Укрывшись в тени густых крон, Гарри оглянулся; вскоре подбежала запыхавшаяся Гермиона.
– Отлично, – выдохнула она. – Теперь к дому Огрида… Держись незаметно, Гарри…
Они медленно пробирались меж деревьев по самой опушке. Когда показался фасад хижины, до них донесся стук в дверь. Оба спрятались за толстым стволом дуба и осторожно выглянули с двух сторон. Огрид, белый и трясущийся, появился на пороге и заозирался – кто стучал. Тогда Гарри услышал собственный голос:
– Это мы. Мы в плаще-невидимке. Впусти, мы тогда его снимем.
– Зря пришли! – зашептал Огрид. Он посторонился, потом быстро захлопнул дверь.
– Ничего чуднее нам делать не доводилось! – с жаром сказал Гарри.
– Давай немного передвинемся, – шепотом сказала Гермиона. – Нам надо поближе к Конькуру.
Они крались между деревьями, пока не увидели нервного гиппогрифа, привязанного возле тыквенных грядок.
– Сейчас? – еле слышно спросил Гарри.
– Нет! – возразила Гермиона. – Если мы уведем его сейчас, в комитете подумают, что это Огрид его отпустил! Надо подождать, пусть они убедятся, что Конькур привязан во дворе!
– Тогда у нас на все про все будет примерно секунд шестьдесят, – заметил Гарри. Задача уже казалась невыполнимой.
Из хижины донесся звон фарфора.
– Это Огрид разбил кувшин, – прошептала Гермиона. – Сейчас я найду Струпика…
И действительно, вскоре послышался удивленный крик.
– Гермиона, – вдруг сообразил Гарри, – а что, если мы… что, если мы вбежим и схватим Петтигрю…
– Нет! – тихонько ужаснулась Гермиона. – Ты что, не понимаешь? Мы и так нарушаем один из самых главных колдовских законов! Никому никогда нельзя менять ход истории, никому! Ты же слышал, что сказал Думбльдор. Если нас увидят…
– Нас увидит Огрид и мы сами – и все!
– Гарри, вот что бы ты сделал, если бы увидел, как ты сам врываешься к Огриду?
– Я бы… я бы решил, что сошел с ума, – ответил Гарри, – или это черная магия…
– Совершенно верно! Ты бы ничего не понял и мог бы даже напасть сам на себя! Ты что, не понимаешь? Профессор Макгонаголл рассказывала, какие жуткие вещи случались с колдунами, которые играли со временем… Сплошь и рядом заканчивалось тем, что они по ошибке убивали самих себя в прошлом или в будущем!
– Ну, все, все, – сказал Гарри. – Я просто предложил… я подумал…
Но Гермиона молча ткнула его в бок и показала на замок. Гарри слегка сдвинул голову, чтобы лучше видеть парадные двери. По ступенькам уже спускались Думбльдор, Фудж, престарелый представитель комитета и палач Макнейр.
– Сейчас выйдем мы! – еле слышно выдохнула Гермиона.
И правда, задняя дверь хижины отворилась, и Гарри увидел, как оттуда выходят Рон, Гермиона, Огрид и он сам. Из-за дерева он смотрел на себя же у тыквенных грядок – ничего страннее с ним в жизни не случалось.
– Все путем, Конька, все путем, – сказал Огрид Конькуру. Затем повернулся к ребятам: – Ну, давайте. Идите уже.
– Огрид, мы не можем…
– Мы расскажем, как все было…
– Ну как можно его убить?..
– Идите! И так все плохо, не хватало еще вам в беду попасть!
Гарри увидел, как на огороде Гермиона набрасывает плащ на голову ему и Рону.
– Быстро. И не слушайте…
В переднюю дверь хижины постучали. Прибыли исполнители приговора. Огрид вернулся в хижину, не закрыв дверь. Гарри увидел, как возле хижины под тремя парами ног полегает трава. Он, Рон и Гермиона ушли… А тот Гарри и та Гермиона, что прятались за деревом, слышали через заднюю дверь, что происходит в хижине.
– Где тварь? – процедил ледяной голос Макнейра.
– Т-там… снаружи, – хрипло выговорил Огрид.
В окне появилось лицо Макнейра, и Гарри спрятал голову за дерево. Затем раздался голос Фуджа:
– Мы… э-э-э… должны зачитать тебе официальный приказ, Огрид. Я быстро. А потом вам с Макнейром надо его подписать. Макнейр, вы тоже должны слушать, такова процедура…
Лицо Макнейра исчезло из окна. Сейчас или никогда.
– Подожди здесь, – шепнул Гарри Гермионе. – Я сам.
Фудж начал читать, а Гарри выскочил из-за дерева, перелетел заборчик, огораживающий тыквенные грядки, и приблизился к Конькуру.
– «Согласно решению комитета по уничтожению опасных созданий, гиппогриф Конькур, в дальнейшем именуемый осужденный, сегодня, шестого июня, на закате подлежит…»
Стараясь не моргать, Гарри снова посмотрел в свирепые оранжевые глаза Конькура и поклонился. Конькур преклонил шершавые колени, затем поднялся. Гарри задергал узел на его веревках.
– «…казни через декапитацию. По указанию комитета приговор будет приведен в исполнение Уолденом Макнейром, палачом…»
– Давай, Конькур, – прошептал Гарри, – сейчас мы тебя спасем. Только тихо… тихо…
– «…в чем и подписуемся…» Огрид, подпишись вот здесь…
Гарри изо всех сил потянул веревку, но Конькур уперся передними ногами.
– Давайте уже покончим с этим, – задребезжал в хижине голос представителя комитета. – Огрид, тебе, наверное, лучше не выходить…
– Нет, мне… я хочу быть с ним… не хочу, чтоб он один…
В хижине эхом отдавались шаги.
– Конькур, да шевелись же! – зашипел Гарри.
Он еще сильнее потянул за веревку. Конькур неохотно зашагал, раздраженно шурша крыльями. До леса еще футов десять – их обоих отлично видно из задней двери.
– Одну минуту, Макнейр, – произнес голос Думбльдора. – Вы тоже должны подписаться.
Шаги замерли. Гарри дернул за веревку. Конькур грозно щелкнул клювом и пошел быстрее.
Из-за дерева высовывалось белое лицо Гермионы.
– Гарри, горим! Скорее! – одними губами воскликнула она.
Думбльдор всё говорил. Гарри опять дернул за веревку. Конькур недовольно перешел на рысь. Они добрались до опушки…
– Скорее! Скорее! – простонала Гермиона, выскочила из-за дерева и тоже изо всех сил потянула за веревку, понукая Конькура шевелиться. Гарри оглянулся через плечо: их уже не было видно и им не был виден задний двор Огрида.
– Стоп! – шепотом приказал он. – А то услышат…
Задняя дверь хижины с грохотом распахнулась настежь. Гарри, Гермиона и Конькур стояли очень тихо; казалось, даже гиппогриф внимательно прислушивается.
Тишина… а затем…
– Где оно? – продребезжал старческий голос. – Где животное?
– Он был привязан здесь! – рявкнул палач. – Я сам видел! Прямо здесь!
– Как это удивительно! – проговорил Думбльдор. Кажется, он забавлялся.
– Конька! – сипло позвал Огрид.
Прозвучал свист и удар лезвия. Палач, видимо, от ярости всадил топор в изгородь. А затем раздался вой, и на сей раз ребята сквозь рыдания разобрали слова:
– Убег! Убег! Святое небо, храни его маленький клювик! Выпутался и убег! Ай да Конька, ай да молодец!
Конькур натянул веревку – он рвался к Огриду. Гарри и Гермиона держали изо всех сил, врывшись ногами в землю.
– Кто-то его отвязал! – громыхал голос палача. – Надо обыскать территорию и лес тоже…
– Макнейр, если Конькура и в самом деле украли, неужели вы думаете, что вор увел его по земле? – весело сказал Думбльдор. – Тогда уж обыщите небеса, если угодно… Огрид, я бы не отказался от чая. Или даже от бренди. Большой стакан, пожалуйста.
– Ко… ко… конечно, профессор. – Огрид, похоже, от счастья совсем обессилел. – Входите, входите…
Гарри с Гермионой внимательно вслушивались. Шаги, тихая ругань палача, хлопок двери – а затем снова тишина.
– И что теперь? – шепотом спросил Гарри, озираясь.
– Придется тут прятаться, – ответила потрясенная Гермиона. – Пока они не уйдут обратно в замок. А потом дождемся безопасного момента, чтобы подлететь к окну Сириуса. Он там окажется только через пару часов… Все это будет ужасно трудно…
Она нервно глянула через плечо в лес. Солнце садилось.
– Надо передвинуться. – Гарри напряженно размышлял. – Надо, чтобы было видно Дракучую иву, а то мы не поймем, что происходит.
– Верно, – согласилась Гермиона, перехватывая веревку покрепче, – но нельзя, чтобы нас увидели, Гарри, пожалуйста, не забывай…
В сгущающейся тьме они пошли по опушке и наконец укрылись за перелеском, сквозь который различались очертания Дракучей ивы.
– Вон Рон! – вдруг воскликнул Гарри.
Черная фигурка со всех ног неслась по газону, и ее крики далеко разносились в неподвижном ночном воздухе.
– Отстань от него! Пошел прочь! Струпик, ко мне…
И тогда стало видно, как из ниоткуда материализовались еще две фигуры. Гарри наблюдал, как он сам и Гермиона гонятся за Роном. Потом Рон нырнул.
– Попался! Пошел отсюда, гнусный кот!..
– А вот и Сириус, – сказал Гарри.
Из-под Дракучей ивы вырос силуэт гигантской собаки. Они видели, как пес повалил Гарри, схватил Рона…
– Отсюда еще страшнее, да? – заметил Гарри, глядя, как пес утаскивает Рона под дерево. – Ой! Как она меня шибанула! – и тебя тоже – как это странно…
Дракучая ива скрипела и хлестала нижними ветвями; ребята видели, как они сами мечутся под деревом, стараясь пробраться к стволу. Затем ива замерла.
– Это Косолапсус нажал на узел, – отметила Гермиона.
– Так, мы забираемся внутрь, – пробормотал в ответ Гарри. – Все, мы ушли.
Едва они скрылись из виду, дерево снова зашевелилось. Спустя считаные секунды неподалеку раздались шаги. Думбльдор, Макнейр, Фудж и старикашка шагали назад в замок.
– Мы только-только вошли в тоннель! – тихонько воскликнула Гермиона. – Если бы Думбльдор пошел с нами…
– То и Макнейр с Фуджем пошли бы, – горько отозвался Гарри. – Клянусь чем угодно, Фудж приказал бы Макнейру убить Сириуса на месте…
Они проследили, как четыре человека поднялись по ступенькам и скрылись в замке. Несколько минут вокруг было пусто. Затем…
– Люпин идет! – объявил Гарри.
Еще один человек слетел по ступеням и бросился к Дракучей иве. Гарри глянул в небо. Облака полностью затянули луну.
Люпин схватил с земли палку и потыкал в узел на стволе. Дерево прекратило буянить, и Люпин тоже скрылся в норе между корнями.