– Ты как?
Рон смотрел прямо перед собой и не мог произнести ни слова.
Они мчались, сминая на пути подлесок. Клык громко выл на заднем сиденье. Когда машина протискивалась около векового дуба, Гарри увидел, как отломилось боковое зеркальце. Прошло десять грохочущих, тряских минут, а затем лес поредел, и в просветах снова показалось небо.
Машина остановилась так резко, что ребят чуть не выбросило через ветровое стекло. Они приехали на опушку. Клык всем телом бросился на оконное стекло, настолько ему не терпелось выбраться наружу, и, когда Гарри открыл дверь, бедный пес, поджав хвост, пулей кинулся к родной хижине. Гарри вышел следом. Через минуту-другую Рон очухался и тоже сумел вылезти, по-прежнему напряженно держа голову и пусто глядя перед собой. Гарри благодарно потрепал машину по капоту, и та задним ходом уехала обратно в лес и скрылась из виду.
Гарри сходил в хижину к Огриду за плащом-невидимкой. Клык мелко дрожал в своей корзине, забившись под одеяло. Когда Гарри снова вышел на улицу, Рона сильно рвало на грядки с тыквами.
– «Идите за пауками», – слабым голосом выговорил Рон, утирая рот рукавом. – Этого я Огриду никогда не прощу. Счастье, что мы остались живы.
– Наверняка он считал, что Арагог не тронет его друзей, – сказал Гарри.
– В этом-то и есть его главная беда! – сказал Рон, кулаком стукнув по стене хижины. – Он всегда считает, что чудовища гораздо добрее, чем о них принято думать, – и посмотри, куда это его привело! В Азкабан! – Он теперь мелко дрожал всем телом. – Зачем было посылать нас туда? Что мы такого выяснили, хотел бы я знать?
– Что Огрид никогда не открывал Тайной комнаты, – объяснил Гарри, укутывая Рона плащом и слегка подталкивая, чтоб начал двигаться. – Что Огрид невиновен.
Рон громко фыркнул. Судя по всему, воспитание Арагога в чулане он не считал невинным занятием.
Приблизившись к замку, Гарри поправил плащ, чтобы как следует спрятать ноги, и приоткрыл двери. Мальчики осторожно прокрались в вестибюль, а потом вверх по мраморной лестнице, затаивая дыхание, когда проходили мимо коридоров с бдительными часовыми. Наконец они оказались в безопасности общей гостиной «Гриффиндора». Огонь в камине прогорел, но угольки еще тлели. Ребята сняли плащ и по винтовой лестнице вскарабкались в спальню.
Рон упал на кровать не раздеваясь. Гарри, однако, совсем не хотелось спать. Он сидел на краю постели и раздумывал над тем, что сказал Арагог.
Существо, что рыскало по замку, похоже, среди чудовищ было чем-то вроде Вольдеморта – его имя боялись произносить. Но им с Роном так и не удалось выяснить, что же это за тварь и каким образом она заставляет свои жертвы каменеть. Даже Огриду неизвестно, кто или что скрывается в Тайной комнате.
Гарри забросил ноги на постель, лег на подушки и стал смотреть на луну за окошком башни.
Он не понимал, что еще можно сделать. Куда ни глянь, тупики. Реддль поймал не того, кого нужно, Наследник Слизерина сбежал, и ни одна душа не знала точно, кто открыл Тайную комнату – тот же человек, что и в прошлый раз, или другой. Спрашивать было не у кого. Гарри лежал и размышлял о словах Арагога.
Он уже начал засыпать, когда его вдруг осенило, и он резко сел в кровати.
– Рон, – зашептал он в темноту, – Рон…
Рон проснулся, взвизгнув как Клык, дико осмотрелся и увидел Гарри. В углу громко сопел Невилл.
– Рон! Эта девочка, которая умерла. Арагог сказал, что ее нашли в туалете, – горячо сказал Гарри. – Что, если она больше оттуда не выходила? Что, если она все еще там?
Рон потер глаза, морщась от лунного света. И тоже понял.
– Ты же не думаешь… это ведь не Меланхольная Миртл?
Глава шестнадцатаяТайная комната
– Мы столько раз там бывали, и она – все время буквально в трех кабинках от нас, – горько сокрушался Рон на следующий день за завтраком. – В любой момент могли ее обо всем расспросить, а сейчас…
Даже искать пауков было сложно. А уж слинять от учителей и пробраться в женский туалет – тем более в женский туалет рядом с местом первого преступления – нечего было и думать.
Однако на первом же уроке, на превращениях, произошло такое, отчего мальчики впервые за долгое время позабыли про Тайную комнату. Через десять минут после начала урока профессор Макгонаголл объявила, что с первого июня, то есть ровно через неделю, начинаются экзамены.
– Экзамены? – взвыл Шеймас Финниган. – Их разве не отменили?
За спиной у Гарри что-то грохнуло. Это Невилл Лонгботтом выронил волшебную палочку – а в результате исчезла ножка стола. Профессор Макгонаголл починила стол, изящно взмахнув своей палочкой и, нахмурив брови, повернулась к Шеймасу.
– Школа затем и не закрылась, несмотря на трудные времена, чтобы вы могли получать образование, – строго произнесла она. – Посему экзамены состоятся как положено, и я очень надеюсь, что вы усердно к ним готовитесь.
Усердно готовитесь! Гарри и в голову не приходило, что при нынешнем положении вещей могут быть какие-то экзамены! По классу побежал ропот, и профессор Макгонаголл насупилась еще больше.
– Профессор Думбльдор велел, чтобы в школе по возможности все шло как обычно, – сказала она. – А это означает – не понимаю, почему вам надо объяснять, – что мы должны проверить, чему вы научились за год.
Гарри грустно опустил глаза на двух белых кроликов, которых надлежало превратить в шлепанцы. Чему же он научился за год? Ничего, что могло бы оказаться полезным на экзамене, в голову не приходило.
У Рона было такое лицо, словно его только что сослали в Запретный лес на вечное поселение.
– Представляешь, как я буду сдавать экзамены вот с ней? – И он сунул под нос Гарри свою волшебную палочку, выбравшую именно этот момент, чтобы громко засвистеть.
За три дня до первого экзамена, перед завтраком, профессор Макгонаголл сделала еще одно объявление.
– У меня хорошие новости, – сказала она, и Большой зал, вместо того чтобы затихнуть, взорвался криками.
– Думбльдор возвращается! – радостно завопили некоторые.
– Пойман Наследник Слизерина! – взвизгнула девочка за столом «Вранзора».
– Возобновятся квидишные игры! – исступленно заорал Древ.
Когда гвалт прекратился, профессор Макгонаголл продолжила:
– Профессор Спарж известила меня, что мандрагоры наконец-то созрели и их можно срезать. Сегодня вечером мы оживим окаменевших. Стоит ли напоминать, что кто-то из них, вполне вероятно, в состоянии указать нам преступника. Я надеюсь, этот страшный год закончится его поимкой.
Стены задрожали от восторженных воплей. Гарри бросил взгляд на слизеринский стол и вовсе не удивился, заметив, что Драко Малфой не радуется вместе с другими. Зато Рон давно не бывал так счастлив.
– Значит, теперь уже не важно, допросили мы Миртл или нет! – сказал он Гарри. – Наверняка у Гермионы на все найдутся ответы, когда она очнется! Но ты только представь, что с ней будет, когда она узнает, что через три дня экзамены! А она не занималась. Да она с ума сойдет! Пожалуй, пока экзамены не кончатся, нужно подержать ее в окаменении – из человеколюбия.
В это время подошла Джинни Уизли и села рядом с братом. Вид у нее был нервный, напряженный; Гарри заметил, что она ломает руки, хоть и старается держать их на коленях.
– Что такое? – спросил Рон, накладывая себе еще овсянки.
Джинни не ответила, только оглядывала гриффиндорский стол. Ее испуг кого-то Гарри напоминал, только он никак не мог сообразить кого.
– Давай выкладывай, – подбодрил Рон, заметивший ее смущение.
Тут до Гарри дошло, на кого сейчас так похожа Джинни. Она качалась взад-вперед на краешке стула, как Добби, когда тот не мог решиться выдать секрет.
– Мне нужно вам кое-что сказать, – промямлила Джинни, избегая встречаться с Гарри глазами.
– В чем дело? – спросил Гарри.
Джинни мялась, как будто не могла подобрать слова.
– Ну что? – спросил Рон.
Джинни открыла рот, но ни звука не вышло. Гарри наклонился к ней и тихо, чтобы его услышали только Рон и Джинни, спросил:
– Это про Тайную комнату? Ты что-то видела? Кто-то сделал что-то странное?
Джинни вдохнула поглубже, но в этот самый момент подошел Перси, уставший, даже изнуренный.
– Если ты уже позавтракала, Джинни, я сяду на твое место. Умираю с голоду, только что с ночного дежурства.
Джинни вскочила, будто стул под ней внезапно сделался электрическим, испуганно глянула на Перси и убежала. Тот сел и схватил кружку с подноса в центре стола.
– Перси! – рассердился Рон. – Она как раз собиралась рассказать нам что-то важное!
Перси, набравший в рот чаю, поперхнулся.
– Что еще важное? – кашляя, с трудом выговорил он.
– Я спросил, не видела ли она чего необычного, и она собралась было…
– Ах, это… это не имеет отношения к Тайной комнате, – сразу же сказал Перси.
– А ты откуда знаешь? – Рон задрал брови.
– Ну… ммм… раз уж тебе надо знать, Джинни… ммм… застала меня, когда я… ну, это не важно… главное, что она застала меня за одним занятием и я… ммм… попросил ее никому не рассказывать. Надо заметить, я был уверен, что она сдержит обещание. Ничего, правда, особенного, но я бы предпочел…
Первый раз на памяти Гарри Перси так смутился.
– Это чем же ты занимался, Перси? – хитро ухмыльнулся Рон. – Валяй, признавайся, мы не будем смеяться.
Перси не улыбнулся в ответ.
– Передай мне, пожалуйста, булочку, Гарри. Есть хочется – ужас.
Хотя Гарри знал, что загадка уже завтра должна разрешиться и без них с Роном, он все-таки не хотел упускать возможности поговорить с Миртл, если получится, – и, к его восторгу, шанс представился. Случилось это ближе к полудню, когда Сверкароль Чаруальд отводил ребят на историю магии.
Чаруальд часто уверял их, что опасность миновала, и его заверения позорно опровергались; теперь он пребывал в искреннем убеждении, что едва ли и дальше необходимо провожать детей с урока на урок. Волосы его были уложены не так аккуратно, как всегда, – похоже, ночью он не спал, а дежурил на четвертом этаже.