— Ой! — вскрикнула Гермиона. — Рон, это моя нога!
Гарри добрался до своего сиденья.
— Может, авария?
— Не знаю…
Что-то зашуршало, и Гарри увидел на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло.
— Там что-то движется, — сказал Рон. — По-моему, в поезд садятся люди.
Дверь открылась, и кто-то наступил Гарри на ногу.
— Простите! Вы не знаете, что случилось?
— Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.
— Гарри? Это ты? Что случилось?!
— Понятия не имею! Иди к нам, садись.
Раздалось сердитое шипение — Невилл сел на Живоглота.
— Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Гермионы.
Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:
— Кто это?
— А это кто?
— Джинни?
— Гермиона?
— Что ты делаешь?
— Ищу Рона.
— Иди садись.
— Не сюда! — предупредил Гарри. — Здесь я.
— Ой! — крикнул Невилл.
— Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос.
Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали. Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладони профессора Люпина загорелся маленький костерок, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.
— Оставайтесь на месте. — Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась.
Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи. Затем, существо под капюшоном, чем бы оно ни было, сделало глубокий, медленный, шумный вдох, словно пыталось всосать из окружения не только воздух.
Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши как будто хлынул поток воды. Его тащило куда-то вниз, шум усиливался. Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, кто бы это ни был, он попытался шевельнуть руками, но не смог… густой белый туман кружился вокруг него, внутри него…
— Гарри! Гарри! Ты в порядке? Кто-то шлепал его по лицу.
— Что… что?
Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс-Экспресс» снова в пути, и освещение восстановилось. А он что, упал с сиденья? Рон с Гермионой склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки и почувствовал, что лицо покрыто холодным потом, подступила тошнота.
Рон и Гермиона усадили его на сиденье.
— Ну, как ты? — забеспокоился Рон.
— Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что произошло? Где это… это существо? Кто кричал?
— Никто не кричал. — Рон недоумевающе покачал головой.
Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные-бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза.
— Но я слышал крик.
Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.
— Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче.
Гарри взял, но есть не хотелось.
— Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина.
— Дементор.—Люпин раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана.
Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман.
— Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.
Люпин скрылся в коридоре.
— Гарри, ты и вправду в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга.
— Я так и не понял, что произошло. — Гарри вытер пот со лба.
— Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался (я так подумала, лица-то я его не видела), и ты, ты…
— Наверное, это был обморок. — Рон никак не мог успокоиться. — Ты вдруг обмер, упал и забился…
— А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но чудовище не шелохнулось. Тогда Люпин что-то пробормотал, и нечто серебряное вылетело из его палочки на дементора, тот развернулся и плавно выскользнул прочь.
— Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом. — Когда это вошло сюда, почувствовали холод?
— Я испытал странное чувство. — Рона передернуло. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.
Съежившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла ее.
— Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри.
— Нет, — подтвердил Рон и опять беспокойно глянул на него.
Джинни колотила дрожь…
Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает… Этого дементора все видели и ничего, а он упал в обморок! Стыд-то какой!
Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся.
— Съешь, пожалуйста, шоколад, он не ядовитый.
Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло.
— Через десять минут будем в Хогвартсе,—произнес учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало?
— Да. — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя?
О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. На крошечной платформе было очень холодно, с неба лились потоки ледяного дождя.
— Первокурсники, сюда! — громыхнул знакомый голос.
Гарри, Рон и Гермиона обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро.
— Здорово, неразлучная троица! — Хагрид возвышался над головами.
Друзья помахали ему, но поговорить не смогли, так как их оттеснила толпа. Гарри, Рону и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни — и никаких лошадей. Гарри тут же представил себе впряженных лошадей-невидимок. Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета покатилась, качаясь и трясясь на ухабах.
В карете немного попахивало плесенью и соломой. После шоколада Гарри чувствовал себя лучше, но слабость еще не отпустила. Рон и Гермиона сели по краям и всю дорогу украдкой поглядывали на него, опасаясь повторения обморока.
Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Гарри ощутил подступающий озноб, откинулся на пухлую спинку сиденья и, пока ворота не остались позади, не открывал глаз. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и Рон с Гермионой вылезли. Гарри сошел следом.
— Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Долгопупс не врет? Ты и впрямь хлопнулся? — ударил ему в уши довольный голос.
Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок. Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали.
— Уйди, Малфой, — процедил Рон.
— А ты, Уизли? — крикнул Малфой. — Небось тоже испугался старины дементора?
— Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты.
Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой:
— Никакого шума… э-э… профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням.
Гермиона толкнула Рона в спину, и друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница.
Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес туда Гарри, но он успел только мельком увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок.
— Поттер! Грэйнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос.
Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор Макгонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь очки в упор смотрят острые, живые глаза. Полный тяжелых предчувствий, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как-то так получалось, что при виде профессора Макгонагалл он всегда чувствовал себя виноватым.
— Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете, — сказала она. — А вы, Уизли, идите в зал.
Рон посмотрел всем троим вслед и поспешил к праздничному столу. Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет. Это была маленькая комната с большим, ярко пылающим камином. Профессор пригласила гостей сесть у камина, сама расположилась за письменным столом.
— Профессор Люпин послал с совой сообщение, — начала она, — что вы, Поттер, потеряли сознание в поезде.
Гарри не успел ответить, в дверь кто-то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри, врач из больничного крыла.
Гарри покраснел. Зачем вся эта шумиха — ему и так было стыдно, что он потерял сознание.
— Со мной все в порядке.
— А-а, это ты! — Мадам Помфри не обратила внимания на его слова. Наклонившись, она внимательно посмотрела на него. — Тебе опять угрожала опасность?