— Он всё выдумал, — свирепо сказал Рон. — Он хочет, чтобы ты сделал какую-нибудь глупость…
Приближался конец урока. Злей направился к Невиллю, склонённому над котлом.
— Все соберитесь вокруг, — сказал Злей, сверкая чёрными глазами, — и следите, что будет происходить с жабой Длиннопоппа. Если ему удалось создать уваривающий уменьшитель, то жаба превратится в головастика. А если, в чём я не сомневаюсь, он сделал что-нибудь не правильно, то жаба, скорее всего, будет отравлена.
Гриффиндорцы глядели испуганно. Слизеринцы пришли в восторг. Злей взял жабу по кличке Тревор в левую руку и окунул маленькую ложечку в теперь уже позеленевшее зелье. Злей налил в горло Тревору несколько капель.
Воцарилась напряжённая тишина; слышалось лишь, как глотает Тревор; затем раздалось тихое “пхх!”, и вот уже на ладони у Злея извивался головастик Тревор.
Гриффиндорцы бурно зааплодировали. Злей с кислым видом извлёк из кармана робы маленькую бутылочку, вылил на Тревора несколько капель, и тот снова стал полноценной взрослой жабой.
— Минус пять баллов с “Гриффиндора”, - объявил Злей, и улыбки исчезли с лиц. — Я же велел не подсказывать ему, мисс Грэнжер. Занятия окончены.
Гарри, Рон и Гермиона вскарабкались по ступенькам в вестибюль. Гарри не мог забыть слов, сказанных Малфоем, а Рон исходил гневом по поводу Злея.
— Снять пять баллов с “Гриффиндора” только за то, что зелье получилось как надо! Почему ты не соврала, Гермиона? Сказала бы ему, что Невилль всё поправил сам!
Гермиона не ответила. Рон осмотрелся.
— А где она?
Гарри тоже осмотрелся. Они стояли на вершине лестницы и глядели, как мимо проходят остальные ученики из их класса, направляясь в Большой зал обедать.
— Она же шла прямо за нами, — нахмурился Рон.
Мимо прошёл Малфой, с Краббе и Гойлом по бокам. Он ухмыльнулся Гарри и исчез.
— Вот она, — сказал Гарри.
Гермиона немножко запыхалась, взбегая вверх по лестнице; одной рукой она прижимала к себе рюкзак, а другой запихивала что-то спереди под одежду.
— Как тебе это удаётся? — спросил Рон.
— Что? — спросила в свою очередь Гермиона, присоединяясь к мальчикам.
— Только что ты шла за нами по пятам, и вдруг раз! — ты уже опять поднимаешься по лестнице с самого низу.
— Что? — немного смешалась Гермиона. — А! Мне пришлось кое за чем вернуться. О, нет!..
Рюкзак Гермионы разошёлся по шву. Гарри это совсем не удивило; ведь из рюкзака вывалилось по меньшей мере дюжина больших и тяжёлых книг.
— Зачем ты повсюду их с собой таскаешь? — поинтересовался Рон.
— Ты же знаешь, сколько у меня занятий, — ответила почти бездыханная Гермиона. — Не подержишь?
— Но… — Рон переворачивал всученные ему книжки и читал заглавия. — У тебя же сегодня нет этих занятий. После обеда только защита от сил зла.
— Ах, да, — неопределённо ответила Гермиона, но тем не менее убрала в рюкзак все учебники. — Хорошо бы на обед было что-нибудь вкусненькое, я умираю с голоду, — добавила она и бодро направилась в Большой зал.
— Тебе не кажется, что Гермиона от нас что-то скрывает? — спросил Рон у Гарри.
Когда ребята пришли на первый урок по защите от сил зла, профессора Люпина ещё не было. Они сели, достали учебники, перья и пергаменты и принялись мирно болтать. Наконец учитель прибыл. Он неуверенно улыбнулся и положил на учительский стол старый потрёпанный портфель. Одет он был так же бедно, как и всегда, однако имел более здоровый вид, чем в поезде, похоже, школьная еда шла ему на пользу.
— Добрый день, — поприветствовал он класс. — Спрячьте, пожалуйста, ваши вещи обратно в рюкзаки. Сегодня у нас будет практическое занятие. Вам потребуются только волшебные палочки.
Убирая вещи, ребята обменялись любопытными взглядами. У них ещё ни разу не было практического занятия по защите от сил зла, если не считать того незабываемого урока, когда прошлогодний учитель принёс в класс клетку с феями и выпустил их на свободу.
— Прекрасно, — сказал профессор Люпин, когда все приготовились. — Не последуете ли за мной.
Озадаченные и заинтригованные, ребята встали из-за парт и направились следом за профессором Люпином. Он повёл их по безлюдному коридору за угол. Первым, кого они встретили, оказался полтергейст Дрюзг. Он висел вверх ногами в воздухе и залеплял замочную скважину жвачкой.
Дрюзг никого не замечал до тех пор, пока профессор Люпин не приблизился на расстояние двух футов; тогда полтергейст засучил ножками с загнутыми кверху пальцами и разразился песней.
— Глюпый, глюпый Люпин, — распевал он. — Глюпый, глюпый Люпин, глюпый, глюпый Люпин…
Дрюзг, каким уж он ни был грубым и неуправляемым, обычно всё-таки выказывал некоторое уважение преподавателям. Все с интересом поглядели на профессора Люпина — как он отреагирует на оскорбление. Ко всеобщему удивлению, учитель по-прежнему улыбался.
— На твоём месте я бы вытащил жвачку из замка, Дрюзг, — заметил он любезно, — иначе мистер Филч не сможет добраться до мётел.
Филч, смотритель “Хогварца”, колдун-неудачник весьма дурного нрава, вёл нескончаемую войну с учениками, а также и с Дрюзгом.
Полтергейст, между тем, не обратил ни малейшего внимания на слова профессора Люпина, разве что громко выдул большой малиновый пузырь.
Профессор Люпин легонько вздохнул и достал волшебную палочку.
— Небольшое, но полезное заклинание, — через плечо сказал он ребятам. — Следите внимательно.
Он поднял палочку на уровень плеча, произнёс “Ваддиваси! ” и указал на Дрюзга.
Со скоростью пули комочек жевательной резинки вылетел из замочной скважины и попал прямиком в левую ноздрю полтергейсту; тот, крутанувшись, принял правильное положение и с проклятиями унёсся прочь.
— Клёво, сэр! — восхитился Дин Томас.
— Спасибо, Дин, — поблагодарил профессор Люпин, пряча палочку. — Пойдём дальше?
И они отправились дальше. Класс взирал на оборванного профессора Люпина с возросшим уважением. Преподаватель провёл ребят по ещё одному коридору и остановился напротив учительской.
— Заходите, пожалуйста, — пригласил профессор Люпин, открывая дверь и отступая в сторону.
Учительская — длинная, обшитая панелями комната, полная старых, разрозненных стульев — была практически пуста. В ней находился лишь один человек. В низком кресле сидел профессор Злей. Он повернулся навстречу входящим. Его глаза сверкнули, а на лице заиграла недобрая ухмылка. Когда вошедший последним профессор Люпин собрался было закрыть за собой дверь, Злей обратился к нему:
— Не закрывайте, Люпин. Я не хочу принимать участия в ваших забавах.
Он встал и прошёл через комнату. Полы его чёрной робы колыхались. На пороге Злей развернулся на каблуках и сказал:
— Возможно, вас не предупредили, Люпин, но в этом классе учится некто Невилль Длиннопопп. Настоятельно рекомендую не поручать ему ничего сложного. Во всяком случае, если рядом не будет мисс Грэнжер.
Невилль побагровел. Гарри гневно уставился на Злея; мало того, что он третирует Невилля у себя на занятиях, теперь он решил это делать перед другими учителями.
Профессор Люпин поднял брови.
— А я как раз надеялся, что Невилль поможет мне на первом этапе задания, — ответил он, — и я не сомневаюсь, что он превосходно с этим справится.
Насколько это было возможно, лицо Невилля покраснело сильнее. Губы Злея изогнулись в усмешке, но он, тем не менее, удалился, с силой захлопнув за собой дверь.
— Что ж, начнём, — сказал профессор Люпин и поманил ребят в дальний конец комнаты. Там не было ничего, кроме старого шкафа, в котором учителя хранили сменные робы. Когда профессор Люпин встал рядом с этим шкафом, тот вдруг заходил ходуном и застучал об стену.
— Ничего страшного, — успокоил профессор Люпин тех, кто испуганно отшатнулся. — Внутри вризрак.
Большинство, судя по всему, считало, что это как раз очень даже страшно. Невилль обратил на профессора Люпина взор, полный неприкрытого ужаса, а Симус Финниган не отрывал подозрительного взгляда от содрогающейся дверной ручки.
— Вризраки любят тёмные, замкнутые пространства, — принялся рассказывать профессор Люпин, — гардеробы, места под кроватями, шкафчики под раковинами — а однажды я встретил такого вризрака, который устроился в напольных часах. Этот поселился здесь вчера днём, и я спросил разрешения у директора оставить его до поры до времени, чтобы третьеклассники могли немного попрактиковаться.
— Первый вопрос, который мы должны задать сами себе, следующий: что такое вризрак?
Гермиона подняла руку.
— Это сменобраз, — сказала она. — Он принимает такой образ, который, по его мнению, должен больше всего напугать того, кто его видит.
— Пожалуй, я и сам не ответил бы лучше, — похвалил профессор Люпин, и Гермиона просияла. — Следовательно, сидящий в темноте вризрак не может заранее решить, какую форму ему предстоит принять. Он ещё не понял, чего больше всего боится тот, кто стоит по другую сторону двери. Никто не знает, как выглядит вризрак наедине сам с собой, но, стоит только его выпустить, как он сразу же примет вид того, чего больше всего боится каждый из нас.
— Это означает, — продолжил профессор Люпин, который предпочёл не заметить короткий вопль ужаса, вырвавшийся у Невилля, — что у нас есть огромное преимущество перед вризраком, пока он ещё не выпущен на свободу. Понятно, какое, Гарри?
Пытаться ответить на вопрос рядом с Гермионой, размахивавшей рукой и от нетерпения пританцовывавшей на цыпочках, было не так-то легко, но Гарри догадался.
— Э-э-э… раз нас так много, то он не сможет решить, какой вид принять?
— Совершенно верно, — сказал профессор Люпин, и Гермиона опустила руку с несколько разочарованным видом. — Иметь дело с вризраком лучше всего в компании. Тогда вризрак впадает в замешательство. Кем ему становиться — трупом без головы или плотоядным слизнем? Мне довелось видеть, как вризрак совершил именно такую ошибку — хотел напугать двух людей одновременно и превратился в половинку слизняка. Что ни капельки не страшно.