Блэк развернул Клювокрыла в небо.
— Мы ещё увидимся! Ты истинный сын своего отца, Гарри…
Сириус сжал каблуками бока Клювокрыла. Исполинские крылья вновь развернулись, воздушная волна едва не сбила Гарри с Гермионой с ног, и гиппогриф взмыл в небо. Гарри долго провожал его взглядом. Огромная птица и её наездник становились всё меньше, меньше. Луна зашла за облако. И спасённые беглецы исчезли из виду.
Глава 22Снова совиная почта
— Гарри! — Глядя на часы, Гермиона дёрнула его за рукав. — Ровно через десять минут Дамблдор запрёт дверь. Нам нужно вернуться в больничное крыло, и чтобы нас никто не заметил.
— Да-да, — кивнул Гарри, отрывая взгляд от неба. — Пошли…
Они проскользнули в узкий проём и поспешили вниз по тесной винтовой лестнице. Дойдя до нижней ступеньки, друзья услышали голоса — разговаривали, похоже, Фадж и Снегг, они быстро прошли по коридору на расстоянии фута от вжавшихся в стену Гарри и Гермионы.
— …только надеюсь, что Дамблдор не создаст трудностей, — говорил Снегг. — Поцелуй будет произведён немедленно?
— Сразу, как Макнейр вернётся с дементорами. От этой истории с Блэком житья не стало. Жду не дождусь того часа, когда смогу сообщить в «Ежедневный Пророк», что преступник наконец пойман… Полагаю, Снегг, они захотят взять у вас интервью… Надеюсь, к юному Поттеру скоро вернётся разум, и я уверен, он с удовольствием расскажет на страницах «Пророка» все подробности, как вы его спасли…
Гарри стиснул зубы: он успел различить на лице Снегга самодовольную ухмылку. Шаги скоро стихли. Гарри и Гермиона выждали на всякий случай несколько секунд и побежали в противоположном направлении. По одной лестнице, по другой, по коридору. Вдруг впереди послышалось радостное кудахтанье.
— Пивз! — воскликнул Гарри, схватив Гермиону за руку. — Сюда!
Они нырнули в пустой класс, очень кстати оказавшийся слева от них. В тот же миг мимо проскакал Пивз, умирая от хохота.
— Он невыносим. — Гермиона прижалась ухом к двери. — Уверена, он в восторге от предвкушения расправы над Сириусом. — Она опять посмотрела на часы. — Три минуты, Гарри!
Наконец злобное веселье Пивза замолкло в отдалении. Они осторожно вышли из класса и снова стремглав бросились по коридору.
— Гермиона, а что случится… если Дамблдор закроет дверь… до нашего возвращения? — на бегу спросил Гарри.
— Боюсь даже подумать об этом! — Гермиона в очередной раз взглянула на часы. — Одна минута!
Но они уже были в коридоре, ведущем в больничное крыло. Послышался голос Дамблдора.
— Скорее, Гарри! — Гермиона едва переводила дух.
Стараясь производить как можно меньше шума, друзья вошли в больничный отсек. В дверь палаты была видна спина директора.
— Я закрою вас здесь, — услышали они его слова. — Сейчас без пяти двенадцать. Мисс Грэйнджер, вам хватит трёх оборотов. Желаю удачи.
Дамблдор вышел из палаты, вынул волшебную палочку, чтобы запереть дверь, и повернулся. Гарри и Гермиона бросились к нему. Дамблдор посмотрел на них, и широкая улыбка блеснула под его длинными серебряными усами.
— Ну? — спросил он тихо.
— Всё в порядке! — задыхаясь, проговорил Гарри. — Сириус улетел на Клювокрыле!
Лицо Дамблдора просияло.
— Отлично сработано… — Он внимательно прислушался к звукам, доносившимся из палаты. — Думаю, вы уже отбыли… Идите спать — я вас запру.
Гарри и Гермиона прокрались в палату. Она была пуста, если не считать Рона, по-прежнему неподвижно лежавшего в постели. Щёлкнул замок, друзья улеглись в кровати, и Гермиона спрятала Маховик Времени под мантию. Из кабинета секунды через две решительной поступью вышла мадам Помфри.
— Я не ослышалась? Директор ушёл? Теперь я имею право заняться моими пациентами?
Она была в весьма скверном расположении духа. Самое лучшее сейчас — немедленно приступить к поеданию лечебного шоколада. Мадам Помфри стояла над ними с грозным видом, следя за тем, чтобы её предписание исполнялось в точности. Но Гарри кусок не лез в горло. Он и Гермиона в тревожном ожидании прислушивались к каждому шороху, нервы их были напряжены до предела… И вот, когда друзья взяли по четвёртой порции, откуда-то сверху долетел вопль бешенства.
— Что ещё такое? — забеспокоилась мадам Помфри.
Гневные голоса слышались всё громче. Мадам Помфри посмотрела на дверь.
— Вот наказание! Они же всех перебудят!
Гарри пытался разобрать слова. Голоса были совсем рядом.
— Он, должно быть, трансгрессировался, Северус. Надо было оставить с ним кого-нибудь… Когда это происшествие станет достоянием гласности…
— Он не трансгрессировался! — надрывался Снегг теперь уже в двух шагах. — В стенах замка нельзя трансгрессироваться! Тут наверняка замешан Поттер!
— Северус! Будьте благоразумны! Гарри всё это время был заперт.
БУМ!
Дверь с грохотом распахнулась. Фадж, Снегг и Дамблдор ворвались в палату. Дамблдор единственный сохранял спокойствие. Более того, вид у него был откровенно довольный собой. Фадж явно сердился. Но Снегг был в ярости.
— Выкладывайте, Поттер! — взревел он. — Что это вы устроили?
— Профессор Снегг! — возмутилась мадам Помфри. — Держите себя в руках!
— Послушайте, Снегг, — пытался утихомирить его Фадж. — Рассудите здраво. Дверь была заперта, мы сами только что видели…
— Это они помогли ему сбежать, я знаю! — с перекошенным лицом бушевал Снегг, брызжа слюной и указывая на Гарри и Гермиону.
— Уймитесь, милейший! — рявкнул Фадж. — Вы несёте чепуху!
— Вы не знаете Поттера! Это он сделал, я знаю, это он!
— Довольно, Северус, — с обычной невозмутимостью вмешался Дамблдор. — Подумайте, что вы говорите. Десять минут назад я сам запер эту дверь. Мадам Помфри, ваши пациенты вставали с кроватей?
— Разумеется, нет! — оскорблено ответила мадам Помфри. — Я не отходила от них с той самой минуты, как вы ушли!
— Вот видите, Северус, — мирно произнёс Дамблдор. — Вы ведь не думаете, что Гарри с Гермионой обладают способностью находиться в двух местах одновременно, а значит, нет повода их беспокоить.
Снегг стоял, кипя бешенством; он взглянул на Фаджа, потрясённого его поведением, на Дамблдора, чьи глаза мерцали за стёклами очков, ничего не выражая, и, развернувшись с такой яростью, что мантия со свистом взметнулась за спиной, вихрем вылетел из палаты.
— Коллега, похоже, слегка не в себе, — заметил Фадж, глядя ему вслед. — На вашем месте, Дамблдор, я бы понаблюдал за ним.
— Уверяю вас, с ним всё в порядке, — безмятежно отозвался Дамблдор. — Просто его постигло… м-м-м… жестокое разочарование.
— Не его одного! — горестно вздохнул Фадж. — «Ежедневный Пророк» уж не упустит возможности посмаковать подробности! Загнать Блэка в угол и всё-таки опять упустить его! Да ещё этот сбежавший гиппогриф. Я стану всеобщим посмешищем! Ладно… Мне пора в Министерство… Сообщить о происшедшем…
— А дементоры? — спросил Дамблдор. — Надеюсь, они покинут школу?
— Да, конечно, мы уберём их. — Фадж рассеянно запустил пальцы в волосы. — Я представить себе не мог, что им взбредёт в голову применить Поцелуй к ни в чём не повинному мальчику… Совершенно распустились… Сегодня же ночью отправлю обратно в Азкабан. Не подумать ли нам о драконах на входе в школу?
— Хагриду эта мысль понравится. — И Дамблдор послал быструю улыбку Гарри и Гермионе.
Нарушители спокойствия вышли из палаты, мадам Помфри поспешила к двери и опять её заперла, после чего отправилась в кабинет, что-то недовольно ворча себе под нос.
С другого конца палаты послышался тихий стон — Рон пришёл в себя. Он сел, обхватив голову, и огляделся.
— Что… Что случилось? Гарри? Почему мы здесь? Где Сириус? Где Люпин? Вообще, что творится?
Гарри с Гермионой переглянулись.
— Сама объясняй, — сказал Гарри и отправил в рот очередной кусок шоколада.
Назавтра в полдень вся троица покинула больничный отсек. Замок был пуст. Наступившая жара совпала с окончанием экзаменов, и все, кто мог, отправились в Хогсмид насладиться всевозможными удовольствиями. Ни Рона, ни Гермиону Хогсмид не привлекал и они вместе с Гарри бродили вокруг замка, обсуждая удивительные события минувшей ночи и гадая, где теперь могут быть Сириус и Клювокрыл. Сидя у озера и наблюдая, как гигантский кальмар лениво вздымает над водой щупальца, Гарри на какой-то миг утерял нить беседы — он загляделся на другой берег. Ему почудился мчащийся прямо на него олень — как прошлой ночью…
На друзей упала тень, и, подняв глаза, они увидели Хагрида — лесничий вытирал от пота изрядно опухшую физиономию носовым платком размером с хорошую скатерть и лучезарно улыбался.
— Ну, понимаю… нечего радоваться… как всё вышло ночью, — загудел он. — Ну то есть, что Блэк опять сбежал, и всё такое. Но угадайте-ка что?
— Что? — наперебой закричали все, изображая любопытство.
— Клювик! Он сбежал! Он на свободе! Я того… всю ночь праздновал…
— Как замечательно! — воскликнула Гермиона, метнув на Рона, готового расхохотаться, укоризненный взгляд.
— Я, видно, не привязал его как следует… — Хагрид сияющим взглядом озирал луга. — Я вот только беспокоился… утром… н-ну… вдруг он где встретил профессора Люпина, но Люпин… говорит, никогда… то есть не ел никого в эту ночь…
— Что-что? — растерянно спросил Гарри.
— Да вы чо, не слыхали? — посерьёзнел Хагрид. Он понизил голос, хотя вокруг не было ни души. — Ну, Снегг, значит… всем слизеринцам сказал… решил, верно, пусть все знают… Что профессор Люпин, он, вишь, того — оборотень. Ну его и носило по полям… прошлой-то ночью. Теперь он, понятное дело, это… собирает вещи.
— Собирает вещи? — встревожился Гарри. — Почему?
— Почему, почему… — удивился Хагрид столь странному вопросу. — Он перво-наперво нынче же утром… отказался от должности. Не могу, грит, подвергать риску, ежели… ну, ещё раз такое выйдет.
Гарри вскочил на ноги.
— Пойду повидаюсь с ним, — сказал он друзьям.
— Но если он уволен…