложенный в сумерках, сойдет в полночь». «Палочка из граба доведет до гроба». Ты наверняка их слышал. Они из моей мамы так и сыплются.
— Мы с Гарри выросли среди муглей, — напомнила ему Гермиона, — нас учили другим суевериям. — Она глубоко вздохнула, в то время как из кухни к ним поднялся какой-то довольно резкий аромат. Единственной положительной стороной ее раздражения Ксенофилиусом было то, что она явно забыла, что сердится на Рона. — Думаю, ты прав, это просто морализаторская байка, очевидно же, какой дар лучший, какой нужно выбрать…
Все трое произнесли одновременно: Гермиона — «плащ», Рон — «палочка», Гарри — «камень».
Они посмотрели друг на друга, одновременно весело и удивленно.
— Предполагается, что надо сказать «плащ», — заявил Рон Гермионе, — но тебе нет нужды быть невидимой, если у тебя палочка.