– Только представьте, – продолжал Думбльдор, – что бы тогда произошло… Уизли – одна из самых известных чистокровных семей. Вообразите, каковы были бы последствия для Артура Уизли и его Закона о защите муглов, если б его собственную дочь обвинили в убийстве муглорожденных… К счастью, дневник обнаружили, а воспоминания Реддля из него стерты. Кто знает, каковы были бы последствия в противном случае…
Мистер Малфой заставил себя заговорить.
– Да, повезло, – выдавил он.
И все же за его спиной Добби продолжал тыкать пальцем сначала в дневник, потом в Люциуса Малфоя, а затем стучал себя по голове.
И Гарри вдруг понял. Он кивнул Добби, и тот отступил в угол, в наказание выкручивая себе уши.
– А вы не хотите узнать, как этот дневник попал к Джинни, мистер Малфой? – спросил Гарри.
Люциус Малфой грозно повернулся к нему.
– Откуда мне знать, как он попал к этой маленькой идиотке? – рявкнул он.
– Его подложили вы, – сказал Гарри. – У Завитуша и Клякца. Вы взяли ее учебник по превращениям и сунули внутрь дневник, так?
Он увидел, как сжимаются и разжимаются белые кулаки мистера Малфоя.
– Это еще нужно доказать, – прошипел он.
– О, разумеется, никто не докажет, – вмешался Думбльдор, улыбаясь Гарри. – Особенно теперь, когда Реддль стерт из дневника. С другой стороны, я бы посоветовал вам, Люциус, больше не раздавать старые школьные принадлежности Лорда Вольдеморта. Если еще хоть одна попадет в невинные руки, я думаю, Артур Уизли первым позаботится о том, чтобы доказать вашу причастность…
Люциус Малфой постоял мгновение, и Гарри отчетливо увидел, как дернулась его рука – видимо, он сгорал от желания достать волшебную палочку. Вместо этого он обратился к своему домовому эльфу:
– Мы уходим, Добби!
Он рывком распахнул дверь и, когда эльф бросился к нему, пинком выкинул несчастное создание вон. Долго было слышно, как Добби подвывает от боли. Гарри застыл в глубоком раздумье. И тут до него дошло…
– Профессор Думбльдор, – лихорадочно заговорил он, – а можно я верну дневник мистеру Малфою? Пожалуйста?
– Конечно, Гарри, – спокойно ответил Думбльдор. – Но поторопись. А то пир закончится…
Гарри схватил дневник и пулей вылетел из кабинета. Стенания Добби звучали глуше. Быстро, гадая, сработает ли то, что он придумал, Гарри сдернул с ноги башмак, снял грязный склизкий носок и запихнул в него блокнот. И понесся по темному коридору.
Он догнал их на вершине лестницы.
– Мистер Малфой! – выдохнул он, затормозив. – Это вам…
И впихнул вонючий носок в руку Люциусу Малфою.
– Что за?..
Мистер Малфой сорвал с дневника носок, брезгливо отшвырнул мерзость в сторону и перевел гневный взгляд с испорченного блокнота на Гарри.
– Однажды тебя ждет то же, что и твоих родителей, Гарри Поттер, – негромко произнес он. – Они тоже совали нос куда не следует. – Он отвернулся. – Пошли, Добби! Я сказал, пошли.
Но Добби не шевелился. Он держал отвратительный носок, будто бесценное сокровище.
– Хозяин дал носок, – в недоуменном восторге сказал он. – Хозяин дал его Добби.
– Что еще за чушь? – рявкнул мистер Малфой. – Что ты несешь?
– Получил носок, – не веря сам себе, проговорил Добби. – Хозяин выкинул, а Добби поймал, и теперь – Добби свободен.
Люциус Малфой замер, уставившись на эльфа. А потом бросился на Гарри:
– Из-за тебя я лишился слуги, паскудник!
Но Добби закричал:
– Вы не смеете обижать Гарри Поттера!
Раздалось громкое «бэмц!», и мистера Малфоя отбросило назад. Он свалился с лестницы, перелетая через три ступени, и мятой кучей приземлился на нижнюю площадку. Затем поднялся, смертельно побелев, и вытащил палочку, но Добби угрожающе поднял длинный палец.
– Вы уйдете, – свирепо выпалил он, сверху вниз указывая на мистера Малфоя. – Вы не тронете Гарри Поттера. Вы уйдете.
У Люциуса Малфоя не оставалось выбора. Бросив последний, полыхающий яростью взгляд на стоящую наверху парочку, он запахнулся в мантию и скрылся из виду.
– Гарри Поттер освободил Добби! – взвизгнул эльф, не отрывая от Гарри благодарных глаз, в которых отражался лунный свет из ближайшего окна. – Гарри Поттер освободил Добби!
– Хоть чем-то помог, – ухмыльнулся Гарри. – Только обещай больше не спасать мне жизнь.
Уродливое бурое лицо эльфа внезапно разлезлось в широчайшей зубастой улыбке.
– У меня только один вопрос, – сказал Гарри, когда Добби дрожащими от волнения руками натянул на ногу грязный носок. – Ты говорил, все это не касается Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут, помнишь? В общем…
– Я хотел дать вам ключ, сэр, – сказал Добби, расширяя глаза так, будто объяснял очевидное, – я подсказывал. Черного Лорда, до того как он сменил имя, можно было называть как угодно, понимаете?
– И правда, – невнятно произнес Гарри. – Ну, я лучше пойду. А то там пир, да и моя подруга Гермиона должна уже очнуться…
Добби обхватил Гарри руками за талию.
– Добби и не знал, какой Гарри Поттер великий! – всхлипнул он. – Прощайте, Гарри Поттер!
И с последним громким треском Добби исчез.
Гарри бывал на нескольких школьных пирах, но такого еще не видывал. Все пришли в пижамах, а празднование длилось всю ночь. Гарри даже не знал, какой момент понравился ему больше всего: когда Гермиона бросилась ему навстречу с криками: «Ты разгадал! Ты разгадал!», или когда Джастин кинулся от хуффльпуффского стола, чтобы пожать ему руку (так пылко, что чуть не вывернул), бесконечно извиняясь за подозрения, или когда в половине четвертого утра объявился Огрид и так крепко огрел по плечам Гарри и Рона, что оба ткнулись носами в тарелки с бисквитами, или когда с четырьмястами очками, которые они с Роном принесли родному колледжу, «Гриффиндор» уверенно выиграл школьный кубок вот уже второй год подряд, или когда профессор Макгонаголл объявила, что в подарок школе экзамены отменяются («Ой нет!» – вскрикнула Гермиона), или когда Думбльдор сообщил, что, к сожалению, профессор Чаруальд не сможет остаться преподавать на следующий год, поскольку ему нужно ехать восстанавливать память. К крикам, приветствовавшим эту новость, присоединилось немало учительских голосов.
– Какая жалость, – сказал Рон, запихивая в рот пончик с вареньем, – я уже к нему привязался.
Остаток семестра растворился в ослепительном солнечном сиянии. Жизнь в «Хогварце» понемногу налаживалась, не считая мелких перемен: уроки по защите от сил зла отменились («Ну, в этом мы напрактиковались и так», – сказал Рон расстроенной Гермионе), а Люциуса Малфоя исключили из правления школы. Драко больше не расхаживал по замку с хозяйским видом. Наоборот, он угрюмо дулся. А вот Джинни снова повеселела.
Как всегда, день отъезда подошел чересчур быстро. Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни сели в одно купе. Они постарались с толком использовать последние часы перед каникулами, когда еще разрешалось колдовать. Играли в карты-хлопушки, запустили последние филибустеровские петарды и потренировались магически обезоруживать друг друга. Гарри делал большие успехи.
Перед самым вокзалом Кингз-Кросс Гарри вдруг вспомнил одну вещь.
– Джинни, а за каким таким занятием ты застала Перси, о чем он запретил говорить?
– А, это, – хихикнула Джинни. – Ну… у Перси есть девушка.
Фред уронил стопку книг на голову Джорджу.
– Что?
– Староста из «Вранзора», Пенелопа Диамант, – объяснила Джинни. – Это ей он писал прошлым летом. Все время тайно встречался с ней в школе. Я их застукала, когда они целовались в пустом классе. Он так расстроился, когда она… ну, вы понимаете… когда она окаменела. Вы не будете его дразнить? Нет? – разволновалась она.
– Не смеем и мечтать, – сказал Фред с видом именинника.
– Ни в коем случае, – хищно ухмыльнулся Джордж.
«Хогварц-экспресс» замедлил ход и остановился.
Гарри достал перо и кусочек пергамента и повернулся к Рону с Гермионой.
– Это называется «номер телефона», – сказал он Рону, дважды нацарапал одни и те же цифры, разорвал пергамент надвое и протянул друзьям. – Прошлым летом я рассказывал твоему папе, как пользоваться телефоном, – он знает. Позвони мне к Дурслеям, ладно? Я не вынесу целых два месяца наедине с Дудли…
– Но твои дядя и тетя будут тобой гордиться, да? – сказала Гермиона, когда они сошли с поезда и влились в толпу, спешившую к волшебному барьеру. – Когда узнают, что ты сделал в этом году?
– Гордиться? – переспросил Гарри. – С ума сошла? Столько шансов умереть, а я ни одним не воспользовался! Да они взбесятся!..
И вместе ребята сквозь барьер вышли в мир муглов.
Дж. К. РоулингГарри Поттер и узник Азкабана
Глава перваяСовиная почта
По всем статьям Гарри Поттер был весьма необычным ребенком. Взять хотя бы то, что он ненавидел летние каникулы. Или то, что он честно готовил каникулярные домашние задания, но только тайно, под покровом ночи. А еще он был колдун.
Уже почти наступила полночь, а Гарри, в палатке из одеяла, лежал на животе и при свете карманного фонарика читал подпертую подушкой книгу в кожаном переплете («Историю магии» Батильды Бэгшот). Гарри водил кончиком орлиного пера над страницей и, насупив брови, выискивал что-нибудь полезное для сочинения на тему «Бессмысленность сожжения ведьм в четырнадцатом столетии».