Взгляд у Злея был убийственный. Возможно, Чаруальд заметил, потому что сказал:
– Достаточно демонстраций! Теперь я разобью вас на пары. Профессор Злей, если хотите, можете мне помочь…
Они шли сквозь толпу, подбирая партнеров. Чаруальд поставил Джастина Финч-Флетчи в пару Невиллу, но до Гарри с Роном первым добрался Злей.
– Не пора ли разбить наш идеальный союз? – усмехнулся он. – Уизли, твоим партнером будет Финниган. Поттер…
Гарри автоматически шагнул к Гермионе.
– Ничего подобного, – заявил Злей, холодно улыбаясь. – Мистер Малфой, подойдите сюда. Давайте посмотрим, что вы сможете сделать с нашей знаменитостью. А вы, мисс Грейнджер, – вы с мисс Балстроуд.
Малфой подошел, ухмыляясь, гордый и развязный. Следом шла слизеринка, живо напомнившая Гарри одну картинку, которую он видел в «Каникулах с колдуньями». Она была крупная и квадратная, с агрессивно выдающейся нижней челюстью. Гермиона слабо ей улыбнулась, но ответа не получила.
– Повернитесь к партнеру! – распоряжался Чаруальд со сцены. – И поклонитесь!
Гарри с Малфоем едва заметно склонили головы, не сводя друг с друга глаз.
– Палочки наготове! – крикнул Чаруальд. – Когда я сосчитаю до трех, наложите заклятие и разоружите противника – только разоружите, – нам не нужны несчастные случаи. Раз… два… три!
Гарри занес палочку над головой, но Малфой сжульничал и начал на счете «два»: его заклятие ударило Гарри с такой силой, будто на голову обрушилась большая чугунная сковорода. Он пошатнулся, но не упал и, не теряя больше времени, наставил волшебную палочку на Малфоя и выкрикнул:
– Риктусемпра!
Серебристая молния саданула Малфоя в живот; он согнулся пополам, задыхаясь.
– Я сказал, только разоружить! – в тревоге закричал Чаруальд поверх голов, поскольку Малфой медленно оседал на пол: Гарри ударил по нему Щекочарой, и Малфой так извивался от хохота, что не устоял на ногах.
Гарри отошел в сторонку: вроде нечестно добивать Малфоя, когда тот лежит на полу, и в этом была его ошибка; ловя ртом воздух, Малфой ткнул палочкой ему в колени, сдавленно выкрикнул:
– Таранталлегра! – и в ту же секунду ноги перестали Гарри слушаться и принялись отплясывать квикстеп.
– Стоп! Стоп! – завопил Чаруальд.
Тут Злей взял ситуацию под контроль.
– Фините Инкантатем! – проревел он; ноги у Гарри прекратили бешеный танец, Малфой перестал хихикать, и оба смогли поднять головы.
Над сценой висели клубы зеленоватого тумана. Невилл с Джастином, отдуваясь, валялись на полу; Рон поднимал пепельно-серого Шеймаса и извинялся за все, что натворила его сломанная палочка; но Гермиона и Миллисент Балстроуд все еще боролись; Миллисент обхватила Гермиону за голову, а та хныкала от боли; обе палочки валялись забытые на полу. Гарри прыгнул к ним и стал оттаскивать Миллисент. Это оказалось нелегко: она была гораздо крупнее Гарри.
– Дорогие мои, что же это! – восклицал Чаруальд, бегая между дуэлянтами и взирая на последствия сражения. – Вставай же, Макмиллан… Осторожнее, мисс Фоссетт… Зажми посильнее, и кровь перестанет, Бут… Пожалуй, я лучше поучу вас блокировать враждебные заклятия, – остолбенело пролепетал Чаруальд, стоя посреди зала. Он покосился на Злея – тот грозно сверкнул черными глазами – и быстро отвел взгляд. – Нам нужна пара добровольцев. Лонгботтом и Финч-Флетчи, не желаете?..
– Не лучшая идея, профессор Чаруальд, – проговорил Злей, скользнув ближе, точно огромная и зловещая летучая мышь. – Лонгботтом элементарнейшими заклинаниями способен разрушить мир. То, что останется от Финч-Флетчи, придется отослать в лазарет в спичечном коробке. – Круглое, розовое лицо Невилла порозовело еще сильнее. – Скажем, Малфой и Поттер? – криво усмехнулся Злей.
– Прекрасная мысль! – обрадовался Чаруальд и поманил обоих в середину зала. Все расступились, освобождая проход. – Смотри, Гарри, – сказал Чаруальд. – Когда Драко прицелится, сделай вот так.
Он вознес свою палочку в воздух, произвел ею некие сложносочиненные манипуляции и тут же уронил. Злей презрительно скривился, а Чаруальд поспешно подобрал палочку со словами:
– Ой, она сегодня перетрудилась…
Злей придвинулся поближе к Малфою и зашептал ему на ухо. Малфой заухмылялся. Гарри испуганно поднял глаза на Чаруальда и попросил:
– Профессор, покажите мне, пожалуйста, еще раз эту блокировку.
– Струсил? – вполголоса пробормотал Малфой, так, чтобы Чаруальд не услышал.
– Еще чего, – прошипел Гарри уголком рта.
Чаруальд ободряюще потрепал Гарри по плечу:
– Делай, как я показал, и все будет в порядке!
– Что делать? Уронить палочку?
Но Чаруальд не слушал.
– Три… два… один – начали! – выкрикнул он.
Малфой мгновенно взмахнул палочкой и завопил:
– Серпенсорция!
Волшебная палочка извергла залп. Гарри в немом ужасе смотрел, как из нее вылетела длинная черная змея, тяжело упала на пол между дуэлянтами и вскинула голову, готовая ужалить. Раздались вопли, толпа молниеносно отступила, вокруг Гарри и Малфоя образовалась пустота.
– Не шевелись, Поттер, – лениво бросил Злей, с очевидным наслаждением наблюдая, как тот застыл перед разъяренной змеей. – Сейчас я ее уберу…
– Позвольте мне! – крикнул Чаруальд.
Он помахал палочкой, раздалось громкое «бум-м!», а змея, вместо того чтоб исчезнуть, взлетела на десять футов и звучно шмякнулась об пол. В ярости, злобно шипя, она стремительно заскользила к Джастину Финч-Флетчи, опять подняла голову, обнажила зубы и приготовилась к нападению.
Гарри не понял, почему решил действовать. Он даже не заметил, как решил. Он только почувствовал, что ноги, точно на роликах, понесли его вперед, и он как дурак закричал на змею:
– Оставь его в покое!
И – чудо! – необъяснимо – змея бессильно опустилась на пол, послушно свернулась, будто толстый и черный садовый шланг, и уставила на Гарри спокойные глазки. Гарри уже не боялся. Он знал, что змея больше никого не тронет, хотя и не смог бы объяснить, с чего он это взял.
Он с улыбкой повернулся к Джастину, ожидая прочесть у того на лице облегчение, или озадаченность, или даже благодарность – но отнюдь не испуг и злобу.
– Ты что затеял? – крикнул Джастин и, не успел Гарри произнести хоть слово, повернулся и пулей вылетел из зала.
Злей выступил вперед, взмахнул палочкой, и змея растворилась в воздухе облачком черного дыма. Злей тоже смотрел на Гарри странно – настороженно, проницательно, словно что-то вычислял, и Гарри такой взгляд совсем не понравился. Он также смутно различал, что отовсюду доносится зловещее бормотание. Потом кто-то потянул его сзади за мантию.
– Пошли, – сказал голос Рона ему в ухо, – пошли скорей, давай…
Рон вывел его из зала, Гермиона торопилась следом. У дверей народ шарахнулся по сторонам, словно опасаясь подцепить заразу. Гарри совершенно не понимал, в чем дело, и ни Рон, ни Гермиона ничего не объясняли, пока не пришли в пустую гриффиндорскую гостиную. Там Рон втолкнул Гарри в кресло и сказал:
– Ты змееуст! Ты почему не говорил?
– Кто я? – переспросил Гарри.
– Змееуст! – повторил Рон. – Ты разговариваешь по-змеиному!
– А, ну да, – сказал Гарри. – То есть я имею в виду, это только второй раз в жизни. Однажды в зоопарке я случайно натравил боа-констриктора на моего двоюродного братца Дудли – длинная история, – но боа-констриктор рассказал мне, что не бывал в Бразилии, и я его как бы освободил, только я не собирался – я тогда еще не знал, что колдун…
– Боа-констриктор сказал тебе, что не бывал в Бразилии? – слабым голосом выговорил Рон.
– Ну и что с того? Наверняка тут найдется куча народу, которые тоже так могут!
– Да вот и нет, ничего подобного, – сказал Рон. – Это довольно редкий дар. Гарри, это очень плохо.
– Что плохо? – не понял Гарри. Он уже начинал сердиться. – Что с вами со всеми? Слушайте, если б я не сказал этой змее отстать от Джастина…
– А, вот что ты ей сказал?
– В смысле? Ты там был… ты сам слышал…
– Я слышал, как ты говоришь на серпентарго, – сказал Рон, – на змеином языке. Но это могло быть что угодно… ничего удивительного, что Джастин перепугался. Казалось-то, что ты ее натравливаешь… это было страшно, понимаешь?
Гарри уставился на Рона:
– Я разговаривал на другом языке? Но… я даже не понял… Как можно говорить на другом языке и не знать, что ты на нем говоришь?
Рон покачал головой. Они с Гермионой оба смотрели так, словно кто-то умер. Гарри не понимал, что такого ужасного произошло.
– Да, я не дал огромной змее откусить Джастину голову. Что тут плохого? – возмутился он. – Какая разница, как я это сделал, если Джастину не придется вступать в Безголовую Братию?
– Есть разница, – наконец глухо заговорила Гермиона. – Потому что умением говорить на серпентарго славился Салазар Слизерин. Поэтому символ «Слизерина» – змея.
Гарри открыл рот.
– Вот-вот, – сказал Рон. – И теперь вся школа решит, что ты его прапрапраправнук…
– Но ведь это не так, – сказал Гарри в необъяснимой панике.
– Это трудно доказать, – отозвалась Гермиона. – Он жил лет эдак тысячу назад; ты вполне можешь быть его потомком.
Ночью Гарри лежал без сна. Через щелку между занавесями балдахина он наблюдал, как за окном башни кружат снежинки, и думал, думал…
Может ли он в самом деле быть потомком Салазара Слизерина? В конце концов, он ведь ничего не знает об отцовской семье. Дурслеи не разрешали задавать вопросы о колдовских родственниках.
Гарри попробовал тихонько сказать что-нибудь на серпентарго. Ничего не вышло. Похоже, надо оказаться с глазу на глаз со змеей, чтобы с ней заговорить.
«Но я же в “Гриффиндоре”, – думал Гарри. – Шляпа-Распредельница никогда бы не поместила меня сюда, если бы во мне текла кровь Слизерина…»
«Между прочим, – сказал противный тихий голос у него в голове, – Шляпа-Распредельница собиралась отправить тебя в “Слизерин”, не помнишь, что ли?»