Вдруг Клык оглушительно, гулко гавкнул, отчего мальчики чуть не выпрыгнули из собственной шкуры.
– Что такое? – громко спросил Рон, испуганно вглядываясь в темноту и крепко схватив Гарри за локоть.
– Там что-то движется… – еле слышно ответил Гарри. – Слышишь?.. Похоже, что-то огромное…
Ребята прислушались. Неподалеку, справа от них, что-то и впрямь огромное ломало ветки, прорубая себе путь сквозь чащобу.
– Ой нет, – простонал Рон. – Ой нет, ой нет, ой…
– Тихо, – в панике шикнул Гарри. – Оно тебя услышит.
– Услышит меня? – переспросил Рон неестественно тонким голосом. – А Клыка оно что, не слышало?
В ужасе они замерли и стали ждать, что будет. Казалось, тьма давит на глаза. Раздался непонятный рокот, после чего воцарилась тишина.
– Как думаешь, что оно делает? – спросил Гарри.
– Наверно, собирается броситься, – ответил Рон.
Они ждали, дрожа и не отваживаясь пошевелиться.
– Может, ушло? – прошептал Гарри.
– Не знаю…
Вдруг справа вспыхнул мощный луч света, такой ослепительный, что ребята машинально руками прикрыли глаза. Клык взвизгнул и побежал, но застрял в терновнике и завизжал еще громче.
– Гарри! – выкрикнул Рон дрогнувшим от облегчения голосом. – Гарри, это же наша машина!
– Что?
– Иди сюда!
Гарри слепо ринулся за Роном к свету, спотыкаясь и чуть не падая на бегу. Мгновение спустя они выбежали на маленькую прогалину.
Пустая машина мистера Уизли стояла среди толстых деревьев под сенью густой листвы и вовсю жарила фарами. Рон, разинув рот, медленно пошел к ней, а она тихонько двинулась навстречу, как огромная бирюзовая собака, приветствующая хозяина.
– Она жила здесь все это время! – восхитился Рон, обходя автомобиль кругом. – Ты глянь. Одичала…
Бока машины были поцарапаны и заляпаны грязью. Судя по всему, она действительно приспособилась к одинокой жизни в лесу. У Клыка она доверия не вызвала; пес жался к ногам Гарри, и мальчик чувствовал, как сильно тот дрожит. Сам Гарри между тем слегка успокоился, дышать стал ровнее и убрал волшебную палочку в карман.
– А мы-то боялись, что она на нас нападет! – сказал Рон, прислоняясь к машине и любовно ее поглаживая. – Я все думал, куда она делась?
Гарри, сощурившись, огляделся – не видно ли еще пауков, – но те разбежались от яркого света фар.
– Мы потеряли след, – сказал он. – Пошли поищем.
Рон не ответил. И не пошевелился. Его глаза были прикованы к чему-то футах в десяти над землей, прямо за спиной у Гарри. От ужаса Рон побелел.
У Гарри даже не было времени обернуться. Внезапно раздался громкий щелчок; что-то длинное и волосатое обхватило его за пояс и подняло над землей. Гарри повис лицом вниз. Он забарахтался в панике, снова услышал щелчки и увидел, как отрываются от земли ноги Рона. Клык визжал и скулил, а через секунду что-то уволокло его за деревья.
Повиснув вниз головой, Гарри видел, что агрессор передвигается на шести немыслимо длинных мохнатых ножищах, а его держит двумя передними прямо под парой черных и блестящих ротовых клешней. Гарри слышал, что сзади бежит еще одно такое же существо; оно, без сомнения, тащило Рона. Кроме того, Гарри слышал, как Клык, отчаянно скуля, вырывается из лап третьего чудовища. Сам Гарри не мог бы закричать, даже если бы захотел, – казалось, голос его остался на полянке возле машины.
Он понятия не имел, сколько времени находится в лапах монстра; он лишь понял, что тьма неожиданно рассеялась, и увидел усыпанную листвой землю, кишмя кишевшую пауками. Изогнув шею, он сумел разглядеть, что его притащили на край огромной лощины, где не росли деревья, и звезды ярко освещали отвратительнейшую сцену, какую ему доводилось видеть.
Пауки. Не крохотные паучки, что снуют туда-сюда под листьями. Пауки размером с ломовую лошадь, с восемью глазами, восемью ногами, черные, мохнатые, гигантские. Массивный представитель этой ужасной породы, тащивший Гарри, спустился по крутому склону к мерцающей куполообразной паутине посреди лощины. Его собратья заполонили все пространство вокруг этого купола, в восторге клацая клешнями при виде добычи.
Паук неожиданно выпустил Гарри, и тот приземлился на четвереньки. Рон и Клык свалились рядом. Клык больше не выл, только испуганно жался к земле. Лицо Рона наглядно отражало все то, что чувствовал сейчас Гарри. Рот у Рона был открыт в немом крике ужаса, глаза вылезли из орбит.
Гарри внезапно сообразил, что паук, сбросивший его на землю, что-то говорит. Разобрать, что именно, было сложно – на каждом слове паук клацал клешнями.
– Арагог! – призывал он. – Арагог!
И вот из-под мерцающего паутинного купола с леденящей душу медлительностью явился паук размером с небольшого слона. Черная шерсть на его теле местами поседела, а глаза на уродливой голове со страшнейшими клешнями были подернуты молочно-белой пленкой. Паук был слеп.
– В чем дело? – спросил он, быстро клацая.
– Люди, – щелкнул паук, притащивший Гарри.
– Огрид? – спросил Арагог и придвинулся ближе, бессмысленно ворочая молочными глазами.
– Незнакомцы, – прощелкал паук, принесший Рона.
– Убейте, – раздражившись, повелел Арагог.
– Мы друзья Огрида! – выкрикнул Гарри. Его сердце выскочило из груди и с силой колотилось в горле.
– Клац, клац, клац, – заходили паучьи клешни по всей лощине.
Арагог помолчал.
– Никогда раньше Огрид не присылал к нам людей, – медленно произнес он.
– Огрид в беде, – объяснил Гарри, часто дыша. – Поэтому мы и пришли.
– В беде? – переспросил престарелый паук, и Гарри показалось, что в его голосе сквозит беспокойство. – Но зачем он прислал вас?
Гарри хотел было встать на ноги, но передумал: вряд ли ноги его удержат. И он продолжал говорить, стоя на четвереньках, как можно медленнее и спокойнее:
– Они там, в школе, думают, что Огрид натравливал… э-э-э… нечто… на учеников. И его забрали в Азкабан.
Арагог возмущенно заклацал, и все пауки в лощине отозвались множественным эхом; походило на аплодисменты, только вот аплодисменты обычно не вызывали у Гарри панической тошноты.
– Но ведь это было много лет назад, – брюзгливо сказал Арагог, – много-много лет назад. Я хорошо помню. Поэтому они заставили его уйти из школы. Они считали, я и есть тот монстр, который обитает в… как они говорили, Тайной комнате. Они считали, Огрид открыл Комнату и выпустил меня на свободу.
– А вы… не из Тайной комнаты? – спросил Гарри. На лбу у него выступил холодный пот.
– Я?! – возмутился Арагог, сердито щелкнув. – Я родился не в замке. Я родился в далекой стране. Один путешественник подарил меня Огриду, когда я был еще яйцом. Огрид тогда был совсем ребенок, но он заботился обо мне, прятал в шкафу в замке и кормил объедками. Огрид – мой хороший друг и хороший человек. Когда меня обнаружили и обвинили в смерти какой-то девочки, Огрид защитил меня. После я жил в лесу, а Огрид меня навещал. Он даже нашел мне жену, Мосаг, и у нас теперь большая семья, вот она перед вами, и все благодаря доброте Огрида…
Гарри призвал на помощь остатки храбрости.
– Так, значит, вы никогда… никогда никого не убивали?
– Никогда, – проскрипел старый паук. – Конечно, мой инстинкт таков, но из уважения к Огриду я не вредил людям. Тело убитой девочки нашли в туалете. А в замке я бывал только в чулане, где вырос. Наш род любит тишину и темноту…
– Но тогда… может, вы знаете, кто или что убило девочку? – спросил Гарри. – Потому что, понимаете, оно вернулось и взялось за старое…
Его слова потонули в сердитом клацанье и шуршании множества длинных ног; гигантские черные тени придвинулись ближе.
– То, что обитает в замке, – сказал Арагог, – древняя тварь, которую мы, пауки, боимся больше всего на свете. Я хорошо помню, как умолял Огрида отпустить меня, когда почуял, что это чудовище рыщет по замку.
– Но что это? – не отступал Гарри.
Снова раздалось громкое клацанье и шуршание; пауки все теснее смыкали круг.
– Мы о нем не говорим! – свирепо крикнул Арагог. – Мы не называем его по имени! Я даже Огриду не называл имени смертоносного чудища, хотя он спрашивал много раз.
Гарри не хотел чересчур настаивать – слишком уж напирали со всех сторон пауки. Да и Арагога, похоже, разговор утомил. Он медленно пятился назад, под купол, однако его сородичи постепенно, дюйм за дюймом, наступали.
– Мы тогда пойдем, ладно? – отчаянно крикнул Гарри вслед Арагогу, слыша за своей спиной зловещий шорох листьев.
– Пойдем? – медленно повторил Арагог. – Не думаю…
– Но… но…
– Мои сыновья и дочери не трогают Огрида лишь потому, что я им так велел. Но я не могу отказать детям в свежем мясе, особенно если мясо пришло к ним само. До свидания, друг Огрида.
Гарри развернулся. В паре футов от него возвышалась огромная паучья стена, лязгающая клешнями, сверкающая множеством глаз.
Хватаясь за палочку, Гарри отлично понимал, что она не принесет никакой пользы, пауков слишком много. Но едва он попытался встать на ноги, чтобы умереть сражаясь, раздался громкий, длинный гудок, и ослепительный свет залил лощину.
Машина мистера Уизли громыхала по склону, свирепо светя фарами, пронзительно сигналя, расталкивая пауков; некоторые повалились на спину, размахивая бесконечными ногами. Машина, взвизгнув тормозами, остановилась как вкопанная прямо перед мальчиками и распахнула дверцы.
– Возьми Клыка! – завопил Гарри, ныряя на переднее сиденье.
Рон обхватил дога за туловище и швырнул на заднее – собака взвизгнула, дверцы захлопнулись; Рон не дотронулся до акселератора, но этого и не требовалось; двигатель взревел, и они умчались, сшибая на ходу пауков. Они понеслись вверх по склону, прочь из проклятой лощины, и скоро уже ломились через лес. Ветви били в окна, но машина ловко рулила между деревьями. Видимо, она хорошо знала дорогу.
Гарри искоса взглянул на Рона. У того рот по-прежнему был открыт в безмолвном вопле, но глаза уже не лезли из орбит.