– Рон! Ты… ты только посмотри – это же Струпик!
Рон вытаращил глаза:
– Чего?
Гермиона подошла к нему и перевернула кувшин. С диким писком, царапая коготками в бесплодных попытках залезть обратно, на стол выскользнула крыса Струпик.
– Струпик! – потерянно сказал Рон. – Ты-то здесь откуда?
Он сгреб крысу и поднес к свету. Струпик извивался; выглядел он ужасно. Совсем отощал, шерсть повылезала клоками – остались проплешины. И он отчаянно вырывался.
– Уймись, Струпик! – уговаривал Рон. – Тут нету кошек! Никто тебя не обидит!
Неподвижно глядя в окно, Огрид внезапно поднялся. Румяное лицо стало пергаментным.
– Идут…
Гарри, Рон и Гермиона развернулись. Вдали по ступеням из замка спускались люди. Впереди шел Альбус Думбльдор, и под закатным солнцем его серебряная борода отсвечивала золотом. Рядом трусил Корнелиус Фудж. Следом шагали дряхлый представитель комитета и палач Макнейр.
– Уходите скорей, – заторопился Огрид. Его колотило. – Не хватало, чтоб вас тут увидели… Валяйте…
Рон запихал Струпика в карман, а Гермиона взяла плащ.
– На зады вас выпущу, – сказал Огрид.
Они вышли за Огридом на задний двор. Все было какое-то нереальное – так казалось Гарри, особенно когда поблизости он заметил Конькура, привязанного к дереву за тыквенной грядкой. Наверное, Конькур понимал, что дела нехороши. Он свирепо мотал башкой и беспокойно рыл землю.
– Все путем, Конька, – еле слышно успокоил Огрид, – все путем… – И повернулся к ребятам: – Ну, давайте. Идите уже.
Но они не пошевелились.
– Огрид, мы не можем…
– Мы расскажем, как все было…
– Ну как можно его убить?..
– Идите! – рявкнул Огрид. – И так все плохо, не хватало еще вам в беду попасть!
Выбора не оставалось. Гермиона набросила плащ на Рона и Гарри. На переднем крыльце раздались голоса. Огрид посмотрел туда, где только что исчезли ребята.
– Быстро, – просипел он. – И не слушайте…
В переднюю дверь постучали, и Огрид зашагал назад в хижину.
Словно в трансе Гарри, Рон и Гермиона медленно и тихо обогнули дом. Когда оказались у двери, она с грохотом захлопнулась.
– Пожалуйста, пойдемте скорее, – зашептала Гермиона. – Я не могу, я не вынесу…
Они направились вверх по склону к замку. Солнце быстро катилось за горизонт; прозрачное небо посерело и отсвечивало пурпуром, но на западе полыхало рубиновое сияние.
Рон остановился как вкопанный.
– Рон, ну пожалуйста, – начала Гермиона.
– Да Струпик… не хочет… сидеть на месте…
Рон согнулся пополам, засовывая крысу в карман, но Струпик окончательно обезумел – визжал как ненормальный, извивался, молотил лапками и норовил вонзить зубки Рону в руку.
– Струпик, дурень ты этакий, это же я, – зашептал Рон.
Позади них отворилась дверь. Раздались мужские голоса.
– Ой, Рон, пожалуйста, пошли скорее, они уже начинают! – выдохнула Гермиона.
– Ладно… Струпик, тихо!
Они пошли дальше. Гарри, как и Гермиона, старался не прислушиваться. Рон опять остановился.
– Не могу его удержать! Струпик, да тихо ты, услышат же…
Крыса верещала как бешеная, но они все равно уловили, что творится в огороде за домом Огрида: невнятные голоса, молчание, а затем вдруг – свист, который ни с чем не спутаешь, и стук топора.
Гермиона покачнулась.
– Уже! – прошептала она, обращаясь к Гарри. – Это не… немыслимо… они его казнили!
Глава семнадцатаяКот, пес и крыса
В голове у Гарри помутилось. Все трое застыли от ужаса под плащом. Последние лучи заходящего солнца бросали кровавый отсвет на разлинованную длинными тенями землю. Сзади раздался звериный вой.
– Огрид, – прошептал Гарри. Ничего не соображая, он хотел уже броситься назад, но Рон с Гермионой схватили его за руки.
– Нельзя. – Рон побелел как бумага. – Ему совсем кранты, если узнают, что мы приходили…
Гермиона дышала часто и неровно.
– Как… они… могли? – задыхалась она. – Как могли?
– Пошли отсюда. – У Рона стучали зубы.
Они вновь направились к замку – медленно, чтоб не высовываться из-под плаща. День стремительно угасал. Когда они ступили на газон, тьма сгустилась как по волшебству.
– Струпик, сиди тихо, – шепотом прикрикнул Рон, прихлопнув его ладонью. Крыса бешено извивалась. Рон резко затормозил и попытался запихнуть Струпика поглубже в карман. – Да что с тобой такое, тупое животное? Сиди тихо… ОЙ! Он меня укусил!
– Рон, не кричи! – горячо зашептала Гермиона. – Фудж вот-вот выйдет…
– Он… не… хочет… сидеть… смирно…
Струпик был вне себя от страха. Он вертелся изо всех сил, вырываясь из кулака.
– Да что с ним такое?
Но тут Гарри увидел: низко припав к земле, светя в темноте желтыми глазищами, к ним подкрадывался Косолапсус. Непонятно, видел он их или шел на визг Струпика.
– Косолапсус! – простонала Гермиона. – Нет! Иди отсюда, Косолапсус! Брысь!
Но кот надвигался…
– Струпик, НЕТ!
Слишком поздно – крыса выскользнула из пальцев, плюхнулась на землю и шмыгнула прочь. Одним прыжком Косолапсус рванул следом. Гарри с Гермионой не успели помешать: Рон сбросил плащ и скрылся в темноте.
– Рон! – снова застонала Гермиона.
Они с Гарри переглянулись и кинулись за Роном. Под плащом бегать трудно, они сдернули его, и он развевался позади флагом. Они неслись на топот Рона и дикие крики:
– Отстань от него! Пошел прочь! Струпик, ко мне…
Что-то упало.
– Попался! Пошел отсюда, гнусный кот!..
Гарри с Гермионой чуть не рухнули на Рона, однако в последний миг затормозили. Рон растянулся на земле, зато Струпик был у него в кармане; карман трепетал, и Рон держался за него обеими руками.
– Рон… вставай… под плащ, – пропыхтела Гермиона. – Думбльдор… министр… вот-вот…
Но они не успели спрятаться, не успели даже перевести дыхание – послышался глухой стук гигантских лап… Что-то мчалось на них из темноты – огромная, светлоглазая, угольно-черная собака.
Гарри потянулся за палочкой, но слишком поздно – собака прыгнула, и две громадные лапы толкнули его в грудь; в шерстяной сумятице Гарри упал на спину – в лицо дохнуло жаром, мелькнули дюймовые зубы…
Но сила прыжка увлекла пса дальше – он перекатился через Гарри. В ошеломлении, опасаясь, что сломаны ребра, Гарри попытался встать; пес развернулся и зарычал, изготавливаясь к новой атаке.
Рон уже вскочил. Когда собака прыгнула, он оттолкнул Гарри, и зубы сомкнулись на руке Рона. Гарри бросился на отвратительное чудовище, вцепился ему в шерсть, но оно с легкостью поволокло Рона, как тряпичную куклу…
И вдруг что-то ударило Гарри по лицу, снова сбив с ног. Он услышал, как завизжала от боли и упала Гермиона.
Смаргивая кровь, Гарри нашарил свою палочку.
– Люмос! – прошептал он.
Лучик осветил толстый ствол; в погоне за Струпиком они оказались под Дракучей ивой. Ветви скрипели, будто на сильном ветру, и хлестали по земле, не подпуская ребят.
А под деревом пес тащил Рона головой вперед в большую нору меж корней. Рон отчаянно сражался, но его голова и грудь уже исчезали из виду…
– Рон! – закричал Гарри и кинулся следом, но тяжелая ветвь страшно рассекла воздух и пришлось отскочить.
Теперь была видна лишь нога Рона – он зацепился за корень, чтоб собака не утащила его дальше. Раздался жуткий хруст; нога сломалась и исчезла в норе.
– Гарри, надо звать на помощь! – крикнула Гермиона; она тоже была в крови – Дракучая ива попала ей по плечу.
– Нет! Это чудище успеет его сожрать – у нас нет времени…
– Гарри, мы сами туда ни за что не проберемся…
Стиснув прутики в кулак, рядом опять хлестнула ветвь.
– Если пес пробрался, то и мы сможем, – прохрипел Гарри. Он метался туда-сюда, в обход грозных ветвей, но не мог подойти ни на дюйм ближе.
– Ой, помогите, помогите, – лихорадочно шептала Гермиона, неуверенно приплясывая, – пожалуйста…
Косолапсус рванулся вперед. Он змеей проскользнул меж озверевших ветвей к стволу и лапами нажал на узловатый нарост.
И дерево замерло, словно обратившись в мрамор. Даже листья застыли.
– Косолапсус! – не веря своим глазам, прошептала Гермиона. Она больно стиснула Гарри руку. – Как он догадался?..
– Он дружит с этой собакой, – мрачно объяснил Гарри. – Я видел их вместе. Пошли – и держи палочку наготове…
Они мигом очутились у дерева, но не успели подойти к норе, как туда, мелькнув буты-лочным ершиком хвоста, нырнул Косолапсус. Гарри полез следом: вполз головой вперед и по земляному склону соскользнул в очень низкий тоннель. Косолапсус уже двигался дальше – его глаза сверкнули в свете волшебной палочки. За спиной у Гарри на землю шлепнулась Гермиона.
– Где Рон? – испуганно прошептала она.
– Там, – сказал Гарри и, согнувшись в три погибели, направился за Косолапсусом.
– Куда ведет тоннель? – задыхаясь, спросила Гермиона.
– Не знаю… Он помечен на Карте Каверзника, но Фред с Джорджем говорили, что сюда никто никогда не заходил… Он уводит куда-то за карту – похоже, в Хогсмед…
Они торопились как могли в полусогнутом состоянии; впереди мелькал кошачий хвост. Тоннелю не было конца – явно не короче того, что вел в «Рахатлукулл»… Гарри думал о Роне – о том, что с ним сделает страшный пес… Болезненно глотая воздух, они бежали почти что на корточках…
Но вот тоннель начал подниматься, а затем резко свернул. Косолапсус исчез. Там, где только что был рыжий хвост, Гарри разглядел отверстие и пятно сумеречного света.
Они с Гермионой притормозили, переводя дыхание, и осторожно подкрались ближе. Оба подняли горящие волшебные палочки.
Тоннель вывел их в комнату – сплошь беспорядок и пыль. Обои висят лохмотьями; весь пол заляпан; вся мебель разломана, будто кто-то нарочно ее крушил. Окна заколочены.
Гарри посмотрел на Гермиону. Та была ужасно перепугана, однако кивнула.
Гарри выбрался из тоннеля и осмотрелся. В комнате никого, но справа распахнута дверь в темный коридор. Гермиона опять схватила Гарри за руку. Ее расширенные глаза перебегали от окна к окну.